Номер 3(72)  март 2016 года
Татьяна Вольтская

Татьяна Вольтская Вокруг Рождества

                               *  *  *

 

Ах, как хочется снега – небесного белого семени,

Что течет, прикасаясь едва, по рукам, по лицу,

Ах, шестерка-трамвай, как во сне, добежали и сели мы –

Ты на снег в волосах не смотри, не вези нас к кольцу.

 

Вот метель задышала, мехи развернула тальянкою,

Спотыкаясь, хмелея и перебирая басы.

Я вернулась домой, и под дверь незажившею ранкою

Пробивается свет, и не надо смотреть на часы,

 

Потому что я дома. Напишет метель Anno Domini

На стене в переулке Татарском, и в мягкую сеть

Остановку запутает, дверь Гастронома. Ничто меня

Не заставит отсюда убраться – ну, разве что смерть.

 

Потому что меня обнимают живые и мертвые,

Среди хлопьев слетаясь на зыбкое пламя слезы.

Узнавая по запаху, в ноги мне тычутся мордами

И углы, и ступени, и тумбы – как старые псы.

 

Фонари созревают в снегу, будто яблоки белые.

Посидим-посидим, черный хлеб посолим-посолим,

И не спрашивай, где я ходила, и что я наделала:

Где бы я ни была – позабуду ль Иерусалим!

 

Ты несешь мне любовь, словно пайку в блокаду – украдкою,

Как махоркой обсыпанный сахар – растает к утру,

Только сладость останется. Кожа моя Петроградская,

Сторона невозможная, снежная. Здесь и умру.

  

              *  *  *

 

Мир сотворен словом.

Что же сказал Бог

Волнам своим соловым,

Ловящим каждый вздох

 

Губ Его, гулким залам

Суши, пустой пока,
Дереву – чтО сказал Он,

Пасущему облака,

 

Жаворонкам и совам,

Верблюду и кораблю? –

Мир сотворен словом,

И это слово –

                        люблю.

 

                *  *  *

 

А что нам терять, кроме пыток

Войной, ожиданьем, тюрьмой?

Струится любовный напиток

Обманной, слезливой зимой,

 

То капает с веток вспотевших,

То по лобовому стеклу

Стекает – и выпивших тешит,

Стоящих на зябком углу.

 

Хозяевами банкета

Они еще мнят себя, но

Не чуют – небесное это

Час от часу крепче вино,

 

По скулам текущее, иго

Желаннее, слаще ярмо –

На теплых, не вяжущих лыка

Над бойней, болотом, чумой.

  

         ПРЕДНОВОГОДНЕЕ

 

Старый год обветшал, запаршивел –

В складках – дождь, на веревочке вошь,

Да засохшая кровь – на блошиный

Тощий рынок и то не снесешь.

 

Силуэт корабля или гроба,

Обращенный к закату кормой,

Молодящаяся Европа,

Подводящая веки сурьмой,

 

Занесенный над ней полумесяц,

Изогнувший свое острие.

За подарками бегая, месит

Грязь безумное племя мое.

 

Время вытерлось, высохло, сжалось,

И, как голое тело в дыре –

Новый мир, позабывший про жалость,

Приоткрылся – и скрылся в чадре,

 

Обагрен, обесчещен и выжжен.

Время вышло, и дверь заперта. –

Жаль, в обломках уже не увижу

Молодые побеги креста.

 

  

                       *  *  *

 

Война да война, то на Киев идем, то на турка,

Как поршень, скрипучее время, зловонный дымок.

Закутайся шарфом, в карманы задраенной куртки

Засунь кулаки, выходя за порог.

 

Кивки, да плевки, да ухмылки, да бранные речи,

Стрельнем – и гогочем, и в небе скользят кумачи,

И хлопья вороньи, и пепел, и призрак во френче.

Не надо на улицу. Сядь. Помолчи.

 

Гнилая зима отольется тоскою:

И небу мы в тягость, и сами себе не нужны,

И мокрый бессмысленный снег, словно семя мужское,

На землю пролитое зря, а не в лоно жены.

   

                    *  *  *

 

Улетает год, язычество торжествует:

Это ваше время настало, волхвы и маги,

Терпеливо пасущие в небе звезду живую.

Короли, как положено, голы, деревья наги,

 

Богачи прижимисты, холодно, воздух кислый,

И орел наливается яростью двухголовой,

И куда ни глянешь, везде торжествуют числа –

Это их пора. Еще не родилось Слово.

 

Год изъеден ходами обманов, пустых видений,

Похвальбы, а сам раздетый сидит, разутый:

То приход, то ломка, то поиски лишних денег,

То любовь по скайпу – та еще камасутра,

 

То опять стрельба. Обесценены дни, как ласки

Разрешенные, потерявшие вкус и трепет,

Разливается ночь от Токио до Аляски,

И кусты, как мокрые волосы, ветер треплет.

 

А душа с надеждою носится, как с порезом,

В жажде чуда к числу целебному приникая,

И плывет звезда чешуйчатая над лесом,

Вместе с сердцем вздрагивая плавниками.

                    

                 *  *  *

 

Все не было, не было нам зимы,

Все маялись мы – и вот,

Мороз. Торжественные дымы,

Упертые в небосвод.

 

Так суп дымится, так дышит сеть

Веток, так жаждет сад

Причастья снега – как будто смерть

Сделала шаг назад,

 

В лишенную очертаний тьму

(Мы знаем, мы были внутри).

Зима. Не спрашивай, почему.

Просто благодари.

 

               *  *  *

 

Небо круто посолено звездами,

Месяц бел и прозрачен: ладонь.

Все раздать бы скорей, что не роздано,

И лететь, заклиная: не тронь

 

Ломких трав, пересыпанных инеем,

Как хвоинки, разбросанных снов,

Мхов стеклянных. Лишь солнечной хиною

Можно вылечить этот озноб,

 

Это странствие долгими верстами

По лесам и болотам души.

На хрустящие снежные простыни,

Укачав, меня положи.

 

              *  *  *

 

Снизу вверх – не сосна: звезда –

Холодна, высока, мохната,

И осинок под нею стадо

Разбредается у моста,

И деревня свисает с куста

Алой гроздью. – Сорвать? Не надо.

 

Узловатые корни шпал

И стальные ветки сегодня

Райским деревом стали на сотни

Ледяных километров. – Устал?

Как горит на валу краснотал!

Здравствуй, новое лето Господне!

 

 

              *  *  *

 

Звезды вышли и встали рядом

Среди сада, плечом к плечу.

Снег. Мороз. Говорить не надо.

Молча светят, и я молчу.

 

Дома пышет печное чрево,

Скачут красные языки,

Машут вправо и машут влево

Скоморошеские колпаки,

 

И дитя, разомлев у печки,

Над страницею склонено.

Пар над чаем плетет колечки.

Звезды молча глядят в окно.

 

Так молчали они на Калке,

Подо Ржевом и на Неве.

У калины, как у гадалки,

Карты красные в рукаве.

 

Не ходить же к ней, как Саулу,

Не по росту мне царский грех.

Печь погасла, дитя уснуло,

Перед сном помолясь за всех.

  

               *  *  *

 

Ковш небесный танцует на ручке,

Точно рыба на мокром хвосте.

А мороз-то все круче и круче.

Мчится в санках опальный поручик,

На плечах у него – по звезде.

 

В голове рассыпается фраза,

Как метель, шелестящим «прощай»,

Снег скрипит, из ущелий Кавказа

Мгла глядит на него в три глаза,

Вожжи крутятся, как праща

 

Неудачливого Давида.

На весь мир нестерпима обида,

Бог – на небе, а царь – для виду,

Чтобы только оформить судьбу –

Подорожную, ссылку – и с тем он

Удаляется, а уж следом

На крыло поднимается Демон:

Как певца успокоить в гробу –

Дело техники. Версты да версты.

Кто увидел его – тот мертвый,

С пулей в сердце, с печатью на лбу.

Дай-ка снежную розу сорву,

 

Брошу вслед – лепестки сырые,

Лепеча возвышенный вздор,

Осыпаются – как Россия,

Начиная с Кавказских гор.

  

            *  *  *

 

Нам в Рождество дарован свыше снег,

И черное, как видишь, стало белым.

И ходит благодарный человек,

Большой свече уподобляясь телом.

 

Шаги скрипят, и в валенках тепло,

И праздничной резьбой какой-то мастер

Одел и сад, и крышу, и стекло.

И Ель идет навстречу – Богоматерь.

 

И тает воск лица, и рук, и ног,

Бегут колеса звезд, мелькают спицы,

И кажется, вот-вот родится Бог

Во тьме души. И мир от слез двоится.

  

                 *  *  *

 

Ночь. Березы висят, как дымы

В твердом воздухе, срубленном крепко

Средь наждачной мерцающей тьмы

И в грудной настороженной клетке.

 

Тучи, поднятые, как мосты,

Сосны, вбитые в землю, как сваи.

В доме духи огня и воды,

Словно сердце и мозг, оживают.

 

Стены дышат, стреляют не в такт,

Появляются белые знаки

На окне. Я прижмусь к тебе так,

Как замерзшая буква к бумаге.

  

     МОЛИТВА

 

Боже, дающий всем

В очередь дождь и ведро,

Даже бродяг под сень

Дома вводящий, гордых

 

Низвергающий с гор,

Благоволящий к спору

Мудрых, сырой простор

Птице, лозе – опору,

 

Дарующий, суму

Нищему, штык – солдату,

Племени Своему

Ты подаешь – стигматы

 

Огненные, любви

Ссадины. В жилках синих

Щелкают соловьи.

Господи, сохрани их –

 

Уст Твоих дикий  мед,

Пламя кистей рябинных,

Избранный Твой народ

Любящих и любимых.

  

                 *  *  *

 

Вот и к нам пришли холода.

Окна матовы. У канавы

В пух и прах из легчайшего льда

Разодеты сухие травы.

 

Лес не дышит, не видит снов.

Я – смотри – не боюсь мороза:

Вся я в золоте твоих слов –

Ярче утра, богаче Креза. 


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:2
Всего посещений: 2205




Convert this page - http://7iskusstv.com/2016/Nomer3/Voltskaja1.php - to PDF file

Комментарии:

Pavel Kozhevnikov
colorado springs, co, USA - at 2016-04-10 21:11:07 EDT
Уважаемая Татьяна! Спасибо за прелестные стихи. В них есть и нежность, и мудрость, и поэтический шарм!

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//