Номер 8(21) - август 2011
Елена Бандас

Елена Бандас О красках, мелодиях, письмах и читателях поэта Владимира Орлова

Переместившись с шестидесятого на тридцать второй градус северной широты, я не рассталась с тремя книжками стихов Владимира Натановича Орлова и девятью полученными от него письмами. История переписки такова.

Однажды в ленинградском Доме книги я искала, чем порадовать мою трёхлетнюю дочку. Листала страницы, смотрела картинки. Открыла и “Чудеса приходят на рассвете“ В.Орлова (Детская литература, М., 1971), прочла:

Колыбельная

Догорает вдали

Заря.

Отдыхайте,

Мои моря!

Засыпайте

В зелёной чаше,

Я разглажу

Морщины ваши!

 

Спите, горы мои,

В тиши –

И большие

И малыши!

Я до вас

Дотянусь руками,

Я укрою вас

Облаками!

 

Отдыхайте,

Мои ветра!

Вам в дорогу

Лететь с утра.

Постелю я вам

В чистых травах,

Убаюкаю вас

В дубравах.

 

Предрассветной

Росой звеня,

Спит земля моя,

Спит земля.

Спят поля мои

И деревья,

Города мои

И деревни.

Стала сонной

Речная речь…

Значит, можно

И мне прилечь.

…У нас дома “Колыбельная”, с её глубокой нежностью к прекрасной планете, обрела мелодию, стала песней. В книге всё - живое: гудок парохода охрип от волнения у причала, море злится, когда его гладит ветер, мороз укрывается в чаще от вешнего солнца, тишина - не безмолвна. Герои знают секрет, как не превратить друга во врага. Приметы крымского лета точны, как наблюдения метеоролога: ветер, стихающий к вечеру, и роса после заката, и ночные туманы, и облака на вершинах гор - естественной преграде на пути к побережью. Этимологическое родство деревни и деревьев, и, возможно, реки и речи (город - огородили, а реку – нарекли, или сама речка – говорливая, речистая?) слышится в созвучиях.

И вот, преисполненная благодарности, написала я в издательство и получила ответ: “ Благодарим за тёплое письмо о нашей книге. При возможности ознакомим автора с Вашим отзывом. Новый сборник стихотворений В. Орлова пока не планируется“. Затем - список опубликованных его книг и адрес издательства в Симферополе. Подпись - Т.Ефремова. 12.11. 1971 год. Теперь я могла поделиться с поэтом впечатлениями о книжке.

Вскоре В. Орлов ответил: до 1960 года он “был портным, матросом, слесарем, журналистом. Первая книжечка вышла в 1958 году. С той поры их накопилось 36“. Рассказал, что с 1963 года состоит членом Союза писателей, что пишет не только стихи для детей, но и пьесы для театра кукол, и иронические стихи, и переводит с аварского и таджикского. Сообщил, над чем работает, в каких номерах “Вожатого“ и “Работницы“ появятся его стихи. “Спасибо Вам за письмо в издательство “Детская литература“, я уверен, оно пошло на пользу изданию будущих книжек“.

Письмо, открытое и подробное, случайному читателю от талантливого человека, не избалованного, кажется, добрым словом.

В 1976 г. киевское издательство “Весёлка“ выпустило книгу В. Орлова “Ночные капитаны“. Её мне и прислал автор с посвящением на титульном листе:

Я ездил много раз подряд

В прекрасный город Ленинград.

Иным назвать его нельзя:

Ведь там живут мои друзья!

10 июня 1977 г. поэт делился мыслями о творчестве для детей: “Мне приятно было найти в Вас не только единомышленника, но и союзника… Лучшие образцы взрослой поэзии с удовольствием читают дети, а детской – взрослые. К сожалению, у нас ещё бытует снисходительное отношение к стихам для детей. А ведь у поэта, пишущего для них, ограниченный арсенал средств для выражения мыслей и чувств. У него на палитре мало полутонов: в основном – только чистые, без примесей, тона. И надо выбрать тот единственно правильный, ту единственную краску, которая чётко и прозрачно обозначает то, что хотел сказать. Т.е., детский поэт заранее лишён возможности использовать “лишнюю“ деталь. И потому идёт путём яркой образности, игры, неожиданного сравнения. Помните, у Маршака:

По проволоке дама

Идёт, как телеграмма.

Всё точно, лаконично. Наверно, поэту, пишущему для детей, выбор метафор диктует его собственная “детскость“. Когда “взрослый“ критик, лишённый понимания законов (назовём это так) поэзии для детей, подходит к ней со своими мерками и она (поэзия) не укладывается в его рамки, он начинает ей рубить руки и ноги, а иногда – и голову. Поручать разборы детской поэзии нужно далеко не каждому даже хорошему критику или “взрослому“ поэту. Что касается Вас, вкуса Вашего, тонкого слуха и глаза… - пишите! Ведь книжек для детей выходит много. Желаю Вам больших творческих удач!“

“Детскости” Орлову было не занимать. Уже много лет в раскатах гроз я слышу полнозвучную его метафору:

Сердился гром над головой,

Грозил кому-то за рекой,

И тучу, полную дождём,

Перевернул он кверху дном.

 

Потом, тиха и неслышна,

Считала капли тишина,

Купалась радуга в реке

И только где-то вдалеке

Ещё грозил кому-то гром,

Гремя уже пустым ведром.

Столько написано о дождях и грозах – на антологию бы хватило. А сказал человек по-своему, с этой звукописью - не только в угрозах грома и громыхании ведра, но также и в мерном, однообразном в трёх строках а - о последних падающих каплях.

После моего отклика на книжку “Ночные капитаны“ я получила от Владимира Натановича письмо: “Читал и удивлялся, до чего же точное совпадение взглядов у Вас и у меня на недостатки и достоинства стихов из “Ночных капитанов“. Я тоже очень люблю “Четырёх коней“. Кстати, книжка с таким названием выходит в Детгизе в будущем году, а в этом году я надеюсь подарить Вам книжечку издательства “Малыш“ - “Цветное молоко“ и пластинку с таким же названием.

Я бы с удовольствием доверил Вам свою литературную судьбу. Замечания у Вас точные, толковые. Уверен, что у Вас получилась бы рецензия на мои стихи для журналов “Детская литература“, “Семья и школа“. Всего 3-4 страницы на машинке. Издательства положительно реагируют на рецензии и письма к ним“.

И я написала небольшую рецензию, отправила её в “Книжное обозрение“, “Дошкольное воспитание“, ещё куда-то… В частности, отметила стихотворение, герои которого – цапли, цапельки и лягушки (“Цап, цап, цап!“):

Идёт, идёт охота,

Заквакало болото.

Лягушки удирают

Со всех зелёных лап.

Им вовсе неохота,

Им страшно неохота,

Чтоб цапли их зацапали:

“Цап, цап, цап!“

Если бы, писала я, на эти стихи - да музыку, могла бы получиться увлекательная игра для музыкальных занятий в детском саду. Мои две с небольшим странички не опубликовали, но в “Дошкольном воспитании“ (N 8, 1979) появилась музыка Т.Назаровой на стихотворение о цаплях.

“Пока в “Книжном обозрении“ дойдёт очередь прочитать Вашу рецензию, - писал В.Орлов, - её уже прочитали жители нашего полуострова вместе с их многочисленными гостями, отдыхающими у моря. Я немного приболел. Поэтому о литературных делах – в следующий раз. Привет Вашему маленькому рецензенту!“

Речь идёт о небольшой публикации в “Крымской правде“ 17.7.1977 г.

Однако не было возможности сказать в полный голос о прекрасном детском поэте, хотя и критики о нём почему-то помалкивали. Винила я только себя до тех пор, пока не постигла меня ещё одна авторская неудача.

Как раз в период переписки с В. Орловым я посещала занятия на курсах разговорного английского в школе на улице Мира, на Петроградской стороне. В одном из классов, начиная с 1951 года, была устроена теплица, зимний сад.

За обильной растительностью ухаживали там дети, проводили опыты – по вегетативному размножению, гидропонике. Сад называли “целебницей“: отпетых лодырей и хулиганов, туда отправленных, спустя недолгое время узнать было невозможно. Они находили там внимание и доверие, читали ботаническую литературу и, отлучаясь, оставляли на растениях записки: “Не тронь, сорву голову!” Хозяйкой была 70-летняя пенсионерка – Ханна Александровна Тумаринсон. Учителя биологии в школе задерживались не более чем на 2-3 года, знатоками практического садоводства не были. Четверть века самоотверженно и бескорыстно – бесплатно - работала эта невысокая, худенькая женщина. Сад был ей домом и семьёй. Уроки биологии и географии, семинары учителей, визиты иностранных делегаций проходили там, подтверждая значимость её труда. Детских рук уже не хватало, однако на штатного садовника Отдел образования не расщедрился. Основную часть растений собирались передать Педагогическому институту и Дому кино - и ведь было чем поделиться!

Поговорив с ”целительницей”, я написала чуть более двух страниц на машинке (”В этом классе нет парт. Здесь, как в лесу после дождя, пахнет влажной землёй…”) и принесла их в редакцию ленинградской газеты “Смена“. Зав. отделом учащейся молодёжи Галина Зяблова прочитала материал и спустя два дня сообщила о дате публикации. Увы, меня ждало разочарование. На недоумённый вопрос Галина ответила: “Сама не понимаю. Главный редактор вынул статью из готового номера - не читая, только взглянув“.

 Возможно, и попытки написать об Орлове разбивались о чёткие инструкции, полученные Главными редакторами… Но стихи находили аудиторию и без участия прессы. В конце 70-х летом работала я в пионерлагере “Костёр“, в лесной, грибной, черничной, озёрной Карелии. Там, под кронами сосен, юные артистки (из США и Израиля ведут они теперь переписку) разыграли короткий диалог:

- Откуда идёшь ты,

Лягушка-квакушка?

- С базара домой,

Дорогая подружка!

- А что ты купила?

- Всего понемножку:

Купила

Квапусту,

Квасоль

И квартошку!

(“Лягушкины покупки“)

В июле 1977 г. поэт пишет: “Пьесу взяли в репертуарные планы нескольких театров“. Пьеса не названа. Но чем не драматургия – стихотворение “Упрямые тучи“, с его динамичным действием и живой, разговорной, улыбчивой интонацией:

Туча тучу

Повстречала.

Туча туче

Прорычала:

- Что гуляешь

На пути?

Прочь с дороги

Дай пройти!

 

Отвечала

Туча туче:

- Ты меня

Не трогай лучше!

Я гуляю

Где хочу.

Если тронешь –

Проучу!

 

Туча тучу –

Лбом, лбом!

А по небу –

Бом, бом!

Бой над городом

Грохочет,

Уступить никто

Не хочет.

 

Бились тучи

Целый час,

Искры сыпались

Из глаз.

Подрались они

Всерьёз –

Довели себя

До слёз.

У ребят чесались кулаки, хотелось наглядно показать, что именно произошло. Естественно звучали реплики грохочущих и рычащих туч, легко было произносить простые, короткие фразы, такими близкими детскому восприятию были образы!

 А в других стихах Орлова открывается аллегория, понятная только взрослым: “Мальчишка Том оставил дом…“, или - о питоне, который “сам себя переползал и себя узлом связал“ и теперь “себя найти не может“.

Письма о творческих планах, публикациях, текстах для песен (композитор Игорь Шамо написал мелодичную песню о черепашонке, с его “костяной рубашонкой“).

“Сегодня пришло сообщение, что один из тех, кого я переводил – туркменский поэт Н. Байрамов – получил премию Комсомола своей республики. А Г.Сулейманова – таджикская поэтесса – выдвинута на соискание республиканской премии им. Рудаки. Я считаю это и своими наградами, хотя имя переводчика стыдливо умалчивается. Так бывает всегда“. О переводчиках – верно: иногда в газете появлялась, к примеру, подборка стихов Расула Гамзатова - без упоминания его помощников на пути к читательской аудитории, переводчиков Семёна Липкина, Наума Гребнева и других, многим из которых только эта ниша для творчества была оставлена и дозволена.

Однажды пришло “внеочередное письмо“: “Хочу поделиться своими тревогами и сомнениями. Хочу выяснить для себя, имею ли я право писать лирические стихи для детей. Дело в том, что в апрельском номере журнала “Детская литература” опубликована статья С. Соложёнкиной “Как важно быть серьёзным”. Похвалив меня за игровое стихотворение “Удивительная лошадь“, она походя перечеркнула лирическое стихотворение “Журавли“. Это стихотворение было написано около 10 лет назад. Оно послужило началом работы в этом направлении и, естественно, в нём есть недостатки. Главным из них является размер. Он точно такой же, как и у Исаковского “Летят перелётные птицы “. Только у него птицы улетают, а у меня возвращаются на родину. Лучшие, на мой взгляд, строчки этого стихотворения - во второй его половине, но у рецензента они (не знаю, по какой причине), остались за бортом рецензии. Я бы хотел, чтобы Вы мне написали своё мнение по поводу этого стихотворения и вообще – по поводу моей лирики для детей. Может быть, Соложёнкина права и мне не надо писать в таком плане. Я как-то растерялся. Получив Ваше письмо и ещё одно – от журналиста Вл. Авцена (ваши мнения о книжке совпали) я был уверен, что с лирикой всё в порядке. Но сейчас я в тревоге. К тому же печатное слово наверняка “пригвоздит“ меня в глазах моих редакторов к игровой теме и лирические стихи будут у них вызывать сомнения.

По стихотворению “Журавли“, которое попало под обстрел, я не спорю. Но в той же книжке много других стихотворений лирического плана и, на мой взгляд, нельзя делать какие-то окончательные выводы, исходя из анализа одного стихотворения“.

Не помню “Журавлей“, но вся книжка “Четыре коня“, о круговороте явлений природы – это, в сущности, пейзажная лирика. Подобно “Временам года“ Чайковского, где каждая из фортепианных пьес окрашена особым настроением, и у Орлова восприятие пейзажа всегда эмоционально.

Поэт радуется молодой летней жизни, вслушивается в её голоса:

Бормоча у старой ели,

Бил родник из-под земли.

На ветру дубы гудели,

Как пушистые шмели.

 

В ручейке плескались рыбки,

Зяблик что-то распевал…

Если б я играл на скрипке,

Я бы это вам сыграл!

(“Если б я играл на скрипке“)

А вот осенняя зарисовка - с шорохом листьев в каждой строке и грустными символами приближения зимы - стихающими звуками, гаснущими красками:

Осенний пожар

 

В лесу теперь

Светлей и тише,

Видна сквозь ветви

Вышина.

Его вершина,

Словно крыша,

Огнём осенним

Сожжена.

 

Среди стволов

Туман пушистый,

Как дым, клубится

На заре…

Слетают листья,

Словно искры,

И догорают на земле.

 

“И тихонько возле сердца согреваются стихи“, пишет поэт о зиме.

Искренние, “согретые у сердца“ стихи были подлинно лирическими.

Вскоре пришёл ответ: “Моё последнее письмо было криком раненного человека. Просто в 70-м году, после безобразной реплики в печати, меня перестали публиковать, а из типографии выбросили книжку и рассыпали набор. Вот и сработал рефлекс. Может, я напрасно встревожился. Время покажет. У меня есть надежда увидеть в этом и в будущем году свои московские книжки. Многое, очень многое остаётся за пределами моих писем. Не всё я могу Вам написать.

Почти все стихи, отмеченные Вами, включены мною в рукопись. Правда, я не знаю, что устоит после рецензии. В основном, рецензент решает судьбу книжки. А когда она выходит, в промахах обвиняют автора. Я не собираю рецензий на свои книжки. Наверно, они где-то есть среди бумаг. Для меня главное – работа. Но Вашу рецензию, если появится, буду хранить. Обещаю Вам. А не напишется, то и не надо. Всё равно - Вы хороший человек, а доверие моё основано на интуиции“.

В воспоминаниях прозаика М. Лезинского “Вова, Вовочка, Володя“ (персональный сайт) рассказана история о попытке отлучения Орлова от центральной печати: детский поэт С. Б. (он был в 1970 г. секретарём правления Союза писателей СССР) указал в “Литературной газете“, что место для публикации стихов Орлова - это Крымское, а не какое-либо иное издательство. Литературный донос - и талантливый конкурент устранён, книжка в свет не вышла.

Конечно, надо было снова и снова пробиваться в печать с заслуженно добрым словом об Орлове, но у меня, за делами и заботами, не было на это времени. Безуспешность попыток стала бы новым камнем в грузе сомнений и разочарований поэта. Штатные критики, видимо, знали заранее, о ком написать и что именно.

Но я продолжала следить за публикациями В. Орлова. “Литературная газета“ печатала его искромётную “ироническую поэзию“. В Израиле приложение к “Новостям недели“, “Еврейский камертон“, публиковало смешные, хлёсткие, афористичные его четверостишия о 90-х, перевернувших и без того нелёгкую жизнь граждан. Детскому поэту хватало нескольких слов для выражения мысли:

Раньше и теперь

Боевая конница,

Моряки и лётчики…

Предки – добры молодцы,

Правнуки – молодчики.

 

Пища учёных

Давно с получкою

В разлуке –

Они грызут гранит

Науки.

 

Что дороже?

- Нынче надо жить и жить!

Жизнью нужно дорожить!

- Денег нету!

- Ну и что же?

Хоронить ещё дороже!

 

Искра

Догорает вся страна,

Близко и не близко:

Вот что сделала одна

Маленькая “Искра“.

…Когда моим внуку и внучке, урождённым израильтянам, было лет шесть- семь, я познакомила их с многоцветной и многозвучной поэзией Орлова. С “Чёрным котом“, где тополь и дом переменчивы, как Руанский собор у Клода Моне:

Чёрной ночью

За окном –

Чёрный тополь,

Чёрный дом.

На скамейке

У ворот

Дремлет чёрный-

Чёрный кот.

 

На рассвете

За окном –

Синий тополь,

Синий дом.

На скамейке

У ворот

Дремлет чёрный-

Чёрный кот.

 

В ярком свете

Золотом

Встало солнце

За окном.

Тополь вдруг

Зазеленел,

Дом чуть-чуть

Порозовел,

Тени стали

Покороче,

Где-то радио

Поёт…

Тихо спит

Кусочек ночи

На скамейке

У ворот.

Наш сорванец, вопреки ожиданию, никуда не сорвался, выслушал тихонько до конца и сказал на иврите: “Ещё раз!“

Читала и о солнышке, что опустилось на землю, плескалось в ручье, выжимало на берегу рыжие косички, а затем вернулось из леса и улеглось под одеяло:

Смолкли ветры, замолчали птицы,

Опустились рыжие ресницы.

Тихо звёзды вышли из тумана.

- Солнышко моё! – сказала мама.

(“Что случилось“)

Проверяя понимание прочитанного, я спросила:

- Кто это - Солнышко?

- Я! – ответила внучка убеждённо.

Уровень понимания был нормальным.

В воспоминаниях, опубликованных в “Новостях недели“ (13.9.2001) Дора Хайкина пишет о тайне семейной фамилии Орловых: их предок, кантонист, с детства служил царю и отечеству и, помимо права селиться вне черты оседлости, получил русскую фамилию (неплохим был солдатом, судя по её звучанию).

Я возвращаю давний долг Владимиру Орлову – истинному поэту, выдумщику, острослову, который видел чудесное в повседневном и чей литературный талант был рождён, видимо, богатством его личности, - слишком поздно. 26 ноября 1999 года его не стало. В сентябре 2010 года исполнилось 80 лет со дня его рождения.

Теперь, видимо, пыл критиков-зоилов, готовых “рубить поэзии руки и ноги, а иногда и голову”, поутих, поскольку не оплачивается контролирующими органами. Поэты могут не опасаться окрика и меча.

Предполагается издание в Симферополе “Избранного” В. Орлова, о нём написаны воспоминания, люди берегут книжки его стихов – достояние ребят и родителей, светлую альтернативу крикливым зубастым чудовищам, которых напускают на наших детей с голубого экрана (видимо, загодя приучая молодое поколение к реалиям жизни). Стихи стоят того, чтобы их помнили и любили в семьях, где подрастают читатели, даже если вне дома говорят уже на другом языке.


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 2156




Convert this page - http://7iskusstv.com/2011/Nomer8/Bandas1.php - to PDF file

Комментарии:

Елена Бандас
Израиль - at 2011-09-03 19:09:26 EDT
Теперь, на берегу всегда взлохмаченного Средиземного моря, мы вновь вспоминаем Орлова:

Ветер и море

- Ветер, ты с морем не ладишь!
Что ты его не погладишь?

- Море со мною не ладит:
Злится, когда его гладят.

Соплеменник
- at 2011-09-01 11:39:29 EDT
Стихи - очень детские. Найти бы все.

===========

P.S. С.Баруздин (1926-1991) - писатель, поэт, автор книг для детей и юношества.

Владимир Крастошевский
Филадельфия, - at 2011-09-01 02:18:38 EDT
Попробую восстановить "Журавлик" Владимира Орлова по памяти.

День холодный, день осенний,
на полях убрали рожь.
Ты о чем, журавлик серый,
в небе пасмурном поешь?
Был я молод, был я весел,
было все мне - трын-трава,
а теперь от этих песен,
а теперь от этих песен
ходит кругом голова.

В Харькове был у нас студенческий театр, где среди прочих работ была и композиция по стихам Владимира Орлова и другого отличного детского поэта и педагога, нашего земляка Вадима Левина. Для композиции были сделаны песни, в том числе, на "Журавлика" и на "Осенний пожар".
Вы, Елена, всхолыхнули самые теплые и ностальгические воспоминания об этом времени и об этих замечательных поэтах.
Спасибо.
Вадим Левин, который сейчас живет в Германии, с большой теплотой и уважением отзывался об Орлове.

Юлий Герцман
- at 2011-08-24 20:32:56 EDT
Спасибо за статью. Орлов действительно замечательный поэт.
Беленькая Инна- Бандас Е.
Хайфа, Израиль - at 2011-08-24 06:08:59 EDT
"Сердился гром над головой,

Грозил кому-то за рекой,

И тучу, полную дождём,

Перевернул он кверху дном.

Столько написано о дождях и грозах – на антологию бы хватило. А сказал человек по-своему, с этой звукописью - не только в угрозах грома и громыхании ведра, но также и в мерном, однообразном в трёх строках - о последних падающих каплях".

-----------------------------------------------
Уважаемая Елена, Ваша любовь к поэзии, а еще больше, неравнодушное отношение к поэтам, выше всяких похвал. И я согласна с Вами в оценке стихов Орлова. Но у меня возникли некоторые сомнения по поводу вышеприведенных стихов, особой их "звукописи"? Вспомните Тютчева, вот он действительно сказал "по-своему" , у него гром, "как бы резвяся и играя грохочет в небе голубом", "и гам лесной и шум нагорный все вторит весело громам".
А такие метафоры, как "сердился гром", "грозил кому-то", восходят еще к первобытному сознанию, когда гром был основным атрибутом Бога Неба. У народов банту слово "леза" обозначает одновременно и Бога Неба и природные явления. Выражение "леза сердится" означает, что "гремит гром". Как отголосок этого дальнего грома (каламбур здесь напрашивается сам собой), можно рассматривать то, что в иврите слово "гром" (раам) и слова "сердится"(роэм), негодует, возмущается (митраэм) семантически сближаются и потому происходят от одного корня.
Что касается "квапусты"," квасоли", "квартошки", то это мило, но, есть в этом что-то и от Тувима и Маршака вместе взятых. Насчет "раньше и теперь", предков и потомков детям это вообще непонятно, так как временные отношения ребенок путает и словом "прежде" он обозначает и "прежде" и "после". Не сочтите мои замечания за мелкие придирки, хорошие стихи это перекрывают.

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//