Номер 3(40) - март 2013
Сергей Сапожников

Сергей
Сапожников Пушкинский след

С 1899 года бронзовый Пушкин с удовольствием взирал в сладких грёзах на женский Страстной монастырь по ту сторону Тверской улицы. Может быть, грезилось ему, как Дон Жуан похищал (по Мольеру) донью Эльвиру из монастыря, дабы жениться на ней, и думалось о том, что женитьба Дон Жуана как технологический приём в скором достижении любовной победы, не хуже вечной лямки семейной жизни, приносящей столько радостей любовникам супруги рогоносца. А может быть, размышлял он (по Байрону) о том, что сердце его способно было любить одновременно всех женщин на земле - мечтал одним разом расцеловать их. И ещё грезилось Пушкину (по Александру Македонскому) о существовании иных миров, где можно было бы после исчерпания своих земных проб и ошибок и впредь продолжать одерживать победы.

Ну и дождался. Другой мир в 1917-м году, не отходя от его памятника, построили. С колокольни Страстного монастыря из пулемёта построчили по юнкерам на Никитской. Вот тебе, бабушка, и новый мир! А накануне столетия Пушкина хозяева нового мира Страстной монастырь снесли как «рухлядь минувших веков» (терминология Н. С. Хрущёва). Огорчённому Александру Сергеевичу пришлось употребить всё своё влияние и авторитет, для того чтобы его повернули спиной к осквернённому святому месту, безобразному пепелищу, на котором охально был выстроен кинотеатр, а позже ещё и вертеп-казино, время от времени дающее новым русским шанс выиграть «лимон зеленью».

 

Памятник Пушкину на фоне Страстного монастыря

Как и в прежние времена, на голове у Александра Сергеевича часто мирно греется, не без косметических последствий, голубь, намекающий на события «Гаврилиады». Но теперь вместо галок, окаймлявших кресты Страстного монастыря и с любопытством глядевших на проезжавшую Татьяну Ларину, в спину Пушкина со щитов рекламы кинотеатра «Пушкинский», уставившись, пучат глаза то Ди Каприо из «Титаника», то американские бандиты, то корабли-призраки, с мордами монстров из вещего сна Татьяны Лариной.

Чтобы компенсировать потерю монастырского пейзажа, отвернувшемуся от разорённого женского гнезда поэту предоставлена возможность созерцать граждан в крылатках пушкинской поры национального новорусского малинового цвета, которые вежливо открывают дверцы «мерседесов», привозящих богатых иноземцев в кафе «Пушкинъ».

Говорят, что мэр Москвы, услыхав французскую песенку о влюблённых, встретившихся в Москве в несуществующем кафе «Пушкúн», слабым манием руки двинул полчища строителей на Пушкинскую площадь. Они штурмом взяли армянскую забегаловку в начале Тверского бульвара и на её месте выстроили самое высокоудойное в Москве кафе, дав ему имя не защищённого за давностью лет авторским правом поэта, и, таким образом, решив наконец проблему всю жизнь его занимавшую, – где найти постоянный источник доходов. Теперь ничто не мешает ему отдаться поэзии. Жаль только, что она будет виртуальной, как кафе «Пушкúн» для героев французской песенки.

На левом фланге опекушинского монумента несколько лет продержалось кафе «Пушка», в названии которого, очевиден фонетический намёк на территориальную принадлежность кафе к Пушкинской площади. Игривые создатели кафе несомненно вспоминали о шаловливой музе лицейских годов жизни поэта, поскольку, постояв у витрины или даже стыдливо скользнув взглядом вверх, можно было увидеть исподнее посетительниц кафе в рискованном ракурсе.

Под кафе находится станция метро «Пушкинская», в одном из торцов которой торчит на  белой мраморной консоли бронзовая голова, лицом напоминающая одновременно и фоторобот разыскиваемого поэта Пушкина, и молодого еврея с картины «Явление Христа народу», а если присмотреться, то в фас выявляются черты Владимира Владимировича Путина, что воспринимается как интуитивный комплимент-предчувствие скульптора: «…незримый, уж ты был мне мил». Назначение бюста – собирать по субботам участников бизнеса по телефону либо группы поддержки и скандирования (спецкрикунов) различных политических группировок. У подножия постамента часто можно видеть бездомную, всегда спящую сгорбленную старушку, которую кто-то недавно прилично приодел. Теперь она - не бомжиха, а как бы образ доброй няни Арины Родионовны, погружённой в воспоминания о буре, которая мглою крыла небо в позапрошлом веке.

Спускаюсь вниз по Большой Дмитровке, носившей полвека имя Пушкина, невольно ставшим то ли лже-Дмитрием, то ли гофмановским узурпатором чужой славы крошкой Цахесом с тех пор, когда угоревшие от революционного пожара главари Москвы стали вдруг в названиях улиц ориентироваться на беспартийных светочей литературы.

По левой стороне ещё один свидетель страстей человеческих - ломбард, почему-то тоже названный «Пушкинский», словно бы захаживал сюда когда-то Пушкин, бледный, как Майкл Джексон, проигравшийся в казино, закладывать заветный перстень, полученный в дар от графини Воронцовой.

Пушкин постепенно сформировался в нашем сознании как нечто нарицательное. Пушкинскими улицами, как Интернетом, опоясана вся Россия. Поэт отмечал своё двухсотлетие в то время, когда коррозия перестройки уже источила постамент стареющего семидесятилетнего государственного колосса и главный конкурент Александра Сергеевича по рейтингу в деле наименования лучших улиц в каждом российском селении начал сдавать свои позиции, хотя и не совсем. Я мог бы и не теребить фамилию, пока ещё знакомую каждому россиянину по мавзолею, своего рода политическому ломбарду, где не только хранится харизматическое мумифицированное тело, но и сданный в залог до следующей революции подпорченный перестройкой социализм.

Конечно, пока ещё не везде в стране устроены пушкинские ломбарды, но по улице его имени можно прогуляться и в Казани, и в Магадане, и в Мышкине. В этом отношении свершилось пророчество поэта: «…И назовёт меня всяк сущий в ней (Руси великой. – С. Р. С.) язык…».

Пушкиномания (не путать с любовью к творчеству поэта тех, кто читал его произведения) родственна поисками устойчивой валюты. Я имею в виду подобие лозунгов: «Пушкин — наше всё» и «доллар — наше всё». Пушкин в объёме школьной программы даёт каждому россиянину сертификат устойчивости: «Вы, товарищ, говорите, ничего святого в стране не осталось. А Пушкин?". И далее уже любой тезис приобретает доказательность.

В этом аспекте Пушкин становится аналогом некоей общероссийской операционной системы, так сказать, Microsoft-Pooschkin (Майкрософт – Пушкин), пригодной для обсуждения любой темы и проблемы. Его имя постепенно утратило биографическую конкретность. Пушкин — это как бы всенародная «идея фикс». Прерывается связь времён, появляется желание создавать анекдоты вроде: «Пушкин любил кидаться камнями...» (Хармс). Сейчас мы пушкинской козырной картой запросто можем покрыть любое событие, произошедшее в России... Держитесь, читатель, автора начинает заносить!

Ну, скажем, революция, атеизм, культ личности, война в Чечне... Всё, всё, товарищи, у Пушкина было прописано и предсказано в сказке Руслан и Людмила. Читать только надо внимательно. Доказываю.

Вглядимся в вещие пушкинские числа... «Руслан» начат поэтом в 1817 году, а ровно сто лет спустя злодейство Черномора, отсекшего мечом голову своему брату, было во сто крат ужаснее повторено во время Великой Октябрьской Социалистической Революции: именно в 1917 году церковь была отделена от государства, как голова от туловища куполами и крестами вниз. Чуть живая она грустно моргала глазами, скорбно поглядывая на своё далёкое тело и могла лишь гневно дунуть в сторону брата-мутанта - из Черномора он обратился в Красномора, совершающего коллективизацию, индустриализацию, милитаризацию и прочие казни над телом России, впавшим в как бы креонический сон и ожидающим ельцинской реставрации церковной жизни. Это прорицание Поэта о судьбах России пока что осталось без внимания современных историков. А зря! Пусть это будет нашим «ноу хау».

Кто же он этот Черномор? Пушкин описал его «горбатым карликом»… Может быть и по имени Карла? Возможно, что в центре Москвы именно его бюст выставлен на проезжей части, ворóн к нему на голову слетается больше, чем к Пушкину... И вред для России начался именно с Карлы. Но похоже, что образ Черномора связан с иным губителем нашей страны. Не карлик, но невысок и чуть горбат был!

Ведь ясно предрекал поэт судьбу России (имя Руслан говорит само за себя), зависимость её от некоего злодея с гор близких к Чёрному морю. «Узнай, Руслан, твой оскорбитель волшебник страшный Черномор, красавиц давний похититель, полнощных обладатель гор». Каких гор? Кавказ это или Крым? Точный ответ дал другой русский гений — композитор Михаил Иванович Глинка, который в оперу Руслан и Людмила ввёл лезгинку — грузинский танец. В вещих словах Пушкина имеются и горное кавказское происхождение, и внешность «вождя народов», и намек на его сожительство в сибирской ссылке с несовершеннолетней... Для понимающего всё сказано.

Непонятно только, почему Руслан проявил такую мягкотелость по отношению к чудовищному оскорбителю своему. К кому Людмила с брачного ложа попала? Сначала к Черномору! Ничего дурного сказать не хочу, но Людмила спала и проснулась в садах Черномора. Что это был за сон, Пушкин невнятно помалкивает: «Очнулась, пламенным волненьем и смутным ужасом полна; душой летит за наслажденьем, кого-то ищет с упоеньем….». Хотя хорошо рифмуется: «Руслана ищет с упоеньем», Пушкин всё же (как честный художник) пишет: «Кого-то ищет с упоеньем»… Неправ Руслан, такого соперника надо было уничтожить беспощадно! Оставил в живых — отсюда и произошли все неприятности в российской истории XX века.

Пред проснувшейся Людмилой предстаёт «горбатый карлик». Великого Бехтерева в одночасье отравили за то, что товарища Сталина он сгоряча «сухоруким параноиком» назвал (доносчиком был приятель Бехтерева, осведомивший об этих словах кого следует!).

Пушкин даже альянс этого нехорошего кавказского киллера с арабскими инструкторами-террористами в борьбе с русскими прозорливо предсказал: бороду и усы (то есть силовые органы) волшебника Черномора «арабов длинный ряд» несли.

После победы Руслана и взятия безбородого Черномора в плен он хоть и прощён был, и при дворе Владимира принят (Господи! Убереги нас от современных ассоциаций и аллюзий!), но на Руслана и всех русских обиду затаил, решил выждать сто лет после отрубания ему бороды (период её отрастания). Но усы-то ведь остались! Усы — тоже мощь! Надо было Руслану в его аттракционе не только бороду летающему карлику волшебным мечом срубать, а ещё бы и усы сбрить.

Руслан и Людмила, поженившись, расслабились и думать о Карле не стали. И зря. Ведь он же раньше с нею был, «он эту кашу заварил вполне серьёзно!». И как-то в осень... (как уже мы догадались предрекалась осень 1917 года) Черномор присоединился к браткам, бравшим «Зимний». Подождал несколько лет пока бугор (иносказательно — главный инициатор революции) ослабел, срубил ему привычным манером голову и на его могиле на сходке поклялся довести до конца дело (тёмное и мокрое), на которое шли они вместе. Это событие нашло отражение в кантате Сергея Прокофьева к 10-летию Октября в доселе пропускаемом номере «Клятва Сталина». Помните, у Пушкина Руслан голову на холме обнаружил? Холм, бугор...

Для изучившего Руслана и Людмилу ясно, что Черномор — это кличка (кликуха), и логично предположить, что убитого Черномором брата (а, вернее, — братанá) звали Беломор, и, видимо, причиной отсекновения главы был передел сферы влияния в России - Черномор захотел не только Кавказ, но и всю Россию к рукам прибрать, что и произошло в конце концов, как и предсказал Пушкин.

Мстительный властитель Черномор напустил в России брата на брата и мирян на духовных пастырей своих. Пушкина он тоже читал, изучая русский в церковно-приходской школе и семинарии. Наученный Русланом, от греха подальше не запускал бороду, как у его учителя тёзки-Карла и его друга Фридриха, и даже бородёнки, как у замоченного им бугра-предшественника своего, - он оставил себе только усы. А дурную память об убитом своём братане уже тогда замыслил руками обращенных в рабство детей руслановых увековечить - Беломорско-Балтийский канал проштробить...

Поэтому появление у Пушкина в сказке Руслан и Людмила финна, близкого к Северным народам, в том числе живущим на Белом море, не случайно, по этому намёку, дешифровав его в соответствующих ведомствах, можно было бы бесславной и кровавой финской войны избежать. С какой стати именно финн в балладе своей откровенничает с Русланом о том, что «любовь его на ненависть сменилась»?

А Наина?... Ну, уж тут прервусь пожалуй. Дальше, друзья мои, сами по проторенной дорожке предсказаний Пушкина пойдите...

Продолжать? Вы уверены, что всё обойдётся? С Пушкиным шутки шутить в России опасно. Он сам является таинственной, сакральной частью Российской истории и «пушкинский след» порой приводит в такие дебри, из которых выход разве только в белых тапочках и с бумажной полоской на голове.

Не верите? Про таинственную часть жизни поэта кое-что напечатано, а раз на-пе-ча-та-но, то надо верить! Этот синдром общественного мнения – вера в напечатанное - сам Пушкин когда-то и обнаружил, а сейчас появилась вера в интернет даже большая, чем печатному слову. Однако, именно в интернете иной раз такое появляется, хоть святых выноси!

К примеру, вполне серьёзные люди напомнили, что в советские времена трое ещё более серьёзных людей собрали неопровержимые доказательства того, что Александр Сергеевич вовсе не внук арапа Петра Великого — Абрама Петровича Ганнибала (как сам Пушкин говаривал), и не эфиопская кровь бурлила в его организме, а индийская, от раджи Висапура! В связи с изменой своей бабушки законному супругу Ганнибалу (сыну великого арапа) по линии своей мамы Пушкин на одну четверть оказался индеем! «Кипит наш разум возмущённый и в смертный бой идти готов!», а против фактов не попрёшь! Сам Пушкин, правда, свернул свою генетику в иное кастовое русло - цыганское, намекая, что он не только романтическо-поэтический, но и генетический цыган, что Алеко - это он сам, Александр Сергеевич, собственной персоной и есть.

Кстати сказать, если поиграть ударениями на южный манер, то имя Алеко (небось, изначально Алекó) приоткроет фонетическое родство с именем Александр: Станислав — Славкó, Савелий — Савкó, серая лошадка - Серкó, Суликó... Вы считаете, что уж Сулико-то сюда я приплёл ни к селу, ни к городу? Но ведь, надеюсь, не зря я Вам в пушкинском ключе раскрываю русскую историю. Именно Сулико-то здесь и при чём!

Когда большому любителю песни «Сулико», товарищу Сталину, сообщили, что, благодаря блестящим исследованиям пушкиноведов было установлено в честь празднования 150-летия Пушкина, что он не только первый поэт России, но ещё и великий сын цыганского народа, он попросил эту радостную информацию запереть в архиве (окажись князь Висапурский менгрелом, неизвестно, отделилась бы от нас Грузия?).

Однако, дело этим не кончилось. Пушкиноведы (их было трое), чудом оставшись в живых, воспрянули духом, и, забыв о том, к чему привёл старуху разыгравшийся аппетит в сказке Пушкина о рыбаке и рыбке, начали дальше копать числа в биографии Пушкина, дабы снискать ещё большую научную славу. Числа говорят о многом не только математикам. Как известно из Ветхого Завета и из открытого нами метода изучения истории по пушкинским числам, числа тяготеют к политике, и числа привели пушкиноведов к тому, что правнуком Александра Сергеевича Пушкина оказался (держитесь за стулья, не упадите!)... Лев Давидович Троцкий!

Нет-нет! Это не то, что вы подумали! - Пушкин индей-иудей и так далее, и так далее! Числа привели к внебрачной связи 17-летнего Пушкина с очаровательной полькой, билетёршей из бродячего цирка. «Тайный плод любви несчастной», то есть дедушку будущего, говоря словами Ленина, «иудушки Троцкого», пристроили в семью некоего Бронштейна. И по версии перегревшихся от социализма пушкиноведов внебрачного дедушку Троцкого к евреям пристраивал ни больше, ни меньше, как полковник Леонтий Васильевич Дубельт (будущий начальник 3-го отделения царской охранки), и, видимо, боясь, что Дубельт один не справится, помогал делу тогдашний начальник Дубельта генерал Раевский, друг семьи Пушкиных.

Ах! Числа, числа, нету в вас здравого смысла! Как известно, товарищ Сталин лично позаботился о том, чтобы его товарищ Троцкий исчез с лица земли. А вот об исчезнувших пушкиноведах сведений мало. Известно только (из Интернета), что когда первого из них ночью задавило машиной, водитель этой машины и его напарник будто бы вспоминали: «Мы гонялись за ним, как за зайцем!». Другой пушкиновед случайно выпал из поезда, третий утонул в море возле Гурзуфа — прекрасный, говорят, был пловец! А ведь предупреждал Пушкин, время обозначил: «...будет вам ужо мертвец! Суд наедет - отвечай-ка, век потом не разберусь!».

Так что, хотя и не всякая правда числами измеряется, но пушкинские числа имеют значение магическое, да и сам Пушкин чисел боялся и числам верил. А в нашей сказке в числах есть намёк — добрым молодцам урок:

«Не болтай лишнего, что б чего не вышло бы!».

(2008-2013)


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 1872




Convert this page - http://7iskusstv.com/2013/Nomer3/Sapozhnikov1.php - to PDF file

Комментарии:

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//