Номер 1(2) - январь 2010
Марк Перельман

Эдвард Теллер – злодей и изгой американского научного сообщества

В начале ХХ века из среды венгерского еврейства вышла удивительная череда выдающихся физиков: Лео Сциллард (1898-1964), премия Эйнштейна 1959, Денни Габор (1900-1979), создатель голографии, Нобелевская премия 1971, Юджин Вигнер (1902-1995), Нобелевская премия 1963, Джон фон Нейман (1903-1957), создатель функционального анализа, математической экономики, архитектуры компьютеров и т. д., Эдвард Теллер (1908-2003), «отец» американской водородной бомбы. К их числу можно было бы присоединить более старших: Теодора фон Кармана (1881-1963), «отца» современной аэро- и гидродинамики, и Дьёрди фон Хевеши (1885-1966), создателя метода «меченых атомов», Нобелевская премия по химии 1943-го. (В Австро-Венгрии евреи могли получать дворянские титулы, отсюда и приставки «фон».)

Все они составили славу американской науки и не восполнимую потерю науки и всего общества Венгрии – наглядный пример следствий антисемитизма в жизни страны! Этот исход в какой-то мере повлиял на ход мировой истории. Журнал Нэйчур писал в статье «Двадцатый век был сделан в Будапеште» – тут очевидное преувеличение, но зерно истины в нем содержится.

В этой связи вспоминается такой эпизод, рассказанный выдающимся израильским физиком Ювалом Неэманом. Как то он оказался где-то с двумя знаменитыми физиками, нобелевскими лауреатами, Р. Фейнманом и М. Гелл-Манном. Разговор почему-то зашел о национальных достижениях и Фейнман сказал, что они не только у евреев, вот, мол, Венгрия – малая страна, а сколько дала науке, и назвал те имена, с которых мы начали! Гелл-Манн и Неэман расхохотались: все перечисленные им гении из Венгрии как раз евреи!

Среди этих людей, пользовавшихся уважением всего научного сообщества, особое место занимает Эдвард Теллер. Об отношении коллег к нему я узнал при таких обстоятельствах.

В 1970 г. в Киеве проходила большая международная конференция по физике элементарных частиц. Поскольку на Южном Кавказе была холера, пробираться через карантин было нелегко (я вброд перебрался через речку Псоу, пограничную между Абхазией и Россией, в километре от карантинного поста). В Киеве оргкомитет поместил нас, нелегалов, за городом, в Феофании, в новой гостинице Института физики. Туда же, подальше от журналистов, был поселен А.Д. Сахаров и почему-то несколько иностранцев.

Моими соседями оказалась супружеская американская пара, Джекоб и Рут, физик и социолог, а когда мы выяснили, что все наши деды родом из Одессы, только их – махнули в Штаты, а мои – в Тифлис, то отношения установились почти родственные. Еще более они укрепились, когда я объяснил, что известный физик Эндрю Захаров и не менее известный диссидент Андрей Сахаров – одно и то же лицо и представил их Андрею Дмитриевичу.

Поскольку это были первые американцы, с которыми довелось разговаривать, а иностранцев вокруг было столько, что «искусствоведов» в штатском на всех явно не хватало, то говорить можно было относительно свободно. Из русского языка предков у них сохранилась лишь одна волшебная фраза: «Водка мит селедка», которой они, как то вместе и со мной, успешно пользовались. Вот так все мирно текло (они понимали, что о политике говорить не стоит), пока я безо всякой задней мысли не сказал, как интересно было бы сравнить ход мыслей Сахарова и Теллера по термоядерным реакциям…

Рут как будто взорвали изнутри: она прошипела, а затем почти прокричала кучу слов, явно нецензурных, среди которых я уловил лишь несколько выражений на идише и громогласное «БОЙКОТ». Чуть успокоившись и видя, что я не все понял, она сказала, что поминать Теллера в приличном обществе – это дурной тон, а она, мол, как то продефилировала мимо него, демонстративно отвернувшись (у меня не хватило смелости спросить, заметил ли это он). Джекоб был менее эмоционален, хотя и согласен с женой – он не раз сталкивался с Теллером по работе.

Поскольку о существовании «левых» – в нашем теперешнем понимании – интеллектуалов я почти ничего не знал, то недопонимание таковым и осталось, ругань в «Правде» мы давно привыкли понимать наоборот. Но со временем я узнал многое о Теллере и о его столкновениях с так наз. «общественным мнением».

***

Эдвард Теллер родился 15 января 1908 в Будапеште в преуспевающей, но ассимилированной еврейской семье. Его математическая одаренность была заметна с детства: он учился в частных школах, но учебе мешали политические перипетии в новом государстве, и навсегда сохранились впечатления от вакханалии коммунистического переворота и его подавления в 1919 г.

В 1926 году Теллер едет в Германию, в Карлсруэ, изучать химическое машиностроение, но через два года перевелся, не закончив курс, в Мюнхенский университет: учить физику. (Любопытно, что попытки получить практичную специальность в кажущейся тогда весьма перспективной химической технологии предпринимали также Сциллард, Вигнер и фон Нейман, но у всех интерес к физике преодолел соблазн более надежных и доходных занятий.) В Мюнхене Теллер попал в автомобильную аварию и потерял правую ступню. А научившись пользоваться протезом, он переводится в Лейпциг, где тогда преподавал В. Гейзенберг.

В 1930 г. Теллер защищает под его руководством диссертацию и начинает работать в Гёттингене. Его тогдашняя книга «Молекулярный ион водорода» до сих пор цитируется в работах по молекулярной физике.

В 1934 году Теллеру удалось эмигрировать в Данию и устроиться в Институт Нильса Бора (в том же году он женился на «Мици», Августе Харкани). В Копенгагене он познакомился и подружился с Л.Д. Ландау и с Джорджем (Георгием Антоновичем) Гамовым, бежавшим из СССР. Гамов вскоре переехал в Университет им. Джорджа Вашингтона в Вашингтоне и пригласил туда Теллера, который приехал в 1935 году, а в 1941 году получил гражданство США.

В Вашингтоне Теллер и Гамов тесно сотрудничали и сформулировали так наз. правила Гамова-Теллера, перспективный тогда вариант бета-распада, внесли фундаментальный вклад в теорию ядерных взаимодействий, теорию термоядерного синтеза, физику высоких плотностей энергии и ряд других областей. А затем – и это оказалось главным – они увлеклись исследованием ядерных процессов в астрофизике. Так что к началу Второй мировой войны Теллер уже входил в группу ведущих физиков-ядерщиков.

В 1939 г. Ган и Штрассман открыли явление ядерного деления. Теоретически стала ясной возможность расщеплять атомное ядро, в результате чего могла высвобождаться громадная энергия. Теллеру, как и ряду других физиков, было ясно, что самая разрушительная сила, когда-либо известная человеку, может попасть в руки Гитлера. Их опасения усиливались и тем, что немецкая ядерная программа возглавлялась самим Гейзенбергом.

Беженцы из Европы – Сциллард, Вигнер, Теллер – яснее других осознавали грядущую опасность: они просили Альберта Эйнштейна обратить на это внимание президента Ф.Д. Рузвельта. Так был организован, под руководством Роберта Оппенгеймера, Манхэттенский проект, в котором, в числе других известных ученых, в 1941 году начал работать и Теллер: они должны были преодолеть смертельную опасность и создать атомную бомбу раньше, чем это сделают немцы.

Уже в 1940 г. Теллер рассматривает возможность использования энергии ядерного взрыва для инициирования процесса термоядерного синтеза. В идеальном варианте он пройдет как объединение четырех ядер водорода в ядро атома гелия, это тот механизм, который, через ряд промежуточных процессов, обеспечивает свечение звезд. (Цикл соответствующих реакций был разработан Г. Бете, а одна из ключевых работ в этом направлении была опубликована Теллером вместе с Р. Оппенгеймером.) Теллер надеялся, что в Лос-Аламосе будут активно изучаться оба эти явления. Но создание даже простейшего устройства по расщеплению оказалось таким сложным, что исследование синтеза ядер было прекращено. Здесь, в частности, ему довелось развеять страхи некоторых физиков и, в основном, не-физиков, боявшихся, что при ядерном взрыве необратимая цепная реакция может охватить всю атмосферу (вспомните недавние страшилки в СМИ о «неизбежной катастрофе» при пуске Большого адронного коллайдера в Женеве).

С окончанием войны возникла проблема: что делать дальше с ядерными секретами? Многие ученые, либералы и идеалисты по определению, и среди них Н. Бор, считали, что все данные должны быть переданы в ООН и раскрыты всему миру: ну как можно что-то скрывать от своего верного союзника СССР?

При этом большинство физиков, участников ядерного проекта, с радостью освободились от своих «военных» обязанностей и вернулись к чистой науке – они считали, что с окончанием войны пропала и необходимость совершенствовать оружие. Среди них был и руководитель Манхэттенского проекта Р. Оппенгеймер: в молодости он был близок к социалистическим кругам, некоторые связи, возможно, сохранились.

Но не все были столь же уверены в перспективах всеобщего разоружения, мира и благоволения между странами, в том, что потенциальный противник, СССР, также прекратит все разработки. И с окончанием войны Теллер вернулся к проблемам термоядерных реакций с надеждой создать «супер», водородную бомбу. Работал с ним вместе и Клаус Фукс, талантливый английский (тогда) теоретик, эмигрант из Германии, который, как потом выяснилось, был убежденным коммунистом, идейным и главным осведомителем СССР.

С этим связана история, могущая послужить сюжетом героико-комического детектива. Дело в том, что разрабатываемый ими первоначальный проект водородной бомбы, названный «трубой», был таков: в длинную трубу помещаются дейтерий и тритий (тяжелый и сверхтяжелый изотопы водорода), а в виде крышки трубы должна браться атомная бомба, урановая или из плутония. Бомба взрывается, и распространяющаяся ударная волна должна вызвать термоядерный синтез с образованием ядер гелия, усиливающийся по ходу трубы.

С началом Корейской войны в 1950-м коммунистические иллюзии Фукса развеялись (он был все же арестован, отсидел 10 лет в Англии, переехал в ГДР, работал как физик и стал там членом Академии). Но сведения в СССР о провале проекта «трубы» уже не поступали, и работа по нему продолжалась – успех «цельнотянутого» проекта атомных бомб как бы требовал доверять агентурным разработкам.

Так что, насколько можно судить, следующий проект бомбы с тремя основными ее компонентами: 1). «Слойка» А.Д. Сахарова, 2). Оболочка из дейтерита лития (Li6D, знаменитая «лидочка») В.Л. Гинзбурга и 3). Радиационный обжим Сахарова-Гинзбурга-Зельдовича – был разработан независимо в СССР и притом не позже, чем в США.

Интерес в США к усовершенствованию ядерного оружия проявился лишь в 1949-м, со взрывом первой советской ядерной бомбы (за границей ее назвали «Джо-1» – по английскому варианту имени корифея всех наук). Только тогда президент Г. Трумэн распорядился о начале работ в лабораториях Лос-Аламоса над оружием синтеза.

Теллер понял, что коллеги в Лос-Аламосе не хотят заниматься следующим поколением ядерного оружия, и нужно организовывать независимую лабораторию. Он сумел убедить в этом Конгресс, и Комиссия по атомной энергии открыла в северной Калифорнии Ливерморскую лабораторию. Теллер был в ней консультантом, а затем стал ее директором.

В 1952 году первое громоздкое сооружение, прообраз водородной бомбы, было успешно взорвано на одном из островков Тихого океана. Теллер почувствовал себя оправданным, но Оппенгеймер и многие другие ветераны Манхэттенского проекта продолжали считать, что если не заниматься этим страшным оружием, то и в СССР им не займутся – о существовании советских программ в закрытых городах вроде Сарова они и не подозревали! Между двумя фракциями ядерщиков возник глубокий разрыв.

Еще большие разногласия между Теллером и бывшими друзьями и коллегами возникли при обвинениях Роберта Оппенгеймера (помните пресловутого сенатора Дж. Маккарти?). Сам Теллер ни в чем не обвинял Оппенгеймера, но когда после проверки благонадежности Оппенгеймера его допуск к секретным работам был аннулирован, большинство физиков обвинило в этом Теллера.

Показания перед сенатской комиссией Теллер давал 28 апреля 1954 года. На официально заданный вопрос: «Считаете ли вы, что д-р Оппенгеймер нелоялен по отношению к Соединенным Штатам?» Теллер сказал: «…я всегда полагал и полагаю сейчас, что он лоялен по отношению к Соединенным Штатам».

Но ему был задан и более сложный вопрос: считает ли он, что «Оппенгеймер представляет собой угрозу для национальной безопасности?»

Теллер ответил так: «В большом числе случаев мне было чрезмерно трудно понять действия д-ра Оппенгеймера. Я полностью расходился с ним по многим вопросам, и его действия казались мне путанными и усложненными. В этом смысле мне бы хотелось видеть жизненные интересы нашей страны в руках человека, которого я понимаю лучше и поэтому доверяю больше. В этом очень ограниченном смысле я хотел бы выразить чувство, что я лично ощущал бы себя более защищенным, если бы общественные интересы находились в других руках».

Вот эта фраза и сделала Теллера изгоем в американской научной среде: их давнее противостояние по вопросу о термоядерном оружии было известно, но сообщение правительству мнения Теллера об Оппенгеймере сочли неэтичным, хотя никто не сомневался в том, что Теллер честно выразил свое личное отношение к Оппенгеймеру. Отметим только, что, в отличие от большинства физиков, Эйнштейн, по-видимому, никак не выразил своего мнения об этом инциденте, хотя Оппенгеймер оставался директором Института в Принстоне, где работал Эйнштейн, и они повседневно встречались.

Теллер, по-видимому, счел ниже своего достоинства оправдываться и что-либо объяснять широкой публике. Как заметил Сахаров после единственной и краткой беседы с ним в 1989-м: «Как я понял, основное, что им движет – принципиальное, бескомпромиссное недоверие к СССР». Еще до той встречи Сахаров писал в своих воспоминаниях: «Как мы должны смотреть на это трагическое столкновение двух выдающихся людей сейчас, через призму времени? Мне кажется, что с равным уважением к обоим. Каждый из них был убежден, что на его стороне правда, и был морально обязан идти во имя этой правды до конца: Оппенгеймер – совершив то, что потом посчитали нарушением служебного долга, а Теллер – нарушая традиции хорошего тона научного сообщества». И далее Сахаров, по сути дела, подтверждает реальность опасений Теллера.

Сам Теллер пояснил свою позицию лишь много позже, по время празднования его 90-летия, в статье «Наука и мораль»: «Вторую мою опубликованную работу в физике я сделал совместно с моим хорошим другом Л. Тиссой. Вскоре после нашего сотрудничества в Лейпциге он был арестован венгерским фашистским правительством как коммунист. Он потерял возможность найти работу в науке, и я порекомендовал его моему другу Льву Ландау в Харькове. Несколько лет спустя Тисса посетил меня в США. У него больше не было никаких симпатий к коммунизму. Лев Ландау был арестован в СССР как капиталистический шпион! Для меня значение этого события было даже больше чем пакт между Гитлером и Сталиным. К 1940 г. у меня были все причины не любить и не доверять СССР». (По каким-то причинам Теллер, говоря о присутствовавшем на юбилейном собрании Тиссе, не упомянул о том, что такие же сведения он ранее получил от Г. Плачека, известного чешско-американского физика, так же успевшего уехать из Харькова перед разгаром «Большого Террора»).

Думается, что дальнейшие события доказали правоту именно Теллера, а не Оппенгеймера.

И после создания водородной бомбы Теллер, заслуженно именуемый ее «отцом», продолжал укрепление военного потенциала США – бомба ведь была и у потенциальных или, скорее, реальных противников. Так, Теллер инициировал программу «Полярис», которая привела к созданию таких боеголовок, ракеты с которыми можно было запускать с подводных лодок. Здесь же, в Ливерморе, уже во времена Эйзенхауэра он обосновал техническую невозможность переговоров с Советским Союзом о взаимном запрете на ядерные испытания. Затем он инициирует работы над мощными лазерами, планируя в программе «Эскалибур»(по названию волшебного меча короля Артура) создать лазер космического базирования как надежный щит от вражеских ракет (эта работа продолжается и сейчас с переменным, как мы знаем, успехом).

В 1970 годах Теллер снова попал в заголовки газет с развитием идеи разработки ядерного синтеза как альтернативы другим видам энергии. В 1980-х о нем снова писали, когда он выступал за разработку СОИ, стратегической ракетной системы обороны и сумел убедить президента Р. Рейгана и большинство членов обеих палат Конгресса выделить на ее реализацию, начиная с 1986 г., огромные средства. В широких либерально настроенных (так наз. «левых») общественных кругах Запада за Теллером прочно закрепилась репутация милитариста и фанатичного сторонника гонки вооружений.

Эдвард Теллер скончался 15 января 2003 года на 97 году жизни. Он был почетным доктором большинства ведущих американских и европейских университетов, членом Национальной АН США, Американской академии искусств и наук, многих зарубежных академий и научных обществ и учреждений, был удостоен престижных научных премий и других наград. Титул «отца» американской водородной бомбы останется за ним навсегда, как и у А.Д. Сахарова – «отца» советской бомбы.

***

Теллер всегда был сторонником Израиля – не на словах, а на деле. Он многократно, начиная с 1966 г., посещал нашу страну, консультировал правительство по проблемам развития военной техники. Говорят, что именно ему принадлежит инициатива разработок в Израиле БПЛА – беспилотных летательных аппаратов, которые вышли на первое место в мире. Возможно, есть у Теллера и другие заслуги пред государством Израиль, о которых все еще нельзя говорить.

***

В связи с описанным конфликтом вновь встает вопрос об ответственности ученых за использование их открытий и разработок.

Где-то я читал, что в 1904 году собрание германской научной общественности обратилось с приветствием к английской ассоциации по развитию науки, где наряду с обзором достижений за XIX век писалось, что наконец-то развитие науки сделало войну невозможной – изобретено ведь страшное оружие массового поражение: «пулемет»!

До начала Первой мировой, почти плавно перетекшей во Вторую мировую, оставалось еще десять лет…

Но Вторая мировая закончилась в Тихоокеанском регионе так быстро только и только благодаря шоку от ядерных взрывов в Хиросиме и Нагасаки. По оценкам штабов без этих ударов она продлилась бы на много месяцев, если не лет с высадками в Японии, последующей партизанской войной и с неисчислимым количеством жертв в ней. Кстати, рекомендацию о нанесении этих ударов дал комитет ученых под председательством Оппенгеймера и с участием трех нобелевских лауреатов: Лоуренса, Комптона, Ферми.

Давняя мечта о том, чтобы сделать войну (во всяком случае, большую) невозможной благодаря развитию науки, частично – можно думать – оправдалась: концепция «гарантированного взаимного уничтожения» при известном количестве ракет и боеголовок на Западе и Востоке сделали на 60 с лишним лет мировую войну невозможной (локальные войны этим не затрагивались).

И в этом – несомненная заслуга и Теллера: сейчас я знал бы как ответить идеалистам-американцам на нелепый бойкот самого ответственного и наиболее проницательного ученого их страны.

 


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 4220




Convert this page - http://7iskusstv.com/2010/Nomer1/Perelman1.php - to PDF file

Комментарии:

Леонид Ейльман
Сан Франсиско, Калифорния, США - at 2010-02-25 15:31:59 EDT
Я хотел бы добавить небольшой штрих к портрету Эдварда Теллера. В Сан Франциско есть еврейская ортодоксальная школа: "Хибру Академи", которой много лет руководит раби Либнер. Ученики этой школы часто бывали в гостях у Эдварда Теллера. Не знаю, кто больше получал удовольствие от этих встреч. Иудейская религия и наука совместимы!
teller
- at 2010-02-11 21:01:12 EDT
bankteller
Владимир
Калифорния, - at 2010-01-26 19:48:26 EDT
Штрих к замечательному рассказу об Эдварде Теллере. В 1992 году в подмосковной Дубне состоялось российско-американское совещание по "обьектам двойного назначения". Термин этот, введеный Теллером, относился к применению военной техники, в частности спутников, к обычным прикладным задачам. Одна из тем совещания, к примеру, было декодирование фотографий в разных диапазонах для оценки аэрозольного загрязнения атмосферы. Американскую делегацию возглавлял легендарный Эдвард Теллер, тогда почетный директор Ливерморской НЛ. Уж не помню кто, сам ли Теллер, или Велихов (помнится он вел первое заседание) рассказал, что в аэропорту Теллер попросил отвезти его в квартиру Курчатова. Он всегда мечтал побывать в ней и играть на курчатовском рояле. Прямо из аэропорта его отвезли и Теллер музицировал в квартире Курчатова.
Мог ли я тогда преположить, что через Ливермор, по I580 буду ездить к детям...

M goldentul
Louisville, KY, USA - at 2010-01-25 17:55:12 EDT
Я не думаю, что американские левые хоть на иоту изменились с тех пор, вклжчая разумеется и ученых. Как были полезными идиотами, так и остались. Более удивительно, что половина "русских" приехавших из СССР с пониманием что это такое, ведут себя хуже левых. Это для меня загадка.
Петр
Сан-Диего, CA, USA - at 2010-01-25 16:05:53 EDT
Никогда не читал столь скромного и четкого изложения давно, в общем, знакомого мне материала, трактованого разными людьми в бесчисленном множестве версий. На сей раз это сделано с впечатляюще деликатным вкраплением собственных впечатлений и собственного мнения автора. Написано все так лаконично и, вероятно, вследствие этого так понятно, что предметно-ясен читателю делается даже конструктивный нонсенс водородной бомбы-"трубы" - возможно, в сопоставлении с конструкцией советских физиков. Большое спасибо автору за рассказ, обеляющий имя Эдварда Теллера. Надеюсь, что этот рассказ распространится достаточно широко. По крайней мере, я берусь распространить его в своем кругу.
Павел Иоффе
Хайфа, Израиль - at 2010-01-25 13:45:41 EDT
- Давно уж не было публикаций о человеке, исполнившем свою роль в жизни "сотворёного по образу и подобию", с той честью и ответственностью, с которой сделали это Сахаров и Теллер.
- Читателям и пишущим в "Заметки" напомню "эффект Яна-Теллера": суть его, заменяя специфические химико-физические понятия чуть-более-общедоступными, можно представить так: "если невозможное необходимо, то оно происходит". Комментарий здесь возможен, на вряд ли нужен.
ОСОБО:
Теллер прожил жизнь еврея, пребывая в галуте, как до него
"Моше бен Маймон, живущий грешно/вне Израиля" - подпись врача на рецепте.


_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//