Художник Матвей Басов – сын художника Басова

Искусство художника Матвея Басова славится на разных континентах. Его путь к известности начался в 1981-м. С тех пор он участвовал более чем в ста республиканских, всесоюзных и международных выставках в Республике Беларусь, России, Израиле, Литве, Эстонии, Польше, Франции, Швейцарии, Бельгии, Голландии, Испании, Германии, Австрии, Австралии. Канаде, США... В 2000-м году картины Басова увидели ценители арттворчества в Нью-Йорке. Художник из Беларуси покорил город Большого Яблока. Его работы выставлялись в нескольких штатах и городах США. Теперь их можно увидеть в музеях и картинных галереях, частных коллекциях Нью-Йорка, Вашингтона, Чикаго, Сан-Франциско, Баффало...

С той первой выставки Матвей Басов стал своим в Нью-Йорке. Теперь он приезжает сюда каждый год, иной раз на несколько месяцев, как в этом году. Тем не менее его трудно застать дома. То он на этюдах, то на выставках, то на интервью в редакциях газет и журналов, на телевидении. Тем не менее мне удалось с ним пообщаться благодаря моей подруге Белле Мироновой, родной сестре жены Матвея и на общественных началах менеджеру художника.

Матвей Басов

Говоря по правде, Басов и мой друг. С Беллой, её сестрой Зоей и Матвеем мы подружились много лет назад в Минске. Они жили тесно, но очень дружно в «хрущёвском» доме на улице Жилуновича, мы – на проспекте Пушкина. Навещали друг друга. Библиотекарь Белла Миронова принимала активное участие в литературных викторинах, которые я проводила, работая в редакции газеты. Часто встречаясь, мы делились семейными радостями и печалями, помогали друг другу. В одном трудно было помочь – признании творчества выдающегося художника Израиля Басова – отца Матвея. Талантливейший творец ХХ века, Израиль Басов в эпоху социалистического реализма писал мир реальным, но эта была та реальность, которая не устраивала власть предержащих. Не устраивало их и имя художника-новатора.

Трудно было добиться признания и его сыну, пока не загорелся в Беларуси «зелёный» свет к еврейской теме. Сегодня Матвей Басов – художник с мировым именем, один из мэтров живописи у себя на родине. Он член Союза художников Беларуси. О нём сняты пять фильмов. Его имя вошло в ряд энциклопедий.

При всей своей известности художник Басов – очень скромный, простой, отзывчивый и добрый человек. В мае прошлого года, совместив пребывание в Минске с поездкой к родным в Латвию, я привезла из Юрмалы несколько небольших картин моей двоюродной сестры Евгении Рузиной. Она просила показать их Басову. Матвею они понравились. Он даже предложил поместить их в Художественный салон (в Латвии с этим делом сложно, да и дают копейки). Матвей был очень занят, к тому же не совсем здоров, но тут же отправился со мной в салон... А ещё я знаю о том, что отправляясь в Минске по утрам в свою мастерскую, Матвей проверяет, не забыл ли он конфеты и бутерброды. Нет, не для себя. Конфеты – для юных художников из мастер-класса, который ведёт Басов, бутерброды – для бездомных собачек и кошек, что ластятся к нему во дворе. Матвей не может пройти равнодушно мимо голодного человека или зверушки.

Вот такой он, мой собеседник, с которым общаться одно удовольствие.

С.Г. – Матвей, скажи, пожалуйста, ты уже одиннадцатый раз приезжаешь в Нью-Йорк. Это из-за того, что здесь живут твои родные или...?

Басов: – Конечно, большую роль играет, что здесь живут самые близкие и дорогие для нас с женой Зоей люди: Белла и её сын Вадим с семьёй, наша дочь Маша с мужем и детками Яковом, Малкой, Даниэлем, Давидом и Талией, которых мы обожаем.

А теперь вступает в права сказанное тобой «ИЛИ». Нью-Йорк – столица мировой культуры. Здесь огромный простор для творчества. Я очень люблю этот город и с удовольствием пишу его с натуры. Моя работа здесь очень продуктивна. Я создал в Нью-Йорке довольно много картин, этюдов. Мне не нужно везти их из Минска, чтобы представить на выставках.

С.Г. – Приезжая к Белле, я видела много твоих чудесных работ на разные темы: религия, любовь, семья, природа – ничего человеческое не чуждо твоим библейским и земным персонажам. Я видела их на выставках и у нас в Баффало, где немало твоих поклонников и друзей. В частности, Эдуард и Полина Пурижанские, её брат Димар Полак и его жена Светлана – очень интеллигентные, известные в нашем городе люди. В их домашних коллекциях – работы твои и твоего отца Израиля Басова. Знаю сколько меценатов, почитателей твоего творчества из числа « сливок общества» Нью-Йорка украсили стены своих домов твоими картинами. Помню, читала по-моему в газете «Русская реклама», как в прошлый твой приезд тебя пригласил в гости Роберт Ротшильд. Какие впечатления остались от этой встречи?

Басов: – Ты знаешь, Роберт Ротшильд не олицетворяет собой плакатный образ американского толстосума. Он приветлив, довольно скромен в общении и своих жизненных потребностях. Чувствуется, что он очень эрудированный, высокообразованный человек, глубоко знающий и понимающий искусство. У него великолепная коллекция живописи, графики, скульптуры.

С.Г. – Он пополнил свою коллекцию твоими картинами?

Басов: – Да, конечно. Причём, несколько из них я ему подарил.

С.Г. – Узнаю открытость и щедрость моего друга Матвея. Я знаю, как часто ты даришь свои чудесные произведения близким тебе людям. Спасибо за то, что и меня ты относишь к ним. Кстати, а довелось ли Роберту Ротшильду отведать белорусского борща? Я помню, что Беллу попросили приготовить для него такое угощение.

Басов (с улыбкой) – Борщ Ротшильду очень понравился. Белла постаралась на славу. Правда, она не смогла тогда поехать с нами. Но позже она навестила Ротшильда. И он смог поблагодарить её лично.

Израиль Басов. Золотой город

С.Г. – Раньше или позже, люди обращаются к своим корням. Недавно я прочла интервью моего любимого киноактёра Кирка Дугласа, кстати ему исполнилось 95 лет, здорово, не правда ли... Дуглас рассказывает, как однажды его сын Майкл Дуглас, не менее знаменитый чем его отец, киноактёр, попросил его рассказать об их предках. Кирк Дуглас был в замешательстве. О ком, о чём рассказывать?! Вот его воспоминания об этом. «Я знаю, что мы выходцы из белорусской земли – Могилёва. К сожалению, больше ничего не знаю о своих родных... Те, кто мог пролить свет на прошлое нашей семьи, давно умерли. Однажды я лежал в своей комнате, размышляя об этом, и неожиданно моё внимание привлекла коллекция Шагала – его литографии на библейские темы. И меня вдруг осенило: это и есть мои предки».

Матвей, я знаю, что тебя называют псалмопевцем, потому что в своём творчестве ты обращаешься к Торе и Библии, которые навеяли тебе не только характеры, но и целые циклы работ. Когда к тебе пришла библейская тема и кто обратил твоё сердце к Торе и Библии?

Басов: – Прежде всего, Света, признаюсь тебе, что и мы с Зоей обожаем Кирка Дугласа, фильмы, где он играет. И гордимся тем, что его родовые корни идут из Беларуси. Однако в отличие от Дугласа, я хорошо знаю моих предков, мою родословную. Благодаря этому я ещё в юности обрёл главную тему моего творчества. Мой дедушка был замечательным, талантливым портным, бабушка вела домашнее хозяйство, растила двух сыновей. Семья была набожная. С благоговением вспоминаю мою бабушку. Она соблюдала кашрут, все еврейские традиции... До войны они жили в уютном, патриархальном белорусском городке Мстиславле. Большинство его населения составляли евреи. После войны многое изменилось в жизни тех, кто выжил и вернулся в родные края. Евреи лишились своих школ, изданий, театров, синагог, своего языка, своего искусства. Мацу к пасхе выпекали тайно, как тайно соблюдали свои обычаи. Но бабушка всё равно следовала им. Она знала Тору и рассказывала мне о еврейской религии и законах божьих, о древней истории еврейского народа, который дал миру Библию. Дома мои родители говорили на идиш. И я на слух взял этот язык. Став более зрелым, когда в 80-х годах Тора и Библия вышли из подполья, стал читать их. А теперь делаю это ежедневно. Читаю и молитвенник. Это даёт мне силы.

Израиль Басов. Дерево у реки

С. Г. – Как ты разрабатываешь библейские темы в своём творчестве?

Басов: – Я не занимаюсь иллюстрацией библейской темы. Я выбираю из неё то, что меня больше волнует, что я особенно прочувствовал. Например, обращаюсь к событиям трёхтысячелетней давности, к Моисею. Это человек, что спас евреев. Это единственный человек, который разговаривал с Богом. Я написал на эту тему немало своих картин. Одна из моих персональных выставок состояла только из этих картин.

С.Г. – Я вспоминаю твою выставку в Минске на тему Холокоста. Ты представил картины, запечатлевшие ещё одну страницу трагической судьбы еврейского народа. Символично, что она проходила в исторической мастерской, которая находится на бывшей территории Минского гетто, рядом с улицей Михаила Гебелева.

Басов: – Эта улица, подвиг твоего отца вдохновили меня на создание новых картин о Холокосте. Много раз еврейский народ был повержен, но восставал из пепла. Под руководством Михаила Гебелева было спасено более 10 тысяч евреев. Поэтому для меня этот человек олицетворяет библейского Моисея.

С.Г. – А я думаю о твоём отце Израиле Басове, который тоже был в своём роде продолжением Моисея. Знаю, что ты очень любил своих родителей, очень заботился о них. Расскажи об отце, о его роли в твоей жизни.

Басов: – Папа был для меня примером. Он очень любил маму, относился к ней с нежностью, заботой, благоговением. Она поддерживала его во всём. Он был замечательным отцом для меня и моего старшего брата Бори. Оба мы родились в Минске. Папа был Художником. Я пишу это слово с большой буквы, потому что он был художником от Бога. С малых лет я стал приглядываться, как он работает, меня привлекала игра красок. Когда я был ещё маленьким, отец стал брать меня на этюды. С 5 лет я уже рисовал, делал наброски. Конечно, под наблюдением отца. Тогда пришла ко мне мечта – стать художником. В 12 лет я стал участником Всемирной выставки в Италии. Получил свою первую награду – бронзовую медаль. Как гордился мной отец! Это ведь была и его награда. Для него эти годы были временем надежды. После окончания Минского художественного училища работал в художественно- производственном комбинате худфонда БССР, вступил в Союз художников республики.

Но впереди были огромные жизненные, творческие испытания. Художник Израиль Басов много работал, так, как не работал никто. Он экспериментировал, искал форму, колорит. Каждый день он занимался основным – творческими поисками, не отвлекаясь ни на политику, ни на какие другие дела. Он был индивидуальностью. И это плюс еврейство ему не простили. В сталинские времена отца чуть не арестовали за космополитизм, а он даже значения этого слова не знал.

Матвей Басов. Свадьба

Его работы не принимали на выставки, на его обращения в министерство культуры страны не отвечали. Между прочим, некоторые евреи-художники, попав в политическую струю и работая в духе соцреализма, жили совсем неплохо. Израиль Басов – единственный из белорусских художников делал то, что умел и так, как он это понимал. Даже знаменитый скульптор Заир Азгур его упрашивал: «Ну, напиши ты какой-нибудь индустриальный пейзаж, тебе будет легче...» На самом деле мы ведь жили плохо материально, у нас всегда не хватало денег. Но уговоры на отца не подействовали.

С.Г. – Матвей, о том, что Израиль Басов – гениальный художник официальному искусству пришлось признать после его смерти. Знаю, что это твоя заслуга.

Басов: – Я отдал этому святому делу не один год моей жизни. В 1996, через два года после кончины отца при поддержке фонда Сороса был издан первый каталог картин Израиля Басова, а в Национальном художественном музее Беларуси состоялась его первая персональная выставка. Рейтинговый Центр профессионального Союза художников в Москве выдал сертификат о присвоении Израилю Басову категории А-2 (художник-профессионал высокого класса с ярко выраженной индивидуальностью). В моей мастерской хранится этюдник отца. Хотелось бы, чтобы он стал одним из экспонатов музея Израиля Басова, который я мечтаю открыть в Минске.

С.Г. – От души желая, чтобы эта твоя мечта осуществилась, я всё же думаю о том, что Израиль Басов как бы продолжается в тебе. Хотя и у тебя было немало преград на пути к признанию в родной республике. О том, что ты выдающийся художник Минску «открылось» после твоего огромного творческого успеха в США.

Басов: – Что говорить. Беларусь дала миру многих выдающихся художников. А какова была их судьба?! Марк Шагал, Хаим Сутин должны были покинуть родину, Иегуда Пэн был убит по приказу Сталина в 1939 году. Да только ли в Беларуси. А в Москве... Многие из нас жили при советской власти, да ещё и в постсоветском пространстве, когда признание индивидуальности, истинного таланта невозможно было добиться порой не только еврею, но и людям других национальностей. К счастью времена изменились...

Матвей Басов

С.Г. – В июне 2010 года в Национальном художественном музее Республики Беларусь состоялась твоя персональная выставка, посвящённая твоему 60-летию.

Знаю, что она прошла с большим успехом. Расскажи, пожалуйста, об этом замечательном событии в твоей жизни и культурной жизни столицы Беларуси.

Басов: – Выставка действительно пользовалась успехом у посетителей. Сюда приходили минчане, поклонники живописи из других городов Беларуси. Были представители дипломатических корпусов России и других стран СНГ и Европы. На выставку я представил 50 своих работ, созданных в разное время. Впервые выставил пейзажи. Музей приобрёл две моих работы. Одна – это этюд серый, серебристый. Вторая работа – это картина « В тумане»...

С.Г. – Я хочу поздравить тебя с тем, что в прошлом году твоя персональная выставка состоялась в Москве – в Центральном Доме работников искусств и в других городах России.

Басов: – Да, для меня это большая честь. Ещё моя персональная выставка была в Вильнюсе. Приглашали в Украину, в Одессу. Но всё осилить было невозможно.

С.Г. – А теперь вернёмся в Нью-Йорк. Знаю, что твои приезды сюда всегда знаменуются проведением твоих персональных выставок. Сколько их было на этот раз и где они проходили?

Басов: Персональных выставок было семь и одна – в составе группы художников. Они проходили в выставочных залах Бруклина, Манхеттена, Колумбийского университета.

С.Г. – Пару месяцев назад я смотрела твоё интервью с известным телеведущим, владельцем Liberty Publishing House Ильёй Левковым. Мне очень понравилось, как ты отвечал на его вопросы, умело обходя рифы, которые он «прятал» в волнах вашей беседы. А где ты с ним познакомился?

Басов: В Колумбийском университете на выставке, организованной Мариной Ковалёвой – руководителем российско-американского фонда культуры в рамках марафона «Наше наследие». Здесь было представлено творчество художников Беларуси, Литвы, Израиля и США. Я, как говорится, выступал за Беларусь. Илья Левков освещал работу этой выставки.

Матвей Басов

С.Г.– В американской прессе было много восторженных отзывов о твоём творчестве. Мне довелось прочитать статью Ольги Нертинской о твоей выставке. В ней есть такие строки: «Ты делаешь что-то первый, а там приходит другой и делает это красиво. Матвей Басов сделал и то, и другое. Этот, совершенно особенный художник, работает в необычной технике. Но это, конечно, не техника только. От каждой его картины исходит мерцающий свет. Это не волшебный цвет Вермейера, это волшебный цвет Басова. У них разные источники... Ну, нет у нас пророков ни в отечестве, ни во времени. Знаете, почему на выставку Матвея Басова в «Метрополитен» не ломонулся весь Нью-Йорк? Только потому, что он не родился в XVIII веке. С одной стороны жаль...» Теперь я понимаю, почему Илья Левков, беседуя с тобой, делал упор на туманах в твоей жизни. Он говорил: «Туманы вашего детства», «Туманы в вашем творчестве»...

Басов: – Туманы, на мой взгляд, имеют два значения. Плотный, густой туман – как завеса, как неопределённость и испытания в жизни. Это то, что выпало на долю отца, и не обошло меня. А с другой стороны – лёгкая, прозрачная как вуаль, дымка на рассвете. Это загадочность, красота, тонкие чувства, движение души. Как можно забыть туманы родной земли, её изумительную природу. Я запомнил эти туманы с детства. До 1959 года мы жили в бараке по улице Красноармейской. Там было много семей. Рядом жили русские, евреи, белорусы, татары, поляки... И, кстати, жили дружно. Помню, как на рассвете мы бежали с соседскими мальчишками к реке. На нашем пути была свалка. В лёгком прозрачном тумане прибрежные пейзажи, та же свалка обретали загадочные, чудесные очертания. Когда уходила пелена тумана, мы находили на свалке всякие удивительные для нас вещи, игрушки. А поездки с отцом на этюды. В них я начал понимать, что такое природа, красота. Эти воспоминания оставили неизгладимый след в моей душе.

С тех пор я отправляюсь на этюды, когда природа только просыпается... В лёгком тумане мерцают леса, луга, реки. Тебе ли рассказывать о красоте Беларуси. Её чудесная природа сама подсказывает, куда нужно идти, как писать. Туманы Беларуси выкристаллизовали моё восприятие природы, искусства. Я пришёл к этому больше 10 лет назад, когда увлёкся этюдами. Я считаю, что живопись – это интуиция. Даже у рациональных художников она есть. Наша задача через живопись пропагандировать искусство.

Матвей Басов. Столько было места для любви.

 102х65, 2009

С.Г. – Что же отличает твой нынешний стиль работы от прежнего?

Басов: – Этот стиль – живопись мерцания. Работая над картиной, я не делаю чётких очертаний. (Это у меня присутствует в моей пастели, графике). Моя работа основана на чувствах, интуиции. Начиная картину, я не имею чётких планов, пишу то, что подсказывает моё сердце, душа и что навеяла природа. Я очень люблю живопись французских импрессионистов. В ней живёт природа Франции. Она напоминает мне нашу белорусскую природу: леса реки, озёра. Она душевна, она очаровательна...

С.Г. –Есть ещё одно место на земле, которое напомнило тебе Беларусь, помнишь, с каким восторгом ты о нём рассказывал?

Басов: – Ты о штате Нью-Хэмпшир? Да, прошлым летом в Нью-Йорке стояла такая жара, что Белла повезла нас туда на природу. Климат здесь мягкий, воздух чистейший. Почти два месяца жили в небольшом курортном городке Битлихеме. Вокруг горы. Леса, берёзовые рощи, сады... Мы собирали малину, чернику, ежевику. Порой мне казалось, что мы находимся в белорусском лесу. Даже яблоки в Нью-Хэмпшире по вкусу такие же, как у нас.

Я вставал рано, брал этюдник и шёл наугад. Делал наброски, писал и писал. Позже я перерабатывал их в картины. В Нью-Хэмпшире я написал портреты моих внучат Якова и Малки, мальчика-хасида. Получилось интересно. Ещё в Минске у меня появилось желание сделать небольшие этюды. Образ жизни в этих местах размеренный, патриархальный, больше похожий на сельский. Среди приезжих были многодетные еврейские семьи. Это навеяло мне тему «Местечко». Она меня очень захватила. И я сделал на эту тему много работ.

С.Г. – Посмотри, Матвей, как хорошо тебе работается в США, как ты знаменит здесь. В Нью-Йорке творят тысячи художников. Выставиться здесь огромная проблема. А у тебя десятки выставок. Твоё имя стоит особняком. Ты никогда не хотел остаться в США? Тем более что как известно из прессы, тебе предлагают хорошие контракты.

Матвей Басов. Влюбленные мечтатели

  89х75, 2008-2009

Басов: – Знаешь, мне очень хорошо работается в моей мастерской в Минске. И я не хочу оставаться нигде, кроме родной Беларуси, с которой неразрывно связаны моя жизнь и творчество, а если мне нужно куда-то поехать, я еду в любую страну. Сейчас в этом нет никаких ограничений. Художник должен много ездить, много видеть и быть свободным в своей жизни, в своём мышлении и творчестве.

С.Г. – Сердечно благодарю тебя за беседу, желаю крепкого здоровья, вдохновения, новых искрящихся картин, ошеломляющих выставок и новых встреч с тобой и твоим искусством в США.

Интервью вела СВЕТЛАНА ГЕБЕЛЕВА