Номер 1(38) - январь 2013
Алексей Борычев

Алексей Борычев Прогулка

Настоящего нет. Обручаясь с прошлым,

Я ступаю по старой, сгоревшей роще

И вдыхаю событий грядущих запах,

Позабыв в темноте, где восток, где запад.

 

Впереди огоньками болота блещут,

Открывая, насколько первичны вещи:

Травы, мох, небеса, осины…

В лихорадке туманов дрожат трясины.

 

Как стрелой, я пронзён уходящим летом,

И луна острие заостряет светом.

Понимаю – былые событья всё же

Мне больнее сегодняшних и… дороже.

 

В этом мире и звёздный покой не вечен.

Каждый зверя числом навсегда отмечен,

Потому что всегда на него делимы

Все просторы и жизни людей, и длины

 

Тех предметов, которых никто не знает.

Не помеха незнанье (иль новизна их),

И, затёртые мыслью, событья, даты -

На века на кресте бытия распяты!

 

…Как сгоревшая в прошлом когда-то роща -

Никогда о пожаре былом не ропщет,

Дым рассеяв по воздуху в тех пределах,

Где душа никогда не покинет тело,

 

Так и я в настоящем - грядущим связан,

О прошедшем своём позабыть обязан,

Доверяя реальность какой-то точке,

Словно та до вселенной разбухнет точно.

 

Настоящего нет! И в сознанье пусто.

Старой мухой под снегом уснуло чувство...

Я, в былом проживая, творю законы,

От нелепых картин отличив иконы.

 

Захожу в позабытую сном сторожку,

Тихо дверь открываю в ней. Осторожно

Зажигаю в киоте огонь лампады,

Понимая, что большего и не надо…

 

Осенний фрегат

 

Небесным лоцманом ведомый

В цветную бухту сентября,

Корабль осенних окоёмов

В туманы бросил якоря.

 

На мачтах корабельных сосен

Качнулся парус облаков

Фрегата под названьем «Осень»,

Плывущего в простор веков...

 

А утром якоря подняли,

И, разрезая гладь времён,

Поплыл в тоскующие дали,

Сливаясь с призраками, он.

 

Пройдя все зимы и все вёсны,

Вернётся в гавань сентября,

И эти мачты, эти сосны –

Спалит прощальная заря.

 

Философическая элегия

 

Отрицая превосходство расстоянья над событьем

И сплетая паутину хаотичности миров,

Торжествуют над причиной - озаренья и наитья,

Открывая и скрывая сроки бед и катастроф.

 

Обращая нетерпенье в потемнение бумаги,

Всё прочнее и прочнее устанавливаем связь

Между точным и случайным, отвергая силу магий

И сюжетов сновидений переливчатую вязь.

 

Хор небесный, не смолкая, пропоёт о том, что будет,

А потом он приутихнет, откровенья исчерпав.

И задует время свечи, а тепло забытых судеб

Сгинет в холоде могильном на костях и черепах.

 

Только где-то на болотах пламя бледно-голубое

На мгновенье загорится и погаснет на века,

И забытое былое – злое, доброе – любое

Обратится под золою, под землёю в червяка…

 

Что останется? – немножко: горя маленькая ложка.

Что же будет в этом мире? – только то, что не сбылось!

Снова путь пересекает чёрная, как дёготь, кошка.

За окошком – всё медведи трутся о земную ось…

 

О времени...

 

Наш мир – иллюзия, ведь он

Реален только в наших мыслях,

В страстях, эмоциях и числах,

Определяющих закон,

 

Где аниону – катион

Дан в соответствие. Их жизни

Выстраивают механизмы,

Которыми и сохранён

 

Наш мир. Его существованье –

В невыполнимости слиянья

Двух антиподов бытия,

 

И этому помеха – время,

Как невозможность расширенья

Земного – в звёздные края.

 

Над тайнами встреч...

 

Над тайнами встреч с позабытым собой

Восходит цветущая памятью тьма

И тихо трубит в поднебесный гобой,

Взобравшись на мачту мороза, зима,

Озвучив покой голубой…

 

О лезвие холода точит ножи

Седая, во снах отражённая, грусть.

Но мир мой пред нею давно не дрожит,

Повадки её разучив наизусть

По книге с названием жизнь.

 

В полотна времён зашивая простор,

Усталая мысль каменеет, она

Легко погружается в некий раствор

Облатки истомы в кипении сна

И гаснет сознанья костёр.

 

И близкое с дальним, сливаясь в одно

В зрачке ледяном остроглазой луны,

В иные миры открывают окно,

Где время, пространство не разделены

Законов глухою стеной.

 

Где точным лекалом провидческих дней

Очерчена горних высот кривизна.

Бессмертие птицей кружится над ней,

И бабочкой бьётся под ней новизна

Забытых, но верных идей.

 

Весенняя кантата

 

Смотря на весёлых небесных лошадок,

В карете везущих весеннее солнце,

Легко понимаешь:

Мир вовсе не шаток,

Но знают об этом лишь ели да сосны.

 

И знают ещё небеса и долины,

Молчащие мглою, поющие солнцем,

Хранящие тайны в сплетении линий

Руки Дульцинеи, не ставшей Альдонсой.

 

Беспечные лица весенних событий,

Смотря в зеркала беспокойных сомнений,

В себе не находят печали, забытой

В просторах пяти ли, семи? измерений.

 

Я вижу: смеются беспечные дети,

Купая себя в обжигающих росах,

И небо – лукавый игры их свидетель

Над ними – причудливым знаком вопроса…

 

Листая восток, обжигаясь зарёю,

С лесами толкуя на птичьем наречье,

Я сказку найду, а обычность – зарою

В земле оживающих противоречий.

 

Полночь

 

Я помню тебя, одинокая полночь!

И ты не забыла, ты многое помнишь…

Обрезав ножом темноты

Незримые нити с былым расставаний,

Пронзаешь бестелость времён, расстояний,

И после, снежинкой застыв,

 

Холодным свеченьем приветствуешь вечность,

Плывущую тьмою над белою свечкой,

Горящей снегами зимы…

И кажется краткой дорога в бессмертье,

Но сказке не верьте, не верьте, не верьте, –

Обманет спокойствие тьмы.

 

Бессмертие – шарик на тоненькой нити,

Подвешенный вечной мечтою в зените,

Колеблемый небытием…

И мы, восходя на немые высоты,

Полночного мёда попробуем соты

Пред тем, как пребудем ничем!

 

От полночи вдаль разбегутся столетья,

И полночь рассыплется на междометья,

Секундами тихо звеня.

Останутся в кипени прошлого света

На солнечных струнах игравшие дети,

Смотрящие в мир сквозь меня.

 

Я дам объясненье грядущему дню...

 

Я дам объясненье грядущему дню

Разрывностью линий былого.

В копилке времён тишиной сохраню

Тщету объясненья такого.

 

На плечи беспечных загадок о том,

Что кровью пульсирует в венах

Событий, наброшен прозрений хитон,

Пошитый из ткани мгновений.

 

Усилие мысли – и порвана ткань,

И ветром космических буден

Обветрена кожа, белее листка

Бумаги, где вписана будет

 

Рукой наводнившей миры пустоты

История некой вселенной,

Где правила быть не собой так просты,

Что быть лишь собою – бесценно!

 

В ковше иномерных просторов, без нас,

Густеет бесцветное время,

И в меру длины обращается час,

Смущая вселенскую темень.

 

И там, где порой сгущены времена

До плотного дыма проклятий,

Роняет бессмертье свои семена

В сырой чернозём благодати.

 

Наблюдение

 

Я видел, как зажжённая зарёю,

Горела ярым пламенем роса

И над травой, спешащая за роем

Каких-то мошек, мчалась стрекоза.

 

Переливаясь радугой, сверкала,

Разбившись отраженьями в росе;

И понял я, что целой жизни мало –

Увидеть мир во всей его красе.

 

Под свирели ветров…

 

Последний летний день с небес слетел,

Прохладно стало тёмными ночами.

На мягкую листвяную постель

Покой ложился тихими лучами.

 

Простор лесов прозрачнее, светлей.

Гуляют переливчатые блики

По сумраку пустеющих аллей

Под журавлей прощающихся клики.

 

Рядится осень в алые шелка,

И ветры, как осипшие свирели,

Свистят, и гонят, гонят облака

По выцветшей небесной акварели.

 

Ах, осень, осень, ты ли это? Я ль

Попал в твои холодные объятья?

И – понимаю:

Если есть печаль, –

Она приходит в самых ярких платьях!


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 1871




Convert this page - http://7iskusstv.com/2013/Nomer1/Borichev1.php - to PDF file

Комментарии:

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//