Номер 7(76)  июль 2016 года
mobile >>>
Владимир Саришвили

Владимир Саришвили"Как лишнюю милость, я с горечью вспомню тебя"
Стихи

 

Рад был предложить для публикации на нашем литературном портале рассказы Давида Шемокмедели - одного из ярких представителей "среднего поколения" грузинских писателей. С благодарностью отмечаю, что моё предложение о публикации этих рассказов - открывших "грузинскую страницу" нашего журнала - встретило глубоко доброжелательное отношение Редактора. Буду рад, если публикацией стихотворений Владимира Саришвили - замечательного поэта и переводчика целого ряда грузинских поэтов (среди них - целая плеяда замечательных женщин - Маквала Гонашвили, Манана Дангадзе, Иа Сулаберидзе...) - откроется "стихотворная часть" грузинской страницы, представляющей читателям богатейшую поэтическую культуру Грузии - этого потрясающего по обилию художественных талантов уголка планеты! Как член и представитель Союза Писателей Грузии в Германии я исключительно признателен г-ну Берковичу за возможность представить широкой международной аудитории - самой широкой среди всех русскоязычных литературных порталов - произведения грузинских писателей.

Моисей Борода

 

***

Сотворю себе ложь и устроюсь уютно во лжи,

Никому ни за грош не нужна эта ложь моя вовсе...

Годы лучших надежд то одни, то другие вожди

Увели от меня, как шустрилы-карманники. В осень,

Убеждённую в праве на свой нескончаемый дождь,

Я впечатал следы. Но, ещё не успев появиться,

Исчезают печати. Не так ли и плоть моя - ложь,

В час урочный истает во чреве земли, растворится?

Правды мне не понять. Что вернее придуманной лжи,

Если ложь никому даже даром не надобна вовсе...

Затерялись надежды мои, как полёвки во ржи,

А грядущее стынет булавкой в потрёпанном ворсе...

 

***

 

Как я долго никчемствовал

И блуждал в тупиках,

И ничтожества чествовал

Не за совесть - за страх.

Пунктуальность фельдфебеля

Отличала меня,

Но ни дома, ни мебели,

Ни седла, ни коня.

Что ж, осталось последнее

Прошептать мне "прости".

В межъязычьи посреднику

Край родной не спасти.

В брюхе Сирина белого

Плавно в небо взлечу,

За сказителя беглого

Кто поставит свечу?

Всех долгов неоплаченных

Блики душу бодрят

В небесах, околпаченных

Облаками - подряд.

 

***

 

Здесь, в городе, просмоленном со всех

Сторон, как бочка - бондарем умелым,

Плескается на дне прокисший смех.

Здесь, в городе, у правых и у левых

Перил мостов тоскуют рыбаки

И слушают шипящие кассеты,

Улова не дождавшись от реки

И доедая рыбные консервы.

Здесь, в городе, где воры и лгуны,

Что собственным враньём утомлены,

Вновь одержали пиррову победу,

Я вычислил в объятьях тишины

Квадрат сосредоточенной луны

По кругу, в ночь со вторника на среду.

Я в дом вошёл, где каменный Атлант

Поддерживал фасад, с разбитым носом.

Ему судьба такой вручила грант -

Изогнутой рукою, как вопросом

Встречать входящих уж который век...

И вниз уставясь. И ни разу - вверх.

Я в дом вошёл, где плавала свеча

В своём соку, как борова огузок.

Шипеньем захлебнувшись сгоряча,

Погас огарок. Дохлым ритмом блюза

Поплыл дымок. И этой вышел срок,

И слава Богу, с плеч долой обуза.

Что радует в такую ночь? Вино?

Нехитрый ужин, что на стол поставлен?

Что радует, когда вокруг темно,

И самый воздух этой тьмой отравлен...

Сюжетов новых нам не сочинить -

Их тридцать шесть всего сложилось в мире.

Один таков: отрезанная нить

И - пустота в неубранной квартире.

 

* * *

Зачем ты плакала? Особых

Не видел я на то причин.

Бесплодный брак тебя озлобил?

Бездарный муж ожесточил?

Так ведь бывает и похуже,

А люди всё-таки живут,

В галошах прыгают по лужам,

И водку пьют, и хлеб жуют.

Тот - век на оперу потратив,

Теперь вздыхает всякий раз -

Поклонникам кошачьих свадеб -

До лампочки медовый бас.

Другой в тюрьму посылки носит

Пятнадцать лет - и молодцом.

Такую - если кто-то спросит -

Он жаждал долю под  венцом?

Ну, хватит плакать. Стынет ужин,

И ночь известна наизусть.

Бывает в жизни и похуже.

Но длится жизнь. И длится пусть.

 

 

***

 

Удача лжёт, как содержанка

В постели старого купца.

Её скрипучая шарманка

Одну и ту же без конца

Заводит песню: "Скоро стройно,

Спокойно, ладно заживёшь".

(Ослу в растресканное стойло

Бросает так хозяин рожь).

А вместо злата, вместо перстней

Она берёт мои года.

Когда ж усну, с весёлой песней

В чужой стремится дом, туда,

Где презирают и поносят

Её за мелочь, пустяки,

Но где, униженная, просит

Для поцелуя хоть руки...

И где готова на пороге,

Как собачонка, ночевать.

И даже если вытрет ноги

Хозяин об неё - плевать,

И это - счастье! Только б милый

Не прогонял,

Не отказал...

Меня ж проводит до могилы,

Сухие вытерев глаза.

 

 

СОНЕТ

 

Дыханье прерывалось. Частокол

Неструганых словес вбивался криво.

Как Робинзон, упрямо, терпеливо

Искал я попружинистей глагол.

 

Я отвергал пути старинных школ,

С упорством школяра совал шкодливо

Быку-абзацу сахар. Как бодливо

Он вёл себя, но так и не довёл...

 

Не закругляясь, действо колобродит,

Косит портрет, не склеен диалог,

Посеянное "ratio" не всходит...

И Бог с ним, право... Да, но с ним ли Бог?

 

"Слова, слова, слова"... Кто вас находит,

Тот в море жизни наг и одинок...

 


АНАПЕСТ

 

Мой хрупкий анапест, нагруженный бранью солёной,

Ты выточен временем - пёрышко к пёрышку, точно

Гнездо потерявший, в траве заплутавший совёнок,

Которому пристань до сумерек - мшистая кочка.

 

Мой хрупкий анапест, кто только тебя не ощупал -

Дешёвый рифмач на Арбате, обиженный пентюх,

И ты поднимаешься с жалкой улыбкой под купол,

Под хищные вопли пружинясь на "мёртвую петлю".

 

Как долго блуждал ты по грубым рукам подмастерьев,

Пока мастера прозябали, ютясь в подворотнях,

И был ты обслугою лживых дворцовых мистерий

На пиршествах потных, где квакала пьяная дворня.

 

Когда ж она рухнет, из праха и пепла громада,

Что облаком яда от взоров голодных укрыта?

Что знает свинья об изысканном вкусе граната?,

Но схрумкает, если плоды упадут под копыта.

Когда ж возвратишься из рабства, как древле Иосиф,

И смоешь дорожную пыль и, лохмотья отбросив,

Когда облачишься в чеканные, стройные латы

и мудрой беседой меня удостоишь меня ты?

 

 

МОРЕ

 

Попятилась луна. Зрачки тускнеют рысьи,

Росою пьяные, сошли с ума сверчки,

И месят волны мох на сгорбившемся мысе,

И месяц волны рвёт на части, на клочки...

 

Вот хрустнул под ногой собачий гладкий череп,

Откормлен солью, всплыл резиновый сапог.

Чьи тайны ты хранишь, а чьи откроешь через

Ещё один часок, ещё один денёк?

 

Какие чудища в твоих пируют гротах,

И лакомятся чем - не плотью ли вдовы?

И правда ли Нептун всё носится в заботах,

Дельфина оседлав копной морской травы?

 

И правда ль корабли с пробитым в бурю днищем,

Невдалеке, богаты золотом, лежат?

не там ли вечный дом отчаявшимся нищим,

Чьи души грешные на высший суд спешат?

 

Пропитан белый лист бессильной рябью мысли;

Росою пьяные, безумолчны сверчки.

И месят волны мох на сгорбившемся мысе,

И месяц волны рвёт на части, на клочки...

 

На гравий прыгнули две резвые монетки,

Курортникам сюда вернуться не пришлось.

Быть может, каждому в его надёжной клетке

И без неё пилось, и без него спалось...

 

Уже светает. Я ступлю канатоходцем

На горизонта шнур, и к солнцу прикоснусь,

И, стоя на краю небесного колодца,

Я чёлкою волны умыться изловчусь...

 

* * *

ПРОГУЛКА ПО БАТУМСКОМУ БОТАНИЧЕСКОМУ САДУ

 

Здесь рокот волн, и в нём тоскует демон,

Ты видишь, как он бьётся об утёс.

Дарованного некогда Эдема

Утраты до сих пор не перенёс.

Но мы уйдём подальше, в глушь, под аркой,

Что выгнулась, как королевский шут.

Вот лягушонок - лучшего подарка

На свете нет, чем этот изумруд,

Разнежившийся в чашечке кувшинки,

В лучах рассветных, посреди пруда,

А лапки - как волшебные пружинки,

Всё дёрг и дёрг, без цели, в никуда...

Я утомился от стремлений к цели,

От доказательств, споров и обид,

Здесь райский сад, и мы войти сумели

Сюда, под своды елей-пирамид.

Здесь ничего не пахнет злом и ложью,

Не гибнет и не вянет ничего,

Лети под небеса, коровка Божья,

И нам не нужно хлеба твоего.

По каплям в душу льётся всепрощенье,

По каплям в душу льётся благодать.

Я не хочу писать о возвращенье,

Я не хочу о сумерках писать.

 

 

СОНЕТ

 

Сна просит мозг. На шахматном пиру

Он разных вин попробовал. И яства

Превыше сил. За все мирские царства

Он царственную не продлит игру.

 

Слоны скакали, словно кенгуру,

Монархи пили горькие лекарства,

У самой цели завершив мытарства,

Погибла пешка крайняя к утру.

 

Я - вне игры. Теряет действо цену.

чем накормлю? Во что тебя одену,

Умея лишь проигрывать бои?

 

И, не ища чудес по звёздной карте,

Скажу: на свете много лучших партий.

Их авторы - поклонники твои.

 

***

ВОСПОМИНАНИЕ

 

Как лишнюю милость, я с горечью вспомню тебя.

Ты - солнечный зайчик, мелькнувший на лунных дорогах...

Не знал я о смерти, как буйвол, который, торя

Борозды, не знал о вине в лакированных рогах.

 

Я время тащил на прокрустово ложе стиха,

Охапки событий и связки чужих отголосков...

Не знал я о смерти. И певчий во мне не стихал.

И был я пчелою - добытчицей мёда и воска...

 

Напрасно. Напрасно ль? Напастью, наплывом надежд,

Призывом, причалом, прибоем, приметой была ты...

Не знал я о смерти. Шёл строго по курсу норд-вест,

В пути сочиняя сонеты, газеллы, баллады.

 

Невнятица речи, воркуя, баюкала нас,

Лепилась мелодия - ля - до - ре - ми - до - ми - ре - до,

Не знал я о смерти. Но вспомнил. И, крохотный Марс,

Одна среди ночи мерцала моя сигарета...

 

 

СМЕРТЬ ПОЭМЫ

 

В ту январскую ночь зачерпнул я воды из колодца

И созвездие Рыб, зябко ёжась, донёс до дверей.

В танце дым табака, словно знахарь, трясётся и вьётся

Над согретой постелью Поэмы последней моей.

 

Ты больна, ты бледна, как жестоко тебя лихорадит,

Как вода холодна, рыбы-звёзды не плещутся в ней...

Я тебя подлечу, доживи до утра, Бога ради,

Ради Бога, живи, утро ночи всегда мудреней.

 

Даже лучшим врачам неизвестны отвары, какими

Я тебя напою, вот они колобродят, кипят...

Твои губы сухи. Холодны твои веки, как иней.

Ты мертва, ты мертва, так бесстрастно живые не спят.

 

Я тебя не предам ничьему сокрушённому взору.

Будет письменный стол пирамидой твоею немой.

Я окно распахнул, повинуясь рассветному зову,

В то январское утро, когда расставался с тобой...

 


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 2213




Convert this page - http://7iskusstv.com/2016/Nomer7/Sarishvili1.php - to PDF file

Комментарии:

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//