Путешествие в край первоисточников *

Девятое апреля. Едем на автовокзал, предстоит освоить израильский междугородний автобус – почти единственный межгородской транспорт. Автовокзал впечатляет – конечно, осмотр и рамка, рысью проносимся по залам и попадаем на посадку- выход прямо из помещения. Нам не до самого Назарета – Люся назвала какую-то остановку, которой в интернете нет. Игорь понятно волнуется по этому поводу, задаёт шоферу вопрос на иврите – тот отвечает, даже по лицу видно, что всё в порядке – нас высадят на нужной точке. На всяк случай повторяю мысленно название, сейчас уже забыл, вроде Рокси. Трогаемся, и за окном поплыл Иерусалим и прелестные израильские пейзажи.

Автобус уже приблизился к Назарету, а нашей остановки нет как нет. Наконец въезжаем в Назарет. Город полностью арабский – надписи и вывески почти все вязью. Наш автобус пробирается по узким улочкам, останавливаясь на каждой остановке городских маршрутов. Чёрт побери – это очень удобно, но я напоминаю жестом водителю о себе. В ответ он добродушно кивает – мол, не паникуй, скажу.

И когда мне начинает казаться, что этому кружению по городу не будет конца, и автобус забирается наверх и снова кружит, раздаётся голос водителя – Рокси! или как там её…

Вылезаем на обычной остановке, половина моя чуть проголодалась, идём в магазин, прежде чем звонить Люсе. Что будем брать, спрашиваю благоверную. Печенье или как? Продавщица улыбается и по-русски показывает ассортимент, выходим, цветочный магазин рядом. Что угодно спрашивает по-русски женщина, сидящая у входа. Спасибо, отвечаю, цветы мы ещё в Иерусалиме купили… Она улыбается. Садимся на лавочку, набираю телефон Люси. Рядом сидит дед, курит «Литгет-Дукат» и громко ругает кого-то в мобильник; «Что вы там себе думаете? Что я таки должен век вас тут дожидаться?» И в этот же момент проходящая мимо молодая сдобная дама с малышом на руках говорит сынишке лет восьми: «Ну, Боренька, пойди же к дяде Мише и купи-таки себе бананов!» Боже, да где я? В Одессе что ли?

Не успел я сигарету выкурить, как подъехала белая Мазда и вот мы уже обнимаемся с Люсей и здороваемся с её мужем – Мишей! И взбираемся ещё выше по улицам Верхнего Назарета (Нацрат Илит) русскоязычного города еврейской провинции. Он красив южной красотой этот город, приютивший многих моих соотечественников.

Живут Чеботарёвы в таунхаузе, но в отличие от наших равнинных образцов, назаретский расположен на склоне – каждая дом-квартира как бы ступенька лестницы вбегающей в горку, а сама лестница расположена между двумя рядами домов

А вот за этой дверью – жильё Люси и Миши и не только жилье, но и клуб песни и поэзии Чалма, тут выступают многие известные авторы и исполнители.

Вот в этой комнате, вернее в салоне всё и происходит, она украшена многими сувенирами, привезёнными этой замечательной парой из многочисленных поездок по всему миру. А когда клуб – выносится вся мягкая мебель и стол и гости сидят на стульях. Сцену Миша делает в углу, и каждый раз придумываются какие-то атрибуты и декорации – на выдумки Чеботарёвы неистощимы.

А это Мишин кабинет и мастерская на втором этаже, здесь он, спец по электронике колдует над спецэффектами. Люсин кабинет на первом этаже, именно там рождаются замечательные стихи, так радовавшие трамвайщиков.

На втором этаже, по-моему, три комнаты – отсюда же выход на балкон, где женщины оживлённо беседовали на флористические темы.

Интересные виды открываются с балкона – типичная средиземноморская красота. Дали манят и не удивляешься, что именно тут родился человек-бог, изменивший историю Европы и мира.

Замечаешь и просто бытовые подробности – гляньте на последнюю картинку – это бойлер. Дело в том, что израильтяне живут по принципу: «Дело спасения замерзающих – дело рук самих замерзающих» Центрального отопления и горячего водоснабжения тут нет – пользуются по возможности солнечными подогревателями, а при отсутствии светила – электробойлером, вот таким установленным на крыше.

Обед понемногу перешёл в ужин, надо ведь познакомиться – интернет хорош, не спорю, но хочется посмотреть людям в глаза. Посмотрели, и нам всё понравилось и хозяева и их весёлое жилище и заглянувшая на минутку дочурка студентка. Спать нас положили в Люсином кабинете – так что сон был вполне поэтический.

10 апреля. Разные мысли приходят утром, как проснёшься – сегодня 100 лет стукнуло бы моему папе, целый век – это не игрушки. Впрочем, и мои ровесники, те, что дожили и уверенно разменивают восьмой десяток, тоже уже раритет. Да, сегодня разменял восьмой же десяток Боря Горожанкин, дорогой наш Барбарис. И уже пять дней он в больнице – инсульт, выпьем сегодня за его юбилей, а главное за здоровье. Ну да он мужик настоящий – выкарабкается, ни минуты не сомневаюсь.

Сегодня прогулка по старому Назарету, спускаемся на машине и с трудом припарковавшись, идём в храм. Храм посвящён деве Марии, сооружение величественное и видное издалека. Богородица присутствует тут во всех видах.

На внутренней стороне ограды Люся обращает наше внимание на галерею подаренных собору образов богородицы, полюбуйтесь, как выглядит вьетнамская трактовка Божьей матери.

Внутри собора приятная прохлада полумрак и разношёрстная публика – верующие и просто туристы, всех рас и народностей.

Внизу идёт некое действо, молитва, назначение которой мне не ясно. Но смотрится красиво.

А на дворе буйство красок и цветов.

Проходим к церкви Иосифа, уж если Мария, то где-то рядом и он должен быть. Меня это особо интересует – тёзки как-никак! Конечно, эта церковь поскромней, да и роль Иосифа не сравнить с ролью Марии.

Осматриваем собор, археологические раскопки, сценки из повседневного быта священников и монахов.

И на улицу, на базар, как говориться – из храма на торжище! Становится жарко, пьём свежевыжатый сок грейпфрута, арбуза и т.д. А какие солидные священнослужители бродят по древним мостовым.

Базар, как и везде на востоке великолепен. Тут тебе и кошерное мясо и украшения и антиквариат и всякая галантерея-парфюмерия, одежда на все вкусы и прочая, прочая, прочая… Покупаем новый чемодан вместо изуродованного украинскими грузчиками – ворюгами в Киеве, о продавщице не говорю – её надо видеть, берёшь в руки – маешь вещь, как гуторят в том же Киеве.

Ну, всё набазарились – накупили подарков детям и друзьям, вон сыну Мишке ковбойскую замшевую стетсоновку – точно обрадуется и размер его редкий – 62-й. После шопинга дамам есть всегда что обсудить, и даже большая разница в возрасте не помеха.

Обед, ох уж эти израильские обеды, медленно перетекающие в ужин с вином. Звонит Игорь, проверяет как мы и что… Люся с Мишей везут нас на остановку городского автобуса, к которой по хорошей традиции подкатывает междугородний Назарет – Хайфа, Звоним моему однокурснику Юле Лифшицу, жили в одной комнате в общаге, он должен встретить нас на автовокзале в Хайфе. Миша переговаривается с ним, чтоб объяснить нам приезжим, где и как состоится встреча с Лифшицем. Обнимаемся, целуемся на прощание, и автобус, пропетляв по назаретским улицам и, набрав пассажиров, вылетает на шоссе. До свидания Назарет, до свидания Люся и Миша, мы увозим самые лучшие воспоминания.

АЙ ГОУ ТУ ХАЙФА!

10 апреля, вечер. Когда-то Кирилл Иванов подарил мне только что вышедшую книжку с таким названием и надписал на ней: « Дарю тебе книжку про нас с тобой!» Подзаголовок то был «Иванов и Рабинович». Ну, нам не пришлось воспользоваться сложным путём Кунинских героев, мы следуем в Хайфу не на антикварной краснодеревной яхте, а на добротном мерседесовском автобусе. Он, как и принято в Назарете, сначала кружит по улицам, собирая попутчиков, а потом вылетает на трассу и устремляется в ночь.

Ох, и заботливые у меня друзья – мобильник всё время звонит, Чеботарёвы спрашивают, правильно ли едем, Игорь интересуется как у нас дела, а Юля Лифшиц (с ним мы, еще, будучи козерогами-первокурсниками физтеха, жили в одной комнате в общаге) справляется, что мы проезжаем в данный момент – он уже выехал на автостанцию.

И вот россыпью огней вдали показалась Хайфа – важный порт Израиля и в некотором роде технологическая столица Израиля – здесь много научных учреждений и в первую очередь – знаменитый Технион, главный технический ВУЗ страны, нечто вроде Израильского Физтеха, но по обычаю западных университетов имеющий огромный научно-исследовательский центр. В котором и трудится Юлий. А вот и сам он мелькнул на краю одного из перронов автовокзала, и мы вылезаем из автобуса и здороваемся. Да время не прошло для нас бесследно. Бывшие брюнеты облондинились, кроме тех, кто просто полысел. На светло-сером Опеле едем к Лифшицам домой. Не виделись мы лет 15, если не 20. С женой Юлия Лидой я вообще не был знаком. Знакомимся и тут же нас, конечно, тянут за стол, и Лида хлопочет на кухне.

Ужинаем в просторной гостиной (у Лифшицев, как и у Коганов – трёхкомнатная квартира.)

Не забываю позвонить Игорю, что мы в порядке. Беседа за столом затянулась, но пора и спать. Нас укладывают в кабинете хозяина, перед сном просматриваю почту и проваливаюсь – до чего сладко спится в обетованной земле.

11 апреля. В этот день, когда то мы с благоверной ходили на вечер встречи окончивших нашу школу. Помню, как полвека назад шли с этого вечера. Могли ли представить себе, что через 50 лет проснёмся в доме учёного аэродинамика и где? В Хайфе, в Израиле? Да ни за что на свете. Давно нет нашей школы, большинства наших учителей, да и ряды одноклассников поредели, а я вот, выхожу на улицу покурить и оглядеться: этот, в общем, то случайный вид весьма хорош – в красивом месте квартира моих друзей.

Выезжаем, наш путь лежит в монастырь, как я понял в монастырь кармелиток, в местечко Мухрака

Солидная статуя Ильи пророка в окружении чего-то более современного, но сработанного под старину встречает нас.

Кстати, Илья на небесах отвечал за грозовые осадки, а на горизонте что-то подозрительно мутно. Но это совсем по другому ведомству – к жидкостям не относится. Это хамсин – как бы песчаный туман, взвесь мельчайших частиц песка в воздухе – подарок из Африки или из Аравии. Песок этот покрывает буроватой сединой всё. Во время хамсина дышится труднее – ощущаю это своим штопаным организмом. Оглядываем сад вокруг Ильи – очень много кактусов всех видов и мастей.

Что из агавы делают текилу, я знал, но что на кактусах, похожих на нашу крымскую опунцию, растут ягоды – не имел даже и представления. Сорвал, попробовал – вкусно, чёрт возьми, кисло-сладкие, не терпкие, но роз без шипов не бывает – теперь колючка, въевшаяся в палец и уже прижившаяся, больше месяца прошло, всегда будет мне напоминать о Хайфе. А с балюстрады открывается прелестный вид на Изреельскую долину, сосредоточение израильского сельского хозяйства.

Не успел заснять, как из-за облаков вынырнула эскадрилья F-16 и пошла на посадку – сразу мирные галилейские пейзажи посуровели – истребители вернулись с патрулирования, фронт конечно невидим, но незримо он всё время рядом. Снялись у перилл и направились прогуляться в рощицу, конечно тоже посаженную, но выглядит вполне подмосковно, пока не разглядишь что это оливы.

Мы невольно всегда и везде ищем аналогии с чем-то хорошо известным и близким, подумалось мне в машине по дороге обратно. Мысли эти были прерваны остановкой – идём на овощной базарчик, тут не комментирую, даже не озвучиваю названия, многие общеизвестны. Накупивши овощей фруктов и зелени, едем домой, устали находились по рощам и паркам. Дома неизменный ужин с коньяком, добрым вином и дружеской беседой, как-никак столько лет не виделись. Как водится, помянули тех с кем если и увидимся, то не на этом свете. Вспомнили физтеховскую молодость, профессоров любимых, обменялись сведениями о живых, многих однокорытников разметала судьба и жизненные коллизии – от Австралии до Канады можно встретить немолодых, и молодых людей с гордостью говорящих: Я – Физтех!

С этой мыслью засыпаю, и в смыкающихся глазах встают картины старой Долгопрудной и лица старых друзей почему-то в чёрно-белом исполнении.

12 апреля. Нынче день космонавтики. 49 лет назад мы с Юлей проходили практику в ЦАГИ в подмосковном Жуковском, именно там я услышал по радио про Гагарина. Это было романтическое время для науки – через два года я защищу диплом, тема которого «Оптимальные траектории посадки на безатмосферную планету». Ишь ведь куда хватили, не хотели Луной ограничиться, а вот полвека прошло и о Марсе только думаем ещё, не уверен, что доживу до этого события, хотя хотелось бы. Но, пока ноги ходят, и голова не впала в маразм, надо успеть посмотреть всё что удаётся. Сегодня смотрим Хайфу, вчера видели только мельком. Улицы утреннего приморского города всегда хороши, опять припомнился Севастополь.

Едем в Технион, Юлию надо по работе, а мы осматриваем прекрасный университетский городок и исследовательские корпуса.

На обратном пути проезжаем мимо памятника жертвам, удивляться не приходится – жертв было столько…

И конечно и в Хайфе цветы, цветы и около памятника и просто на улицах – бугенвилея обычное дело, практически сорняк, хоть и красива очень

Дальше едем к знаменитым садам на горе, запамятовал, как называются. Но они всё равно закрыты сегодня – смотрим их сверху.

И ещё один прекрасный вид на порт и море, на саму Хайфу, красивый всё-таки город.

Однако жара становится невыносимой, хоть по израильским меркам просто тёплая погода. Едем на пляж, не люблю я городских пляжей, но времени мало и окунуться хочется.

Окунаюсь, плаванием назвать это нельзя, а половина просто мочит ноги, отметилась всё-таки в Средиземном море.

По улицам Хайфы едем обедать. Обед сегодня не может перейти в ужин, потому хлебосольные хозяева решили отыграться на самом обеде, но мы ещё не знаем об этом.

Ресторанчик, в который мы приехали, принадлежит Юлиному племяннику – симпатичный ресторанчик – нас усаживают на террасе, и начинается гастрономическая оргия. Сначала овощи и горячие закуски, в частности горка отличных грибов, подобие жульена. На второе блюдо по рекомендации Юли беру не то антрекот, не то бифштекс. Размером он напоминает пляжный тапочек и толщина пальца полтора. Всё это запиваем отличным красным вином, по-моему, французским, но вкус отменный. Я-то по-мужски съедаю всё, хотя брючный ремень готов лопнуть, а половина моя с трудом осиливает половину. Несъеденное (мясо и грибы с овощами) ей упаковывают в пластиковый контейнер.

Появляется хозяин – племянник с женой, нам показывают, деток (у евреев без этого никак), девчушки-двойняшки и правда очаровательны, хотя очень разные.

Вываливаемся из-за стола, благодарим за гостеприимство и на вокзал – пора домой в Иерусалим. Есть прямой автобус до Иерусалима, но поезд мне больше по душе – и размяться можно и покурить в отведённых местах, да и туалет после такого обеда – не роскошь. Едем с пересадкой в Тель-Авиве.

Билеты и тут пенсионерские. Осмотр перед посадкой уже не удивляет, Лифшицы провожают нас до турникета, прощаемся, договариваемся о встрече в Москве. Выходим на перрон и…. садимся на поезд на 5 минут раньше отходящий. Понимаем это во время и спрыгиваем на первой остановке. Приходит наш, успокаиваемся.

Поезд идёт вдоль моря, но темнеет быстро – юг как-никак…

В Тель-Авив приезжаем затемно. Полчаса ожидания, садимся на Иерусалимский и понеслись.

И тут же звонок заботливого Игоря, как дела? Да, нормально, говорю, а он объясняет к какой двери подъедет за нами к вокзалу. Господи, как с маленькими возятся с нами друзья, и от этой мысли становится сразу теплее.

А вот и Иерусалим, а вот и Игорь встречает нас в условленном месте. Четверть часа и мы дома. Верочка спрашивает про ужин, но об этом и думать не хочется. А пару рюмашек на сон грядущий – это святое. Завтра ответственный день – мой творческий вечер в Иерусалимской русской библиотеке. С мыслью о завтра и засыпаю.

А всё-таки здорово, что дошёл я до Хайфы!

Книги и евреи

13 апреля. Ох, уж эта мне чёртова дюжина. Нет, не боюсь я её и в приметы не сильно верю. Напротив, с чёртовой дюжиной мне везёт – весь «Челюскин» и наши поиски этого легендарного парохода с ней связаны. Набрал себя в интернете и тут же вывалились десятки ссылок на «Челюскина» - Рабинович заявил, Рабинович считает…

А про стихи мои и прозу ссылки есть, но на порядок меньше. Вот и сегодня на вечере в Иерусалимской русской библиотеке придётся говорить о многом: и о «Челюскине», и о КВН, не только о литературе – «иерусалимский народ хочет знать». Даже в культурном приложении к Иерусалимской газете «Вести» проанонсировали моё сегодняшнее выступление.

Книги и евреи – тема особая. Превращение скотоводческого племени в народ книги – это одно из чудес человеческой цивилизации. Возможно в этом есть некий Божий промысел, не будем забывать, что иудаизм дал основу двум крупнейшим мировым монотеистическим религиям – христианству и исламу.

Сколько себя помню – книги всегда окружали меня в детстве, и читать бабушка выучила меня рано. В далёком 42-м военном году купила в поселковом книжном магазине стихи Маршака (из дома в эвакуацию книг не захватили) и по этой книжке учила меня грамоте. Вот и сейчас комната моя завалена книгами – тут есть и прижизненный Толстой из дедовской библиотеки, и книжки моих коллег по литературному цеху, и остатки математической и технической литературы (когда ушёл из науки, раздарил друзьям и знакомым большую часть этих книг. А вот на крайней полочке приютились и четыре моих книжицы – не скрою приятно иногда бросить взгляд на их корешки. Нет, за ними не выстраивались в очереди в книжных магазинах – изданы они в основном на спонсорские деньги и большинство экземпляров раздарено мной друзьям и на творческих вечерах. Оценки своего литературного труда, как правило, выслушиваю устно, ни одной печатной рецензии не было в серьёзных изданиях, это организовывать надо, а мне противно. Зато получил огромное удовольствие от слов одной милой дамы, с которой учились вместе на Физтехе, правда, она года на два младше меня. Знаешь, сказала она, мы же с тобой не часто общались, и за столом общим не часто сидели и не приударял ты за мной. Ну, знала я, что есть такой Ося Рабинович, но тебя, в сущности, не знала. А вот прочла твою книжку и теперь ты для меня ясен полностью, ну мне так кажется!

Такая оценка дорогого стоит, лучше любой рецензии. Мои внутренние рассуждения на эту тему прерывает Игорь. Предлагает прокатиться на цветочный базар, развеяться перед выступлением, да и половины наши прикупят всякой рассады для сада и подоконника. Короткий бросок на машине и наши дамы осматривают «посадочный материал».

Обилие красок поразительное и конечно мои любимые орхидеи – самые женственные цветы.

После цветов заезжаем ещё в магазинчик, где торгуют комплектующими для бус подвесок и прочей самодельной ювелирки, дамы перебирают блестящие штучки и яркие камешки – глаза их горят и разбегаются, нет, женщина остаётся сорокой в любом возрасте. Увы, этого пира ювелирно-бужутерной эстетики не удалось зафиксировать на камеру. Едем домой – обедать. И вот, наконец, Иерусалимская городская русская библиотека. Нас встречает директор – Клара Эльберт, очаровательная женщина, хлопотунья, для неё библиотека – вся жизнь.

Она говорит, что её библиотека – самая крупная русская библиотека за пределами СНГ. Нам показывают отдел редких книг и залы, где ещё только заканчивается расстановка – библиотека переехала на новое место сравнительно недавно. Дарю библиотеке свои книжки и комплект изданий Союза литераторов РФ. Всё принимается с благодарностью, в ответ получаю тоже книги в подарок. И наконец – начало. Народу не слишком много. С радостью вижу лица своих московских друзей Валеры и Тани Самохиных – они тоже гостят в Израиле и приехали на мой вечер, как и обещали.

Игорь представляет меня, и я начинаю программу. За моей спиной скульптура работы талантливой молодой израильтянки – скульптора: традиционный семисвечник менора – но образованный руками с автоматами. Нет, никуда от этой темы не уйдёшь в земле обетованной, обетование приходится защищать, защищать денно и нощно.

Зрители реагируют по-разному – в одних глазах интерес, другие спят.

Подходит один из зрителей – он пришёл на встречу по рекомендации общей знакомой – жены моего московского друга Толи Шипилина, увы, вдовы. Снимаемся с ним на память – передам Любе Шипилиной привет и фото. Вопросов было немало – из многих следовало, что не все бывшие соотечественники понимают сегодняшние российские реалии, у них в головах модель 70-х и 80-х.

А в целом мне понравилась встреча – тепло и даже как – то по-домашнему. Зрителям думаю тоже, да и в прессе была статья – теперь уже в самих «Вестях», Игорь подначил меня по этому поводу: Старик, теперь о тебе узнают даже в Штатах, «Вести» в Нью-Йорке продаются…

Прощаюсь со всеми и вот уже уютная квартира Коганов и конечно же ужин с традиционными рюмашками.

ТЕРРИТОРИИ С ВИДОМ НА ИРОДИОН

14 апреля. Нынче мы едем в гости. К Верочкиной дочке Лёле. Лёля – художник по театральным костюмам – сама уже юная бабушка – у старшего её сына Дани родился маленький Яша. Младшая дочка Маша отслужила в армии (с пулемётом дело имела девчушка) и сейчас кончает университет по специальности PR и реклама.

Путь наш лежит через территории – там царство палестинцев. Путь этот может быть опасным – были случаи обстрела, посему едем не останавливаясь. А вот и пропускной пункт – часовые израильской армии бегло просматривают нас и кивают, арабов бывает, осматривают подотошнее и есть на то причины. Кстати, арабы, те, что граждане Израиля освобождены от службы в армии, где вообще-то служат все, кроме инвалидов. Это гуманная мера – в случае конфликта – им не придётся стрелять по единоверцам. А вот девчонки служат, и это произвело на меня неизгладимое впечатление.

Уже в Москве написались стихи.

ДЕВЧОНКА С АВТОМАТОМ

Девчонка в розовой маечке,

Серебряных блёсток ряд,

Копна волос цвета ночи

И вишенки глаз горят.

На плечике нежном девичьем

Тяжёлый висит автомат,

Бесстрашная дочь Израиля -

Простой еврейский солдат!

Когда-то её прабабушку

В печи сожгли. Холокост.

Хотели целую нацию

Вычеркнуть. Пепел. Погост.

Ответьте мужчины, женщины,

Товарищи и господа:

Израильская военщина,

Вот эта девчушка, да?

Когда в опасности Родина

Свинцовые тучи висят,

Пред силою этой девичьей

Бессилен любой Арафат!

Года пролетят незаметно,

И кудри посеребрят,

Боже! Дай мира правнучкам,

И забери автомат…

Нет на фотографии не эта девочка – та в розовой маечке в автобусе ехала, видимо в отпуске была, темновато было, и снимать неловко тоже. Но ты читатель, наверное, понял, о чём речь.

А мы въезжаем на смотровую площадку, откуда видны и территории и Иродион – гора, на которой стоял когда-то дворец-крепость Ирода Великого, любил и умел строить дворцы-крепости этот царь иудейский.

Наконец добрались до посёлка Ткоа, в котором живёт Лёля. Это не дачный и не чисто коттеджный спальный посёлок – там есть и своя промышленность, конечно не металлургия, а компьютерные и программистские малые предприятия, часть жителей на них и трудится, но проблемы посёлкообразующих предприятий тут неизвестны. Дом у Лёли обширный удобный, а чай пьём в саду с необычайно вкусными творожными и маковыми плюшками – нет, любят всё-таки евреи сладости, любят и умеют их готовить, не сходя с ума по калориям.

На прощание вид Иродиона с Лёлиного крыльца. Игорь запечатлел меня на том же историческом фоне + какие-то ягоды, Возможно, это шосики – распространённая, почти сорная ягодка в Израиле, растёт дико и культурно, вкус приятный, но много крупных косточек и кожица толстая. Только по приезде, в Москве на базаре узнал, что это мушмула, которую раньше не видел, хоть слово такое мне знакомо.

И домой в ставший почти родным Иерусалим. По дороге подумалось: по этому небезопасному пути Лёля ездит хоть и не ежедневно, но часто и Машенька тоже домой попадает по нему. Видимо они устали бояться. Чтобы жить в Израиле, нужно перебороть страх. Или, если угодно привыкнуть к нему. За ужином традиционные рюмашки выпиты за здоровье и спокойную жизнь. Будет ли она тут? Один Бог знает. Один на троих. Но он не открывает своих тайн.

У самого Мёртвого моря

15 апреля. Скажите, вы читали Перельмана? Нет, не того чудаковатого гения, что от премии отказался, ещё Путин его в пример иным учёным ставил. Нет, того Перельмана, что «Занимательную физику» написал? Так вот - в этой физике картинка есть – лежит мужчина на воде и газету читает, и не тонет при этом. Дело в том, что происходит это на Мёртвом море в Израиле. Там вода как рассол, плотность такая, что не утонешь. Мне лично с детства хотелось искупнуться в этом море. А вам разве нет?

Так вот сегодня детская мечта сбудется. Что приятно, ибо таких «мечт», что не осуществлены, а в принципе возможны, немного у меня осталось.

Началось всё буднично – Игорь везёт нас на автовокзал и сажает в автобус на Беэр-Шеву. Автобус трогается и идёт по уже знакомым иерусалимским улицам и берёт курс на юг. Так на автовокзале нас встретит Лена Меркина, дочка моего Питерского приятеля – Паши Заборского. Лену я не видел ровно 40 лет, тогда это было очаровательное черноглазое создание с задранным носиком и косичками с бантиком. Узнаем ли мы друг друга? Разберёмся, я думаю…

Автобус мчится сперва по средиземноморскому пейзажу.

По пути подсаживаются пассажиры, самые разные и такие - тоже. Но постепенно пейзаж становится всё более и более пустынным, не удивительно – мы и едем в город стоящий посреди пустыни. По дороге заезжаем в маленькие, но благоустроенные оазисы - городки.

И вот, наконец, Беэр-Шева, автовокзал, звоним Лене на мобильник, говорит, иду. Вижу, навстречу энергично идёт дама брюнетка в солнечных очках. И только тут понимаю, насколько я постарел. Перед нами та самая второклассница, но в расцвете зрелой красоты.

Мы садимся в белый автомобиль, Лена интересуется, есть ли у нас солнечные очки, знаем ли мы что тут надо всё время пить воду, она врач-невропатолог и знает, что говорит. Мы едем пить кофе в кафе, принадлежащее приятелю Лениного сына Саши. Мы ещё не подозреваем что это завтрак, переходящий в обед, любят евреи покушать. Усаживаемся под зонтиком на свежем воздухе, правда уже нагретом, пустыня – она и есть пустыня. Я предусмотрительно ограничиваюсь чёрными гренками, а половина моя купилась на блинчики с соломоном, который вовсе не царь иудейский, а лосось. Блинчиков естественно принесли гору, пришлось помочь жене.

Встаём из-за стола, и Лена везёт нас к себе домой, по пути рассматриваем улицы Беэр-Шевы.

Лена с мужем проживают в очень красивом посёлке Омер, он существует давно и в нём живёт солидная публика: муж Лены, Володя – известный хирург, и она тоже опытный невропатолог, типичные представители квалифицированной израильской интеллигенции, у них двое сыновей. Вот такие люди и составляют интеллектуальный потенциал Израиля, страны, где нет ни нефти, ни газа, ни иных природных ресурсов – единственное и главное богатство – мозги его граждан.

Дом и сад супругов Меркиных очень хорош, там есть все, что необходимо для комфортной жизни: просторные комнаты, удобная мебель картины на стенах и даже бильярд.

Особенно хорош сад.

Дамам всегда есть что обсудить – цветы фрукты и любимых барбосиков.

Досматриваем Омер на обратном пути.

И вперёд – курс на Мёртвое море – надо же с газетой поплавать! И мы понеслись по пустыне, правда сейчас самое «зелёное» время в Израиле и выжженные участки сменяются островками зелени. Кстати иногда рукотворной, как и это буйство цветов фиалкового цвета. Попадались на дороге лошади, верблюды. Животные эти принадлежат бедуинам, оседлой их части, деревни которых расположены неподалёку. Наконец перестали попадаться следы цивилизации, и потянулся вдоль шоссе совершенно дикие пейзажи – так было и при царе Ироде, а может и при Аврааме.

И вот, наконец-то показалось это самое море, где с газетами купаются. Впечатление величественное, особенно с высоты перевала.

Там на дальнем берегу уже другая страна – Иордания, надо бы и туда съездить, но это уже в другой раз, коли доведётся посетить Израиль. А Лена уже гонит машину по побережью, вдоль ряда белых отелей.

Подъезжаем к пляжу какого-то отеля, быстро переодеваемся за машиной, так быстрее и вот оно море. Скажу сразу - ощущения необычные, вода выталкивает – устойчивости никакой, с непривычки запросто перевернуться можно. Глаза надо беречь – щиплет неимоверно. Зашёл, поплескался, газет не читал, забыл купить в Беэр-Шеве. Люди на пляже не сразу идут под душ – для медицинского эффекта надо, чтоб соль выступила. Слышится русская речь. Пляжницы обмениваются фактами чудесного воздействия воды, соли и местной грязи на кожу. Может именно поэтому так хорошо выглядит Леночка. Но думаю это от Бога.

Но нам пора, надо ещё успеть на Масаду, на последний рейс фуникулёра. Лена влетает минута в минуту, охранник при виде красивой женщины расплылся в улыбке и конечно пропустил нас и вот мы сели в кабинку. Но сперва о Масаде, дворце-крепости царя Ирода Великого. Слово историкам.

В 66 году нашей эры, в начале Великого восстания против Рима, группа сикариев во главе с Менахемом Бен-Йегудой из Галилеи захватила Масаду, отбив ее у находившегося там римского гарнизона. Римский гарнизон составлял тогда от силы 40 человек. В годы восстания Масада стала убежищем для многих зелотов, которые бежали туда вместе с семьями, а также для членов общины ессеев. После убийства Менахема его противниками в Иерусалиме уцелевшие сторонники, в числе которых был его племянник Элиэзер Бен-Яир, ставший впоследствии командиром крепости, бежали в Масаду и заперлись там, практически безвыходно. После разрушения Второго Храма в 70 году нашей эры последние мятежники укрылись в Масаде. Построенная как цитадель царя, крепость стала убежищем для простых людей, которые использовали различные части дворцов и тонкостенные комнаты казематной стены как жилые помещения. Были сооружены дополнительно синагога, школа, миква. Условия проживания определили общинное устройство жизни обитателей Масады, включая системы обеспечения и религиозные отправления. В 72 году, через 2 года после того, как Тит захватил Иерусалим и разрушил Храм, римские войска под руководством прокуратора Флавия Сильвы попытались захватить крепость. Они установили длительную осаду, надеясь, что осажденные сдадутся, не выдержав голода и жажды. Лагерь Сильвы насчитывал от 10 до 15 тысяч человек, в то время как осажденных в Масаде было 967 человек, включая мужчин, женщин и детей. Осада продолжалась несколько месяцев, в течение которых римляне продолжали попытки сделать насыпь на западном склоне. Насыпь эта видна и сейчас, хотя ведутся споры среди археологов, какая ее часть естественная, а какая насыпана римлянами. Внизу с западной стороны горы стоят несколько реконструкций осадных орудий сделанные Голливудом для съемок фильма о Масаде и оставленные здесь в подарок. Римская армия включала десятый легион с обычными вспомогательными частями и тысячи пленных евреев используемых как неквалифицированная рабочая сила. Римляне расположились в 9 лагерях, окружающих гору и связанных валом. Крепость могла быть захвачена только прорывом стены и прямой атакой. Огромный земляной вал, построенный на западной стороне горы, открывал легкий доступ к стене. Легионеры использовали осадные машины и продвигались под прикрытием стрел и камней. После семи месяцев осады римляне сделали пролом в стене, что определило судьбу Масады и привело осажденных евреев к принятию их последнего страшного решения. В результате осады одна из стен была повреждена, осажденные сикарии соорудили новую, отчасти земляную стену с деревянными креплениями. Но когда римляне подожгли восточные сооружения, еврейские воины, понимая, что покинуть крепость невозможно, решили добровольно уйти из жизни, чтобы не быть плененными.

Вот так памятник выглядит с птичьего полёта.

А вот и вид с фуникулёра.

Прогуливаемся по древностям. Дозорные башни остатки древней библиотеки (как же еврей без книги) и синагоги. Всё или почти всё отреставрировано.

Контингент посетителей разный: и туристы и молодёжь местная (ведут себя свободно, хочется передохнуть – могут прилечь и на землю) А вот и солдатики со своим «политруком» - впрочем, вид крепости и её история – самая лучшая политбеседа.

А вот и остатки римской насыпи – той, по которой и прошли войска Флавия Сильвы.

Осталось посетить магазинчик, где соль и грязь мёртвого моря представлена в виде различных кремов и прочей косметики. Лена руководит моей половиной, затариваемся, в том числе и подарками дамам.

И как финальный аккорд Мёртвого моря – ланч в местном ресторанчике (обильный как всегда) В который раз поражаюсь простоте и непринуждённости публики – очаровательная сиеста рядом с нами на террасе ресторанчика.

Ну, вот программа выполнена на все 100%. Надо теперь успеть к последнему автобусу. Лена ведёт машину уверенно по-мужски.

Но впереди нас на узком участке, где обгонять нельзя, тащится грузовик. Быстро темнеет, и мчимся по улицам Беэр-Шевы уже при освещении. Не хватает каких-то 5-10 минут. Лена усаживает нас на лавочку и исчезает куда-то, Возможно она ищет маршрут с пересадкой. Через 10 минут появляется и ведёт к машине, но не своей, а к такси. Она подрядила его доставить нас прямо к Коганам. Мы прощаемся с нашей милой Леночкой. Она взяла ради нас выходной и посвятила нам целый день. Спасибо ей.

До Иерусалима добираемся без приключений, а там наш водила заблудился, несмотря на навигатор. Кое-как сориентировались и даже мы смогли ему кое-что подсказать – прижились уже в вечном городе.

Верочка с Игорем понятно ждали нас. Ужинать мы не стали, но уставные рюмашки, конечно, имели место, как же без этого. А ночью снился мне шторм на Мёртвом море и царь Ирод, осматривающий свои укрепления.

Были сборы недолги

16 апреля. День прошёл сумбурно. Шопинг всех мастей – покупаем подарки, получаем какие-то документы, по которым выдадут деньги при вылете. Кое- что заказываем – доставят Игорю и Верочке. После чего посещаем базар в Иерусалиме – куда делись фото ума не приложу, а жаль – богатство овощей фруктов и восточных сладостей впечатляло. Дотащили до машины и привезли всё домой: и хумус – бобовую пасту с пряностями и какое-то блюдо вроде московской питы набитой различными овощами и пряностями с соусом, и всякие пахлавы… Подобие питы хорошо прошло под рюмашки вечером.

17 апреля. Половина собирается, пакует чемоданы, мешать ей в этом деле неприлично – тут она гроссмейстер. А я с Коганами еду в старый город я – побродить, а они выбрать подарок нашему общему другу. Запарковались под землёй, но возле ворот старого города у меня прихватило сердчишко, мышца, будь она неладна! Уверяю друзей, что ничего со мной не станется, что посижу у ворот и подожду их – нет оснований для паники. Они уходят и всё время звонят, а я отвечаю что жив, пусть не волнуются. Сидя у стены на исторических камнях наблюдаю шумную жизнь вечного города: туристы и религиозные евреи, торговцы плюшками и ледяной водой, удивительная мешанина народов и обличий.

Возвращаются Верочка с Игорем, на лицах волнение. Что случилось, - спрашиваю. Как ты, - отвечают они. Отвечаю, что всё в порядке и едем домой. Они купили традиционный израильский сувенир – человеческую пятерню, (исполненную в технике эмали). Это своеобразный оберег. Дома окончательно прихожу в себя, к вечерним рюмочкам самочувствие отличное. Жена всё уложила. Спать легли рано, завтра маршрутка придёт в 4 утра, заказали заранее.

18 апреля. Встали в три утра. Перекусываем, кофе бутербродики и выносим чемоданы к подъезду. Маршрутка приходит вовремя, собирает ещё нескольких пассажиров по дороге и мчит нас в аэропорт Бен-Гурион.

Ещё вчера узнали, что исландский вулкан загадил небо над Европой, но сегодня вроде обещали, что улетим в 8.15. Но, как известно, обещать не значит жениться. По прибытии в аэропорт узнаем, что рейс отложен на три часа. Проходим контроль службы безопасности – проходим без особых хлопот – растения, выкопанные или сорванные женой в Хайфе, Беэр-Шеве и Иерусалиме и тщательно спрятанные в багаже никого видимо не интересуют.

Хуже другое – нет никакой ясности с рейсом и всё моя любимая Исландия виновата. Народ в порту уже злобится особенно те, кто должен был улететь на сутки раньше нас – они ждут тоже. Ситуация форс-мажорная, посему не положена ни гостиница, ни обед. Обед уж Бог с ним, а гостиница нам-то пока не нужна.

Понемногу знакомимся с товарищами по несчастью. Одна женщина летит в Нью-Йорк, как и мы через Киев. Мужчина едет от сына и ему на работу надо. Всё время звонит Игорь и беспокоится. Кабы знать, что улетим, к примеру, завтра, можно было бы вернуться и переночевать у Коганов, но никто ничего не знает, ни представитель компании «Аэросвит», ни консул России, до которого дозвонились. Многие спутники наши запаниковали и купили билеты на прямой рейс «Трансаэро», решив, что он вылетит раньше. «Трансаэро» тут же поднял цену, чуть ли не вдвое, вот сволочи – бизнес на людских нервах аморален по-любому.

В этих муках, слухах и случайных перекусах проходит день. Наконец началась регистрация – ура! Прошли её, прошли личный досмотр, жена даже ухитрилась получить те доллары, что возвращают при вылете (мне два года назад в Исландии это не удалось) а я даже поменял оставшиеся шекели на рубли. И вот мы в накопителе. Время 21.00. Звоню Игорю, ты будешь смеяться, говорю ему, но мы уже улетаем. Он в ответ сообщает, что пьёт вечернюю рюмашку в компании с Юлей Кимом, тот вернулся с Мёртвого моря. Игорь подарил уже ему мою книжку. Телефон смолк, проговорен последний шекель на счету.

Самолёт взмыл в небо в 21.45. В Киев прилетели ночью, пришлось заполнять эмиграционные карты – наш-то московский рейс улетел. Ждать нам первого московского рейса два с лишним часа. Нашлось применение заначенной полусотне гривен. Вместо того чтоб сидеть в зале пили кофе и курили в кафе с аквариумами. И купили в «дьюти фри» три бутылки любимого женой «Бейлиса». Московский рейс улетел во время и в 10 утра мы уже были в Шереметьево. Выбрали самого ненахального таксиста и через полчаса входили в квартиру.

ПРОЩАЙ ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ

Ты уже далеко. За две недели мы успели полюбить тебя, родина моих пращуров, страна первоисточников, родина трёх мировых религий. Твою природу, твоих людей, их юмор, их несгибаемую волю к жизни и даже смешные на первый взгляд некоторые привычки и обычаи. Прониклись уважением к людям, создавшим цветущий сад в пустыне силой своего разума и своих мускулов. Мы увозим частичку Израиля в своём сердце. И конечно образы наших друзей.

Спасибо вам дорогие мои друзья. Спасибо за то, что Вы подарили нам Израиль! Дай Бог, свидимся ещё!

* публикуется в сокращении