"Я утону в Твоих садах…"

בס"ד

В Переделкино осень прозрачная

Осязаема и невесома.

Как со мною аукнулось дачное

Эхо, памяти адресованное.

В Переделкино осень, как памятник,

Бабье лето – слепой поводырь,

И порожним ковшом оловянное

Солнце в небе, затёртом до дыр.

***

Я говорю - пусть тает ночь, как горький шоколад соблазна.

Ты говоришь - пусть ночь живёт, как граффити на белых стенах.

Я пробуждалась оттого, что ангел тонкого сарказма

Читал мне белые стихи так искушённо и напрасно.

Я говорю - с ума сойду, приняв за чудо и блаженство

Шёлк неизведанной любви, где время как песок нагретый,

И ты как эхо совершенства, мой ангел с кожею ребёнка.

Но ухнул филин за горой, заплакав, как актёр на съемках.

***

На этой даче мы живем последний месяц,

Здесь все уже преграда между нами:

И пустота, и неживая плесень,

Покрывшая на вешалке панамы.

Среди холодной, тонкой мишуры

Желтеет осень кожицей лимона.

Мне больно все предвидеть,  и ладонью

Прикрыв глаза, я выйду из игры.

Пришел разрыв. В смятении беспомощна,

Цветы увядшие водою не полью,

И не пойму, с какого часа точно

По-новому тебя я не люблю.

***

Деревянные яблоки на кораблях уплывали.

День дымился. По окнам стелился туман.

На дороге быки колесницу рогами толкали,

Эфиопы бежали по обеим её сторонам.

Солнце вышло из кубка и плавало в шуме громовом.

Обезумев, толпа прижималась к свинцовым стволам

 И навзничь упали, подмяв травяные подковы,

Сыновья фараона, следя за полетом орла.

***

Еще мне кажется, что я вас рядом слышу,

Вторую ночь я  вижу вас во сне.

Стучится дождь крылом летучей мыши,

И ветер треплет сорванный брезент.

Мне снится осень. Самария снится.

Ее писал рассерженный Расин.

А муэдзин, как дикая ослица,

И голос выпущен, как из бутылки джинн.

Уже мне кажется, что ничего не страшно.

Гранатовыми зернами закат.

И голуби толкутся в рукопашной

На Гревской площади, где казнь и перстень-яд.

Дожди заладили скрипучею шарманкой.

Мне снится гобеленовый Париж,

И Сен-Мишель в растрепанных каштанах,

И то кафе, где ты сейчас сидишь.

 ***

Я утону в Твоих садах.

Я превращусь в кустарник колкий.

Всё, что пойму, уйдет в слова,

И эхо никогда не смолкнет.

Я в небе утону Твоём.

Я выпаду дождём на скалы.

Сорвусь в шумящий водоём.

Возникну и начну сначала.

***

Нет в памяти прекраснее мгновений -

Над иволгой цветной - воздушно-нежный щит,

И блеянье волны над детской чёлкой полдня,

И солнце, как рубин, над головой горит. 

Пчелиный воск ночей на ложе из иголок,

Бессилье разума – молчания гранит.

Над смутной головой взрывается, как сполох,

Гранатовый рассвет и плечи холодит.

***

                               Маме 

В ладонях августа линяет терпкий свет.

Стихает птичье щебетанье.

Все тягостнее боль. Я выйду в темный сад,

Где роза шепчется  с шершавою геранью.

Нет памяти нежней, чем память о тебе.

Воспоминаний нет печальней и надежней.

Бесповоротен март, все ближе оттепель,

И пульс мой как зверёнок растревожен.

***

Такая тишина, такой простор.

И воздух йодистый не въедлив,

И нежный световой узор

Растаять и расстаться медлит.

И ясные, издалека видны

Верхушки горные под снегом,

И долго льются, протекая, дни

Холодною водой элегий.

Июль - 2011

Западная Самария, Ариэль