Номер 11(36) - ноябрь 2012
Семён Талейсник

Семён Талейсник Все «Ботинки» Ван Гога

 

 

 

 

 

 

Не показал Винсент Виллем Ван Гог на своей известной картине «Едоки картофеля», что надето на ногах этих едоков, сидящих по сторонам сколоченного из грубых необтёсанных досок то ли стола, то ли ящика. Так как колени мужчин и женщин по правую и левую стороны прижаты к этому столу-ящику и не видны вовсе. Да и низок этот стол, чуть повыше стульев. Едоки сосредоточены на еде, размеренном и основательном ритуале поедания её.

«Едоки картофеля». 1885. Музей Ван Гога. Амстердам

Крестьяне, уставшие и севшие к столу после краткой молитвы, бережно достают, кто вилкой, кто ложкой, а кто руками, ещё горячие под восходящим паром, картофелины из общего блюда, заправленного салом, и медленно их пережёвывают. Надо насытиться, восстановить и набрать новые силы перед завтрашним выходом в поле. Из кувшина в белые чашки льётся коричневая жидкость, по-видимому, кофе. Коптит керосиновая или масляная лампа над столом. Тихая вечерняя скудная трапеза…

Едоки, скорее всего, босы, либо в чулках, так как, сняв обувь, дали отдохнуть своим натруженным за день ногам. Они ещё не обмыли их. Возможно, если хватит сил, это произойдёт перед сном. А пахнувшие потом и телом каждого из них ботинки уже сушатся, тоже отдыхают и разносят своё крестьянское и индивидуальное амбре вокруг того места, куда их поставили до завтра…

Но художник не забыл об этих ботинках. Он нарисовал их на отдельных холстах. Все пять пар, по числу едоков картофеля. И даже больше – десять картин. Я их отыскал в Интернете, присмотрелся и предположил, что это, возможно, не только и не столько просто рисунки обуви, а отражение более глубокого замысла художника и он вложил в них внутренний смысл их изображения. И в этом предположении я остался не одинок. Попробуем вникнуть и понять эти не столь популярные и мало известные картины великого голландского художника Винсента ван Гога.

В этой серии полотен, изображающих ботинки, туфли и сабо (деревянные кломпы) бедняков, что, по словам Ван Гога, есть «говорящая» натура. Мастер как бы закрепил интимные символы верности себе и своим убеждениям, привычкам, манерам носить обувь и засвидетельствовал свою приверженность чисто голландскому отношению к вещам, свойственным человеческой природе. Труд и пот, а также отражение времени, погоды, даже отпечатки формы стоп в результате их длительного ношения с анатомическими особенностями каждого, теми или иными отклонениями в фалангах пальцев, выраженности высоты свода стопы, возможными признаками плоскостопия владельцев обуви - всё оставило на этих ботинках свои следы.

«Если от картины, изображающей крестьян, пахнет салом, дымом, картофелем, отлично! Все это только на пользу. Если в хлеву пахнет навозом, прекрасно! Если в полях стоит запах спелых хлебов или картофеля, гуано или навоза, это только на пользу… Картина, изображающая крестьян, ни в коем случае не должна пахнуть духами». Так писал Винсент ван Гог в одном из своих многочисленных писем брату Тео.

Самой популярной и знаменитой картиной с нарисованной обувью, отнюдь не относящейся к числу общепризнанных шедевров художника, является полотно под названием «Башмаки» (Иногда под этой картиной пишут название «Ботинки»). Натурой, якобы, послужила купленная Ван Гогом на парижском блошином рынке в 1886 году пара изношенных ботинок. В одних источниках – это крестьянская обувь, по другим - приобретена у работяги. Цель их приобретения тоже разниться. То ли они были куплены по - случаю, то ли специально для задуманного полотна.

Известность этой картины возникла по разным причинам. Первая состоит в том, что изображение обуви, вообще довольно эксклюзивный проект, вызвало несколько дискуссионных статей с анализом рисунка и вторичным искусствоведческим и философским анализом предполагаемого замысла автора. Вторая причина, более современная – это коммерческая сторона вопроса после того, как картина была выставлена на продажу на аукционе.

Надо отметить, что не так давно (в 2007 г.) состоялась мини выставка с экспозицией только этой одной картины: «Башмаки» Ван Гога» в Кёльнском Музее Вальрафа - Рихарца (Wallraf-Richartz-Museum).

И ещё. Этой картине несколько поэтов посвятили стихотворные строки. Так что рост популярности полотна, можно предположить, ещё не завершён…

Франсуа Гози, бывший учеником в парижском ателье Кормона в 1886-1887 гг., написал о том, как Ван Гог, в своей парижской мастерской, показал ему картину, изображающую пару башмаков. Тогда работа над ней близилась к завершению. Гози писал о Ван Гоге:

«На блошином рынке он приобрел пару старых башмаков, башмаков возчика (charretier). Они были тяжелыми и толстыми, но чистыми и начищенными до блеска. Это были забавные башмаки (croquenots riches). В одно дождливое утро он, якобы, надел их и пошел прогуляться. Заляпанные грязью, они стали еще интереснее... Винсент правдиво изобразил их на картине».

А вот и последняя сенсация, сделавшая это полотно ещё более знаменитым уже для русского ценителя творчества Ван Гога:

28 апреля 2012, 22:03Конец формы в ГМИИ им. Пушкина в рамках программы Ксении Басилашвили «Хранители» (совместно с компанией «Сетевизор») для пользователей сайта "Эхо Москвы" состоялся эксклюзивный показ картины Винсента ван Гога «Башмаки», привезённой из Амстердама для выставки «Воображаемый музей». Презентация была транслирована по видео - репортажу на сетевизоре…

Картина «БАШМАКИ» (нидерл. Ein Paar Schuhe) — картина Винсента ван Гога. Она была написана летом 1886 года в Париже. Холст, масло. Музей Винсента ван Гога, Амстердам. Эта картина, якобы, была продана на одном из аукционов «Сотбис» в Лондоне 7 ноября 2006, за $8,976,000

На картине Ван Гога «Ботинки» изображены два измятых, вконец исхоженных, ботинка, причём кажущиеся, что оба с левой ноги, в то же время равные друг другу в своей принадлежности одному хозяину.

Австралийский поэт Джон Ловетт (John Lovett из города Кума (Австралия) в 1953), посмотрев этот рисунок, в стихотворении «Портрет ботинка» написал такие стихи:

 

Смотрю на стоптанный башмак:

Один, второй. Как будто левых?

Крестьянский труд – нутра их мрак,

Тяжёлых дух гнездится в чревах.

Неведом им ухода воск;

Без формы - плачут ортопеды.

Вервей закрученных полос,

Жевали будто шнуркоеды.

Они ещё вместят в себя,

Узлами скрученные пальцы.

И погребут, судьбу терпя,

Сквозь жизни ад – неандертальцы.

Они как сироты жмутся посреди свободного пространства, где, казалось бы, достаточно места для менее тесного их расположения. Но они привыкли топтать землю, пашню, пол мастерской, всегда, будучи рядом, «впряженными» в тело и в работу одного человека, надетыми на его обе неразлучные ноги - труженицы. Их истерзанные насилием шнурования и стягивания, уплотнённые шнурки – верёвки, возможно, уже были заменены, не выдержав испытания временем, выглядят весьма плачевно и нечисто, как и сами ботинки. На картине нет даже земли, налипшей на башмаки в поле или по дороге с поля, а эта приставшая к башмакам земля могла бы, по крайней мере, указать на их применение. Нет частиц опилок или мелкой стружки, которые могли бы рассказать о работе их хозяина в мастерской, где выстругивали кломпы. Нет и мучной пыли на них или шелухи с зерён, попавших на мельнице. Просто стоят крестьянские башмаки, и, кроме них, нет ничего. Такова была задумка художника…

Некоторые исследователи творчества Ван Гога находили разные причины, вызвавшие у художника идею натюрмортов с ботинками. К одной из них относят описание Флобером, которого Ван Гог весьма ценил, своих старых башмаков в письме к Луизе Коле: - «В обычной старой паре башмаков есть что-то очень грустное. Когда ты думаешь обо всех шагах, которые ты сделал в этой обуви, Бог знает где, обо всей траве, которую вытоптал, обо всей грязи, которую собрал, о треснувшей коже, которая щерится, то как бы хочется сказать: - Остолоп, купи себе новую пару башмаков из блестящей, поскрипывающей кожи. - И она однажды станет похожей на меня, на тебя, после того, как ты несколько раз запятнаешь верх и промочишь носок».

Поскольку это письмо с датой «13 декабря 1846 г.» было опубликовано в 1887 г., оно могло быть прочитано художником.

 Идея нарисовать свои башмаки могла зародиться у Ван Гога и после того, как он увидел набросок, воспроизведенный в книге Сансье (Sensier) о художнике Милле. Книга эта называется «Художник и крестьянин», она была напечатана в 1864 г. На Ван Гога эта книга произвела глубокое впечатление, о чём он не раз ссылался на нее в своих письмах. Сравнение наброска Милле, изображающего его башмаки с деревянными подошвами с картиной Ван Гога, подтверждает предположение о возможном желании написать свой вариант ботинок.

Майер Шапиро предполагает, что немногие осмелились бы посвятить целое полотно собственным башмакам, обращенное к образованной публике. Вряд ли это сделали бы Мане, Сезанн, Ренуар или Милле.

И никто из них не изобразил бы башмаки так, как это сделал Ван Гог.

«Пара ботинок». Париж, 1887. Холст, масло, 34х41

Балтимор. Балтиморский музей изобразительных искусств. Коллекция Кона

На этом полотне, более позднем этюде, тяжелые, подбитые гвоздями ботинки, по-видимому, рабочего человека, занятого на «чистом» производстве стоят словно близнецы - братья, один из которых небрежно скинутый с уставшей ноги, перевернулся подошвой кверху. Они всё же оказались рядом, как и первая пара, тесно прижавшаяся друг к другу, и один, робко трогая другого развязанным шнурком - пальцем, как бы вопрошает: - «Не ушибся ли ты при падении? Ты ОК?»

Ван Гог, рисуя ботинки, создаёт их живой портрет, описывает вещь, а не какую-то абстракцию предмета с натуры, отражает как бы взаимоотношения ботинок между собой, показывает их живое соприкосновение друг с другом. Для этой связи в каждой паре (а он рисует только пары ботинок) он оживляет шнурки, как некие образы рук, одухотворяет их, заставляет их прикасаться ко второму ботинку, как бы передавая сотоварищу свои мысли и переживания.

Некоторые исследователи пишут о «психологии», навеваемой картинами и даже проводят аналогии с переживаниями самого художника. Возможно, права искусствовед А. Шиманска, утверждающая, что подобные работы являют собой «потрясающий символ замученного человека, который осознает себя через вещь, через настроение усталости от своего существования». А Ван Гог всю свою беспокойную жизнь был усталым, надломленным человеком с неустойчивой психикой.

Трудно сказать, какую из картин с единственной парой башмаков друг Ван Гога Гоген видел в Арле. Он описал об этом несколькими годами позже и с некоторыми литературными преувеличениями: «....Видишь ли, эти башмаки стойко перенесли все трудности дороги». Эта строка из его рассказа подтверждает ключевой факт, состоящий в том, что для Ван Гога принадлежавшие ему башмаки были памятной частицей его жизни, священной реликвией.

Майер Шапиро в своей статье «Натюрморт как личный объект: заметки о Хайдеггере и Ван Гоге» (1968), Топос, № 2-3 (5), приводит абзац из романа Кнута Гамсуна «Голод», написанного в 1880-е 2001 гг., где герой описывает свою обувь и своё к ней отношение. Шапиро считает, что описание обуви у Гамсуна отражает подобное отношение Ван Гога к изображаемым ботинкам, как «частица его самого». 

Винсент Ван Гог. «Обувь». Музей Метрополитен

Присмотришься к этим поношенным, растоптанным, повидавшим всё и хлебнувшим вдоволь лиха обувкам – ботинкам, и тогда прочувствуешь сам или увидишь целую гамму отраженного в них бытия вплоть до момента снятия их с усталых крестьянских ног. После этого обоюдного облегчения они уже только и способны, молча отдыхать и не двигаясь, поведать и передать зрителю свои чувства, ощущения и переживания в их оригинальном и неповторимом художественном воплощении на холсте. Рассматривая картину, мы не можем даже сказать, где стоят эти башмаки. Вокруг них нет ничего, к чему они могли бы относиться, есть только неопределенное пространство. Художник предусмотрительно создал пустой фон, не отвлекающий смотрящего на посторонние предметы, чтобы он получше рассмотрел главный его объект – поношенные ботинки.

«Три пары ботинок». Кембридж, Массачусетс, Музей искусств

Вот перед нами целая шеренга ботинок-горемык, которые просят им не мешать отдыхать и в то же время безнадежно-привычно демонстрируют свою разящую изношенность, нищету и усталость, слегка лениво и незаметно для нас, передвигая шнурки-руки, но не сплетая их, лишь в изнеможении опущенных и уложенных расслаблено вразброс. Особенно жалок крайний слева - вконец растоптанный с вывернутыми голенищами и загнутым навечно передним концом, а в перевёрнутом другом ботинке видна намечающаяся дыра в подошве, треснувшей на сгибе.

Н.А.Дмитриева в своей монографии о Винсенте Ван Гоге "Человек и художник" (М. Художник, 1980), касаясь изображённых на холстах ботинок, пишет: - «Они словно говорят: на нас еще никто никогда как следует не смотрел - так посмотрите же! И мы смотрим и неожиданно для себя видим многое: долгие, долгие дороги, исхоженные упорным путником, покрытые угольной пылью, снегом и лужами, дороги с колдобинами и булыжниками, колючками и комьями земли. Видим внутренним зрением и самого путника, который, подобно этим ботинкам, изрядно поизносился, побит и помят, но не потерял способность идти дальше. Подметки сделаны на диво прочно и только отполировались от странствий, даже и шнурки не порвались, хоть и расшнуровались наполовину, а язычки башмаков вывалились и повисли набок, как язык у тяжело дышащей усталой собаки».

Ещё одно изображение ботинок без обнаруженного названия. На этом, предпоследнем в этой серии картин, второй ботинок тоже повёрнут кверху подошвой. Ван Гог явно хотел этим показать, до чего же они изношены, так как состояние подошвы говорит о скором соприкосновении стопы с матушкой-землёй через будущую, уже начинающую протираться дыру в ней. Хотя каблук, судя по его мало скошенным, местами ровным краям и сохранившемуся узору головок сапожных гвоздей ещё не стоптался, а может и был наново подбит деревенским сапожником. Выпирающие, участки кожи ботинка, после того как хозяин почистил их, сняв с ноги, отблескивают среди потёртостей чёрным цветом и отображают слепок натруженных мозолистых, огрубевших пальцев и неровности самой стопы...

Пришло время показать и безымянную пару старых ботинок, стоящих на выщербленных досках, причём один из них уже даже без шнурка. Но кант подмёток ещё вроде не отстаёт и они ещё «каши не просят»... Всё же они кажутся уже сношенными.

Ван Гогу в его склонности к неограниченному по выбору натуры мастерству не прощали новаторства. Его изображения возвышенного и прекрасного, которое пробивалось через понимание внутренней сути предметов и явлений: от ничтожных, рваных башмаков, до золотистых подсолнухов или фиолетовых ирисов, разноцветных букетов, ярко зелёных полей, ураганных ветров и мрачных заброшенных строений, вызывали непонимание у собратьев по цеху. Умение изображать, порой совершенно несопоставимые в художественном масштабе контрасты, поставило Ван Гога не только вне официальной эстетической концепции художников академического направления, но и заставило его выйти за рамки импрессионистической живописи, стать «попутчиком импрессионистов».

Он умел концентрировать своё внимание на, казалось бы, мелочах, превратив, к примеру, персонажи с картины «Едоки картофеля» в символ «униженных и оскорблённых», и заставить стоптанные, рваные ботинки кричать о мучениках нищеты. Если бы авторы закрытия оконных проёмов дома в Нюэнене фрагментами картины «Едоки картофеля», добавили «такую мелочь», как все пять холстов с ботинками, как бы снятыми с ног этих едоков, вместо окон на обратной стороне фасада, то композиция в тематическом оформлении дома могла завершиться ещё более оригинально. Тогда и туристы обходили бы весь дом по окружности, а не проходили только вдоль его фасада.

Пока Ван Гог жил, или как пишут, прозябал в голландской провинции, он любил тихую грусть этой страны и вдохновенно там творил… Рассказывают, что однажды в Эйндховене, сравнительно крупном промышленном городе, расположенном неподалеку от Нюэнена, и славившемся текстильными изделиями, шляпами и кружевами, местный торговец красками свел его с художником любителем — кожевником Керссемакерсом. В Эйндховене Винсент смотрел работы Керссемакерса, одобрил их, а тот нанес ему ответный визит в Нюэнен, где в ту пору проживал художник. Картины Винсента, развешанные и разбросанные где попало в неприбранной мастерской, показались кожевнику грубыми и аляповатыми. Они настолько отличались от всего, что он до сей поры привык понимать под живописью, что он простился с Винсентом довольно холодно и даже не пообещал зайти в другой раз.

Винсент понимал, что его тяга к изображению быта и вещей бедняков не является популярной темой продаваемых и покупаемых полотен и их рыночная стоимость невелика, но взгляды на коммерческую выгоду никогда не довлели над Ван Гогом. Он был и умер нищим. Возможно, что его ботинки имели такой же вид, как и изображённые им на его пяти холстах. Знаете, сколько сотен миллионов долларов теперь стоят эти ботинки на картине? Не самая дорогая, но, безусловно, интересная работа недавней коллекции аукциона Кристи – «Пара ботинок» (38х42; 1886–1887; 8–12 млн. долл.) кисти Винсента Ван Гога. Четыре из пяти картин серии находятся в разных музеях мира, лишь одна – у частного коллекционера, который и выставил ее не так давно на продажу.

Менее известны ещё пять картин Вансента Ван Гога, на которых изображена обувь. На одной он нарисовал кожаные сабо. А на другой – полусапожки... 

 

Пара кожаных сабо. Арль, март 1888

Холст, масло. 32.5 x 40.5 см. Музей Винсента Ван Гога, Амстердам

 

Кожаные начищенные сабо никакого отношения к крестьянским или рабочим ботинкам не имеют. Это обувь другого класса людей, другой социальной группы. Они нарядны, не стоптаны, смазаны ваксой и готовы к воскресному выхода их хозяина на прогулку в парк, приходу в гости, приёму приглашённых гостей дома.

 

Наименования и место экспозиции этих полусапожек определить мне не удалось. Обувь, по-видимому, кожаная, далеко не новая, возможно женская. Думаю, что она не крестьянская, а городского владельца, работника какой-нибудь мастерской или фабрики. Возможно, домохозяйки. Сброшены небрежно, так как стоят перепутано по стороне ног, на грубо крашенном полу.

Ещё на трёх натюрмортах художник нарисовал деревянные кломпы рядом с овощами, кухонной посудой, бутылками с вином и хлебом....

В 1881 году, по возвращении в Голландию (в Эттен, куда переехали родители), ван Гог создает свою одну из двух первых живописных работ: «Натюрморт с капустой и деревянными башмаками» (ныне в Амстердаме, в Музее Винсента Ван Гога) Гаага, 1881, масло, бумага на доске, 34 х 55 см.

Потемневший кочан капусты, лежащие рядом клубни картофеля, либо свёкла с морковью, соседствуют почему-то с парой деревянных кломпов, то ли на полке с неплотно пригнанными досками, то ли на полу сарая или кухни…

 

Натюрморт с сабо и горшками. Нюэнен, ноябрь 1884

Центральный музей, Нидерланды

 

В сентябре 1855 он пишет «Натюрморт с глиняной посудой, бутылью и двумя деревянными башмаками». (Оттерло, Музей Кроллер - Мюллер). Это одна из самых ярких картин по применённым краскам

 

 

1885 г. Натюрморт с глиняным горшком, бутылкой и сабо Музей Кроллер-Мюллер, Нидерланды

 

На этих картинах деревянная обувь не выписана, а просто как- бы является показателем крестьянского быта, наряду с утварью и другими атрибутами его. Поэтому и я не стал останавливать внимание читателя на деталях полотен. Просто на них изображена обувь, но не ботинки, чему посвящено моё эссе.

Закончить своё эссе о «ботинках» Ван Гога мне бы хотелось словами крупного немецкого философа Мартина Хайдеггера, который в своём трактате «Истоки художественного творения» (1935/36) писал об этих картинах следующее: «Из темного истоптанного нутра этих башмаков неподвижно глядит на нас упорный труд тяжело ступающих ног во время работы в поле. Тяжелая и грубая прочность башмаков собрала в себе все упорство неспешных шагов вдоль широко раскинувшихся и всегда одних и тех же борозд, над которыми стоит пронизывающий, резкий ветер. На этой коже осталась сытая серость почвы. Одиночество забралось под подошвы этих башмаков, одинокий путь возвращения с поля домой вечерней порой. Немотствующий зов земли отдается в этих башмаках, земли, щедро дарящей зрелость зерна, земли с необъяснимой самоотверженностью ее пустынных полей в глухое зимнее время. Тревожная забота о будущем хлебе насущном сквозит в этих башмаках…». Лучше не скажешь. И Винсент Ван Гог всё это показал на своих пяти холстах с ботинками…

А на посошок, позвольте привести неожиданное стихотворение, посвящённое ботинкам Ван Гога:

Арсений ТАРКОВСКИЙ

 

Пускай меня простит Винсент Ван Гог

За то, что я помочь ему не мог,

 

За то, что я травы ему под ноги

Не постелил на выжженной дороге,

 

За то, что я не развязал шнурков

Его крестьянских пыльных башмаков,

 

За то, что в зной не дал ему напиться,

Не помешал в больнице застрелиться.

 

Стою себе, а надо мной навис

Закрученный, как пламя, кипарис.

 

Лимонный крон и темно-голубое, –

Без них не стал бы я самим собою;

 

Унизил бы я собственную речь,

Когда б чужую ношу сбросил с плеч.

 

А эта грубость ангела, с какою

Он свой мазок роднит с моей строкою,

 

Ведет и вас через его зрачок

Туда, где дышит звездами Ван Гог.

1958


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 8557




Convert this page - http://7iskusstv.com/2012/Nomer11/Talejsnik1.php - to PDF file

Комментарии:

Анна
Бендеры, Молдова - at 2013-07-27 16:22:42 EDT
Великолепная статья.Читая ее, чувствуешь редкую способность автора найти интереснейший материал и так донести его до читателя, что хочется прочесть еще и еще, сравнивая со своими ощущениями и не пропустить ни одного слова. Вы мне подарили нового Ван Гога. Не менее точна подборка стихов. Искренне благодарна.
Семён Талейсник
Лод Ганей Авив, Израиль - at 2013-04-02 20:10:45 EDT

Инне Беленькой - Семён Талейсник

Я Вас и не смогу, очевидно, понять. И не уверен, что Вы чётко себе представляете Ваше несогласие со мной и с моими взглядами на искусство и понимание эстетики. Мы оба не искусствоведы. Это Вы уже подчеркнули. Просто врачи. Вы стали знатоком иврита, причём удивительно за короткий срок, что меня несколько удивляет после прочтения Ваших двух статей. Но я промолчу, ибо не владею вопросом и мне нечего сказать.
Вы любите щеголять выспренно, и не всегда к месту, высокими словами, добравшись, наконец, до не знакомой мне (по - Вашему) «эстетики» и прочих слов с ней связанных». Отнюдь, уважаемая Инна, и мы не лаптём щи хлебали, хотя наибольшей эстетикой для меня был хорошо сделанный разрез плоти человека, удаление опухоли и красивый шов? Как венец моей работы.
Я, например, в старых, поношенных безобразных ботинках с их изжившими себя шнурками и подошвами, как и Ван Гог, нашёл прекрасное и возвышенное. Нельзя отделить от них социальный аспект, который Вас раздражает у критиков. Но как бы возвышенно не показал знакомый мне своими эпатажными картинами Шульженко унитаз с седоками, либо только его крышку, т.е. сидение, то я никогда не стал бы пытаться их описать, изучая «глазами врача» или участника толчков в сортире... Это совершенно для меня не эстетично, хотя и любопытно. А Ваша аналогия, по-моему, не совсем удачна.
Я ещё напишу об эпатажных картинах Баския, уличного художника – граффити, о мордобое и пьянстве на картинах большого мастера описания притонов и кабаков средневековой Голландии, бродяги – художника Адриана Браувэра... Так что у Вас ещё будет возможность уличить меня в непрофессионализме в искомом вопросе, хотя я на него и не претендую. Но мне интересно посмотреть со стороны врача-обывателя-дилетанта на то, что пишут разные художники. А ещё у меня готовы пациенты и врачи от Яна Стена – это целый кладезь для таких малообразованных с эстетической точки зрения «описывателей» (по Довлатову), а не писателей. Это я профилактически, чтобы Вы ещё не укоряли меня, что, я мол, в писатели лезу.
На посошок, хочу Вам всё же заметить, что критика должна быть «зубатой» но не уничижительной и не следует использовать слова, могущие задеть людей за живое. Поэтому и я был не всегда деликатен с Вами, уступая преимущество в наборе таких слов даме...
А респект от Льва Мадорского, о котором Вы мне напомнили, касающийся, кстати, не только комментов, но и статьи, для меня, конечно, приятный факт.



Беленькая Инна - С.Талейснику
- at 2013-04-02 17:30:36 EDT
Семён Талейсник
Лод Ганей Авив, Израиль - at 2013-04-02 12:13:26 EDT
_____________________________________________________________________________________________

Опять Вы меня не поняли. Я не говорю о мастерской прорисовке шнурков, разбитых вдрызг подошв, разверстого нутра ботинок и прочих "атрибутах, связанных с обувью". И Вы их очень "детально описали". Повторюсь, я говорила об эстетическом восприятии "Ботинок". Вот на Портале была большая статья, посвященная творчеству художника Василия Шульженко. В ней дается профессиональный искусствоведческий анализ. Я не помню уже, какое направление в искусстве представляет этот художник, какие "-измы" определяют его творчество, но автор статьи пишет о нем, как о большом мастере, достойном мировой славы. Но какие эстетические чувства может вызвать изображение в естественных позах людей, сидящих в общественном сортире, как на эпатажной картине "Сортир"? Или взять картину "Автопортрет", где художник держит в руке не кисть-боже упаси, от такой банальности!- а сиденье от унитаза. Но такое эпатирование - не внове, это пройденный этап.
Я не сравниваю , понятно, Ван Гога и Шульженко. Речь только об эстетическом впечатлении. Если Вы опять меня не поняли, то , может, стоит освежить в памяти , что означает слово "эстетика" и прочая группа слов, с ним связанных.
Вы можете сказать, что я не доросла до понимания и рассуждаю , как "обыватель". Буду рада, если меня поправят, в чем я не права.
Вот Вы писали о критике, какой она должна быть. Но что толку от беззубой критики? А что касается навешивании ярлыков, то надо еще посчитать, кто больше преуспел в этом виде. Если я задела Ваше тщеславие, то, прошу меня извинить, но думаю, что "неслабые" отзывы о Вашей статье, а также респект Вашему комменту от Мадорского, могут вполне его удовлетворить.

Семён Талейсник
Лод Ганей Авив, Израиль - at 2013-04-02 12:13:26 EDT
Инне Беленькой - копия коммента к статье "Несколько картин И.Е. Репиа глазами врача"
Да уж, уважаемая Инна, угодить Вам трудно. Даже в положительно оцененной Вам статье о «Ботинках» Ван Гога, Вы нашли недостатки, хотя больше и не мои, а тех авторов, которые коснулись этой темы лишь с позиций «социального подтекста», хотя Мартин Хайдер описывает и воплощение на рисунке атрибутов, связанных с обувью: – «Тяжелая и грубая прочность башмаков... На этой коже осталась сытая серость почвы». Как и в моём их детальном описании. Снова же я не касался разговора о красках, палитре, тенях и прочих чисто художественных сторон картин.
А выбор темы в картинах Ван Гога возник не просто по - наитию, и не на пустом месте, а, возможно, из-за отсутствия внимания к не показанной художником обуви персонажей одной из наиболее впечатлившей меня картины Ван Гога «Едоки картофеля»...
Это, конечно, другие ощущения, нежели от картин дорогого нашему еврейскому сердцу Великого русского живописца Исаака Левитана, о чём нельзя с Вами не согласиться.
Но это близко к моей манере описания, увиденных глазами врача деталей облика горбуна или сцены операции д-ра Беляева, не говоря уже о раненых персонажах или красном носе Мусоргского и безумных глазах Писемского... Возможны и недочёты, но не «мелкотравчатость, штампы, избитость и затёртость слов...», которые звучат как-то уж очень нелицеприятно от коллеги не искусствоведа, или «глазами психиатра»...
Обе мои темы всё же оригинальны и индивидуально подняты, в чём я вижу их интерес и достоинство. А то, что получилось с точки зрения вкусов комментаторов, то в этом моей вины нет. Только критика всегда должна быть дружелюбной, как этот Ваш комментарий, а не высокомерной или обличительной.
Спасибо.


Беленькая Инна - С.Талейснику
- at 2013-04-01 15:01:57 EDT
Уважаемый Семен! Спасибо, так сказать, за честь и оказанное доверие. Но я ведь тоже не специалист искусствовед, а взялась "редактировать и оценивать" ваши работы только сугубо из-за общей с Вами цеховой принадлежности, т.е. из-за медицинского подхода. Что касается "Ботинок", то Вы напрасно берете в кавычки эту "искусствоведческую работу" К ней у меня нет претензий. По богатству материала, насыщенности информацией она отвечает всем критериям, положенным такому роду исследованиям. И я не знаю, что можно добавить к тем восторженным оценкам, которые тут уже прозвучали. Разве что одно, у меня эти "Ботинки" никаких эстетических чувств не вызывают несмотря на то, что я люблю Ван Гога. Не подумайте только, что это из-за низменности темы. У художника нет низменных тем, как сами знаете. Но какой-то плетень и перекладина из жердей у Левитана("Летний вечер") почему-то отрадней моему глазу и волнуют больше.
Возьмите отзывы, прежде чем обвинять меня в бесчувственности, или уж, не знаю, в чем еще. Все эти восторги относятся не столько к Ван Гогу , его картинам, сколько к Вашей статье. А что сами "Ботинки"? Какое впечатление на зрителя производят эти картины? Если взять критиков(Дмитриева, Шапиро, Хайдеггер), то все они рассматривают эти картины в социальном аспекте и написаны очень похоже, как под копирку. Для них важен социальный подтекст "Ботинок". Очень знакомый мотив по "Передвижникам", и у меня это вызывает только чувство отторжения. Сравните эти описания.

Дмитриева: "Они словно говорят: долгие, долгие дороги, исхоженные упорным путником, покрытые угольной пылью, снегом и лужами, дороги с колдобинами и булыжниками, колючками и комьями земли. Видим внутренним зрением и самого путника, который, подобно этим ботинкам, изрядно поизносился, побит и помят, но не потерял способность идти дальше".

М.Шапиро"Присмотришься к этим поношенным, растоптанным, повидавшим всё и хлебнувшим вдоволь лиха обувкам – ботинкам, и тогда прочувствуешь сам или увидишь целую гамму отраженного в них бытия вплоть до момента снятия их с усталых крестьянских ног".
Мартин Хайдеггер. Его описание отличает особо разыгравшееся воображение: «Из темного истоптанного нутра этих башмаков неподвижно глядит на нас упорный труд тяжело ступающих ног во время работы в поле. Тяжелая и грубая прочность башмаков собрала в себе все упорство неспешных шагов вдоль широко раскинувшихся и всегда одних и тех же борозд, над которыми стоит пронизывающий, резкий ветер. На этой коже осталась сытая серость почвы. Одиночество забралось под подошвы этих башмаков, одинокий путь возвращения с поля домой вечерней порой. Немотствующий зов земли отдается в этих башмаках, земли, щедро дарящей зрелость зерна, земли с необъяснимой самоотверженностью ее пустынных полей в глухое зимнее время. Тревожная забота о будущем хлебе насущном сквозит в этих башмаках…».
Что сказать? Все это умозрительные заключения и сопереживания такого же порядка.
Конечно, мастерства у Ван Гога не отнять. Но , наверное, "Ботинки", были написаны до арльского периода.
Хотя и здесь уже проступает характерный стиль Ван Гога. Но картины того периода мне нравятся больше.

Семён Талейсник
Лод, Израиль - at 2012-12-04 12:33:25 EDT
Весьма тронут Вашим комментарием, дорогой Роланд. Он для меня не просто положительная оценка, а и побуждению к творчеству.
Ваш, СТ.

Роланд Кулесский
Натанья, Израиль - at 2012-12-02 14:50:46 EDT
Восхищает глубина разработки и многообразие тем исследований Семёна Талейсника и не только в этой его прекрасной статье, но и во многих других, полных свежих мыслей, гипотез и образов. Поистине, это вызывает восхищение, помимо удовольствия вникать и познавать. Больших вам творческих успехов, дорогой Семён! А мы, ваши читатели, будем ждать ваших новых публикаций.
Семён Талейсник
Ганей Авив- Лод, Израиль - at 2012-12-01 12:06:50 EDT
Спасибо, уважаемый г-н Тартаковский!
СТ

Тартаковский.
- at 2012-12-01 12:02:04 EDT
Прекрасное и глубокое исследование.
Семён Талейсник
Ганей Авиа - Лод, Израиль - at 2012-12-01 11:44:42 EDT
Уважаемая Ирина!
Вы сами дали ответ на вопрос о такой приверженности Ван Гога к своей или чужой обуви. Почти всегда не новой, а поношенной. Как бы сроднившейся с её хозяином. Он был к ней явно не равнодушен. Хотя бы потому, что ни разу не написал её в манере импрессионистов, будучи представителем постимпрессионизма. Он всегда рисовал реальную, натуральную фактуру обуви, выписывал малейшие детали и не зря Вы сами обратили внимание на разность даже одной пары...
Действительно, только гений может себе позволить дойти до уровня рисования обуви, не унизив себя ни в чём, как велиукий мастер живописи.
Благодарю за отзыв.
СТ

Семён Талейсник
Ганей Авив- Лод, Израиль - at 2012-12-01 11:28:47 EDT
Уважаемый коллега Борис Э. Альтшулер!
Мне весьма лестно получить Ваш отзыв и очень было любопытно познакомиться с Вашей биографией и богатым творчеством. Жаль, что не всё переведено на русский.
Успехов и новых публикаций!
СТ

Семён Талейсник
Ганей Авив- Лод, Израиль - at 2012-12-01 11:25:12 EDT
Уважаемый Александр Бизяк!
Когда я впервые обратил внимание на одну из картин Ван Гога "Ботинки" (или "Башмаки"), а потом увидел ещё четыре, то сопоставив их с числом едоков картофля, решил тех раздеть, вернее снять пять пар обуви, и просушить, почистить, описать и связать с хозяевами... Тогд же я читал в очень небольшой литературе несколько абзацев, посвящённых Ботинкам Ван Гога и узал их мнение о связи органической и духовной художника, просто бедного голландца с его обувью... Я продолжил поиски и нашел ещё столько же пар обуви, хотя и не изолированной, а в наюрмортах, но приобщил их и вернулся в тему. Теперь остаётся только "снять обувь" с некоторых персонажей и ещё добавить, но там обувь прописана не достаточно чётко.
Спасибо за несколько гиперболизированную оценку моего скромного исследования, но понимаю, что это искренне.
СТ.

Ирина Лейшгольд
Беэр-Шева, Израиль - at 2012-12-01 00:29:41 EDT
Все "Ботинки" Ван Гога - эксклюзивный подбор картин художника, объединённый одной тематикой, - обувью, причем обувью старой, рабочей, разношенной. Подробное описание Семеном каждого "потрета", тщательный анализ деталей делает это эссе п исследовательской работой. Правомерен вопрос, почему художник придавал такое значение обуви, посвятив этому предмету целый ряд картин?
Возможно, что художник захотел показать особый характер каждой нарисованной им пары - ведь вещи тоже имеют свой характер. А если их долго носят, они дают возможность судить о их хозяине. Мы видим, что каждая пара выписана с любовью и знанием дела, каждый ботинок расположен и изношен иначе, чем его сосед.
Исключительно интересная экспозиция, отражающая ещё одну сторону характера гения.

Борис Э.Альтшулер
Берлин, - at 2012-11-30 22:46:40 EDT
Очень хорошее эссе. Прочитал с любопытством и большим удовольствием.
Молодец!

Александр Бизяк
Хайфа, Израиль - at 2012-11-30 21:59:51 EDT
"Майер Шапиро предполагает, что немногие осмелились бы посвятить целое полотно собственным башмакам, обращенное к образованной публике. Вряд ли это сделали бы Мане, Сезанн, Ренуар или Милле.
И никто из них не изобразил бы башмаки так, как это сделал Ван Гог".
========================================
Дорогой Семён, мало кто осмелился бы посвятить целое эссе поношенным, растоптанным, повидавшим всё и хлебнувшим вдоволь лиха башмакам, как это сделал ты.
Виссарион Белинский назвал "Евгения Онегина" энциклопедией русской жизни. Твое блестящее эссе я бы назвал энциклопедией полотен великих мастеров, посвященных башмакам.
Да что там энциклопедией? Одой и поэмой!
Спасибо.

Семён Талейсник
Ганей-Авив - Лод, Израиль - at 2012-11-30 18:48:32 EDT
Спасибо тёзка за внимание к "моим" и Вангоговским ботинкам. Они того стоят, как и те, что на портрете старика в ботинках, упомянутом Вами.
Семён Т.

Семен Л.
Россия - at 2012-11-30 15:11:54 EDT
Это вообще традиция голландской живописи - внимание, уважение к быту, вещам. А обувь среди вещей занимает особое место: ботинки разнашиваются и становятся как бы отпечатком владельца. Поэтому многие предпочитают старые ботинки новым. Да и вообще, памятник куску прожитой жизни. (У Ван Гога ещё портрет старика "На пороге вечности". Его тело и ботинки - одно.)

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//