Номер 9(66)  сентябрь 2015 года
Фридрих Горенштейн

Фридрих Горенштейн Читая книгу Мины Полянской…

 

Берлин увешан мемориальными досками. Особенно их много в моём районе Вильмерсдорф. Хотя и в других районах их, наверное, немало. По некоторым улицам идёшь как по мемориальному кладбищу. Одни фамилии на досках узнаваемы, а большинство фамилий немецких писателей, художников, композиторов мне неизвестны.

Обилие досок вовсе не означает, что они почитаемы общественностью. На Курфюрстендамме доска памяти классика немецкой прозы Музиля почернела, слова с трудом можно прочитать, но я и не замечал, чтобы кто-либо останавливался и читал.

Неподалеку от меня на улице Bиттельсбахштрассе на доме 5 установлена доска в память о проживании в этом доме Э. М. Ремарка. Указано, что в этом доме он в 1929 году написал роман «На западном фронте без перемен», но в какой именно квартире - никто не знает.

Рядом с моим домом на Зэксишештрассе стоит современное здание, на месте которого в 20-х годах был другой дом, разрушенный войной, где в 1922 году жила семья Набоковых - доски нет.

Доска Набокову установлена на доме, где писатель жил последние годы до отъезда во Францию в 1937 году, на Несторштрассе, но и её установили не городские власти, а хозяин ресторана-галереи, узнав, что выше этажом жил автор «Лолиты», которую он не читал, однако смотрел американский фильм.

Памятную доску Марине Цветаевой также установили не городские власти, а студенты-слависты Берлинского университета, собравшие на эту доску деньги - в складчину. О том, кстати, и облик доски свидетельствует, также как и у Набокова. Это не тяжёлая, солидная мемориальная доска, а латунная тонкая дощечка, чуть побольше тех, которые вывешивают на дверях квартир с именами проживающих жильцов: «Профессор такой-то», «Зубной врач такой-то». На такие таблички напрашивается надпись не «жил» или «жила», а «живёт» или «проживает».

Многое из того, что я прочитал в книге Мины Полянской, было для меня новым, но кое-что было мне известно. Всё это, известное и неизвестное мне, объединено голосом рассказчика, обращающегося к тем, кто любит Цветаеву.

Вероятно, автор относит свою книгу к жанру литературной топографии, но я бы не побоялся определить эту книгу как литературный путеводитель - нужный и полезный жанр. Тем литературоведам, для которых жанр литературного путеводителя менее уважаем, чем другие, напоминаю, что Стендаль написал «Прогулки по Риму» и «Записки туриста» - не что иное, как путеводители по местам, связанным с вершинами европейской культуры. Путеводителем является и книга Виктора Шкловского о Берлине «Zoo, Письма не о любви, или Третья Элоиза», а Набоков назвал один из своих берлинских рассказов «Путеводитель по Берлину».

Книгу Мины Полянской прочёл с интересом, поскольку люблю такие «экскурсии», сопровождаемые талантливым, вдохновенным голосом рассказчика.

Я не специалист по творчеству Марины Цветаевой - обыкновенный читатель, да и то не постоянный. Но если случайно или по делу попадаю на Цветаеву, читаю с сочувствием, перекликаюсь чувствами с автором. Поэтому, не являясь специалистом, согласился написать некоторое количество слов. Можно их воспринимать как предисловие к книге Мины Полянской, а можно - как отзыв, который пишут посетители в книгу отзывов.

Пушкин никогда не отказывал своим близким друзьям, поддерживая их и защищая от нападок, больше чем себя. Пушкин, разумеется, для меня - пример.

Что же касается самой Цветаевой, то я её другом не был. Во-первых, по разности возрастов, а во-вторых, вряд ли смог бы, если бы пришлось. Впрочем, может, и смог бы. Нечто роднило. С дочерью Марины Цветаевой Ариадной Эфрон я был одно время прописан в домовой книге на Тарусской даче по причине общего бесправия быть прописанным в Москве и общей бездомности.

Как-то случился у меня разговор с дочерью некоего известного советского писателя - художницей, которая ещё меня рисовала. Разговор был о том, почему Цветаева во время войны в Елабуге просилась посудомойкой в писательскую столовую. Дочь писателя раздражённо заметила, что со стороны Цветаевой это был скорее всего эпатаж.

Думаю, что, устраиваясь в столовую, Цветаева рассчитывала на остатки продуктов - каши и других, которые по военным меркам щедро получали известные писатели. Но ситуация действительно эпатажная: писатели разных сортов и калибров ели бы, а Марина Цветаева мыла бы за ними тарелки. Может быть, из тарелок в свой котелок остатки каши и прочие продукты складывала бы для своего сына. Эпатажная и страшная картина. Гордая женщина, королева!

Андрей Платонов, кстати, попал в тяжёлую ситуацию: где-то в начале пятидесятых просился дворником в Литинститут. Тоже явный эпатаж. Писатели разных сортов и калибров заседали бы, а Андрей Платонов подметал бы двор, чтобы не запачкались писательские ноги. Вот и Мандельштам мог бы работать швейцаром в доме литераторов в его знаменитом ресторане - тоже эпатаж - подавать шубы и пальто их величествам, их сиятельствам или просто рядовым, но вхожим и признанным сочинителям.

Чувство униженной королевской гордости, давно зревшее в Марине Цветаевой, завершилось самоубийством. Это чувство талантливо передано Миной Полянской в её книге «Брак мой тайный».

Я с интересом последовал за автором по местам Марины Цветаевой в Берлине, а также по владевшим ею тогда мыслям и чувствам. Рекомендую это сделать и другим читателям - тем из них, кто хочет у Цветаевой научиться верить в то, что смерть есть предвестие жизни, а жизнь есть предвестие смерти, верить в то, что похороны совпадают с крестинами.

 

Ах, Марина, давно уже время,

Да и труд не такой уж ахти,

Твой заброшенный прах в реквиеме

  Из Елабуги перенести.

 

Так у Пастернака, писавшего в 1943 году по горьким горячим следам трагедии Марины Цветаевой. Мина Полянская – одна из тех, кто своей книгой сопровождает пастернаковский реквием.

 

Лицом повернутая к Богу,

Ты тянешься к нему с земли,

Как в дни, когда тебе итога

Ещё на ней не подвели.

 

4. 12.2000.

 


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:6
Всего посещений: 2981




Convert this page - http://7iskusstv.com/2015/Nomer9/Gorenshtejn1.php - to PDF file

Комментарии:

Ксения
- at 2016-10-08 12:20:57 EDT
С днём рождения, Марина Мвановна Цветаева!

Мина Полянская Борису Шапиро
- at 2015-10-09 14:19:17 EDT
Дорогой Боря! Для меня особенно важен именно твой комментарий, потому что ты - живой свидетель. И не только свидетель, но в какой-то степени соучастник нашей дружбы с Фридрихом Горенштейном. Помнишь, как мы вместе - Я (мой Боря уехал тогда к матери в Петербург), Фридрих Горенштейн, Хелла Шапиро, и ты - встречали новое тысячелетие? Поомнишь ли ты?! Я даже перешла на язык тургеневского Рудина.
А тысячелетие - это событие. Так судьбоносно мы и восприняли этот особенный Новый год. И кто мог знать, что Фридриху Наумовичу оставалось жить всего 2 года? А ведь он был тогда в хорошей форме.
Я тебя прекрасно поняла, Боря! Спасибо. А что до Фридриха, которого ты хорошо знал, в отличие от нынешних "новых друзей", то это рецензия - вершина его похвалы. По-другому он не мог. А, кроме того, это единственное предисловие, которое он написал. Он не любил предисловий, и этой нелюбви я уделила достаточно внимания в книге о нём. Тему "путеводитель" я после одной передачи на радиостанции "Свобода", в которой покойный Самуил Лурье резко критиковал тему "Поэт в контексте города", а заодно мою книгу "Музы города", считая, что это издержки советского Лениздата, в котором я некогда публиковалась(а потом, он, некогда мой бывший коллега, сам занялся "локальной" темой вплотную), я сама писателю по глупости навязала. Сам Горенштейн считал, что я написала романтическую повесть. И даже, как тебе хорошо известно, всплакнул над нею. Такого же мнения был издатель книги Виктор Светиков.
Надеюсь, Боря, что моя книга у тебя сохранилась. Её нигде нет. И продаётся в интернете за большие деньги. Из скромности я сумму не назову.

Борис Шапиро
Берлин, Германия - at 2015-10-09 11:55:49 EDT
О Цветаевой много, ясно, признанно, оценено, собрано, прочувствовано, переплакано. Всё заслужено. Но какие тут могут быть заслуги? Мы что, спятили уже все коллективно?! Разве мы судьи? Разве мы судьи судей? Разве мы су..?
Просто у нас нет никаких адекватных ни слов, ни средств, ни возможностей исправить, воздать, упасти, поддержать, охранить, остановить, воздать, обнять, приласкать, протянуть руку ли, слезу ли, один сердечный удар?!
Это прошло, и помнить об этом надо. Но почему только об этом? Фридрих Горенштейн молодец. Прочёл, отозвался, поблагодарил осторожненько. А я прочёл впопыхах, сказал спасибо по телефону. На большее не хватило. Да, не хатило. Так уж (далее непечатно).
Память, сопереживание, наука любить Марине Цветаевой. А Мине, Мине Полянской что? Спасибо и до свиданья? Нет, господа! Мина жива, слава Богу. Слава Богу, с нами. Так воздадим же ей хвалу, отблагодарим её восхищением, оценим благодарностью её труд и талант! Где твой фиал, Миночка? Радость, радость тебе пить от нашего восторга. А что ещё можем мы доставить друг другу? Радость, ле-хаим, многих светлых и вдохновительных дней! Жизнепродлевающую радость!
Боря Шапиро

Ксения
- at 2015-10-04 01:24:34 EDT
Увжаемая редакция! Вы изгоняли Майю, но она опять объявилась и опять начался полёт над гнездом кукушки. Уберите её, ради Бога. Она уже оскорбила несколько человек!
Ксения Инне Беленькой
- at 2015-10-03 16:18:42 EDT
Думаю, что, устраиваясь в столовую, Цветаева рассчитывала на остатки продуктов - каши и других... Может быть, из тарелок в свой котелок остатки каши и прочие продукты складывала бы для своего сына.
_____________________________
И.Б.
Я читала(источник сейчас не вспомню), что запасы продовольствия у М.Цветаевой как раз были. Ее хозяйка показывала на мешки с разной крупой,картошку,лук и прочие овощи, которые хранились в комнате у ее жильцов. Говорила, что прокормиться им можно было.
Но это не имело никакого значения для Цветаевой. Она была уже по ту сторону реальности.
..................................................................................................
Источником информации была хозяйка, у которой М.Ц. прожила свои ужасные 10 дней. Хозяйка ещё свидетельствовала, что Цветаева ничего не умела делать, что является абсолютной неправдой. Пожарила ей однажды рыбу! Ну и что! В состоянии депрессии никто ничего не может делать. Всё из рук валится.

Соплеменник
- at 2015-09-16 05:14:39 EDT
Уважаемая Мина Полянская!
Совершенно бесполезно отвечать. Игнор, только игнор.

Александр Б.
- at 2015-09-15 22:57:11 EDT
Мыслитель
- 2015-09-15 18:57:24(944)
Ну просто смешно это читать...Кто знал, что начнется война, что она попадет в Елабугу.Я был, кстати, возле дома, где она повесилась...она его не пускала.
Всё остальное домыслы и плод фантазии. Естественно, когда ты попадаешь в Елабугу и ты дворянка
-----------
ВЫ дворянка! компренде, мыслитель?
--------------
Уважаемая М.П.! Отвечать на ТАКОЙ коммент - после всего, после Ф.Горенштейна, после Вашего опыта в 2012-ом, после Елабуги, отвечать на оскорбительные, уверен, - для всех почитателей Ф.Г., Вас, Марины Ивановны? Отвечать строителю пищеблоков и проходных? Вам - отвечать - ему? Который был "кстати, возле дома, где она повесилась", возле дома, где надо стать на колени и каяться. Ф.Г. наверное стоял бы на коленях и плакал. Не в коня корм, дорогая М.П. Будьие здоровы и - до 120-ти Вам и всем Вашим близким. Почтительно, А.Б.

М.П.
- at 2015-09-15 20:15:37 EDT
МЫСЛИТЕЛЬ
Борис Суслович
- at 2012-09-12 09:14:47 EDT
Victor-Avrom

«Вроде бы специальный писательский пароход шёл только до Чистополя, до Елабуги Цветаева с Муром добирались местным рейсом»

Здесь каждое слово неверно. Я уже писал, что пересадка на «Чувашию», которая шла именно до Елабуги,
Бобыла в Горьком. Об этом подробно написано в «Дневниках» Г. Эфрона. 17 августа Цветаева не покидала борт парохода до прибытия в Елабугу. Говорить о её посещении Чистополя в этот день несерьёзно. Мягко говоря.

«Ну ведь побывала дважды! Чего ж врать-то, герр Суслович из какого-то Франкфурта»

...................................................................................
Уважаемый Мыслитель! Я не сумела ответить Вам в Гостевой, отвечаю здесь. Я Вас запомнила с двенадцатого года! Когда важнейшим Вашим доводом ( комментарий к статье Сони Тучинской) было то, что Вы бывали в Елабуге, а Ваш дед или прадед строил столовую, в которую Цветаева просилась посудомойкой.
Вы и тогда вели себя невежливо, ошибались, несмотря на то, что бывали в Елабуге (я, кстати, тоже там была. ну.и что?). Грубили Вы Сусловичу ("герр Суслович из какого-то Франкфурта" и т.д.) а прав был именно он.
А нынче Вы грубите мне. Если бы Вы так вели себя в Фэйсбуке, Вас бы назвали "троллем", и отовсюду убирали. А что с Вами здесь поделаешь - с Вашим личным опытом о Цветаевой?

Мина Полянская
- at 2015-09-15 17:17:59 EDT
Из книг Мины Полянской о Цветаевой с сокращениями:
«В августе 1939 года была арестована Ариадна (она провела в лагерях и ссылках 16 лет), через полтора месяца – Сергей Эфрон. Казнён 16 октября 1941 года. Реабилитирован Военной Коллегией в 1956 году. Дорога неотвратимо вела Марину Ивановну к катастрофе. И моё повествование сюжетно затягивается морским узлом, который не развязать. Увы, когда повествуешь о Пушкине, нужно помнить о неотвратимости Чёрной речки, а когда пишешь о Цветаевой – о неотвратимости Елабуги. Захваченная волной судьбы, Марина Ивановна выброшена на дикий берег. Безденежье, одиночество, невозможность публиковаться, война, которую Цветаева восприняла как гибель России и победу мирового зла.В начале войны Цветаева с Муром оказались в глухой провинции – городе Елабуге, в маленькой комнате, отгороженной занавесочкой от хозяев. Исследователи и мемуаристы предложили множество версий по поводу её самоубийства 31 августа 1941 г., но всё же истины о страшном мгновении никто не знает.
Слушала с горечью телевизионную передачу, посвященную Цветаевой, проводимую Игорем Волгином за круглым столом. Некто из редакции «Нового мира» глубокомысленно заявил, что Цветаевой в тяжёлые времена (вероятно, подразумевались война, диктатура и пр.) было не хуже и не лучше, чем другим. Интересно, что две дамы (типичные «цветаевки», от которых Марина могла бы устать даже на небесах, как правило, идентифицирующиеся с ней), не возразили. Согласились. Меж тем, как писатель Фридрих Горенштейн, который в 1942 году стал детдомовским сиротой, потеряв в одночасье всё, справедливо полагал, что Марине Ивановне было хуже, чем другим писателям в Елабуге и Чистополе, куда её не хотели допускать, но в конце концов допустили, разрешили быть посудомойкой - в писательской столовой. Уместно повторить именно в этом контексте, что заявил писатель в предисловии к первому изданию моей книги о Цветаевой в Берлине: «Думаю, что, устраиваясь в столовую, Цветаева рассчитывала на остатки продуктов - каши и других, которые, по военным меркам, щедро получали известные писатели. Но ситуация действительно эпатажная: писатели разных сортов и калибров ели бы, а Марина Цветаева мыла бы за ними тарелки. Может быть, из тарелок в свой котелок остатки каши и прочие продукты складывала бы для своего сына. Эпатажная и страшная картина. Гордая женщина, королева!»
И поскольку не всё всем понятно, ещё раз подчеркну, что «совет литераторов» всё же принял заявление Цветаевой, разрешил ей стать посудомойкой, о чём ей сообщил (вышел в коридор и сообщил) Асеев, который так же, как и Леонов и мн. др. устроился в Чистополе РОСКОШНО. И вот – именно после положительного решения (разрешили мыть тарелки за Леоновым и пр. именитыми), на следующий день Марина, кстати, очень больная - опухшие ноги, не могла даже стоять - ушла из жизни. Вот Вам ещё одна загадка. А Горенштейн, много раз пострадавший от «совписовской команды», представил себя на её месте, и слёзы появились на его глазах. Вот как перед Богом говорю я Вам всё это в Еврейский Новый год.


Писарь
- at 2015-09-15 08:00:16 EDT
Я читала(источник сейчас не вспомню), что запасы продовольствия у М.Цветаевой как раз были. Ее хозяйка показывала на мешки с разной крупой,картошку,лук и прочие овощи, которые хранились в комнате у ее жильцов. Но это не имело никакого значения для Цветаевой. Она была уже по ту сторону реальности
-------------
Во глубине татарстанских руд (источник сейчас не вспомню), мешки с картошкой и прочими овощами... бред какой-то.
Откуда, в те годы? Разумеется, это не главное. Поэты от голода не страдают, как остальные люди.Только от жажды. "Она была уже по ту сторону реальности"... Она ВСЕГДА была по другую сторону советской реальности. Как и Ф.Горенштейн, в отличие от критиков и критикесс и от всяческих ловкачей и ловчих, которых тьма тьмущая во все времена и во всех реальностях.
"Прилепляюсь" изо всех сил к отклику М.Фукса.

Марк Фукс
Израиль, Хайфа - at 2015-09-15 06:33:43 EDT
Прошло полтора десятка лет с момента, когда Ф. Горенштейн написал этот отзыв-рекомендацию на книгу Мины Полянской. Слова, сказанные им тогда, уже прошли проверку временем и ясно, что помимо чисто информационной функции в них заложено много еще чего: любовь к русской литературе и "экскурсиям" по ней, восхищение тем, как рядовой берлинский читатель и гражданин бережет, казалось бы, чужую литературную славу, уважительное, бережное и почтительное отношение к автору путеводителя, как к человеку, умеющему делать свое дело и щедро делящемуся с тобой драгоценностями своих знаний и души.
Не каждому дано услышать такие слова от большого писателя.
М.Ф.


Беленькая Инна
- at 2015-09-14 11:30:39 EDT
Думаю, что, устраиваясь в столовую, Цветаева рассчитывала на остатки продуктов - каши и других... Может быть, из тарелок в свой котелок остатки каши и прочие продукты складывала бы для своего сына.
_____________________________

Я читала(источник сейчас не вспомню), что запасы продовольствия у М.Цветаевой как раз были. Ее хозяйка показывала на мешки с разной крупой,картошку,лук и прочие овощи, которые хранились в комнате у ее жильцов. Говорила, что прокормиться им можно было.
Но это не имело никакого значения для Цветаевой. Она была уже по ту сторону реальности.

Ксения
- at 2015-09-13 16:50:16 EDT
Как-то случился у меня разговор с дочерью некоего известного советского писателя - художницей, которая ещё меня рисовала. Разговор был о том, почему Цветаева во время войны в Елабуге просилась посудомойкой в писательскую столовую. Дочь писателя раздражённо заметила, что со стороны Цветаевой это был скорее всего эпатаж.

Думаю, что, устраиваясь в столовую, Цветаева рассчитывала на остатки продуктов - каши и других, которые по военным меркам щедро получали известные писатели. Но ситуация действительно эпатажная: писатели разных сортов и калибров ели бы, а Марина Цветаева мыла бы за ними тарелки. Может быть, из тарелок в свой котелок остатки каши и прочие продукты складывала бы для своего сына. Эпатажная и страшная картина. Гордая женщина, королева!

Андрей Платонов, кстати, попал в тяжёлую ситуацию: где-то в начале пятидесятых просился дворником в Литинститут. Тоже явный эпатаж. Писатели разных сортов и калибров заседали бы, а Андрей Платонов подметал бы двор, чтобы не запачкались писательские ноги. Вот и Мандельштам мог бы работать швейцаром в доме литераторов в его знаменитом ресторане - тоже эпатаж - подавать шубы и пальто их величествам, их сиятельствам или просто рядовым, но вхожим и признанным сочинителям.

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//