«Между небом и землей»

Стихи из новой книги

***

Я рисую местечки:

Стариков и детей, и старух.

На дощатом крылечке –

Может, Мойше, а, может, Барух.

Еще учится скрипку

Приручать шестилетний Арон.

Рыжекудрая Ривка

Еще видит свой девичий сон.

Еще топятся печи…

Холодна крематория печь.

И субботние свечи

Мириам успевает зажечь.

Наливается вишня,

Не окрасилась кровью вода.

И пока не расслышать,

Как звенит топорами беда.

Но разверзнется пекло…

Прокричит черным утром петух…

Станут пылью и пеплом –

Ривка, Мойше, Арон и Барух…

***

Часы пошли, слегка набедокурив,

Почти что побежали… Не дыша,

Стоит в недоумении душа,

Себя из-за угла подкараулив.

Чуть тлеет солнце, сквозь мороз продравшись,

Спешить ли, медлить – времени в обрез,

И в монологе важен только жест,

Отторгнувший, а может быть – позвавший.

***

Читая Павича…

М.П.

Рисунки чаем, кровью, молоком,

Росой, слезой, дождем, слюною даже,

Как будто нарисованные сажей,

В душе своей, как в тубусе несем.

И Агнец, пьющий жертвенный нектар,

И душегуб с ружьем, ножом, удавкой,

Наколоты, как бабочка булавкой,

На этот лист невидимый как пар.

В рисунке этом надо отыскать

Свой запах, сердце, пот, желудок, почки,

Побеги, корни, ветви, почки…

Дитя, отца, супруга, деда, мать.

Себя одушевить, осуществить,

Собрать по атомам, молекулам и клеткам

Дано не многим – с Чьей-то тайной меткой,

Чуть прежде, чем придут тела обмыть.

Поднявший меч не слышит тишины,

Поджегший дом чужой не видит света,

Но каждый оплатил уже билеты

Туда, где все мы будем прощены…

***

В.П.

Любовь! – души моей столица –

Небесный свод,

Имбирь, инжир, шафран, корица,

А также – мед.

Любовь… души моей столица –

Печаль и боль,

Желчь, хина, перец, лук, горчица,

А пуще соль.

***

В.П.

Облезлый наш подъезд

Показывает грязный кукиш.

Ступеньки отчего-то круче.

Тень на полу, как крест.

Ну отчего весна

Так на Дамоклов меч похожа…

Бредет подвыпивший прохожий,

Плывет свеча – блесна.

К окну приникла ночь,

Подглядывает любопытно,

Тряпицей обмотав копыта,

Чтоб не погнали прочь.

Влюбленный кот, блажа,

Вопит, как будто бы с угрозой.

Тоски убийственная доза

На кончике ножа.

Бесхозная луна

Сухим кусочком сыра чедер.

Ты искренен в пасхальный седер.

Тревогой я полна.

***

          Антону

Ну что за день!

Что делать с ним?

Напиться, пригубить, запомнить?

Бодрит сирень.

Жарой томим

Июньский, потный, сонный полдень.

Он длится пусть,

Пускай дрожат

Причудливые пятна на дорожке.

Жасмина куст…

Коты кружат,

Мечтая элегически о кошке.

Все будет так,

Когда уйду,

В края, где, может быть, не худо.

Другой чудак,

Бредя в бреду,

Заметит и полюбит это чудо.

***

Спазмом стрелки свело на полуночи.

Ночь темна и хмельна.

По кривым и изломанным улочкам

Не ходить допьяна.

По линейке проспекты проведены –

Так трезвы, так пусты.

Полуосенью влажною съедены

Над Невою мосты.

В помешательстве тихом слоняется

И стучит невпопад

Дождь в ворота и окна – он мается

И зовет листопад.

Не начавшись, роман мой закончился

С этим летом. Пускай…

В чреве августа, ведаю, корчатся

И зима, и тоска.

***

                               Папе

Ну отчего такой озноб?

В пандан с осиновым круженьем,

С оконным слившись отраженьем,

Горячий остужаешь лоб.

Какие черные столбы!

Какие пыльные дороги!

Скирды, как замершие дроги,

Дома похожи на гробы…

Перрон, проросший лебедой,

Забор, похоже, довоенный,

Давно не беленые стены –

Все пахнет дымом и бедой.

С церквушкой серою откос

Мелькнет зачем-то спозаранку…

На каждом дремлет полустанке

Печальный вездесущий пес…

***

Агаты поэтической тоски –

Не то, что черный монолит кручины,

Что из ребенка делает мужчину

И без разбора серебрит виски.

Тоска утраты – смертный приговор –

Безжалостный, почти что безнадежный.

Он к сердцу припечатан непреложно,

Подстреленной души тюремный двор.

Пространство боли – лишь для одного,

Зимы пожизненная одиночка –

Не запятая, не дефис, но точка…

А за окном – июль, скорей всего.

***

Восходящий мотив

От мажора к мажору:

Может праздник, а может – весна...

Нисходящий мотив

От минора к минору:

Может – горе, а может – тоска.

Непрерывный полет

И во веки, и ныне:

Может – юность, а может – туман.

Укорот, оборот,

Из огня да в полымя:

Может – зрелость, а может – обман.

Нисходящий мотив

От мажора к минору:

Ни туман, ни обман, только ночь.

Нисходящий мотив

От минора к минору:

Не к себе, от себя, только прочь.

***

Непроницаема, как кукла,

Весна пока.

Сырые свесив с неба букли,

Спят облака.

Все дремлет – ветер, снег и птицы,

Не видя снов.

Не разжимает лед когтистый

Своих оков.

Петлей на шее душно длится

Бесполый день,

На обворованные лица

Бросая тень.

В сырой монашеской одежде

Застыла ель.

Чуть подняв паруса, надежда

Летит на мель.

К чужой душе моя прижмется…

Заговорит.

Рыжеволосая очнется

От сна Лилит…

***

Сегодня у меня роман.

Вполне возможно, что взаимный.

Слова отзывчивы, интимны

И не похожи на обман.

И слово каждое зовет,

И рифмой дерзкой увлекает,

Без удержу озорничает,

И, обнимаясь, к сердцу льнет.

Всё – опьяненье, всё – нектар,

Всё – живость, всё – прикосновенье.

И в каждом чувственном мгновенье –

Любовный, пламенный угар.

  Ремонт мерседес W220