Номер 3(4) - март 2010
Эдуард Бормашенко

Эдип и Адам

בס''ד

А. Воронелю

Услыхав об «Эдипе», мы немедленно вспоминаем об «Эдиповом комплексе», запущенном в широкое обращение Фрейдом. Мало кто читал Фрейда, но образованному человеку положено знать о том, что мальчику суждено ненавидеть отца, и эта ненависть как-то сложно замкнута на пробуждающуюся детскую сексуальность, проявляющуюся во влечении к матери. И уж совсем немногие читали Софокла. А если бы прочитали трагедию «Царь Эдип», то сильно бы удивились. Еще во младенчестве Эдипу предсказана страшная судьба – на роду ему написано стать отцеубийцей. Вопреки отчаянным усилиям обмануть рок Эдип убивает собственного отца, и, заняв его трон, спит с матерью. В ужасе от содеянного Эдип ослепляет себя. Но и убийство отца, и кровосмесительство происходят при полном неведении Эдипа. Он не знает, кого он убивает, и не знает, с кем спит. Где ж тут ненависть к отцу и вожделение к матери? Так что трактовка драмы Софокла Фрейдом по меньшей мере произвольна (см. глубокое исследование Курта Хюбнера «Истина Мифа). Талантливый литератор и фантазер, Фрейд сотворил новый миф, имеющий самое косвенное отношение к греческому источнику.

С.С. Аверинцев в «Истолковании символики мифа об Эдипе» пытается показать нам, что видел в трагедии Софокла древний грек. На языке символов, внятном греку, инцест с матерью означал овладение сокровенным знанием. Но знание это – запретно и ведет к смерти. «Расправа Эдипа над своими глазами – это его суд над своим знанием, которое проникало в запретное, и не раскрывало необходимое».

Но есть в Софокловой трагедии еще один пласт, быть может, наиболее фундаментальный. На протяжении всей трагедии Эдип неустанно допытывается правды о себе[1]. Он буквально вытрясает правду из прорицателя Тиресия и старого пастуха. В полном соответствии с повелением «познай самого себя» Эдип узнает ужасающую правду, и эта правда его убивает. Исчерпывающее знание о себе ведет к смерти, вот еще один пласт мифа об Эдипе. Фрейд приглашает узнать правду о себе и исцелиться, Софокл говорит иное: узнаешь о себе всю правду – умрешь.

***

Загадочным образом европейская культура в своих ключевых текстах раз за разом воспроизводит этот мотив: самопознание – верная дорога к смерти, познаешь себя – погибнешь. Нечеловеческое это дело – вся правда. Гамлет в неведении истинного положения вещей мог бы спокойно наслаждаться жизнью. Сообщенная ему истина и углубленное вглядывание в себя оказываются гибельны не только для Гамлета, но и для его близких, Гамлет выбирает знать и «не быть». Гетевский Фауст, изучив все доступные познанию науки, «был и остался дураком». Пакт с Мефистофелем – отчаянная попытка узнать себя, и ведет она в могилу, вырытую Фаустом самому себе. Андрей Болконский говорит Пьеру: «Ах душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла». Князь Андрей произносит это перед Бородино, накануне смерти.

Не годится человеку вкушать с дерева познания… Сколь ни рознятся Афины и Иерусалим, но библейский рассказ подводит к той же мысли, вкусив запретный плод, – Адам узнает смерть. Перед нами ужасная дихотомия: смертному разрешено или знать – или быть. М. Бубер, Г. Марсель и Э. Фромм говорили, о том, что человеку предстоит выбрать, чего же он в самом деле хочет: иметь или быть? Нельзя одновременно копить и «быть». Но отказаться от «иметь» в пользу осмысленной, плодотворной жизни, быть может, не так и трудно. Людям определенного склада значительно труднее отказаться от «знать».

***

«Для тех, для кого тайна совсем исчезает,

мир должен представляться плоским, двухмерным.

Самое страшное, когда в иные минуты думается, что

все плоско и конечно, нет глубины и бесконечности,

нет тайны. Это и есть развержение небытия».

Н.А. Бердяев, «Самопознание».

И библейская история и миф об Эдипе подводят к одной мысли: для жизни – тайна важнее знания. Последние двести лет наука занята расколдовыванием мира и изгнанием из него тайны. Сдается, что все меньше остается необъясненного. Так ли это? На самом деле наука раздвигает границы понятого, но непонятое-то остается (и навсегда останется) необъятным. Непознанный и непознаваемый мир продолжает простираться перед нами. Но, штука в том, что ужас от непостижимости мира неотделим от жизни. Там, где пропадает этот ужас, пропадает и жизнь. Жизнь есть там, где есть непознанное.

Двигаясь по бесконечным коридорам познанного, мы рискуем так и не добраться до двери, за которой прячется тайна. Все разобрано по полочкам, все известно; чтобы узнать погоду на завтра нет необходимости смотреть на небо, надо открыть соответствующий сайт Интернета. Все предсказуемо. Врач в точности расскажет, сколько вам осталось жить при том или ином диагнозе, и каков процент выживаемости при операции. Мелкая неприятность состоит в том, что наиболее предсказуемым событием нашей жизни является смерть, мы все приговорены к ней.

В набоковском Ultima Thule герой рассказа Фальтер загадочным образом получает полное знание о мире, ему раскрыта тайна бытия. Сверхзнание Фальтера оказывается губительным для всех, кто к нему прикасается.

А почему мы, вообще, так рвемся все узнать? Откуда этот оголтелый забег за знанием? Познавая, человек расширяет границы своего существования, ибо только знакомое, понятное существует для нас. Как это часто бывает, результат не вполне соответствует затраченным усилиям. Предельное, исчерпывающее знание отдает мертвечиной. Если вы знаете о человеке все – для вас он мертв, как говорил М. Мамардашвили: живой пошутит по-другому, напишет другую книгу. Изучив дотла какое-либо явление, мы мгновенно утрачиваем к нему интерес, оно мертво для нас.

Великий грех современной системы образования состоит в том, что люди перестали удивляться. Я так долго толкую своим студентам о том, что в природе все понятно и осталось лишь подретушировать вполне удовлетворительную картину Мира, что до тайны Мироздания мы так и не добираемся. При этом я прекрасно знаю, что на самом деле, мы ни черта не понимаем. Последние десять лет я занимаюсь свойствами капли воды, и она продолжает ошарашивать нас сюрпризами. Самые глубокие загадки прячутся в очевидностях. Великий средневековый раввин Рамбан учил видеть великое чудо во всех проявлениях бытия, сохраняя способность удивляться, мы сохраняем жизнь. Нынешнее затмение Б-га – затмение тайны.

Наука, изгоняя из мира непонятное, подобно Фаусту роет себе могилу. Необходимо все время помнить о том, что великая тайна, Misterium Magnum, продолжает ускользать от нас и навеки останется недоступной, с этим поражением необходимо смириться. И не только смириться: присутствие тайны просветляет уже добытое знание. Познание движимо тайной. Питирим Сорокин заметил, что эпохи высокой учености, отличавшиеся завершенным, закругленным знанием о мире, были, как правило, бесплодны. Для того чтобы понять что-либо, непременно необходимо добраться до границы познанного.

Познание природы – моя профессия, мне знакомо очарование ясной истины, доставляемой точными науками. Все, что может быть познано – должно быть познано, и все о чем можно говорить, – следует говорить ясно. Изумление вызывает то, что человеческий мозг, более всего напоминающий тарелку овсянки, сумел постичь столь многое. Нежелание знать – мракобесие, нежелание склонить голову перед непостижимостью мира – смерть при жизни. Выбирайте по вкусу. Сегодня тайна «отодвинута в глубину», как говорил Бердяев, за ней надо долго идти, мы многое знаем; но путешествие того стоит – это поход за жизнью.

Однако, мы все говорим о ознании внешнего мира, а как насчет повеления «познай самого себя»? Понимать себя необходимо, но полное, окончательное знание о себе создает состояние, неотличимое от смерти. Обратите внимание на то, что восточные техники, сконцентрированные на созерцании собственного сознания, приводят человека в рай безжизненности. По ту сторону остаются увлечения, страсти, жизнь. Если хочешь оставаться живым, – останься загадкой для самого себя, продолжай на себя надеяться и ждать от себя чудес.

***

Адам вкусил от древа познания и стал смертен. Первый же свободный поступок привел к смерти. Тайна свободы и тайна смерти прячутся поблизости. Бессмертная природа знает лишь закон, – смертному человеку ведомы свобода и смерть. Средневековый комментатор Писания Рабейну Бхайе говорил о том, что познание добра и зла и смерть пришли в мир одновременно, они сцеплены.

Что же узнал Адам, вкусив от дерева познания? Рамбам полагал, что до грехопадения, Адам различал между истиной и не-истиной, согрешив, Адам опустился на ступень, и ему стало доступно лишь различение между добром и злом.

Я позволю себе еще одно толкование библейской истории. Вкусив запретный плод, Адам постиг, что ложь и истина, добро и зло, не существуют в чистом виде, а скручены в нерасплетаемый узел. Не всякая ложь – зло, и не всегда истина – добро. Я буду говорить о том, что мне ближе всего – о науке. Наука избавила человечество от эпидемий и накормила его, сняла с человека бремя рабского физического труда. В развитых странах люди стали значительно дольше жить. В начале ХХ века – наука виделась несомненным добром.

Сегодня мы видим, что все те же успехи науки породили перенаселение и неслыханный паразитизм; противозачаточные пилюли обессмыслили любовь, и велика вероятность того, что наука все-таки погубит человечество. Развязанные ею силы находятся в чудовищном несоответствии с пещерным сознанием огромной части человечества. Как говорил М. Алданов, достоинства и недостатки науки размещаются по соседству, вроде как в газетах объявления о свадьбах, рождениях и смертях печатают на одной странице. Воистину прав булгаковский Воланд: чтобы планировать, надо иметь прогноз на сколь-нибудь приличный срок, скажем, лет на тысячу.

В ближайшие десятилетия человечество начнет душить энергетический голод. Бездарно растратив за полвека запасы ископаемых, нам вот-вот придется столкнуться с нехваткой энергии. Предположим, найдется гениальный изобретатель, разгадает загадку управляемого термоядерного синтеза и затопит земной шар потоками дешевой энергии, Нетрудно догадаться, что при подобном развитии событий паразитизм и разложение огромной части населения достигнут такой степени, что общество уэллсовских элоев покажется суровой Спартой.

Смерть – безусловное зло, но, допустим, нашлось средство Макропулоса, обнаружена волшебная пилюля, и смерть – побеждена. Мне страшно и подумать о таком будущем.

***

Человека вечно будет преследовать тоска по райской нераздвоенности, по первозданной цельности, утраченной согрешившим Адамом. И пока живы люди, будет слышен вопль: долой сложность, назад к простой жизни, век живи – век учись, а все равно дураком помрешь. Глубочайший смысл библейской истории состоит в том, что человек обречен на свободу и познание. Познающий смертный человек в полном сознании того, что загадка мира навсегда останется нераскрытой – свободен.

***

И еще о науке: Бердяев, говорил, что: «математическая физика, самая совершенная из наук, дальше всего отстоит от тайн бытия, ибо тайны эти раскрываются только в человеке и через человека, в духовном опыте и духовной жизни». Я думаю, это неверно. Вдалеке от тайны бытия располагаются отчужденные результаты научной деятельности. Само же научное познание, в том числе и математическое и физическое – личностны и движимы страстью. Безличны – отделившиеся от их творца формулы, расположившиеся на страницах ненавистных студентам учебников. Хорал Баха, растасканный на шлягеры, столь же далек от тайны бытия как эти формулы.

***

Адам был наказан не за неблагонамеренный образ мысли, – Адам наказан за проступок. А между тем – Адам был совершенным человеком, и обладал почти беспредельным пониманием жизни. Здесь еще одна тайна. Между знанием и поступком пролегает неустранимый разрыв. Никакое знание не обязывает действовать меня тем или иным образом. Как же жить, как, набрав ложку супа, не застыть в недоумении и донести ее до рта?

Вера с большой буквы предлагает нам решение, основанное на доверии к Б-гу. Тайна Мира останется нераскрытой, но жить-то надо, и Вера-доверие делает жизнь переносимой. Тайны Субботы, цицит и тфилин останутся тайнами, но Б-г дурного не посоветует. Истории Адама и Эдипа рассказаны о нас и для нас. Никому не избежать судьбы Адама, нам всем суждено пытаться понять мир, смириться с невозможностью понимания и умереть. Но в той же мере должно бежать участи Эдипа, по-видимому, без Веры – от этой участи не уйти.

 

GIRA


[1] См. В.Н. Ярхо, «Трагический театр Софокла.


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 2199




Convert this page - http://7iskusstv.com/2010/Nomer3/Bormashenko1.php - to PDF file

Комментарии:

Националкосмополит
Израиль, - at 2010-09-04 07:39:20 EDT
В конечном счете каждый из людей и все человечество вместе познает ЕГО – БЕСКОНЕЧНОЕ СУЩЕЕ С БЕСКОНЕЧНЫМ КОЛЛИЧЕСТВОМ БЕСКОНЕЧНЫХ АТРИБУТОВ – СФЕРУ С БЕСКОНЕЧНО БОЛЬШИМ, А МОЖЕТ БЫТЬ БЕСКОНЕЧНО МАЛЫМ РАДИУСОМ

«СФЕРА» же наших знаний хоть и увеличивается, но все же имеет каждое мгновение вполне конкретный радиус.
Таким образом площадь контакта познающего человека и познающего человчества с бесконечным непознанным все увеличивается.
В этом причина народного наблюдения: «Век живи, век учись, а все равно дураком помрешь»

Человек решает те или иные задачи с целью иметь возможность решать задачи еще более высоких порядков сложности.

Самый высокий для человека – пятый уровень сложности.
Это когда для решения задачи не достаточно собственных знаний при любом самом высоком уровне имеющихся консультаций.
Это когда человеку требуется изменить параметры субстрата собственного мозга для достижения результата.
А когда результат достигнут, допустим за счет применения все более продвинутых психоделических или нейрохирургических воздействий возникает на порядок большая площадь контакта с непознанным и шек от этого.

Автор говорит: «страшно даже подумать, что будет если будет достигнуто бессмертие»
Ничего не страшно!
Богатые люди уже сегодня продлевают себе продолжительность жизни до 150 – 200 лет, правда в глубокой тайне от остального человечества.

В будущем мире долгой жизни выживут те, кто будет преспособлен к творческому незацикливанию и бесконечному поступенчатому без самообмана росту.

Может произойти такая неприятная ситуация.
Ты с риском для жизни, потребляя суперпрдвинутые наркотики успешно решаешь для человечества какую-нибудь задачу – для тебя Пятого Уровня; а потом выясняется, что для какого-нибудь Васи Тюлькина это задача третьего уровня, и он решает ее играючи.
Например кто-то пользуясь римскими числами свихнулся, ища правила умножая трехзначного число на двухзначное, а пацан из третьего класса легко сделал это на первом уровне, пользуясь десятичными цифрами.

Элла
- at 2010-05-28 13:45:53 EDT
Мне кажется, что причина как свирепости, так и недолговечности квазирелигий типа коммунизма или нацизма заключается именнов отсутствии отсылки к сверхъестественному, т.е. непостижимому.
Давид Малкин
- at 2010-04-24 16:02:17 EDT
Уважаемый г-н Беркович, как многолетний читатель Ваших журналов, хочу поздравить с публикацией в последнем номере " Семи Искусств" статьи Бормашенко "Эдип и Адам". Давно не встречал такого пиршества мыслей и литературы, и в тексте, и в форме. Когда автор говорит от первого лица – он так открыт и доверчив, что непростые идеи доходят даже до гуманитариев, вроде меня.
Перечитал и в полном восторге обзвонил друзей от России до Штатов, велел читать, и все были мне благодарны.
Выражаю господину Бормашенко мой восторг и пожелание новых публикаций и достойных отзывов (те, что уже появились в "СИ" таковыми мне не показались).
С добрыми пожеланиями
Давид Малкин

игорь
усть каменогрск, КАЗАХСТАН - at 2010-04-04 03:27:55 EDT
не нами сказанно-познание умножает скорбь
Марк Перельман
Иерусалим, - at 2010-04-02 18:20:58 EDT
Уважаемый Эдуард,
если Вас столь интересует капля воды, то посмотрите нашу статью: [15] M. E. Perel´man, G.M. Rubinstein, V.A. Tatartchenko. Phys. Lett. A 372, 4100 (2008) и ссылки в ней. Она есть также в открытом доступе в arXive

Adam
- at 2010-04-01 17:18:16 EDT
"Адам был наказан не за неблагонамеренный образ мысли, – Адам наказан за проступок. А между тем – Адам был совершенным человеком, и обладал почти беспредельным пониманием жизни."

Откуда автор знает, что Адам был совершенным человеком, что он вообще был человеком? Он присутствовал при этом метаисторическом событии (как сказал бы Бердяев, очень любивший метаисторию)? Бесполезно ссылаться на фольклорные предания, на учителей итп. В еврейском тексте книги Бытия решительно ничего не говорится о совершенстве Адама. Более того, говорится о его неполноценности (во всяком случае во второй версии творения во 2-й главе, которая резко отличается от 1-й, сколько бы ученые и неученые комментаторы не изощрялись в объясненении фундаментального различия между одной и другой). С точки зрения мифолога, работающего с текстами на соответствующих языках, а не с перессказами дилетантов, решительно нет никакого преимущества у библейских рассказов перед историями богов и чудовищ, передаваемыми, например, Гесиодом (8-й век до н.э.). Там тоже бог-демиург лепит женщину, от которой происходит настоящий человеческий род, т.е. первым человеческом существом была женщина. Также и в книге Бытия (2-я глава) Адам есть бесполое существо, Титан, который раздваивается на женское и мужское, в результате чего начинается генеративный процесс. Также греческий поэт очень жалуется на это вмешательство женского начала в титаническое бесполое состояние ни жизни ни смерти. В мифологии, таким образом, начальное мировое состояние представляется с большей сложностью, чем в путанных фантазиях метафизиков-гностиков и глубокомудрых учителей.

Михаил Заборов
Реховот, Израиль - at 2010-03-31 03:08:07 EDT
Автор воюет с абсолютным знанием, доказывая при этом, что таковое не существует - борьба с ветряными мельницами.
Элиэзер М. Рабинович
- at 2010-03-27 16:19:29 EDT
Ну вот видите, дорогой Эдуард, благодаря Вам, мы не впали в детство, а вернулись в молодость! Хаг самеах!
Бормашенко
Ариэль, Израиль - at 2010-03-27 14:47:10 EDT
А я то думал, что с шутками на тему моей фамилии расстался в 10-м классе...
Песах Самеах
Бормашенко.

Александр Избицер
- at 2010-03-27 14:35:58 EDT
Дорогой Элиазер,
и Вас - с Праздником!
Как же Вы могли подумать о каком-либо "вражеском" моём чувстве к Вам!? Это всё он, Гамлет, которому Вы посмели не поверить в том, что со смертью отца мир для него почернел и жизнь потеряла смысл. А, не поверив, встали на сторону людей здравомыслящих (Клавдий и Гертруда). И лишь обнаружение правды, благодаря Призраку, придало смысл его существованию, наделило жизнь высокой целью Возмездия.
Ващ - АИ.

Элиэзер М. Рабинович - P.S.
- at 2010-03-27 13:33:35 EDT
Впрочем, я вижу, что те плохие слова сказаны Гамлетом, Вы же взяли на себя роль как постановщика, так и Модератора. Я могу только радоваться, что был благородно пронзен бормашинкой (Гамлет, видимо, знал, как боялся я этого инструмента в детстве) лично рукой принца, а не задушен тайком по его записке и тем сравнен - им и Вами - с Розенкранцем и Гильдестерном.
Элиэзер М. Рабинович
- at 2010-03-27 13:18:10 EDT
Уважаемый г-н Избицер,

Я очень польщен, что Вы с такой щедростью взяли меня в соавторы себя и Шекспира и признаю остроумие Вашего поэтического дара. С другой стороны, я огорчен тем, что Модератор счел нужным что-то удалить из Вашего текста как могущее меня задеть - до сих пор у меня не было оснований чувствовать или предполагать Вашу личную вражду, да и весь дух как статьи г-на Бормашенко, так и нового журнала существенно отличаются от духа Гостевой, удаление текстов в которой - рутина. Я поздравляю Вас и всех участников дискуссии с праздником Песах.

Элиэзер

Александр Избицер
- at 2010-03-27 05:40:11 EDT
Элиэзер М. Рабинович
- at 2010-03-26 21:10:44 EDT

«Г-н Избицер на это замечает, что Гамлету «достаточно узнать, что умер его отец, чтобы навсегда потерять способность «спокойно наслаждаться жизнью»». Ну, это не так.
Потеря родителей – нормальный элемент жизни, и природа так устроила, что дети после этого продолжают жить»
<…>
«Гертруда так быстро бросилась к нему в объятия, говорит о том, что, возможно, погибший король был не лучшим правителем и мужем»
..

Уважаемый Элиэзер!

Я очень сожалею, что Шекспир
Не ввёл Вас в пьесу, реплик Вас лишил
И не поставил Вас немного справа
От трона королевского! А то бы...
Читайте же, что было бы, кабы...:

Королева — Гамлету.
До коих пор, потупивши глаза,
Следы отца разыскивать во прахе?
Так создан мир: что живо, то умрет
И вслед за жизнью в вечность отойдет.

Гамлет: Так создан мир.

Королева:
Что ж кажется тогда
Столь редкостной тебе твоя беда?

Гамлет: Не кажется, сударыня, а есть.

Клавдий — Гамлету:
Приятно видеть и похвально, Гамлет,
Как отдаешь ты горький долг отцу.
Но твой отец и сам отца утратил,
И так же тот. На некоторый срок
Обязанность осиротевших близких
Блюсти печаль. Но утверждаться в ней
С закоренелым рвеньем - нечестиво.

Э.Рабинович — Гамлету:
Согласен с матерью твоею, Гамлет.
А также — с королём. Ну рассуди же:
Терять родителей — нормальный элемент.
Природа так устроила, что дети
И после этого живут да поживают,
Да радости житейские вкушают.

Хор
Но Гамлету все доводы рассудка
Несносны — он расплющен тяжким горем.
Когда оставили все тронный зал —
Гертруда, и Король, и Рабинович, —
Он мыслить стал о самоубиеньи:

Гамлет

О, если б ты, моя тугая плоть,
Могла растаять, сгинуть, испариться!
О, если бы предвечный не занес
В грехи самоубийство! Боже! Боже!
Каким ничтожным, плоским и тупым
Мне кажется весь свет в своих стремленьях!
О мерзость! Как невыполотый сад,
Дай волю травам, зарастет бурьяном.
С такой же безраздельностью весь мир
Заполонили грубые начала.
Как это все могло произойти?
Два месяца, как умер... Двух не будет.

Э.Рабинович входит неслышно

Такой король! Как светлый Аполлон
В сравнении с сатиром. Так ревниво
Любивший мать, что ветрам не давал
Дышать в лицо ей. О земля и небо!
Что поминать! Она к нему влеклась,
Как будто голод рос от утоленья.

Э.Рабинович:
А у меня другие представленья.
Король покойный и отец твой, Гамлет,
Не лучшим был правителем и мужем.
Он мог бы, если б очень постарался,
Успешней восседать на Датском троне
И долг супружеский во спальне Эльсинора
Достойнее, возможно, выполнять.

Гамлет:
Пошёл ты <…>, лживый царедворец!
Как смеешь ты своим <…> <…> <…>
На волю выпускать свои <…>
<…> <…> <…> мать!

(Удалено модерацией. На сцене обсуждаются высказывания оппонентов, а не их личные качества! Господин Гамлет, это — последнее предупреждение. В следующий раз Вы будете лишены пароля).

Гамлет:
Ах так! И слова вымолвить не дали!
Так получай же!

(пронзает Э.Рабиновича бормашинкой).

Э.Рабинович (падая):
О горе мне! Я, кажется, загублен...
Ой, вэй, ой, вэй! Дальнейшее — молчанье...

(Конец первого акта)

ВЕК
- at 2010-03-26 23:41:47 EDT
Начну с искренней признательности Автору не за те или иные трактовки, а за то, что его статья - своего рода витамин размышления, которое ценно и интересно само по себе. Человек ведь не Достижение и Ответ, а Стремление и Вопрошание.
Опровержение Фрейда блестяще вводит в размышление. Но проходит мимо того, о чём Фрейд как раз и говорил и что делает понятие "комплекса Эдипа" достаточно обоснованным по существу. Дело ведь не во внешнем сценарии события. В фокусе внимания Фрейда подсознание, ведущее человека неведомым для него образом через жизненные ситуации, а то и создающее их. Неосознаваемое ID, оппонирующее неосознаваемому SUPEREGO. И фрейдовское познание - не самопознание в общепринятом смысле слова, а осознавание в самом себе императивов ID и SUPEREGO. Причём осознавание не как результат, а как продолжающийся всю жизнь процесс. Фантазия Фрейда? Но кибернетики говорят, что в каждый момент жизни в поле активного осознавания оказывается не больше 2% содержания психики. И в каждый следующий момент содержание этого пространства не идентично содержанию в предыдущий момент. И все остальные 98% содержания психики не могут одновременно находиться в этом пространстве. Но работают и руководят поведением, и, как пишет Автор: "Еще во младенчестве Эдипу предсказана страшная судьба – на роду ему написано стать отцеубийцей. Вопреки отчаянным усилиям обмануть рок Эдип убивает собственного отца, и, заняв его трон, спит с матерью. В ужасе от содеянного Эдип ослепляет себя. Но и убийство отца, и кровосмесительство происходят при полном неведении Эдипа". Тайна здесь в схождении императивов ID и SUPEREGO - в союзе, противовостоять которому крошечной силой EGO (2№ против 98%) Эдип не в состоянии и творит, не ведая, что творит. Имел ли это в виду Софокл, то есть, осознавал ли он, что в нём самом привело к обращению к мифу об Эдипе именно (что, мало было других мифов для создания трагедии?) знать нам не дано. Но, проникни мы в его сознание (EGO) и не найди такого осознавания, разве это опровергнет фрейдовское представление?

Элиэзер М. Рабинович
- at 2010-03-26 21:25:34 EDT
Так ведь Фауст умирает непобежденным, но обманутым Мефистофелем - он не сказал: "Остановись, мгновенье", но очертил условия, при которых мог бы так сказать:

Пускай живут муж, старец и дитя.
Народ свободный на земле свободной
Увидеть я б хотел в такие дни.
Тогда бы мог воскликнуть я: "Мгновенье!
О, как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они".

Т.е. он ставит условия воплощения своей утопии, которая, как и все утопии, не воплощена. А затем он делает драматическую ошибку:

И, это торжество предвосхищая,
Я высший миг сечас переживаю,

которой и пользуется Мефистофель, хотя условия предыдущих фраз не выполнены.


Элиэзер М. Рабинович
- at 2010-03-26 21:10:44 EDT
Я еще раз скажу, что самым интересным является не обязательная правота г-на Бормашенко, а игра его и нашей мысли в процессе обсуждения - по-моему, с этим согласны и Инна, и г-н Избицер, и сам автор. Поставленный им вопрос - философский, здесь стопроцентной правоты быть не может, да и искать ее ни к чему. Давайте рассмотрим Гамлета. Автор пишет:

"Гамлет в неведении истинного положения вещей мог бы спокойно наслаждаться жизнью. Сообщенная ему истина и углубленное вглядывание в себя оказываются гибельны не только для Гамлета, но и для его близких, Гамлет выбирает знать и «не быть»."

Г-н Избицер на это замечает, что Гамлету «достаточно узнать, что умер его отец, чтобы навсегда потерять способность «спокойно наслаждаться жизнью».» Ну, это не так. Потеря родителей – нормальный элемент жизни, и природа так устроила, что дети после этого продолжают жить. Но Гамлет узнает, что его отец был убит братом, и решается на месть, которая его разрушает. Это знание совсем необязательно смертельно, и если бы месть завершилась успешно, Гамлет стал бы королем. (Шекспир нигде не объясняет, почему он не наследовал отцу сразу после смерти последнего, да и вообще нигде в трагедии возможное восхождение Гамлета на престол не обсуждается.)

В Англии еще недавней для Шекспира истории, убийство монарха было нередким, и мы ничего не знаем, что привело Клавдия к его решению, а то, что Гертруда так быстро бросилась к нему в объятия, говорит о том, что, возможно, погибший король был не лучшим правителем и мужем. Трагедия Гамлета – не в его знании, а в его характере, я бы сказал его неспособности ужиться. Этот человек преступно небрежен с человеческой жизнью, о чем Джойс замечает в "Улиссе" (цитирую по памяти, неточно):

Эти Гамлеты в хаки, готовые стрелять в любой момент,...

что соответствует немного вульгарной пародийной песне времен нашей молодости:

Ходит ГамлЕт с револьвертом,
Ищет кого-бы убить,
И стоит вопрос перед ГамлЕтом:
Быть или не быть?

Гамлет, не задумываясь, закалывает Полония (полагая, что это король), не приходит в ужас от ошибки, а небрежно бросает: «О старике об этом сожалею». Без цели убивает Розенкранца и Гильденстерна. Они - малозначительные и глуповатые люди, но это не причина для смертного приговора. Они не знают, что везут в письме приказ убить Гамлета, тот это подозревает, выкрадывает письмо и подменяет текст, без всякой нужды вкладывая просьбу о казни двух посланцев. Наконец, доведя до самоубийства Офелию, которую, казалось бы, раньше любил, прыгает в ее свежую могилу и патетически кричит, что он, дескать, любил ее больше сорока тысяч братьев. Трагедия кончается тем, что все правительство, в результате действий Гамлета, перебило друг друга, и страна полностью попадает в руки соседского Фортенбраса, тогда как совсем недавно последнему было отказано в возвращении части земель, потерянных его отцом. Гамлет – лично несчастный человек, и он не оставил после себя никого, кто был бы счастлив оттого, что Гамлет жил.

Александр Избицер
- at 2010-03-26 01:20:03 EDT
Уважаемая Инна, согласен с Вашими наблюдениями. Для меня интересен Э.Бормашенко не тем, что и как он пишет, но личностью, стоящей за текстом. Это трудно сформулировать, потому и не стану пытаться.
В этой статье я вижу противоречие, заключающееся в следующем. С одной стороны, Бормашенко спел осанну загадочному, непостижимому и прочее. С другой — в ряде примеров показал, что этого загадочного (или, по Вашим словам, сложного, многослойного) для него не существует. Всё ясно автору и с Эдипом, и с Гамлетом, и с Фаустом. Трактуя эти, столь непростые, образы, автор показал себя не только догматиком, но и человеком, пришедшим к заключениям, откровенно неверным. Исключаю мысль, что автор не читал этих сочинений, но допускаю, что он просто (возможно, во имя обилия примеров) искусственно прилепил к ним свои наблюдения — рождённые вне самих опусов, а не в их глубинах.
Зато о капле воды, которой Бормашенко занимается серьёзно, он написал так (причём, написал мимоходом, в двух словах!), что из моего рта выкатилась капля слюны — настолько захотелось прочитать работу Бормашенко о капле воды. Т.е., там, где автор занимается проблемой по-настоящему, он видит бездонный мир. А там, где его суждения поверхностны (драматургия и пр.), он этих тайн не замечает: здесь ему всё ясно.

Ну зачем, скажите, Эдуарду понадобилось писать «Пакт с Мефистофелем – отчаянная попытка узнать себя, и ведет она в могилу, вырытую Фаустом самому себе», если это откровенно противоречит написанному Гёте?:

Природа для меня загадка.
Я на познанье ставлю крест.
Чуть вспомню книги - злоба ест.
Отныне с головой нырну
В страстей клокочущих горнило,
Со всей безудержностью пыла
В пучину их, на глубину!

Ведь именно Фауста Э.Бормашенко мог бы взять себе в союзники, а не в оппоненты, поскольку Фауст понял загадочность природы и презрел познание (и самопознание) за несколько веков до того, как Э.Бормашенко родился и, ergo, за века до того, как те же мысли нашли приют в душе автора статьи.

Резюмирую: с моей точки зрения, в случае, если бы Э.Бормашенко глубже, как в каплю воды, погрузился в саму литературу, а не во вторичную литературу о литературе; в саму жизнь, а не в философствование — то его афоризмы стали бы Афоризмами, а с его большими как задатками, так и замашками он смог бы стать новым Монтенем. Чего ему и желаю от всей души.

Инна
- at 2010-03-25 22:58:49 EDT
. Не знаю, согласится ли со мной Инна (- at 2010-03-20 02:06:26 EDT), поклонница «Царя Эдипа», но, по-моему, тот вывод, что «и миф об Эдипе /подводит/ к одной мысли: для жизни – тайна важнее знания» — глубоко неверен.
--------------------
Уважаемый Александр Избицер, я очень далека от философии, но я тоже не думаю, что такой вывод напрашивается сам собой. Вообще-то литературные произведения из-за своей сложности и многослойности никогда не подводят к одной мысли, а если подводят, то это стихи в трамвае, убеждающие граждан не переходить улицу на красный свет. Или стихи для очень маленьких детей (но в них, в отличие от трамвайных, есть игровой момент).
Статья Э. Бомаршенко мне понравилась тем, что ее интересно читать, а не тем, что я полностью согласна с ее автором.

Бормашенко
Ариэль, Израиль - at 2010-03-25 15:53:45 EDT
г-ну Тартаковскому:
Как-то странно, что Вы меня убеждаете в достоинствах разума. Я все-таки профессиональный физик, и имею об этих достоинствах некоторое представление. Я отказываюсь поклоняться разуму (под разумом, Вы, по-видимому, имеете в виду разум научный, и только его). Думаю, что между 1917 и 1945 годами Вам было бы трудно столь уверенно доказывать эти достоинства. Холокост был бы даже технически невозможен без блестящего достижения нобелевского лаурета Фрица Габера - удушающих газов. Доказывать достоинства разума станет затруднительно и после того, как президент Ирана решит распорядиться ими по своему усмотрению. Разум освобождает от страхов... Мне даже как-то неловко сравнивать свой разум с разумом Паскаля, но Паскаль, вряд ли бы с Вами согласился. Тот разум, о котором Вы говорите, поселяет в человеке страх перед вечным небытием (что может быть ужаснее).
Библейский Адам был не бессмысленной особью (Вы путаете его с первичной обезьяной), он был совершенным человеком (если все-таки придерживаться Библии).
Спор между нами, разумеется, ведет в никуда. Вы, оптимист, убежденый в том, что материальный мир, доступный научному осмыслению, не только единственный, но и лучший из миров. Возможны, и другие точки зрения...
И напоследок: тональность полемики тоже имеет некоторое значение. Важно не только, что сказано, но и, как сказано: ("спекулировать", "зубная боль").
Бормашенко

М. ТАРТАКОВСКИЙ. Похвала Разуму.
- at 2010-03-25 14:40:08 EDT
М. Бубер, Г. Марсель и Э. Фромм, Фрейд, Бердяев...... Такое обилие внушительных имён должно подтвердить «мысль», что-де познание ведёт к смерти. Странно противопоставлять этому умствованию банальное сообщение о том, что знания – помимо многого-многого прочего – попросту продлевают нашу жизнь. Я думаю г-н Бормашенко даже в случае банальнейшей зубной боли обращается к ЗНАЮЩЕМУ человеку – к зубному врачу.
Мне скажут: разговор о куда более высоких материях. Доказывать пользу знания, что к моему удивлению актуально в этой гостевой, я всё же не стану. Пойду «от обратного». Так покороче будет. Даже высшие животные, включая приматов, не подозревают, что – смертны. Как раз это можно бы разглядеть в мифе об Адаме - ещё бессмысленной ОСОБИ. А что же испытывает человек, при первых же проблесках разума? Прежде всего — страх. «Это состояние поистине плачевно, — писал миссионер Чалмерс о туземцах Новой Гвинеи. — Малейший шорох, падение сухого листа, шаги свиньи, полет птицы пугают их ночью и заставляют дрожать от страха». А вот наблюдения Поля Гогена, жившего на Таити; «Туземцы очень боятся привидений и на ночь всегда оставляют зажженной лампу. В безлунную ночь они не выйдут из дому без фонаря, да и с фонарем никто не отважится выйти в одиночку».
Заметим, что на этом райском острове нет и не было никогда ни диких хищников, ни ядовитых змей; свирепые тихоокеанские тайфуны также не опасны жителям гористого Таити...
Безотчетный страх? Пожалуй, сами таитяне, уже в прошлом веке и даже раньше вышедшие из первобытного состояния, могли бы разобраться в своих эмоциях и объяснить Гогену, что это страх перед загадкой мироздания, тайной жизни и смерти...

Да что Таити!.. «Как известно, первобытные люди всегда боятся, что весна забудет прийти на смену зиме, и вот в Античных Афинах, чтобы обеспечить ее возвращение, ежегодно, торжественно и пышно, праздновали бракосочетание… самой знатной дамы Афин с богом. Праздник отмечался в каждой семье, причем было принято в этот день пробовать молодое вино... Все это, конечно, прекрасно, вино — принадлежность высокой цивилизации. Но на третий день пробуждались мертвые, томимые голодом и жаждой, и требовали своей доли в пирушке. Незримые тени мертвых — вот чудеса! — носились по улицам города — все могли их слышать! Жители покрепче запирались в домах, предварительно поставив у своего порога горшок, особо предназначенный для этой цели и наполненный «походной» похлебкой, сваренной из разных зерен. Живые не смели к ней прикасаться...» (Андре Боннар. Греческая цивилизация).

«Упыри, невидимые навьи, по мнению веривших в них славян, могут напасть на человека везде, всегда и отовсюду... Когда по улицам Полоцка домчались на невидимых конях полчища навий-вампиров... люди попрятались в своих домах. Дом был крепостью, неприступной для навий...» (Б. Рыбаков. Язычество древней Руси).

Познание, РАЗУМ, освобождает от безотчётных страхов – и уже одним этим продлевает жизнь. Раздвигает границы не только неведомого прежде, но И ПРЕКРАСНОГО. Да – умрём. Сама Вселенная не бессмертна. Мы рождаемся с непременным обязательством когда-нибудь покинуть этот мир. Трагично. Но незачем "философски" спекулировать на этом..

Александр Избицер
- at 2010-03-24 20:28:17 EDT
Уважаемый Эдуард, статья Ваша интересна. Но согласиться с Вашими основными мыслями не позволяют сомнения в деталях. Например.

1. Не знаю, согласится ли со мной Инна (- at 2010-03-20 02:06:26 EDT), поклонница «Царя Эдипа», но, по-моему, тот вывод, что «и миф об Эдипе /подводит/ к одной мысли: для жизни – тайна важнее знания» — глубоко неверен.

Именно раскрытие тайны вернуло жизнь Фивам. Так захотел Олимп —— тайна обязана открыться, и, после обнаружения правды, боги сняли с Фив и мор, и голод. Эдип же говорит, что благополучие его народа важнее для него, чем его собственное.

«На протяжении всей трагедии Эдип неустанно допытывается правды «о себе».

Эта мысль также не имеет опоры в трагедии. Эдип неустанно добивается правды а) сначала — о причине гнева богов, б) затем — об убийстве Лаиа, чтобы, отомстив за пролитую кровь царя, вернуть благорасположение богов к Фивам. Он долго не знает, что он и был убийцей. И лишь ближе к концу трагедии он, поняв, поверив, что всё это имеет отношение к нему, начинает допытываться правды о себе — что неотделимо для него от правды об убийстве Лаиа, т.е., исполнения воли богов.
Т.о., Вы, Эдуард, демифологизировав Фрейда, создаёте новый миф, также к трагедии Софокла не имеющий отношения.

Тиресий: О знанье, знанье! Тяжкая обуза,
Когда во вред ты знающим дано!

Следовательно, есть случаи, когда знанье дано и в пользу знающим. Не спорьте с Софоклом! :)))


2. Также, на мой взгляд, и Гамлет интерпретирован Вами в отрыве от трагедии Шекспира.

«Гамлет в неведении истинного положения вещей мог бы спокойно наслаждаться жизнью».

Нет, не мог бы. Ему было более, чем достаточно узнать, что умер его отец, чтобы навсегда потерять способность «спокойно наслаждаться жизнью». Т.о., его «наслаждения жизнью» остались в прошлом, ещё до того, как ему открылась правда.
Как и в случае с Эдипом, когда боги захотели, чтобы тому открылась правда, так и здесь — Призрак отца вызывает Гамлета на встречу, где принцу открывается истина по желанию Призрака. "Инициатором" страшного знания был, т.о., не Гамлет.

«Сообщенная ему истина и углубленное вглядывание в себя оказываются гибельны не только для Гамлета, но и для его близких, Гамлет выбирает знать и «не быть»».

Вглядывания в себя, долгие и многословные рефлексии, напротив, отдаляют месть Гамлета и, следовательно, отдаляют гибель как его, так и его близких. Как ни привлекательна своей новизной и оригинальностью мысль, что «Гамлет выбирает знать и «не быть»», но у Шекспира он выбирает между «Быть или не быть». Зачастую, очевидное убедительнее того «неочевидного», которого, к тому же, не существует.
Спасибо.

Бормашенко
Ариэль, Израиль - at 2010-03-24 08:16:46 EDT
Дорогие друзья,
спасибо за отзывы.
Элиезеру Рабиновичу: благодарю за прекрасные стихи Одена. Серьезно занимается переводами Одена на русский Александр Ситницкий. Вы можете легко найти перводы на его сайте.
Ваш, Бормашенко.

Элиэзер М. Рабинович
- at 2010-03-21 18:48:33 EDT
Блестящая статья одного из наиболее ярких авторов трех здешних журналов, очень интересно читать, даже если соглашаешься не на 100%. Разоблачение Фрейда убедительно. Мы, как правило, не читаем его основных книг, из которых вытекает фрейдизм, и я – абсолютно неспециалист для общей критики фрейдизма. Однако одна его книга легко доступна непсихотерапевту: это "Moses and Monotheism", и она вся состоит из сочиненного Фрейдом совершенно необоснованного мифа о жизни и функции Моисея. И, не имея знаний для критики его теории Эдипова комплекса, я могу только сказать, что сам Эдип этим комплексом не обладал ни в малейщей степени, ибо всю свою жизнь до ослепления и отказа от власти в Фивах он только и делал, что боролся с роком - в противоположность Макбету, который всей душой устремился ему навстречу. Это, правда, мысль не моя, а Ф. Зелинского: "Так над близоруким этико-логическим пессимизмом торжествует биологический оптимизм. Горе Эдипу, павшему жертвой рока; но благо человечеству, сумевшему создать величественные образы его жизни, борьбы и гибели". И мысль С.С. Аверинцева, которую приводит г-н Бормашенко, неверна: расправа Эдипа над своими глазами - просто его поспешное самонаказание за страшный проступок, в котором он не был виновен и за который раскаивается в «Эдипе в Колоне»:

Но где же
Моя порочность тут сказалась, где?
............................будь даже я
В сознанье полном – и тогда б греха
Тут не было. Но нет: мое паденье
В неведенья тумане совершилось...»
(строки 269-274, пер. Зелинского)

Это не имеет ни малейшего отношения к «суду над своим знанием, которое проникало в запретное, и не раскрывало необходимое».

Мнение Ф. Зелинского означает объяснение трагедии зрителю, а не самому Эдипу, и оно основано на идее Ницше о рождении трагедии: "И вот наука, гонимая вперед своей мощной мечтою, спешит неудержимо к своим границам, - и здесь-то и терпит крушение ее скрытый в существе логики оптимизм. Ибо окружность науки имеет имеет бесконечно много точек, и в то время, когда совершенно еще нельзя предвидеть, каким путем когда-либо ее круг мог бы быть окончательно измерен, - благородный и одаренный человек еще до средины своего существования неизбежно наталкивается на такие пограничные точки окружности и с них вперяет взор в неуяснимое. Когда он здесь к ужасу своему увидит, что логика у этих границ свертывается в кольцо и, в конце концов, впивается в свой собственный хвост, тогда прорывается новая форма познания - трагическое познание, которое, чтобы быть хотя бы только выносимым, нуждается в защите и целебном средстве искусства.» Аналогичная мысль об ограниченности научного познания есть и в Екклезиасте (1:18): «...При многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».

С Адамом все-таки иная история. «Адам вкусил от древа познания и стал смертен», - пишет автор. Нет. Он не был создан, чтобы быть бессмертным: «И сказал Г-дь Б-г: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; а теперь, может быть, он прострет руку свою и возьмет от дерева жизни, и вкусит, с станет жить вечно» (Бытие, 3:22). Т.е. Адам высылается как бы из опасения, что он сделает себя бессмертным. Поэт Уистон Хью Оден писал (я перевожу в прозе – не лучший способ передачи поэзии):

Они удивились, почему фрукт был запретен:
Он не научил их ничему новому. Они подавили свою гордость,
Но не так уж слушали, когда их бранили:
Они хорошо знали, что будут делать за пределами сада.

Ушли. Их память немедленно затуманилась,
И они забыли то, что знали...
(«Соннеты из Китая», II)

И, скажу я, с тех пор человек служит инструментом Б-га в творчестве через новое познание...


Е.Майбурд
- at 2010-03-20 23:05:11 EDT
Как все, что пишет Бормашенко в Зметках, прочитал на одном дыхании. Как всегда, великолепно.
"На самом деле наука раздвигает границы понятого, но непонятое-то остается (и навсегда останется) необъятным. Непознанный и непознаваемый мир продолжает простираться перед нами."
К такой же идее я пришел не так давно, лет тридцать назад, и тогда, приученный с пеленок атеист, понял, что там, в непостижимой бесконечности - Бог, он же Творец. Правда, это была еще только отвлеченная мысль. До тшувы еще нужно было дойти, что заняло много-много времени...
Спасибо, Эдуард!

Б.Тененбаум
- at 2010-03-20 16:06:15 EDT
Мне это показалось очень интересным и - Инна права - глубоким материалом. При том, что я отчетливо понимаю, что для меня "философия познания" - если можно так выразиться - предмет "above my head". Искренне признателен автору за возможность поглядеть на мир с неожиданной для меня стороны.
Инна
- at 2010-03-20 02:06:26 EDT
Очень глубокая статья. Полностью согласна с тем, что "эдипов комплекс" далек от Софокла. Мне было очень интересно читать, потому что никакое драматическое произведение никогда не производило на меня такое же впечатление, как "Царь Эдип". Это квитэссенция трагедии.
Sophocles
- at 2010-03-19 17:23:59 EDT
Автор совершенно прав: фантазии Фрейда не имеют решительно ничего общего с великой трагедией Софокла. С другой стороны, "идея" Фрейда состояла вовсе не в обретении душевного здоровья через познание. И в самом деле: это Фрейдово "познание" приходит со стороны, т.е. от врача-психиатора, а не через самопознание, т.е. через собственное духовное искание. Одним словом, больной не может себя знать: знать его может только другой. Юнг очень точно определил Фрейда: это был врач по психическим болезням, для которого ничего другого, кроме болезни не существовало. Таким образом, проблема познания в фрейдизме суть чистейшая фикция. Что же касается Софоклова Эдипа, то здесь проблема знания - в высшей степени реальна, но ее следует рассматривать в ритуальном контексте: ее ритуальный центр - священный царь, который более не выполняет своей функции, и поэтому изгоняется, становится "козлом отпущения" (pharmakos). Взятие запретных плодов с дерева познания также имеет достаточно прозрачный ритуальный контекст: здесь ведется спор с хтоническими культами, с другими богами, которые обещают ложное знание, ведущее к смерти. Статья, без сомнения, интересная, хотя и разбросанная ("афористичная"), но это уже недостаток всех журнальных статей. С автором можно вести диалог, а это самое существенное.

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//