Номер 9(34) - сентябрь 2012
Фреда Калин

Фреда Калин Мы с тобой два берега…

 

Я приоткрываю глаза, совсем чуточку. Вижу над собой его лицо. Панически силюсь оживить слабеющий от ласк рассудок. Чувствую, что моё рождаемое в муках решение оборачивается юркой змейкой и вот-вот ускользнёт. Но ведь, если сжигать мосты, то сейчас. Неужто так срочно, что хоть сию минуту из постели выскакивай?..

Но я не могу себя заставить… и мне хорошо…

Жизнь шла своим чередом, пока тридцать-три года надо мной склонялось, переходя от желания к самозабвению, от самозабвения к нежности, лицо моего мужа Петeньки. Любовь, счастливый брак - музейная редкость. Но Пети нет уже больше двух лет, и лежу я сейчас в крепких объятиях другого.

- И, слава Богу, - не устаёт повторять моя мама, - для женщины хуже одиночества только смерть. Отцу до твоего Пети хоть и было, как мне до принцессы анжуйской, а всё равно, жизнь без него пустая.

Мама права, только всё сложилось бы иначе, куда проще, если б другим оказался не он, а, например, наш старый друг Фрэнк. Фрэнк - американец, профессор физики, джазмен и жизнелюб. Во время Петиной болезни он помогал всем, чем мог. А после похорон, когда я напрочь развалилась, часто навещал и пытался вытащить из моего добровольного затворничества. Как правило, безуспешно. Он уже много раз иносказательно, но недвусмысленно выражал своё отношение ко мне.

– Я согласен пожить здесь скульптурой, - часто шутит он, прислоняясь спиной к стене, занятой моей небогатой художественной коллекцией. Или ещё, - По закону химии именно непарный электрон участвует в создании связей. - При этом он набрасывает на клочке бумаги мужчину со знаком плюс и женщину со знаком минус.

– Это я непарный электрон?

– Да. А я положительный заряд и… мужчина тоже, - и смеётся.

Фрэнк и в самом деле положительный, но в постели-то я не с ним, а с другим. И уже третий раз. И мне яснее солнечного флоридского дня, что если опять позволю довести себя до вершины плотского наслаждения, то уж точно не смогу вскочить и твёрдо заявить, а теперь, мой милый, нам пора расстаться! Глупое моё тело потом ещё минут пятнадцать будет жадно цепляться за слабеющие всплески уходящей эйфории - такая уж реакция. Он же, воспользовавшись снижением уровня моего интеллекта до аморфно-вегетативного, приведёт себя в порядок, сварит кофе и на подносе с белой салфеткой водрузит его передо мной. И лимонную корочку (по-нашему lemon twist) не забудет прикрепить к позолоченному краю тонкой фарфоровой чашки.

- Извольте-с, Королева! Испейте-с кофейку, заваренного Вашим покорным слугой. Или Вашим верным рыцарем? Это уж как Вашей Светлости будет угодно.

Я такой тон не люблю – мне холопство даже в шутку противно, но… ухаживать он умеет. Просто асс. Затем сядет у моих ног на уголок кровати, возьмёт гитару, переберёт струны своими бледными, длинными пальцами и запоёт, тихо так, проникновенно, «Мне тебя сравнить бы надо…».

Эту песню я услышала в нашу первую интимную встречу. Во вторую он спел «Я встретил вас…». Если не поставлю точку прямо сейчас, то думаю, он споёт «Ты только одна, ты одна виновата, что я до сих пор не женат». Я печёнкой чувствую, к этому идёт. Вообще-то я дама рациональная - печёнку в советчиках не держу, но сейчас мне не разобраться, это она или всё же голова нашёптывает, - Спой ему «Мы с тобой два берега у одной реки…». И побыстрей. - Но чьим бы этот голос ни был, ужасно трудно это сделать, а позже, боюсь, действительно не смогу.

Любой нормальный человек спросит, а зачем? Что плохого в том, что за тобой красиво ухаживают, а возможно и любят? В том-то и дело: не только ничего плохого, а соломоновы копи хорошего, но проблема в том, что он из тех. По крайней мере, этими двумя словами её определила моя подруга Нина.

Когда Петечка ещё был жив, мы как-то собрались большой компанией и смотрели хоккейный матч между США и Россией. Он тоже присутствовал. Познакомились мы лет пять назад в доме у общих приятелей. Они его знают по Нью-Йорку со времён его пребывания на посту то ли советского консула, то ли представителя СССР в ООН.

Американцы проиграли: на последней минуте русские забили решающую шайбу, и счёт стал 2:3. Он был единственный, кто радовался. Кричал, наши забили, наши вышли в финал. «Наши» для меня уже более четверти века американцы, а для него были, есть и будут русские.

Мама говорит, это мелочи. - Он умница, интересный, тебя обожает, а ты носом крутишь. Ой, докрутишься. - И снова, - Хуже одиночества ничего, доченька, не бывает.

- Да я, мамочка, уже больше двух лет одна и ничего…

- Не-е-ет, - тут она, поднимает палец. Я этот палец с детства не переношу. Он означает, ты не знаешь, почём фунт лиха, но смотри, гонор не поубавишь, получишь сполна. - Первый год ты душой ещё с Петенькой была – в каждом углу только его и видела - а на второй этот стал вокруг тебя увиваться. Ты хоть с ним и не встречалась, а вниманье получала. И цветы на праздники, и звоночки телефонные. В театр он нас с тобой два раза приглашал. Между прочим, на самых лучших местах сидели.

Это правда, но ведь всем доподлинно известно: советский дипломат – это всегда или КГБ, или ГРУ, или МИД, или какие там ещё у них заведения с тем же уклоном. Для меня они все были одним миром мазаны – все враги.

- Да он уже три года как в отставке. На пенсии, - приводит веский довод мама.

Итак, я сплю с врагом в отставке, на пенсии - это, конечно, меняет дело. Сама, сама виновата: полезла в постель не к доброму американцу, а к закоренелому совку. И теперь не знаю, как из неё выбраться. То есть знаю, но о-о-о-чень не хочется.

Он начал оказывать мне повышенное внимание, как только я сбросила своё чёрное оперение, то есть через год после ухода Пети. Мама, правда, говорит, что раньше, но я не помню. Я тогда совсем замороженная была, ничего не замечала. Как будто по лицам, домам и вообще перед глазами провели серо-коричневой кистью – всё размазалось. В душе тоска, а вокруг болото – жизнью называется. Встаёшь, ложишься, ходишь, ешь, даже улыбаешься – робот в человеческом обличии. С чёрной одеждой я рассталась не потому, что осознала, что Пети нет (н-и-г-д-е на поверхности Земли?) и он никогда больше не войдёт в наш дом - это для меня непостижимо - просто надоело отвечать на вопросы, выслушивать соболезнования. В Европе, если носишь чёрные джинсы, чёрный свитер и чёрную юбку, считай, что ты всегда прилично и уместно одет. Во Флориде же те, кто всегда в чёрном, то ли хотят подчеркнуть свою особенность, щегольнуть утончённостью, то ли имеют для этого причину – трагическую, например, или религиозную. Трагическая у меня есть, но мне не по душе, когда своё горе носят, как повязку на рукаве. Он, видимо, когда перестал меня видеть с головы до ног в чёрном, решил, что доступ разрешён и начал за мной ухаживать. Не нагло, но интенсивно и открыто. На вечеринках занимал мне место рядом с собой, танцевал только со мной, а если я отказывалась, сидел рядом, и мы просто болтали. Сначала он звонил раз в неделю, потом каждый день, а теперь и по два, и по три раза на день. Я должна честно признать, он первый, кого я начала различать в однообразном месиве людей и предметов, цветов и звуков. Мама говорит, он вернул меня к жизни. Я ненавижу избитые выражения, но в какой-то степени она права. Во всяком случае, он стучал и стучал в заколоченную дверь моих эмоций (звучит напыщенно, но передаёт ситуацию), пока из неё не стали выпадать гвозди и она не приоткрылась.

Целый год нас связывали взаимный интеллектуальный интерес и удобство компании-эскорта, что немаловажно для одиноких людей. Он тоже вдовец – жену потерял семь лет назад. Сказал однажды, что она умерла нехорошо. Я не поняла, что это значит, но спросить не решилась.

Всё было просто, пока полтора месяца назад он не заехал за мной и мы не отправились на очередные приятельские посиделки. После трёх лет полного отсутствия секса (последний год Петиной болезни мы только обнимали друг друга), видно, бес попутал: я положила руку на молнию его синих джинсов. (Сама-а-а, сама виновата!) Он на мгновенье замер и тут же, не взглянув в мою сторону, съехал на пустынную парковку Сити-банка. Чтоб приятели нас не ждали, он позвонил и сказал, что у нас сломалась машина, но в помощи мы не нуждаемся. Тут я глупо по-девчоночьи хихикнула. Чтоб у мамы не было инфаркта, я позвонила и предупредила, что останусь у Нинки, а Нинке сказала, что если позвонит мама, я в ванной. На этот раз глупо хихикнул он. Утром, когда я немного пришла в себя от вечерних восторгов и ночных ласк, он мне спел «Мне тебя сравнить бы надо».

А ведь я верю в принципы: например, ни в Дюбай, ни в Египет, ни в Норвегию ни ногой, потому что они ведут антиизраильскую политику. Мне говорят, глупо – антисемитизм есть везде. Согласна. Но туда, где он государственная политика, не поеду, ни одного своего кровного цента им не отдам. А тут, меж шелковистых простыней постели бывшего совка, мои принципы вдруг решили отдохнуть. И отдыхали без малого тридцать-девять часов подряд.

Следующие три недели я себя грызла, почему с ним. Ведь если уж приспичило, лучше бы с Фрэнком… Но в том то и дело, что с Фрэнком ни разу не приспичило. Этот хоть и постарше Фрэнка, и ростом пониже, но у него сквозь дипломатическую корочку так-о-о-ой анимализм пробивается… Вообще он учёный – экономист, но есть в нём что-то военное. Я легко могу его представить в мундире и начищенных до блеска чёрных сапогах, как мой отец на старой фотографии.

Странно, что в его поведении нет и намёка, на то, что мы не одного поля ягоды. Он как будто и не догадывается, что, выходцы из одних и тех же советских джунглей, мы представители разных кланов. Он из горилл, которым разрешалось бегать на свободе, раскачиваться на лианах и срывать бананы по своему выбору, а я из шимпанзе, которые куда бы ни сунулись - наталкивались на прутья клетки.

- Перестань резонёрствовать, он просто не из тех, кто портит себе кровь сравнительным анализом судеб приматов, - объясняет Нина. - Ты ему нравишься - здесь и сейчас - и баста. Конечно, - сделав паузу, добавляет она, - ему бы хотелось на тебе жениться ещё и для американского гражданства.

Я уже тридцать лет как американская гражданка, а он, хоть и работал годами заграницей, остаётся гражданином России. По мнению Нины, сейчас многие россияне стараются приобрести второе гражданство, в особенности американское. Ей виднее. Она часто ездит в Россию по бизнесу, то есть, как и мой теперешний любовник (конечно, любовник - называйте вещи своими именами, мадам) живёт одной ногой здесь, другой там.

- То есть ему было бы выгодно на мне жениться?

- Понимаешь, неуверенность в завтрашнем дне и возврат Путина здорово повлияли. Никому не охота обратно в тюрьму и беззаконие. – Нина закуривает. - А вообще, таких как он в Москве теперь отправляют в тираж. Он ведь, как мы с тобой, выходец из России ушедшей эры. У него хоть и квартира, и дипломатическая пенсия, и старые связи, но всё это на приспущенном уровне… напоминает наполовину сдутую шину. Ты обратила внимание, как возмущённо и с каким пафосом он говорит о молодых русских миллиардерах? – Нина разражается своим особым хриплым смехом заядлого курильщика. - Можешь не сомневаться, он им завидует по-чёрному. Ведь это он и иже с ним ещё недавно представляли высший эшелон общества, а сейчас в России всё просто: мало денег - пардон, господин бывший дипломат. Вам, что не по карману на Sotheby купить яйца Фаберже и подарить Кремлю? А куда ж Вы тогда, мало-уважаемый, лезете? Но, - акцентирует она, - ты должна понимать и ценить, что всё это не мешает ему оставаться желанной партией для женщин за сорок-пять. А их ты-ся-чи... и там, и тут... сама знаешь.

На днях зашла к маме – я это часто делаю, чтоб ей было, для кого готовить. Она борщ наливает, а сама бубнит, что встретить такого мужчину, когда тебе за пятьдесят, и не с хвостиком, а с хвостом, это редкое везение.

- Но, мамочка, редкое везение мне один раз в жизни уже выпало. Такое дважды разве бывает? – спрашиваю я и вижу как на маминой любимой зелёной скатерти с коровами, пасущимися по краям, расползается мокрое пятно. И когда это только кончится?

- Всё бывает. Ты только Нинку свою поменьше слушай, иначе всю жизнь так и прорыдаешь. Она хоть и умная, но стерва.

- Мам, ну за что ты её так не любишь? Она ведь правду говорит.

- Ой, доченька, правда у всех такая разная. Муж у неё дурак, а у тебя и Петя был умница, и этого уж кем-кем, а дураком не назовёшь. Она тебе завидует, а потому всё так поворачивает, что вроде она тебе добра желает, а ложку дёгтя добавить не забудет.

Мама Нинку терпеть не может, а я её мнению доверяю. Меня, правда, удивило, ему-то чего Путина бояться? Он сам столько лет принадлежал к органам того же толка.

- Оттого-то и боится, что знает, какие орлы из тех пенатов выходят, - не задержалась с ответом Нина.

- Вообще-то ради гражданства он мог бы жениться и на Татьяне, - попыталась возразить я.

- И женится… если ты пошлёшь его подальше. Не веришь – проверь.

Татьяна тоже одинокая, тоже американка - только я вдова, а она разведённая. Внешне интересная и обеспечена неплохо. Они знают друг друга ещё с тех пор, когда она была замужем, а он женат. Не знаю, встречались ли они раньше, но она при каждом удобном случае с ним заигрывает. А если называть вещи своими именами, то просто нагло лезет. Он же ведёт себя подчёркнуто вежливо: ни на её прозрачные намёки, ни на загорелую грудь, вываливающуюся на три четверти из модного сарафана, не реагирует. Она ему свои телеса чуть ли не под нос - он же смотрит исключительно ей в глаза. А как она отойдёт, накрывает мою руку своей и качает головой, мол, нелепая она, героиня не его романа. Он как-то сказал, не люблю, когда за мной охотятся – я сам охотник. Может он меня и выбрал, потому что после Петюниной смерти я ни его, ни Фрэнка, никого другого от столба не отличала. Все на одно лицо, все ненужные.

В его участившихся намёках на женитьбу тема гражданства не проскальзывает, но я, Нинкины слова запомнила: кожей чувствую, хочется ему получить американскую зелёную карточку. «Печёнкой, кожей…» - это с моими-то рациональными, инженерными мозгами...

И ещё меня гложет, что хотя и по рождению, и по гражданству, и по «посылу» он русский, но я чувствую в нём присутствие еврейской бабушки. Я его дважды спрашивала, не было ли евреев среди его предков. Он это категорически отрицает, а мне кажется, что были. Разрез глаз у него красивый, иудейский.

Мама опять-таки уговаривает, - Ну какая тебе разница? Предположим, были у него дедушка или бабушка евреи, а он привык это скрывать, чтоб карьеру себе не портить. И так привык, что забыл. - Эх, мамочка, прирождённая ты моя соглашательница, разве такие вещи забывают? Их не забывают, а забивают в самый дальний уголок памяти… чтоб не мешали жить. Стесняться, а тем более отказываться от своих корней - по мне последнее дело.

- Опять ты со своими принципами. Ты же помнишь, как сказал кто-то умный, все люди евреи – просто одни признались, а другие нет. Ну, так он из не признавшихся, подумаешь.

- Подумаешь? Но ведь это значит, что он стесняется признать свою кровную связь с тем народом, с той социальной группой, к которой принадлежу я.

- Тебе мужик нужен или социальный работник? Он тебя любит, а не народ.

То есть получается, я для него исключение. А исключение, как известно, подтверждает правило. А правило-то гласит, что евреи плохие, и их надо ненавидеть и уничтожать. Свою малейшую принадлежность к моему клану он отрицает, а меня, этакую фиалку, расцветшую на мусорной свалке, желает любить и лелеять.

- Но, мамочка мой народ, который ему мусор, что в топки бросали – и миллионами - мне цветочная клумба.

- Ну, ты сейчас договоришься до того, что он фашист, который готов нас всех отправить в крематорий.

Тут я прикусила язык. А действительно, ведь мать права, если начать из частных фактов делать глобальные выводы, можно договориться до чего угодно. Индуктивная логика – опасная штука. И вообще, история знает бесконечное количество примеров, когда люди из враждебных стран, станов, и слоёв общества женились и жили… Долго ли и счастливо?

Боже мой, что же делать? У меня уже всё внутри поднимается – ведь ещё минута, и я вцеплюсь в него руками и буду умолять, ещё - ещё… И слова ему буду такие говорить, от которых, он меня сожмёт так, что слёзы навернутся. И у него тоже - я знаю, видела. И разве смогу я после этого вдруг подскочить, одеться и ласково так сказать, знаешь, дорогой, прощай, мы с тобой два берега? Да ни мне из себя такое не выдавить, ни он не поймёт, о чём я. Только что на девятом облаке вместе побывали (мелочь конечно, но: мне девятое облако – ему седьмое небо), от счастья дышать не могли, и вдруг я ему этак ласково, - Ты, когда в МГУ учился, меня еврейку в университеты дальше порога не пускали. – Загибаю мизинец. - Ты, когда кандидатскую в шикарной московской квартире писал, мы с Петей за Полярным кругом на квартиру зарабатывали. – Загибаю безымянный. - Тебя в Америку дипломатом послали, а мы с двумя чемоданами и маленьким ребёнком нищими иммигрантами сюда приехали. - Идёт средний. - Ты бывал в гостях у американских звёзд, как представитель «великого Советского Союза» - они ведь коммунистов обожают - а мы не могли себе позволить купить билеты на их концерты. - Указательный. И так далее и тому подобное – да тут обеих рук не хватит. Я гарантирую, у него на всё это ответ найдётся. И убедительный. Это ведь не его вина, что у реки Советский Союз мы жили на разных берегах – он на сытом элитном, а я на тощем интеллигентском - диссидентском. Мы и теперь живём на разных – только река другая, США называется. Теперь я на высоком берегу оказалась. За тридцать лет, мы с Петюней стали олицетворением American dream, как, впрочем, большинство иммигрантов нашей волны. Вкалывали, как проклятые, вот и достигли, что не только купальников стало больше одного, но и машин, и квартир. Петюня мой, светлая голова, последние двадцать лет собственной фирмой управлял. Он, кстати, Петю очень уважал. Всегда с ним заговаривал, когда мы попадали в одну компанию. Хотя, кто знает, может информацию пытался выудить, ведь он тогда пребывал на своей дипломатической службе. Вообще-то до того, как его завербовали на дипломатическую работу, он был кандидатом экономических наук. Это я говорю «завербовали» - он говорит «пригласили».

–А Вы пробовали отказаться? – спросила я, когда мы ещё были на Вы.

–Отказаться? Зачем? – Он посмотрел на меня с искренним недоумением. – Это была одна из самых интересных и высокооплачиваемых работ.

– Да, но ведь это означало писать доносы на всех, с кем Вы встречались… и на коллег, наверное, тоже, – не без труда выдавила я, потому что у самой копошилось гнусненькое сомнение, а ты бы отказалась, будь ты на его месте тогда?

– Да какие доносы? О чём вы, Сашенька? Отчёты писал. Они, конечно не только экономический анализ включали, но и с кем встречался, что узнал, какое впечатление от увиденного, но при чём тут доносы? Донос – это когда ты пишешь или говоришь что-то с целью кому-то навредить. Я никогда себе такую цель не ставил – жизнь слишком коротка и прекрасна, чтоб её растрачивать на подлости. Америку я всегда любил и люблю. И даже в советские времена докладывал обо всём объективно, что от меня и ожидалось. Мне хотелось, чтобы наши хорошее перенимали, а не грязь всякую выискивали.

Вот опять: для него «наши» - это Россия. Страна, в которой мы оба родились и из которой мне посчастливилось удрать. Для меня она кафкианская империя, а для него - родные пенаты. Он бывший советский аппаратчик. Так, по-моему, называли людей, вкушающих от пирога советской власти (из словаря: Аппаратчик – номенклатурный сотрудник административного или партийного аппарата, выполняющий определённые функции). То есть по советским временам, государственная элита - синоним партийной элиты.

- А членом партии Вы были?- продолжила я допрос.

- Конечно, был, - ответил он с лёгкой усмешкой. Смотрел уверенно: глаза туда-сюда, как мыши под колпаком, не бегали. – Это то, что мне в нём нравится: не самоуверенность, а спокойная уверенность в себе. – А Вы знаете кого-то из той жизни, кто бы многого достиг, не вступив в партию?

- Знаю. Пётр Капица и Андрей Сахаров, например.

Он не рассмеялся, а расхохотался. – Вы мне льстите, Сашенька. Я не отрицаю, я человек не без способностей, но всего лишь кандидат экономических наук. Как говорится, что отпущено Юпитеру, не отпущено быку. Но если для Вас это важно, в девяностом году я с партией расстался, после чего ещё десять лет оставался на дипломатической работе в США и Англии. Где, кстати, нередко почитывал лекции об экономической несостоятельности социализма. Но должен признаться, переубедить ни американских, ни английских студентов мне не удалось. Они защищали социализм с пеной у рта. Si jeunesse savait, si vieillesse pouvait. Если бы молодость знала, если бы старость могла, - перевёл он тут же, чтобы я не успела почувствовать себя неловко из-за незнания французского.

Он, конечно, джентльмен. Нет в нём ни наглости, ни тем более грубости, а сила есть. Я отдаю ему должное: из всех моих русскоговорящих знакомых он самый образованный, самый масштабно-мыслящий, самый интеллигентный, обаятельный... А что это я раскудахталась? Самый да самый...

Я пытаюсь открыть глаза… и не могу. Ах, как становится тепло. И приятно. Как хочется покрепче его обнять и позволить себе быть просто женщиной, а не политиком-аналитиком. Мама говорит, – Он умница, интересный, носится с тобой, как с писаной торбой, а ты носом крутишь.

Опять «мама говорит», да что же это со мной? Мама, Нина, печёнка… Наедине с собой, когда разум не замутнён ни беспощадно-справедливыми ремарками подруги, ни увещевательно-угрожательным тоном мамы, когда сердце не плавится под его утонувшим в мохнатых ресницах взглядом, я стараюсь анализировать наши отношения хладнокровно и объективно. Отношения!? Ха-ха, какие-то полтора месяца.

Получается, что нас разделяла сначала пропасть социально-экономической несправедливости, а затем стена социальной несовместимости. Живя в одной стране, играя в одни и те же игры (помните казаки-разбойники, классики, расшибалочку), говоря на одном языке, он вырос, не задумываясь о таких как я, а я, презирая таких как он. Казалось бы, мы не должны ни симпатии испытывать друг к другу, ни интереса. А мы, пожалуйста, интересуемся – да ещё как! И во всех областях, плоскостях и округлостях. О том, что в его руках я таю, как масло на сковородке, я уже не говорю, но мы и по телефону иногда часами болтаем. О чём? Да обо всём. Вспоминаем песни, фильмы, киноартистов, книги. Он помнит намного больше меня. Благодаря ему, в памяти всплыло многое из того, что я когда-то читала и видела, но забыла в высоковольтном (я инженер-электрик) потоке кардинально изменившейся жизни. Он читает стихи Пастернака так, как если бы написал их сам - доносит смысл и звук каждого слова – они становятся осязаемыми. А недавно мы едва не повздорили, когда он вспомнил заключительную фразу из «Тимура и его команды», Ты о людях всегда думал, и они тебе отплатят тем же.

- Обрати внимание на двусмысленность этой фразы, - горячился он, - «отплатят тем же», то есть тоже будут о Тимуре думать? Не-е-е-т! Ведь Ольга не говорит Тимуру, ты людям делал добро, и они тебе воздадут добром. Почему? Потому что, когда в сороковом Гайдар писал «Тимура», он наблюдал, как кто-что-о-тебе-думает отправляло людей в застенки и на расстрел. Кроме того, само слово «отплатят» предполагает в первую очередь реванш и только вторично мирную отдачу задолженности. Ты ведь читала «По ту сторону добра и зла»?

- Читала, но помню плохо.

- Напоминаю, там Ницше рассуждает о том, что мораль, то бишь понятия добра и зла - а уж сколько, их вдалбливают и церковь, и школа - чужды природе в принципе. Мораль для человека не база, а надстройка, поэтому он с такой лёгкостью может перейти на зоологический уровень, то есть по ту сторону добра и зла. Ведь миллионы и миллионы не испытывали угрызений совести, сдавая соседа властям, и зачастую без всякой выгоды для себя - паук не чувствует себя виноватым если в его паутине погибла не только муха, необходимая ему для пропитания, а ещё десять.

Тут у меня вскипела кровь. – Я не понимаю, ты что пытаешься оправдать Ваню, который сдавал Васю не за понюшку табака?

- Я не оправдать пытаюсь, а понять.

- А что тут понимать? Да, я вспомнила, Ницше говорит, что ни травы, ни звери, ни реки не имеют морали - для них понятия добра и зла не существует. Но человек-то не бездумный колосок. Человек – моральное животное. Он живёт в мире добра и зла с момента появления на свет. Гитлер на основе ницшеанства построил идеологию фашизма, а ты им пытаешься оправдать людскую подлость. Ту, на которую намекал Гайдар. Так что ли?

- Да не оправдать, а понять. Я хочу понимать свой народ.

Вот опять: советский народ я перестала считать своим ещё лет за десять до того, как мне удалось оттуда убежать, а ему он и сейчас свой.

- Знаешь, немцы за аморальное поведение своего народа до сих пор просят прощения у всего мира, а твоему народу не приходит в голову перед самим собой извиниться. Для сталинских преступников Нюрнберг не состоялся ни посмертно, ни при жизни.

- Но мой народ – это и твой народ, мы ведь из одной страны, из одного го-ро-да…

Я попыталась объяснить, как и почему его народ давным-давно стал не моим, но он только отмахнулся; сказал, - Бездоказательно, а главное противоречиво: то вы евреи жалуетесь, что из вас делают изгоев, то отбрыкиваетесь, когда вас включают на равных. - Я не нашла, что возразить - доля правды в этом есть. Взять хотя бы меня – комок противоречий: разглагольствую о принципах и при этом лежу в постели с человеком, для которого наши – это не мои, а ваши – это наши, а родина, выбросившая Вавилова и Мандельштама на помойку, как дохлых собак, и сейчас мать.

Мне необходимо что-то вспомнить, сию же минуту, что-то очень важное. Да, вот оно… недавний разговор с той же Ниной.

- Ты, конечно, выходи за него замуж, - она затягивается сигаретой, уже третьей. - Мать твоя права, такие мужики на дороге не валяются. – Тут она делает паузу и, усмехнувшись, добавляет, – Прекрасен будет ваш союз… если только тебя не волнует, что останься ты в России, у тебя было бы куда больше шансов оказаться не в его спальне, а в его кабинете… Естественно, по ту сторону письменного стола, где лампа.

И опять голос мамы (как же меня достали эти голоса, а всё потому, что ищу лазейку), - Не слушай Нинку, она тебе просто завидует. - Может быть, но машину он водит так, будто от кого-то удирает, а недавно, когда он горячо критиковал российский беспредел и на его лице чередовались правота и праведность, я вдруг ясно представила его сидящим в президиуме собрания, на котором меня осуждают то ли за неявку на субботник, то ли за измену родине, то ли за то, что я вообще существую...

Тут я слышу, как моя глотка издаёт звук, напоминающий всхлип оборвавшейся струны, а ломающийся голос хрипит, - И-з-з-ви-и-и-ни, я должна вст-а-ать.

Его руки продолжают сжимать мои плечи – мои руки их отталкивают. Мои ноги напрягаются, отталкиваются от его коленей и, описав дугу в воздухе, касаются пола.

- Почему? Подожди ты минуту… ты с ума сошла-а-а! – рычит его голос.

Моя правая рука вырывается из его. Левая подхватывает со стула клубок белья и платье, а босые ступни несут моё тело в туалет. Я захлопываю дверь и, дрожа, опускаюсь на край ванны. Свершилось! Сердце бьётся как сумасшедшее. На душе муторно. Так было, когда я впервые узнала Петин диагноз. А в висках стучит, я должна была это сделать, должна, должна. Почему должна? Кому должна? Нине? Человечеству? Просто знаю, что должна. Себе.

Десять месяцев спустя:

Мы с мамой сидим на свадебном обеде. Два часа назад он расписался с Татьяной. Отказаться от приглашения было невозможно. Моё отсутствие было бы замечено – ведь совсем недавно он держал руку не на её плече, а на моём – и превратно истолковано. Одни скажут, что я злюсь на Татьяну за то, что она увела у меня мужика. Другие, что острая на язык, я ему такое сказала, что он не хочет меня видеть. Третьи ещё до чего-нибудь додумаются, а так, я присутствую и всем своим видом изображаю радость за счастье новобрачных.

- Видишь, я же тебе говорила, ему американской прописки хотелось… не ты, так Танька, – победоносно шепчет Нина. Я согласно киваю. Никогда никому я не стану рассказывать, что он звонил мне… сегодня утром. Сказал, здравствуй и стал читать Блока Она стройна и высока. Потом долго молчал. Молчала и я.

– Всё равно не понимаю, - наконец выдохнул он.

– Я н-н-не могу объяснить д-д-до конца, п-п-прости меня, - заикаясь, выдавила я. Мне хотелось крикнуть, «потому что ты из тех, но он бы всё равно не понял. Прощай, я, кажется, сказала молча.

С того дня, как, запутавшаяся в своих одеждах и бессвязных объяснениях, я выскочила из его квартиры, мы больше не встречались. Пару раз случайно столкнулись в кино и на очередном дне рождения у приятелей. Я поступила правильно - разделявшая нас река Советский Союз давно высохла, но созданные ею берега мне не сдвинуть, не соединить - только вот остерегалась не того, чего следовало. Я-то волновалась, что среди шелковистых простыней его постели останутся мои принципы, а остался - сейчас скажу клише – кусочек сердца. Боюсь, что при каждой случайной встрече буду испытывать щемящую пустоту под левой лопаткой. Что ж… такова плата за молчание голосов у меня в голове.


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 1765




Convert this page - http://7iskusstv.com/2012/Nomer9/Kalin1.php - to PDF file

Комментарии:

Женя
Иерусалим, Израиль - at 2012-10-18 05:41:26 EDT
А что ей еще остается, как не молчать? Сказать нечего.
Victor-Avrom
- at 2012-10-10 16:03:57 EDT
Ефим Левертов
Именно этим она показывает себя человеком большой культуры, в отличие от нас, господа.


Нуи вот автор, допустим пишет:

Покровский Собор, который чаще называют по имени царя
Василия 3-го, отца Ивана Грозного... показался на фоне
белоснежного здания Румянцевской библиотеки. Некогда
прекрасное здание почти полностью разрушено - из 21
колоколен осталось всего 9.


Читатели, допустим, начинают возмущаться. Некоторые -
языком. Некоторые упоминают Василия Блаженного, а не
царя Всилия 3-го. Кто-то вспомнит, что храм стоит рядом
со Спасской башней, а не домом Пашкова...

Автор да, молчит. Но почему автор в таком случае -
человек большой культуры?

Афанасий Добролюбов.
- at 2012-10-10 11:05:16 EDT
Ефим Левертов
Петербург, Россия - Wed, 10 Oct 2012 08:36:30(CET)

Соплеменник Wed, 10 Oct 2012 04:43:23
Но автор каков(а)! Молчит, не ползёт в Каноссу. И тем раздражает.
-------------------------------------------------------
Именно этим она показывает себя человеком большой культуры, в отличие от нас, господа.

----------------------------------------
...Вот уже почти три года я изливаю свою душу на сцене и выплакиваю глаза в самых дорогих отелях мира. Нет мамы, неизвестно где и с кем тот, кто мог бы стать моим. Единственная любовь, оставшаяся в моей жизни, – это любовь зрителей. Только их я могу любить или ненавидеть. За пределами сцены я хронически одинока, мои агенты не всчёт. Они лишь гламурные пимпы, то бишь сутенёры, при нас, дивах, то бишь гламурных девках.
Одна в прошлом всемирно известная оперная дива сказала, "Мы просто бляди в ожидании работы от наших сутенёров". Их святая обязанность потакать нашим капризам. Даже более того, культивировать наши причуды и делать их достоянием публики – это повышает интерес к нам , а следовательно, и кассовый сбор. Они поощряют любую свару между нами, любой пикантный скандальчик.
Они прислуживают нам, удовлетворяют наши самые дурацкие требования до тех пор, пока мы в фаворе и деньги плывут к ним в руки полноводными реками, а их имена вызывают почтительный трепет у начинающих певцов. Они невозмутимо наблюдают, как мы, соревнуясь, надрываем голосовые связки и отбрасывают нас, как ненужный хлам, когда наши глотки начинают падать в цене... Фреда Калин.

Женское Бытие - Суходольскому
- at 2012-10-10 05:51:19 EDT
Спасибо за подарочек - приняли мою писанину за Сонину! Соня, надеюсь, не обидется, а мне приятно. всего вам
Соплеменник
- at 2012-10-10 04:43:23 EDT
"... А если один эсэсовец, а другая - еврейка, то дело другое. Из-за чего-то не нужно расходиться, а из-за чего-то - обязательно. Каждый решает для себя..."
---------------------------------------
Вспомним "Ночной портье", "Музыкальная шкатулка", и многие подобные. Ремейк немного получается.

=======================================
"...Повторю, с чего начал. Рассказ - не шедевр. Но если критиковать, то за дело. А тут и близко к делу нет ничего..."
---------------------------------------
Но автор каков(а)! Молчит, не ползёт в Каноссу. И тем раздражает.

Суходольский
- at 2012-10-10 01:31:58 EDT
В.М.Левин
Израиль - Wed, 10 Oct 2012 00:45:31(CET)


Уважаемый господин Левин, я совсем не собирался защищать рассказ уважаемой Фреды. Я сам написал: "да, ужас, но не ужас-ужас" (надеюсь, Вы помните этот старый анекдот. Но Вы своим разбором произведения просто вынудили меня возразить Вам по всем пунктам.

В обсуждаемом рассказе все подчинено схеме, все выглядит искусственным – персонажи, обстоятельства, диалоги.
К примеру, читаем – «Он тоже вдовец – жену потерял семь лет назад. Сказал однажды, что она умерла нехорошо. Я не поняла, что это значит, но спросить не решилась» Но почему не решилась-то? Ведь речь не идет о мимолетной встрече со случайным попутчиком. Неужели героине абсолютно безразлично, что означает загадочное «умерла нехорошо»?


Как раз это совершенно правдоподобно. Представьте себе, что есть много людей, просто боящихся узнать правду. Они отворачиваются от телевизора, когда показывают аварию, чтобы не видеть трупы. Они сами так боятся слова "рак", что не хотят его слышать о других.

Но это в нормальной жизни было бы небезразлично, а нашему автору важно окутывание повествования таинственным флером. «Умерла от рака» - один бит информации. «Умерла нехорошо» - простор для воображения. Версии, варианты, подозрения...

Вы опять рассуждаете с точки зрения следователя, который пишет протокол. А женщина с развитым воображением сама напридумывает такого, что мало не покажется.

«Она часто ездит в Россию по бизнесу, то есть, как и мой теперешний любовник (конечно, любовник - называйте вещи своими именами, мадам)...» Странное терзание. Почему для того, чтобы назвать человека, с которым спишь, любовником, нужно призвать свою совесть согласиться называть вещи своими именами? Еще было бы понятно, если бы она как-то обозвала себя...

Вы абсолютно не понимаете психологию человека, который увлечен. Назвать "любимого" "любовником" - это преодолеть барьер. Если Вы не чувствуете разницы, то тогда художественная литература - не самая Ваша сильная сторона.

Подробный анализ изображаемого занял бы много места, поэтому остановимся на заключительном эпизоде ухода, так сказать, символе решительного порывания с проклятым прошлым. Как в подобных случаях уходят нормальные люди? Просто перестают встречаться. Наша героиня убегает прямо из постели, вырываясь из объятий. Правильно. Ни одной лишней ласки врагу!

Опять мимо кассы. Она вырывается из постели, потому что чувствует, что скоро не сможет вырваться совсем. А остаться - значит предать тех близких, для которых ее избранник был врагом.
Так же, как и Вы, не понял идеи рассказа и еще один участник:

Юрий
- Tue, 09 Oct 2012 17:12:38(CET)
"такова плата за молчание голосов у меня в голове." - Просто не надо слишком связывать совершенно разные вещи: физическое влечение друг к другу и разные мнения в отношении чего-либо. Все люди хоть в чём-то имеют своё, отличающееся от других, мнение - не расходиться же из-за этого.


Вот тут важно, в чем именно своё. Если различие - несущественно, один любит театр, а другой мороженое, то дело одно. А если один эсэсовец, а другая - еврейка, то дело другое. Из-за чего-то не нужно расходиться, а из-за чего-то - обязательно. Каждый решает для себя.
Повторю, с чего начал. Рассказ - не шедевр. Но если критиковать, то за дело. А тут и близко к делу нет ничего.

Суходольский
- at 2012-10-10 01:03:40 EDT
Женское Бытие - Суходольскому и С.Т.
NY, NY, USA - Tue, 09 Oct 2012 08:06:25(CET)

Да поймите вы, не оргазмом возмущаемся, чей бы он ни был, Фредин или ее героини. И не против темы Любовь и Враг. Возмущение - литературной низкопробностью, примитивностью мысли, претензиционностью, безвкусицей и издевательством над языком. Этот рассказ - оскорбление и авторов, и читателей Портала, по крайней мере большинсва из них.


Вы знаете, уважаемая Соня, я Вам скажу несколько слов не в порядке "критики произведения", а в порядке "критики критики". Вот то, что Вы написали, пишут обычно тогда, когда нужно, ну, очень нужно, "закопать" оппонента. То ли начальство приказало, то ли сама Вы его (ее) "так ненавидите, что кушать не можете" (с)Мимино. Бездоказательные ярлыки "литературная низкопробность", "примитивность мысли", "безвкусица" и "издевательство над языком" - это любимый арсенал Жданова и его ребят. Так они писали и о Зощенко, и об Ахматовой, и могут написать о ком угодно. Все же критика - это не бокс, где неважно, каким ударом ты послал противника в нокаут. Тут еще надо доказать, что ты, критик, имеешь право судить. Отличишь ли ты сам(а) безвкусицу от оригинальности, издевательство над языком от словотворчества, примитивность мысли от нестандартности мышления. То, что Вы вывалили затасканный набор ярлыков из запыленной папки "литературных дел", не делает Ваше заявление убедительным.

А теперь я Вам "один умный вещь скажу, Вы не обижайтесь" (с) Мимино. Я могу поспорить, что взяв почти наугад несколько страниц классики, хоть Достоевского, хоть Толстого, я (или более изощренный критик) найдет основания для тех же самых обвинений, что походя бросили Вы несчастной Фреде. Все найдется у классика: и издевательство над языком, и примитивность мысли и все, что Вы там далее написали - неохота повторяться.

Вот и выходит, что Ваш пыл, с одной стороны, недостаточно обоснован, не имеет под собой необходимого фундамента, а, с другой стороны, одинаково применим и к великим именам. Поэтому просьба-пожелание, дружеский, поверьте, совет: не горячитесь так, чтобы не выглядеть смешной. Допустите на минуту, что Вы тоже можете что-то не понять, что нет у Вас в сундучке диплома всезнайки. Речь не о том, чтобы Вы промолчали, если хочется покричать. Нет, критикуйте, но, во-первых, не ограничивайтесь штампами и ярлыками и, во-вторых, не кипите так, что брызги всю плиту залили. Маленький червячок сомнения в своей непогрешимости сделает Вас просто неотразимой!

В.М.Левин
Израиль - at 2012-10-10 00:45:30 EDT
Суходольский
- Tue, 09 Oct 2012 01:25:13(CET)
Тема поднята важная, вечная: можно ли любить врага? А у эсэсовцев в СССР не было любовниц? Или в Париже? В Норвегии? Были. Были и дети. Которые страдают до сих пор. И уже только за поднятие такой темы надо автору сказать спасибо. А то, что критикессы и критики до сих пор не успокоятся и грозят: "За оргазм ты ответишь, гадом буду, зуб даю!", так это больше о критиках и критикессах говорит, а не об авторе и его произведении.
Холоднокровнее, товарищи Белинские, все неистовые такие, вы не на работе, как сказал Беня Крик.


Важность темы не делает схему настоящей литературой.
Известный эпизод - после заседания приемной комиссии Союза писателей к Михаилу Светлову подошел один из руководителей Союза и спросил, почему он голосовал против такого-то кандидата - ведь он пишет на такую важную военную тему. Светлов ответил: "Когда я читаю хорошую книгу о войне и там написано, что ползет солдат, я вижу - ползет солдат. А здесь я вижу - ползет кандидат в члены Союза писателей".
В обсуждаемом рассказе все подчинено схеме, все выглядит искусственным – персонажи, обстоятельства, диалоги.
К примеру, читаем – «Он тоже вдовец – жену потерял семь лет назад. Сказал однажды, что она умерла нехорошо. Я не поняла, что это значит, но спросить не решилась» Но почему не решилась-то? Ведь речь не идет о мимолетной встрече со случайным попутчиком. Неужели героине абсолютно безразлично, что означает загадочное «умерла нехорошо»? Но это в нормальной жизни было бы небезразлично, а нашему автору важно окутывание повествования таинственным флером. «Умерла от рака» - один бит информации. «Умерла нехорошо» - простор для воображения. Версии, варианты, подозрения...

«Она часто ездит в Россию по бизнесу, то есть, как и мой теперешний любовник (конечно, любовник - называйте вещи своими именами, мадам)...» Странное терзание. Почему для того, чтобы назвать человека, с которым спишь, любовником, нужно призвать свою совесть согласиться называть вещи своими именами? Еще было бы понятно, если бы она как-то обозвала себя...

Подробный анализ изображаемого занял бы много места, поэтому остановимся на заключительном эпизоде ухода, так сказать, символе решительного порывания с проклятым прошлым. Как в подобных случаях уходят нормальные люди? Просто перестают встречаться. Наша героиня убегает прямо из постели, вырываясь из объятий. Правильно. Ни одной лишней ласки врагу!
Можно было бы, конечно, изобразить убегание прямо из-под венца или из-под хупы. Тоже неслабая картина маслом. Но все же несколько избито. Вот недавно здесь был рассказ («Фантик») со схожим эпизодом.

Юрий
- at 2012-10-09 17:12:38 EDT
"такова плата за молчание голосов у меня в голове." - Просто не надо слишком связывать совершенно разные вещи: физическое влечение друг к другу и разные мнения в отношении чего-либо. Все люди хоть в чём-то имеют своё, отличающееся от других, мнение - не расходиться же из-за этого.
Victor-Avrom
- at 2012-10-09 14:49:30 EDT
Не очень понятно, почему Тененбауму разрешается писать
скотский, а мне - нет.

Двойной стандарт.

Victor-Avrom
- at 2012-10-09 14:24:51 EDT
Вот интересно - когда Фреда таким же <...> языком
изгалялась над москвой и москвичами, пофавляющее
большунство ей апплодировало.
Модератор: если Вы будете использовать подобную недопустимую лексику в своих отзывах, Вам придется искать другую площадку для этого. Здесь свобода мнений, но не свобода вести себя по-хамски.


Женское Бытие - Суходольскому и С.Т.
NY, NY, USA - at 2012-10-09 08:06:25 EDT
Да поймите вы, не оргазмом возмущаемся, чей бы он ни был, Фредин или ее героини. И не против темы Любовь и Враг. Возмущение - литературной низкопробностью, примитивностью мысли, претензиционностью, безвкусицей и издевательством над языком. Этот рассказ - оскорбление и авторов, и читателей Портала, по крайней мере большинсва из них. И кажется мне, что Ту и Те если иногда и выходят из берегов, то это от того, что оскорбительно им видеть рядом со своими замечательными публикациями такой кошмар. Если же я ошибаюсь в моих предположениях, Ту и Те меня поправят, я заранее прошу у них прощения.
Кого изображает автор–себя или антисебя - не имеет никакого значения, но вообще-то случалось в истории литртатуры, что авторы и о себе писали, и не о себе, а то возьми и такого наплетут, что и непонятно, где кто. И это уж нам, читателям, решать, как и кем мы героя видим. Даже если мы дети, слуги, и недалекие женщины.
Ну, у детей чутье особенное, быстро разбираются. Недалеких женщин оставим на совести недалеких мужчин. А вот слуги... откуда такое презрение к той части общества, которая в мировой литературе занимает довольно почетное место? стоит ли напоминать замечательные образы слуг? Так и не научились уважать человека просто за то, что он человек.
С презрением относиться к людям, слуги они или нет, действительно, используя Ваше же слово, низко.
Ваш покорный слуга.
Если повезет и ошибки обнаружите, не спешите указывать, мы здесь не о грамматике разговареваем, но я, тем не менее, признаю и обещаю исправить.

V-A
- at 2012-10-09 01:34:47 EDT
Суходольский, ну где Вы тут любовь нашли? Голый секс никакой
любови. Петенька (который раньше был Ники) видимо палёной водочки попил. А я ведь
предупреждал:

http://7iskusstv.com/2012/Nomer1/Kalin1.php
Оказывается, существует водка за 60 р. Всего за два доллара? Надо будет сказать Нику.
Не надо было. За $2 - пойло паленое, пили только алкаши.
Можно пить было то, что за $3, но лучше - за $4.
Сейчас цены выросли на 50%. И паленой водки поубавилось, как
установили минимальную цены продажи в $3.

Суходольский
- at 2012-10-09 01:25:13 EDT
Когда читал пламенные и наполненные страстью отзывы читательницы Ту. и читателя Те., меня не оставляло чувство, что это уже было. Какое-то дежа вю, так сказать. И наконец я вспомнил. Братья и сестры, да это же персонажи Тимура Шаова. Сравните сами:

Он пришёл с лицом убийцы,
С видом злого кровопийцы,
Он сказал, что он мой критик
И доброжелатель мой,
Что ему, мол, штиль мой низкий –
Эстетически неблизкий,
Я фуфло, а он – Белинский,
Весь неистовый такой.

Возмущался, что я грязно,
Своевольно, безобразно
Слово гадкое – «оргазм»
Безнаказанно пою.
«Ты ж не просто песни лепишь –
В нашу нравственность ты метишь!
За оргазм ты ответишь,
Гадом буду, зуб даю!»

Вот и нашим критикессам и критикам "с лицом убийцы, с видом злого кровопийцы" это "слово гадкое - оргазм" не дает покоя. Отсюда и возмущение, что "грязно", "своевольно, "безобразно", отсюда и крики "пошлость", и вообще - ужас-ужас... Да, товарищи, конечно, ужас. Но не "ужас-ужас". Тема поднята важная, вечная: можно ли любить врага? А у эсэсовцев в СССР не было любовниц? Или в Париже? В Норвегии? Были. Были и дети. Которые страдают до сих пор. И уже только за поднятие такой темы надо автору сказать спасибо. А то, что критикессы и критики до сих пор не успокоятся и грозят: "За оргазм ты ответишь, гадом буду, зуб даю!", так это больше о критиках и критикессах говорит, а не об авторе и его произведении.
Холоднокровнее, товарищи Белинские, все неистовые такие, вы не на работе, как сказал Беня Крик.

С.Т. - еще раз о литературе - в никуда
- at 2012-10-08 18:33:38 EDT
1. Светлой памяти Григорий Рыскин не писал о сексе, он занимался литературой. О сексе пишут men´s magazines "Hustler" и "Penthouse".
2. У каждого, чьи тексты интересны еще кому-то, кроме самого автора, есть шанс увидеть свое имя в "Звезде", "Нота Бене" или "22". Даже если пишущим - 73, не надо отчаиваться. Это еще не возраст.
3. Артур Миллер - не есть Генри Миллер. Московскому физику IMXO - стыдно не знать.
4. Литературных героев художественных произведений путают с их авторами только дети, прислуга и недалекие женщины. Скандально известный эпизод происходил с главным героем "Я - Эдичка", а не с автором. Просто благодаря пластическому дару автора создается полная иллюзия реальности происходящего. Так называемый "эффект присутствия", который по Толстому есть первейший признак настоящей литературы. На это ловятся многие неискушенные люди (дети, прислуга). Из тех же посылок не стоит путать хорошенькую лирическую героиню из "Мы с тобой два берега" с хорошеньким же автором этого рассказа.
5.Лучше неправильно писать "Апулей" и "гинеколог", чем ни черта не понимать в art.
5. В "Права Человека" не в последнюю очередь входит право обсуждать рассказы, повести и книги написанные другими. Причем, в свободном сообществе никому не возбраняется делать это "кривляясь и насмехаясь" над текстом, пусть даже и самым неподчительным образом. Над текстом, подчеркиваю, а не над автором. А вот наносить рецензенту оскорбления личного характера о предполагаемых болезнях (рабски повторяя не самую удачную шутку, когда-то самим рецензентом оброненную) - это ИМХО никуда не годится. Даже для обыкновенного обывателя - это низко. А для профессионального борца за права человека... - просто за гранью.
6. Называть аргументы, которые не в состоянии осмыслить истеричными - признак слабости.

елена матусевич Соне
- at 2012-10-08 01:45:20 EDT
А, так это Вы? Вы очень остроумная. Оба раза так смеялась. Это очень важно для моего здоровья и выживания с тяжелым ребенком в условиях крайнего Севера. У Вас комедийный талант.
Мне, правда, тут почему то попало заодно (не от Вас, в данном случае, не подумайте, а от Ашкезы?).Ну, ладно.

Soplemennik
- at 2012-10-07 22:40:22 EDT
Соня Тучинская - Ашкузе
- at 2012-10-07 16:41:05 EDT
... О специфических женских проблемах, уважаемый Ашкуза, надо рассказывать на приеме у гениколога или в Женском Клубе.
А не на Портале Берковича.
=====================================
Стоп-стоп-стоп!
Так не стоит уважаемая Соня Т.
"Подтаскивать-оттаскивать" чья проблема?
Вас за это никто не пожурил.

П.С. "Гени..." или "Гине..."?

Флят Л.
Израиль - at 2012-10-07 21:13:29 EDT
"Семь искусств"! Но первое естество?
Соня Тучинская - Ашкузе, Борису Альтшулеру
- at 2012-10-07 19:49:54 EDT
Aschkusa
- Sun, 07 Oct 2012 17:55:41(CET)

Ну, что Вы так разволновались, уважаемый Ашкуза! Полюбившемуся Вам автору ничего не грозит. Он будет и дальше будоражить Ваше "мужское бытие"своим творчеством. Я просто вижу, как усидчивая Фреда, вдохновленная Вашей (и не только) мужской поддержкой, пишет Продолжение своей сексуально-идеологической саги. Через два года перекованный героиней КГБ-ик оденет вязанную кипу и доставит героине еще не изведанные ею радости плоти в тени олив одного из религиозных поселений Северной Самарии, куда они оба по обоюдному согласию переберутся на ПМЖ.
А если серьезно, Вам, даже на уровне концепта, не удалось понять о чем здесь говорят под прозрачным прикрытием дорогого для Вас имени Фреды. А говорят здесь о литературе. О том, как отличить мохнатую пошлость, которая под нее рядится от настоящей прозы. Вы продолжаете обвинять в ханжестве человека, который только рассказал Борису Т. о своей приязни к Миллеру и Эдичке, не говоря о Рабле и Аппулее.
Стоит ли удивляться после всего этого, что Вы - поклонник "прозы" Фреды?

а-т
- at 2012-10-07 17:56:49 EDT
Нет, Фреда, ты не вправе
Все ж на судьбу пенять,
Коня на переправе
Решила поменять.

В тебе вдруг идеолог
Взыграл. Любви конец!
Прочь, кагэбэшный олух!
Прочь, страстный жеребец!

Ах, Фреда! Оставайся
На нашем берегу
И впредь не отдавайся
Коварному врагу!

Aschkusa
- at 2012-10-07 17:55:41 EDT
Соня Тучинская - Ашкузе
- Sun, 07 Oct 2012 16:41:05(CET)

Aschkusa
- at 2012-10-07 16:00:34 EDT
Для вас, гражданка Евгений Юрович
-------------------------------------

Уважаемый Евгений,

сводить литературу к приёмной гинеколога довольно пошловато.
Тема любви женскими глазами, как показывают, например, постинги уважаемой г-жи Фаины Петровой,
непреходящи. Тут до вас не было полиции нравов, и я надеюсь, что c вашим присутствием она не появится.
Есть люди, для которых такая тема важна и интересна. Касаемо Рабле,- так он писал другим, площадным
мужским стилем своего времени.
Недавно, кстати, выступал Сэм, который в ответ на сообщение об изнасиловании американского посла арабами
в Бенгази заорал "мерзость"! Тоже ведь целомудренно требовал цензуры в Гостевой.

Соня Тучинская - Борису. Т., Елене Матусевич
- at 2012-10-07 17:43:12 EDT
Не просто важно, уважаемый Борис Маркович. В искусстве "КАК" - это, собственно, и есть "ЧТО".
Сочное похабство Рабле - это прекрасный, но слишом далекий пример.
Есть поближе: Эдичка Лимонов, Генри Миллер.

Почему "Тропик Рака" - Миллера, на страницах которого тяжело дышится от триппера - это литература, а Фредин рассказ - a Big Piece of Garbage? Всем поклонникам новоиспеченного прозаика советую прочесть эссе Джорджа Оруэлла на эту тему. Его эссе о скандальной книжке Миллере входит в сборник публицистики на русском языке. По прочтении у вас есть шанс раз и навсегда разобраться с этим вопросом.
Почему Лимонова приглашали на литературные семинары и конвенции наравне с Довлатовым и Вайлем? Потому, что Лимонов, кроме меткого отображения "своего мужского бытия", как сказал бы Альтшуллер, по дороге еще и владеет лит. мастерством. То есть умеет уникально-талантливо говорить о вечных человеческих проблемах, которыми, собственно, и занимается литература: об одиночестве человека в этом мире, о трагической (неразделенной) любви, о зависти к сильным мира сего, и прочее. Он никогда не напишет, как Фреда: "Моя правая рука вырывается из его." Хотя откуда может вырываться правая рука Эдички - даже страшно подумать. Лимонов - чужероднопривитая ветка, часто, с довольно ядовитыми плодами. Но это все равно не веник, а ветка на древе Русской Литературы.

Не правда ли, Борис, любому, начисто не лишенному языкового слуха человеку, одного этого стилистического недоноска "про правую руку" вполне достаточно, чтобы навсегда выбросить из головы имя автора.

Нашими совместными усилиями, Борис, рейтинг мадам Фреды в ближайщие дни зашкалит. Что вызовет непоконтрольную зависть у двух подвизающихся на Портале бездарных сальери в юбках к новоявленному Моцарту в юбке - Фриде Калин.

Б.Тененбаум-Peter´y
- at 2012-10-07 16:45:07 EDT
"... тут вам открыто про женские слабости или даже эротические фантазии ..."

Уважаемый коллега, художественное произведение может быть про что угодно. Если вам попадался в жизни Рабле, вы не дрогнете ни перед каким перечислением задниц, и т.д. Но важно-то не "про что", а "как". Данный текст бездарен до ужаса.

Соня Тучинская - Ашкузе
- at 2012-10-07 16:41:05 EDT
Aschkusa
- at 2012-10-07 16:00:34 EDT
Для вас, гражданка Евгений Юрович, и для вас, Елена Матусевич, спустившую в последнее время планку своего творчества, должно быть ясно, что кроме сильной Иохвидович появился ещё один автор-женщина, откровенно пишущая о своих специфических проблемах.
Она нашла важную тему и клевать её за это - просто литературная зависть и ханжество.
---------------------------------------------
О специфических женских проблемах, уважаемый Ашкуза, надо рассказывать на приеме у гениколога или в Женском Клубе.
А не на Портале Берковича.

Aschkusa
- at 2012-10-07 16:00:34 EDT
Для вас, гражданка Евгений Юрович, и для вас, Елена Матусевич, спустившую в последнее время планку своего творчества, должно быть ясно, что кроме сильной Иохвидович появился ещё один автор-женщина, откровенно пишущая о своих специфических проблемах.
Она нашла важную тему и клевать её за это - просто литературная зависть и ханжество.

Ефим Левертов
Петербург, Россия - at 2012-10-07 13:22:00 EDT
Не расстраивайтесь из-за критики, уважаемая Фреда. Вы - просто молодец!
Soplemennik - всем интересующимся
- at 2012-10-07 13:09:13 EDT
Ополчились, панимаш, черти полосатые.
Ведь всё уже было. Кто как сумел:
- Жаркою страстью пылает сердце тревожно в груди ...
- Не женщина - картина! Шедевр на полотне ...
- А из зала мне кричат "давай подробности!" ...
- Постель была постелена и ты была ...
- "Медицинский" пляж в Сухуми с биноклями напрокат ...
- Ой, подружка дорогая, я не в силах устоять ...
- Ты - женщина. Твоё дело: раз - лежать, два - тихо ...
- Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем, ...
- Под насыпью, во рву некошенном ...
и, наконец:
- Хотите, сударыня, я скажу вам одну истину? Полагаю, вы не найдете ее ни в одной книге. Счастливы лишь те женщины, которых часто ласкают. Они живут без забот, не зная мучительных мыслей, не имея других желаний, кроме желания нового поцелуя, такого же сладостного и утоляющего их жажду, как и предыдущий.
Женщины, которых ласкают мало, неумело или редко, живут, мучимые тысячами жалких забот, тщеславием, жаждой денег, всякими случайностями, причиняющими столько огорчений.
Но женщины, ласкаемые досыта, ни в чем не нуждаются, ничего не желают, ни о чем не сожалеют. Они грезят, спокойно улыбаясь; их едва задевает то, что для других было бы непоправимым несчастьем, ибо сладострастие заменяет им все, исцеляет от всего, утешает во всем!
Как много я мог бы еще сказать!..

Все жанры в гости были к нам.

Бывает что и с перехлёстом. Своего рода эксгибиционизм? Тема такая.
В Иране подвесят на автокране.
А у нас?
Подлежит рассмотрению только товарищеским судом.
Иногда судом офицерской чести.
Но тут мы, полагаю, все давно в тираж вышли.
Оставьте её, господа!
Ну, пожалуйста!

Peter
- at 2012-10-07 13:05:51 EDT
Да, такое не для тех, кому за 60. Про Обаму, леваков и т.д.-вот это то, что надо. А тут вам открыто про женские слабости или даже эротические фантазии. Красивая женщина хочет наслаждаться жизнью,любить и быть любимой.
Б.Тененбаум-Соне Т.
- at 2012-10-07 11:41:38 EDT
Жизнь шла своим чередом, пока тридцать-три года надо мной склонялось, переходя от желания к самозабвению, от самозабвения к нежности, лицо моего мужа Петeньки. Любовь, счастливый брак - музейная редкость. Но Пети нет уже больше двух лет, и лежу я сейчас в крепких объятиях другого.

Я лично сломался на абзаце, приводимом выше - "крепкие" обьятья подкосили. Это к вопросу о "женской сущности" и прочей хрени. В переводе на мужскую сущность: безутешный вдовец, потеряв жену, с которой 33 года делил все радости и все беды, которые несет нам жизнь, заливаясь слезами и не в силах забыть любимую, в той же строке одобрительно пишет о крепкой попке ее заместительницы.

От этого до небес несет помоечным ароматом, только непонятно, чем именно воняет: или невероятной фальшью, или гнусным скотским эгоизмом, или какой-то совершенно запредельной самовлюбленностью. Скорее всего, смесь всех трех компонентов в равных долях.

Ну, а уж читать это со вниманием и до конца можно только по приговору суда :)

а-т
- at 2012-10-07 06:49:33 EDT
Евгений Юрович
Белмонт, США - at 2012-10-04 23:30:59 EDT
У... Круто... Страсти накаляются. А страсти у героини две: половая и еврейски ориентированная.


Отдавшись страсти половой.
Все ж надо думать головой!
Даже если голы вы,
Не теряйте головы!

Женское Бытие
NY, NY, USA - at 2012-10-07 05:35:06 EDT
Если уважаемая Фреда продолжит череду своих рассказов о т.н. женской проблеме бытия (!!!) в этом же духе, с длиннотами или без них, это сможет стать настоящим падением Портала. Просьба верного многолетнего читателя - спасите журнал! Такое сюда никогда не попадало - по стилю-языку-содежанию, и по ПОШЛОСТИ.
Соня Тучинская - Елене Матусевич
- at 2012-10-07 05:10:14 EDT
елена матусевич
- Sat, 06 Oct 2012 10:40:41(CET)

Евгению Юровичу:

Ваш отзыв настоящий шедевр, смеялась до слез! Так порадовали, спасибо! Хоть такая пользя от этого безобразия.
--------------------------------------------------------
Елена, наконец-то мы с вами в чем-то сошлись. Причем, безоговорочно.
Евгений Юрович - это я.
Просто, чтобы написать первый отзыв мне было достаточно дойти до ´ряда прерасных изменений" склоненного Петичкиного лица. Но хвалебные отзывы вполне уважаемых, даже не читателей, а авторов Портала, разожгли мое любопытство, и борясь со рвотным рефлексом, я дочитала похождения лирической героини сего опуса до конца. И поняла, что я зря побоялась обидеть автора этого во всех отношениях срамного текста. В итоге пришлось все-таки обидеть автора, но под другим именем.
Кто там предлагал назначить добровольцев, чтобы они указывали остальным на достоинства и недостатки каждой публикации?

Борис Э.Альтшулер
Берлин, - at 2012-10-06 14:37:30 EDT
Несмотря на текстовые и стилистические огрехи впервые на страницах журнала опубликован текст, где довольно откровенно, хотя ещё и не в стиле Филипа Рота, описывается женская проблема бытия. Если уважаемая Фреда продолжит череду своих рассказов в этом духе (только без длиннот!), это сможет стать настоящим приобретением для Портала.
елена матусевич
- at 2012-10-06 10:40:41 EDT
Евгению Юровичу:

Ваш отзыв настоящий шедевр, смеялась до слез! Так порадовали, спасибо! Хоть такая пользя от этого безобразия.

Евгений Юрович
Белмонт, США - at 2012-10-04 23:30:59 EDT
У... Круто. "С еврейкой бешенной простертый на постели". Рука на зиппере. Лицо склоняется. Страсти накаляются. А страсти у героини две: половая и еврейски ориентированная. Первая - кидает ее в постель к бывшему к КГБ-ку (на зиппер джинс которого невзначай ложится ее рука.)
Вторая - заставляет ее бросить его, несмотря на качественные и частые оргазмы героини во время случайных соитий. Как половой партнер, он вне конкуренции. Однако не проходит проверки на лояльность Израилю и еврееям в целом.
Весь этот бред написан на таком удручающе полу-грамотном и жалком уровне, что откровенная, но качественная порнография честнее и "художественней", чем этот, с позволения сказать, "рассказ".
Я читаю 7 Искусств давно. Опасность публикации таких опусов в том, что они снижают нижний уровень, допускаемый Редактором на сайт.

Женя Коган
Иерусалим, Израиль - at 2012-10-03 05:46:55 EDT
Писать не запретишь, конечно, но иногда так хочется. Из русского языка автор такие веревки плетет, что чувствуешь, как ему, бедному, больно. С чувством меры и стиля автор, похоже, не знаком. Зато чувством жгучей любви переполнена – к себе. И восхищением – собой. И как ей хочется, чтобы мы эти чувства разделили! Может, и разделили бы, будь история поумнее, а самое главное, написана получше.
Игорь Ю.
- at 2012-10-02 21:56:24 EDT
Одно могу сказать совершенно определенно: мне нравится подход героини рассказа к жизни. Что же касается качества текста, то это героиня говорит фразами типа "пропасть социально-экономической несправедливости, а затем стена социальной несовместимости", а не Фрида Калин. Мне кажется, что автор вполне способен наделить другого героягероиню совершенно другим стилем речи. Во всяком случае, в это хочется верить.
а-т
- at 2012-10-02 21:23:41 EDT
Когда чувство долга у нас вдруг поперло,
Мы песне своей наступаем на горло,
Но автор своей непреклонной ногой,
Видать, наступила на орган другой.

dorita kliot
Haifa, Israel - at 2012-10-02 19:24:34 EDT
фредик спасибо. с удовольствием прочитала.какая-то вроде новая тема - так как новая реальность за эти 20 лет. и не надо этих штампов по поводу женского романа. пиши еще. спасибо.
Ефим Левертов
Петербург, Россия - at 2012-10-02 18:08:39 EDT
Очень хорошо и заметно движение вперед в сравнении с первым рассказом. Вы, в какой-то мере, даже зеркало нашей эмиграции, так как взгляды Вашей героини типичны для наших коллег из Гостевой и блогов.
Борис Э.Альтшулер
Берлин, - at 2012-10-02 16:01:50 EDT
Фреда Калин молодец. Её рассказ - хороший образец специфической женской литературы. Здесь всё на месте: мощный оргазм в постели, особенно в первой половине текста, реминисценции жизни и концовка. Вторая половина рассказа несколько затянута, могла бы быть покороче.
Довольно откровенно и хорошо.

А. С. Пушкин
- at 2012-10-02 15:34:40 EDT
«Всегда я рад заметить разность между Онегиным и мной... Как будто нам уж невозможно / писать поэмы о другом, / как только о себе самом».
(взято из прекрасной статьи Игоря Ефимова, опубликованной в этом же журнале)

Соплеменник
- at 2012-10-02 11:58:18 EDT

Не будем (полностью, 1:1) воспринимать как страницу автобиографии, приложенную к личному листку по учёту кадров.
Оценим так: мечты, мечты, где ваша сладость или 24 ... месяца из жизни женщины.
Похлеще бывает.

Юлий Герцман
- at 2012-10-01 21:26:02 EDT
Из классики:

Ой, цветет алоэ
В поле у ручья.
Тело молодое
Раскормила я.
Тело раскормила
На свою беду
И теперь для тела
Дела не найду.

елена матусевич
- at 2012-10-01 10:05:58 EDT
Если это замечательно и по языку, и по стилю, и по содержанию ... Дорогая Мяйя, не оставляйте мне больше тогда отзывов, пожалейте.
Б.Тененбаум
- at 2012-10-01 04:47:24 EDT
Написано, по-моему, просто ужасно. Даже как-то читать неловко ...
Соня Тучинская
- at 2012-10-01 04:43:07 EDT
"...пока тридцать-три года надо мной склонялось, переходя от желания к самозабвению, от самозабвения к нежности, лицо моего мужа Петeньки."
Не слишком ли затейливо Петенька 33 года переходил из одного состояния в другое? Весь стандартный арсенал средств задействованный в этой незатейливой дамской рассказке давно опробован другими авторшами и пользуется большим спросом на рынке так называемой "женской прозы".

Майя
- at 2012-09-30 22:26:26 EDT
Замечательно. И по языку, и по стилю, и по содержанию.

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//