Номер 2(15) - февраль 2011 | |
«Итак, она звалась Татьяной...»
Родилась
в дворянской семье. Отец — Дмитрий Акимович Апухтин (1768-1838 гг.), помещик,
предводитель костромского дворянства. Мать — Марья Павловна Фонвизина (1779-1842
гг.). Дед — Апухтин Иоаким Иванович губернатор Симбирского и Уфимского
наместничества в 1783 —1784 годах, член суда над Е. И. Пугачевым. В
сентябре 1822 года вышла замуж за М. А. Фонвизина. После ареста мужа приезжает
в Санкт-Петербург. Тайно переписывается с мужем. Через некоторое время уезжает
в Москву, где 4 февраля 1826 года у нее родился второй сын. В апреле 1826 года
Наталия Дмитриевна ещё раз приезжает в Санкт-Петербург. Последовала за мужем в
Сибирь. Прибыла в Читу в марте 1828 года. В Чите болела. Вслед за мужем переехала
в Петровский завод в 1830 году. В Петровском заводе родила двоих детей, которые
умерли в раннем возрасте. По
указу от 8 ноября 1832 года М. А. Фонвизин был отправлен на поселение в
Енисейск. Сначала местом их поселения был назначен Нерчинск. Родственники
Фонвизиных выхлопотали им разрешение на Енисейск. Фонвизины прибыли в Енисейск
20 марта 1834 года. В Енисейске занималась переводами, шитьем, первой в городе
начала выращивать цветы. 3
марта 1835 года Фонвизиным было разрешено переехать в Красноярск. Выехали из
Енисейска не ранее декабря 1835 года. Разрешено переехать в Тобольск 30 октября
1837 года, прибыли в Тобольск 6 августа 1838 года. В семье Фонвизиных воспитывались
дети жителей Тобольска (Мария Францева, Николай Знаменский и др.). В
1850 году в Тобольске добилась свидания в тюрьме с Ф. М. Достоевским, М. В.
Петрашевским и другими петрашевцами. От Петрашевского узнала, что её сын
Дмитрий также принадлежал к кружку петрашевцев. Оказывала петрашевцам помощь. 13
февраля 1853 года
Фонвизину
было разрешено вернуться на родину, и жить в имении брата Марьино Бронницкого
уезда Московской губернии с учреждением строжайшего полицейского надзора и
воспрещением въезда в Москву и Петербург. …Тобольская колония декабристов состояла… из десяти
человек, причем половина их была поселенцами, а остальные служили в различных
должностях. К первым относились: Семенов С.М., Свистунов П. Н., Анненков П.В.,
Муравьев А.М. и доктор Вольф, а ко вторым – князь Барятинский, два брата
Бобрищевы-Пушкины,
Фонвизин
и Краснокутский. Прибыли и расселялись они с 1836 г. по 1845 г., а покинули
Тобольск пятеро: Семенов, князь Барятинский, Муравьев, Вольф и Краснокутский,
из-за смерти, а остальные – ввиду … высочайших повелений или всемилостивейшего манифеста. Что
касается их судимостей, то Семенов вовсе не судился верховным судом, а по
высочайшему повелению за участие в делах тайного
общества был выдержан четыре месяца в крепости и выслан в [дальнюю] Сибирь
«для употребления в службу» (без лишения чинов). Свистунов, Аннеков и Вольф,
отнесенные верховным судом ко 2-му разряду государственных преступников,
провели 10 лет на каторге, князь Барятинский (по 1-му разряду) – 13 лет, П.С.
Бобрищев-Пушкин, Муравьев и Фонвизин (по 4 разряду) – 10 лет; а Краснокутский
и Н.С. Бобришев-Пушкин (по 8 разряду) были сосланы предварительно в Якутск и
Туруханск. Старейшим из тобольских поселенцев был Михаил Александрович Фонвизин, отставной генерал-майор, который после каторги провел 4 года на поселении в Красноярске. Вполне обеспеченный материально братом, - который высылал ему по 2 000 руб. ассигнациями в год (кроме добавочных сумм на устройство хозяйства), - он жил там вместе с женой, последовавшей за ним в Сибирь. Фонвизин хорошо устроился в Тобольске: купил себе небольшой дом, и, - хотя и вел жизнь скромную, - имел уже довольно обширные знакомства, благодаря прекрасным качествам характера, а также родству с генерал-губернатором [князем Петром Дмитриевичем Горчаковым]; их с женой жилище по радушию и гостеприимству было местом объединения для всех товарищей-декабристов. Однако добрейшие и любящие Михаил Александрович и его
жена Наталья Дмитриевна этим не довольствовались и посвящали себя оказанию
помощи как бедному тобольскому населению, так и другим лицам, сосланным в
Сибирь. А поэтому они оба, по свидетельству Дмитриева-Мамонова, оставили в
Западной Сибири самую добрую память о себе. В особенности Наталья Дмитриевна -
женщина энергичная, увлекающаяся. Она вела деятельную жизнь: с одной стороны –
занималась домашним хозяйством и устроила прекрасный сад с оранжерей (где были
даже ананасы), с другой – делами общественной благотворительности и воспитания
приемышей… Она была замечательно умна, образована, необыкновенно красноречива и
духовно (и религиозно) развита. Наталья Дмитриевна много читала, переводила и
имела огромную память (помнила даже все сказки, которые в детстве рассказывала
ей няня); умела так хорошо, живо и картинно все представлять, что самый простой
рассказ, переданный ею, увлекал каждого из слушателей; была проста и весела в
обращении, так что никто из присутствующих не чувствовал с нею никакого стеснения.
Она была единственной дочерью богатого дворянина Апухтина (женатого на Марии
Павловне Фонвизиной), имевшего большие поместья в Костромской губернии. В
этих-то костромских [местах] и воспитывалась поэтическая натура его дочери[1]. … Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная боязлива, Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой. Она ласкаться не умела К отцу, ни к матери своей… Дитя сама, в толпе детей Играть и прыгать не хотела. И, часто, целый день одна Сидела молча у окна. Задумчивость – ее подруга От самых колыбельных дней, Теченье сельского досуга Мечтами украшала ей… Когда ей
исполнилось 16 лет, то к ней стало свататься много женихов, о которых она и
слышать не хотела, решившись посвятить себя Богу и уйти в монастырь. Родители,
узнав об этом ее желании – восстали против него и потребовали, чтобы она вышла
замуж. Тогда она убежала в монастырь тайком от родителей. Однако настигшая ее
погоня возвратила ее в родительский дом. Здесь она покорилась своей участи, но
с оговоркой, что ее не будут принуждать выходить замуж; она дала обещание
слезно умолявшей ее матери не уходить в монастырь, пока живы родители. Однажды приехал к ним в деревню ее двоюродный дядя, Михаил Александрович Фонвизин, человек в высшей степени добрый, честный, умный и очень образованный. Он знал ее еще с детства и любил всегда как милую девочку; но за время, пока он не видел ее, она успела расцвести и из наивной хорошенькой девочки превратиться в красавицу, полную огня, но с оттенком грустной сосредоточенности. Михаил Александрович, будучи человеком с мягким и нежным сердцем, не устоял и пленился своей племянницей настолько, что привязался к ней страстно.
М.А.Фонвизин Она, видя его горячую привязанность к ней, не
осталась равнодушной к его чувству, тем более, что имела возможность оценить
его благородное и бескорыстное сердце (он спас ее отца от разорения). Через
несколько месяцев они обвенчались в их родовом имении Давыдове и вскоре переехали
жить в Москву… Там Наталья
Дмитриевна должна была посещать свет. Не любя его, она тяготилась им и всячески
рвалась душой к своим заветным родным полям, лесам, лугам и просторам. Однако,
общение с разнородными людьми в свете выработали в ней качества, которые сформировали
из нее женщину умную, глубоко понимающую свои обязанности. Это доказывает эпизод
ее встречи на одном из балов с молодым человеком, который когда-то очень
увлекал ее своими льстивыми уверениями и, в конце концов, горько разбил ее
чистые мечты. На бале он был поражен встречей с женой заслуженного и всеми
уважаемого генерала, не наивной уже девочкой, - когда-то и его самого
увлекавшей, - а очаровательной женщиной, окруженной толпою поклонников. Его
низкая натура проявилась еще раз тем, что он, не задумавшись, стал в число ее
поклонников, рассчитывая на прежнюю ее к нему симпатию; но был уничтожен
благородным и гордым ее отпором, как низкий ухаживатель за чужой женой… …Мои успехи в вихре света, Мой модный дом и вечера, Что в них ? Сейчас отдать я рада Всю эту ветошь маскарада, Весь этот блеск, и шум, и чад За полку книг, за дикий сад… Но я другому отдана, Я буду век ему верна… Однажды один из родственников Натальи Дмитриевны (Молчанов)
пришел к ней и сказал: «Наташа, знаешь, ведь ты попала в печать! Подлец Солнцев
передал Пушкину твою историю, и он своим поэтическим талантом опоэтизировал
тебя в своей поэме «Евгений Онегин»![2] Наталья Дмитриевна до конца жизни сохранила свой
твердый решительный характер. Она знала, что ее муж принадлежал к тайному
обществу, но не предполагала, однако, что ему грозит скорая опасность… Когда первые главы поэмы А.С. Пушкина были
опубликованы, Михаил Александрович находился уже в крепости… |
|
|||
|