Голос. Стихи

***

Печалью жажду утолив, весельем – голод,

Свободен тот, кто всё простил. Он снова молод.

Ему не в тягость дальний путь открытый взору.

И ясен свет, и внятен зов его простора.

Время

Дом. Пламя. Пепел.

Пустошь. Ветер. Дождь. Ростки.

Трава. Забвенье.

Голос

Как евнух, которого мучит желанье желать,

Как после обвала река, обращённая вспять,

Как призрак полночный, грозящий за чёрным окном,

Всё бродит и бредит, кричит и молчит – об одном:

«Родившемуся в Атлантиде, покой – лишь на дне.

Из Трои бежавшему, всё же – погибнуть в огне».

Слово

Соль моря пересохшего давно,

Слияния солёный, жаркий пот,

Кровь проступающая грозно сквозь бинты,

Июльский мёд сочащийся из сот,

Вершины горной осиянный снег,

Провала чёрного неведомое дно –

Всё в мире создано из слова, всё в него

Вливается, всё в нём заключено.

Антология

Лепрозорий, кунсткамера, оранжерея,

Где цветут напоказ наши язвы печали.

Здесь мы ищем в кривых зеркалах отраженья

Тех, кем стать не смогли, тех, кем быть перестали.

Планетарий, музей, где мы все – экспонаты,

Каждый полон значением собственной тайны,

И тоской по разгадке, и надеждой напрасной,

Что вот-вот забредёт посетитель случайный.

***

Словно рыбы в подземном потоке,

Настороженны, слепы, тихи,

Проплывают в моём подсознаньи

Ненаписанные стихи.

Ощущают чутьём незрячим

Где быстрины, где острова,

Жадно ловят круглыми ртами

Затерявшиеся слова.

Берегут полу-жизнь в надежде

Выплыть в жизнь, и не знают что течь

Будут воды подспудно до устья,

Где вливается в Лету речь.

Лукоморье

Где-то там, в Дали от Босха,

В завтра протекло вчера.

Папа Карло вырезает

Буратино из ребра.

Порождает Афродиту

Первозданный пенопласт.

Спит Снегурочка во гробе –

Хрусталём мерцает наст.

Елисей, меж тем, вломился

По ошибке в Мавзолей.

В небесах застукал с Девой

Козерога Водолей.

Вий открыл глаза Колумбу

Сдёрнув с Лорелей парик.

“Nevermore!” прорёк из ванны

Архимеду Моби Дик.

Первый Снег

...Прежде Евы была Лилит...

Не из глины не из ребра –

Из рассветного серебра.

Вадим Шефнер

Лыжи как длинные языки

Лижут снежный пломбир.

Все печали под снегом спят,

Ясен морозный мир.

Первозданный снежный Эдем

Не знает ни зла, ни добра.

Бежит по рассветному серебру

Лыжница из серебра.

Человек-амфибия

Человек-амфибия обращает время вспять.

Человек-амфибия возвращается в лоно вод.

Отныне бездна станет его землёй,

Отныне вода ему заменит небесный свод.

Не надо его окликать, жалеть, вспоминать.

У кромки воды оборвалась цепочка слов.

Он сам избрал свободу вместо судьбы,

И он познает мир до рожденья миров.

***

По дороге идёт прокажённый.

Отвернись, притворись, не смотри.

Не давай разрастаться безмолвью:

Говори, говори, говори.

Скрой и имя своё, и прозванье,

Зеркала простынями завесь.

Затверди, как слова заклинанья:

«Не у нас, не сейчас и не здесь».

Эта поступь булыжники плавит,

Эта тень опаляет траву.

По дороге идёт прокажённый.

Хорошо хоть, что не наяву…

Глина

Как луч преображённый витражом,

Как воздух в слово перекованный в гортани,

Душа желает влажной глиной стать,

Во всём покорной всемогущей длани,

И пусть потом – пройти через огонь,

И век служить, и не копить заслуг.

Она желает, и творит себе сама

Предназначение, и гончара, и круг.

Copyright Yana Kane-Esrig, 2010