exegi monumentum aere perennius

я памятник себе ни рук ни торса

надёжный как рояль в кустах и стул

ван гога как простроченные морзе

радиоволны видно за версту

ты можешь приходить сюда с цветами

но жёлтые оставь для мастеров

мой дядя уважать себя заставил

скажи-ка дядя взяться за перо

не даром это в кайф а так от скуки

нельзя на зло редакторше судьбе

зачем аборигены съели кука

он тоже мог бы памятник себе

в каком-нибудь вестминстерском аббатстве

где по соседству байрон и шекспир

я памятник воздвиг из тунеядства

и сделал надпись дескать миру мир

земля крестьянам вишни садоводам

аборигенам кукиш нет войне

я памятник и при любой погоде

ты можешь просто вспомнить обо мне

***

живая природа силится

очнуться от зимней тоски

сбирая фрагменты осириса

в берёзовые туески

пойдём-ка и мы потопчемся

поищем укромную дичь

где зяблик без имени-отчества

роскошен как пётр ильич

за пультом в нью-йоркском карнеги

похожем на свадебный торт

смотри как мелькающей арникой

в прогалинах солнце цветёт

как сладко по ветке сломанной

прохладная влага течёт

и почки дрожат миллионами

сердец нераскрытых ещё

детская площадка

вопреки расхожему мнению

боги не бессмертны

есть места где они прокапывают

громадные шахты

и опускают туда своих покойников

к счастью у нас пока всё спокойно

только стайка ангелов

время от времени

копошится в небесном песке

их лопаты и вёдра не так уж опасны

хотя и ангелы обладают каким-то

божественным знанием

благодаря которому

издали чуют свежие холмики

нашего брата крота

***

я не стал бы связывать понятие счастья

с расставанием-встречей с нелётной погодой

если б твой самолёт отрывая шасси

не ложился крылом на твердеющий воздух

если б спутники связи как мошки над лампой

не коверкали пауз электронным гуденьем

и слепые владельцы таможенных штампов

не пытались на ощупь отслеживать где мы

где нечаянно спрятана нежность на полках

между тонких страниц в направлении свана

я не стал бы смотреть в это небо без толку

если б ты не дышала во мне постоянно

кто придумал укладывать в гипс части тела

не любил сослагательного наклоненья

и устроил всё так чтобы ты летела

унося моё сердце с собой на коленях

***

About suffering they were never wrong,

The Old Masters...

(W.H. Auden)

выйти листиками пошуршать

в сладковато-задумчивом сквере

станиславский сказал бы не верю

будто держит в потёмках душа

осязание птицы и зверя

ощущенье норы и гнезда

многомерных слоёв летаргии

аrbor vitae сказал бы вергилий

для тебя зеленело всегда

умирали обычно другие

но рассыпалась сна пелена

ты сегодня особенно смертен

инфернальным дыханием ветер

где на ветках слезится луна

неспроста иероглифы чертит

и от ужаса не убежать

краски брейгеля рвут капилляры

был секрет у художников старых

выйти листиками пошуршать

в предвкушенье чумы и пожара

и зазубренной бронзой ножа

сухожилья надрезать икару

крайний случай

росший в приюте

кукушонок-подкидыш

мечтал когда-нибудь

обзавестись собственным

тикающим домиком

с гирьками в форме шишек

или в крайнем случае

поясом шахида

с часовым механизмом

***

после взрывов

в глаза бросаются записи

блоггеров типа

у меня всё в порядке

понятно конечно

что это для родственников

друзей за границей возлюбленных

может быть должников

после взрывов

неожиданность адресата в порядке вещей

атеист обращается к богу

патриарх к взвинтившим цены таксистам

в порядке вещей избиение женщин

в хиджабах

ногами в живот в материнское чрево

где может скрываться будущий моджахед

и погибни хоть половина человечества

оставшаяся часть

с завидным упорством будет строчить

у меня всё в порядке

но не позавидуешь людям

у которых действительно всё

в порядке

после взрывов

как у таксистов

***

гиганты и белые карлики

иные по сути миры

мерцают над берегом арники

в слезах лягушачьей икры

и я головастик затерянный

среди вещества ничего

не знаю о тёмной материи

которой увы большинство

довлеет как думская фракция

как ночь и никак не пройдут

о бренности мысли дурацкие

нейронов побочный продукт

***

твёрдые формы

всё равно что роден

снизошедший до кубиков

всё равно что твёрдые обещания

в надгробьях александро-невской лавры

где у ксении петербургской воруют землю

лучше им не давать имена

лучше быть эрмитажным котом

– я знал одного с изумительной кличкой –

гуинплен

лучше быть гуинпленом тебе

с красным ртом

от разорванных голубей

***

выкипает аквариум близится станция дно

и опять пассажиры спросонья дерутся с врачами

как в той песенке спетой и незачем больше в окно

разве что закурить мутноватое утро встречая

или просто сойти тут с ума дальше можно пешком

безразлично куда всё равно эти тайные знаки

устарели и мёртвым как сельдь на песке языком

не расспросишь у аборигенов дорожной изнанки

дальше можно горстями глотать сожаления муть

нерастраченной прытью давиться под сенью сосновой

быть не быть или йориком кривоколенным уснуть

баловавшим господ нецензурными фруктами слова

быть не битым да так что хоть цербером вой

от того что вгрызаются в мозг бескозырные черви

говорят настрадавшийся даймлер один под москвой

изобрёл вечный двигатель с опцией мироточенья

это нам не впервой как два пальца легко об асфальт

как спаять на коленях адронный коллайдер из лего

мы готовы в опорках спускаться с суворовских альп

только битую вечность зимой не допросишься снега

а когда после вечности что-нибудь в небе взойдёт

можно всходы лелеять и ждать полновесных колосьев

наблюдая как падает с древа познания плод

если ветку зацепит святыми рогами иосиф

но упрямому сердцу всё мало ему подавай

путеводный котёл возвращающий жизнь в одночасье

проездной на блуждающий в соснах желанья трамвай

и невесту такую чтоб пол под ногами качался

толкователи событий

оглохшие

от собственных громких высказываний

во всём они видят знак свыше

будто свыше

больше заняться нечем

кроме как устраивать для них

катастрофические авиашоу и цунами

не знаю что там свыше

но только сумасшедший владелец аквариума

стал бы швырять камнями

в своих глухонемых рыбок чтобы

подать им знак

и только сумасшедшая аквариумная рыбка

видит в любящих пальцах кормящего

сурдоперевод

книги апокалипсиса

***

месяц грустный как прилепин

лижет сумрак огородов

кошки-мышки тянут репу

у сонливого народа

это родина мой мальчик

в мире нет её синее

здесь герою из ламанчи

подходящей дульсинеи

не сыскать но шанс обещан

обрести в конце недели

позитивный взгляд на вещи

сквозь бутылочную зелень

поживём и мы увидим

небо новое в орбитах

в перламутре лунных мидий

в крыльях мельниц недобитых

***

миражами сгущается зной

иллюзорной водой над асфальтом

внутривенное ноет контральто

неужели всё это со мной

и меня как медузу сомнут

злые волны и я позабуду

как прильнувшие женские губы

холодеют на пару минут

словно смертную чашу они

в параллельном кино лобызали

где бесплатный фокстрот на вокзале

доиграют и больше ни-ни

лишь колёса по стыкам тук-тук

или сердце ключом аритмии

перескажет как в детстве кормили

непомерного мерина с рук

чтобы с помощью жмени овса

из ноздрей обдувавший нас ужас

одолеть когда оводы кружат

и вгрызаются прямо в глаза

но не вышло мир страшен и груб

как ван гог с револьвером в июле

только женщины не обманули

ни любовью ни холодом губ

***

проигран в пух последний врубель

за белым столиком хирурга

с косой в руках зима на убыль

бредёт мостами петербурга

загримирована как автор

апрельских тезисов невольно

лепечешь продавщице драфта

налейте барышня мне смольной

вечерней охты и авроры

большой морской не надо гиннес

в барахты-бухты очень скоро

вернутся певчие пингвины

от зимней спячки пробудятся

в спиртах кунсткамеры уродцы

давайте радоваться братцы

хоть этим что нам остаётся

***

Разве мама любила такого

Владислав Ходасевич

кружится жизнь мотыльков невесомая

возле ночного крыльца

бросить бы горе-писательство всё моё

хватит высказываться

кур завести чтобы утром кудахтали

вместо девиц новостных

в тихом сельпо с мужичками поддатыми

спорить о свойствах блесны

знаю что трудно не думать как эти вот

ассы воздушной возни

и под подушкой несчастнейший элиот

кошками будет дразнить

всё-таки надо однажды попробовать

жить без журнальных рядов

где по копеечке кесарю богову

мзду в ожиданье годо

платят а впрочем не мне злую отповедь

сослепу ту́флей давя

гусениц произносить не такого ведь

мама любила меня

кутала в плащ от закатного августа

здесь на веранде рябой

боже позволь мне остаться пожалуйста

в этой забытой тобой

не приукрашенной морем провинции

с речью вещей бытовых

с лицами женщин не грезивших принцами

с вечностью листьев травы