Номер 5(18) - май 2011
Елена Матусевич

Елена МатусевичНезаменимый
Три рассказа

Последние сборы. Штат Вирджиния

Из цикла «Старухи»

Ну все, кажется. Ничего, ничего. Ничего ведь такого не происходит, спокойно, главное успокоиться, не распускаться. Не я первая, не я последняя. Главное, все успеть. Зайти к Молли – есть, зашла, попрощались. Меня чуть не развезло. Еще бы, она только на год младше меня, старая дура Молли, всю жизнь прожила напротив, на нашей улице, каждый день я к ней заходила посидеть. Ей тоже недолго осталось, она ничуть не крепче меня, рохля, нытик, вся раскиснет, пустит нюни, представляю, хорошо хоть я этого не увижу, одна радость. Да и я хороша, не будь со мной внука, не смогла бы сдержаться. Фу ты, пропасть, с посудой-то как? Никому теперь ничего не нужно. Сил нет разбирать весь этот хлам, пропади он пропадом. Свечи, зачем человеку столько свечей, где я их насобирала? Надарили, видно. Вечно мне дарили эти свечи, не знают что подарить, вот и тащат свечи, хоть лавку открывай. Ну, кастрюли у меня хорошие, внук возьмет. А флаг? Нельзя же выбрасывать флаг Конфедерации! Когда-то люди гордились этим флагом, и югом гордились. Нет, внук не возьмет, хороший мальчишка, но ему это не надо. А Молли была когда-то настоящей южной леди какие теперь перевелись… А что толку? Так и просидела всю жизнь на веранде своего дома. Господи, как подумаешь, какой дурью забивали нам головы! Я хоть и была замужем за моим покойником, а тоже немногим лучше Молли. Хорошо еще он умер, прости Господи, до того как я превратилась в совсем уж старую клячу, иначе бы так и прожила жизнь ни солоно хлебавши, с одним мужем и без всякого удовольствия. Так подумаешь, верно, уж лучше совсем без мужа и без удовольствия, чем с мужем и опять же, с тем же успехом. Ты, внучек, не слушай никого, секс ― это самое главное, это я тебе говорю. А, ты в курсе? Ну да, конечно. Мужчины это знали всегда, только от женщин скрывали. Им же надо чтобы мы всю жизнь сидели в дурах. А то кто бы стал терпеть такого как твой дед, царствие ему небесное? А вот с сестрой твоей я непременно поговорю, пока не поздно, а то твой папаша, мой сынок, тоже теперь в такие святоши заделался, весь в покойника моего, и девчонку испортит. Поговорю-поговорю, ничего, я же старая тыква, что с меня возьмешь! Представляю их рожи в ресторане! Они же меня в ресторан сегодня ведут, долг исполняют. Знаю-знаю, но что делать? Другой возможности у меня не будет, они же со мной девчонку ни за что не оставляют, как же, я же из ума выжила, могу сказать что-нибудь эдакое, неприлично! И скажу, пока у меня язык не отсох еще в этой их милой богадельне. Знаю-знаю, я сама решила, конечно, сама решила, еще не хватало, чтобы вы за меня решали. Не умирается мне, ну что поделаешь, и не болит ничего, только голова кружится. Не будь этого, видали бы вы меня в этом заведении. Просто падать надоело, где попало. Нет, ты не подумай, я благодарна, столько возни со мной. Клянусь, заболей я, не стала бы лечиться, но ведь не болею же. Кому-то ведь понадобилось тянуть со мной резину…. Твой отец с такой радостью бы мне пышные похороны устроил. Еще бы, уж как ему надоело это ежегодное паломничество к маман, уж наверное нашел бы как провести отпуск поинтереснее. Он ведь и сам пенсионер уже, у него больше болячек, чем у меня. И что это он растолстел так? Взяли моду животы растить. Ба, ему, наверное, кажется, что я никогда не умру. Да мне и самой уже так кажется! Остались только я да Молли. Ты вот думаешь, что мы старые подруги, да? Ни черта подобного! Я ее с детства терпеть не могла. Но там где я теперь, мой милый, ― уже не до капризов. Тут и Молли сойдет. Там, где я, времени не то что бы уже не осталось, но оно все вышло, вытекло насухо, до капли, оно и идет-то уже не для нас, мимо нас, обтекая нас как гнилые бревна, застрявшее на мели и мешающие течению. Да, как изволишь сам видеть, теперь уже и пространство выталкивает нас из себя, сужается, сужается… от дома до квартиры, от квартиры до комнаты в отеле, от комнаты до койки в богадельне, а оттуда уж выход один да и разница не так уж и велика. Время и пространство сходятся в одну точку, становятся неразличимы, неотличимы друг от друга в едином заговоре против нас, застрявших в после-времени, в чужом времени, ненужным мусором. Только тут, в этом самом последнем месте, и понимаешь это дикое « возлюби врагов своих». Тогда это даже легко, это даже само собой происходит. Враги становятся почти дороги как память. Скоро мир будет от нас свободен. Миру уже не терпится… И тебе не терпится, мой милый. Да ладно, не больно-то интересно таскать меня на себе с утра до вечера. Да не расстраивайся ты так, это просто потому что ты живой. Жизненные соки в тебе закисают от контакта с мертвечиной, и живое в тебе хочет бежать отсюда, куда глаза глядят, и тебе приходится совершать над собой ежедневное насилие. Я вижу это нетерпение у всех на лицах. Все думают, что оно меня обижает, прячут глаза и рассыпаются в любезностях. Ничуть не бывало. Если и есть в старости что-нибудь хорошее, если ты, конечно, не выжил предварительно из ума, так это свобода от того, что думают о тебе другие. Глупцы, неизвестно еще многие ли из них сумеют проскрипеть с мое. Ладно, ты отобрал себе что-нибудь? И все? Не скромничай, в этом мире надо быть поживей. Бери, уж лучше тебе, чем соседям. Не будь рохлей, я этого не люблю. Дай мне руку. Я готова. Пошли.

Апрель

А как полз-то хорошо! Совсем взбодрился. Даже скорость прибавил. Впереди и высоко что-то зелененькое такое, привлекательное. Жизнь. Легкость: вчера к нему пришло тепло. Пробудился, очухался, очнулся, продрался. Тепло, теплее, тепленько. Раз, раз, левой-правой, почти у цели.

И тут сорвался. Совсем вниз угодил, резко так. Хлоп, почти до пола, еле уцепился. Повис. Низко, но повис. Сжался до предела, донельзя, скукожился, скомкался, подобрался, не поймешь уже что такое. Так, чуть больше точки. Ниточка покачивается слегка. Сама. Повисел. Еще повисел. Но вчера пришло тепло и надо наверх, к свету. Чуть-чуть расправился, ногу туда-сюда, еще туда-сюда. Ничего, целый. Тихо. Можно снова. Пополз, сначала осторожно, потом пободрее, раз-раз совсем быстро. Замаячило зелененькое, прямо над ним. Пр-пр-пр и у цели.

Опять что-то налетело, захватило, дернуло, рвануло, потянуло. Вниз. Темно, темно как зимой. Замер, обездвижился. Долго. Еще долго. Осторожно дернул ногой, еще ногой. Целый, опять целый. Надо вверх, вверх, вверх, туда, где теплее, чем здесь. Бегом, бегом, бегом – не туда. Подобрался. Встал. Дернулся в обход: вниз, вниз, вниз, по прямой, кругом, опять вверх, вверх, вверх. Не туда. Везде поверхность не та, цеплючая и с теплом внутри, но не с тем теплом и не та, не та. Не для него. Еще бегом, еще не туда. Опять бегом, опять не туда. А так полз хорошо! К солнцу, к теплу, к горшку с огурцом. А теперь не то, кругом не то. Встал. Замер. Еще рывок. Не туда. Не туда. Не туда. Тут – пропасть и там – пропасть. Паника: забегал кругами на одном месте. Цеплючая поверхность с не тем теплом. Сник. Скис. Скуксился. Все.

Щекотно, тыльной стороне ладони щекотно. Ага! А я и думаю, куда это ты делся? Был-был и нету. Это я тебя сбила, сорвала, задела. Кисточкой. А ты вот, нашелся, сам прибежал. И ниточка оборванная при тебе. Сейчас мы тебя за ниточку... и в горшок с огурцом. Ведь ты туда рвался? Туда. Вот так. Ведь если можно исправить, так отчего не исправить? Если можно протянуть руку, отчего не протянуть? Благодарю за возможность. Ты прекрасен, потому что ты живой. Мой первый, ранний, апрельский. Паучок.

Незаменимый

Ну, я вчера подоила корову, вывела на луг, прибралась в доме, курам насыпала, разбудила детей, накормила, отвезла в школу, вернулась, наточила косу, пошла в чисто поле, накосила травы, уехала в офис. Обналичила деньги, заехала в магазин, забрала детей с продленки, приготовила обед, накормила детей, сделала уроки, нарубила дров, привела корову, подоила корову, приготовила ужин, искупала младшего, уложила спать, помылась, сбегала в салон красоты, зашла в Интернет, отправила отчет в налоговую, поговорила по скайпу с поставщиками, схватила со стола краюху хлеба (дети не доели), перекусила и довольная – спать. Хорошо. Ночью подскочила! УЖАС!!! Мужик-то мой весь день нетраханный на диване пролежал! Что же это я? Упустила. Проштрафилась. Теперь поздно, вон, храпит, не добудишься, а завтра надо первым делом. А то эдак он от меня к Светке, пожалуй, уйдет. Эта Светка, она такая, она переманит, только дай. Они, молодые, отчаянные. Все, что плохо лежит в миг утащат. Конечно, ведь он у меня не пьет, не бьет, а, главное, надежный! Всегда на месте. Непоколебим! И дети не боятся, не то, что у соседей, и мне спокойно. Пальцем не тронет. А терпение? Они хоть на голове ходи, а он все равно не встанет! Золото. А Светка, она нацелилась, это я точно знаю. Она и диван новый купила. Финский, шикарный, нового типа: навсегда раскладной. Всем хвастается. Одна надежда, диван-то у нее хоть и лучше нашего, а все же до него еще улицу перейти надо...

А! Вот оно, спасение! Не пойдет!! Ни за что не пойдет! Фиг тебе, Светка! Он у нас, кормилец, дальше туалета ни-ни, и то ворчит. Как это я сразу не сообразила? Не пойдет к тебе наш папка. При нас останется. Фу, успокоилась. А то было... Прям сердце. Так и свалиться недолго. Видано ли дело? А Светке нечего на чужое добро зариться, пусть себе своего подберет и в дом принесет. А уходом и заботой почти из всякого не хуже моего мужа сделать можно. Про интим, однако, правильно нам на лекции говорили: запускать нельзя. Шутка ли! Так ведь и хорошего человека до греха довести не долго.


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 1763




Convert this page - http://7iskusstv.com/2011/Nomer5/Matusevich1.php - to PDF file

Комментарии:

Ольга Новикова
Саратов, Россия - at 2011-05-31 08:17:16 EDT
Как всегда - отлично! Остроумно, тонко, пронзительно - потому что правда. За последний рассказ - отдельное спасибо!
Серж Надоенко
Алжир, Россия - at 2011-05-23 18:58:03 EDT
уже даже узнаю стиль- грустное и смешное рядом неразделимо, и добрая насмешка. над собой. Гениально!
роман гуральник
израиль - at 2011-05-23 05:34:55 EDT
Да, Матуснвич талантлива...Как и Лариса Миллер, Григорий Рыскин, Коган, Ефимов...Но СЕМЬ ИСКУССТВ- узкий круг лиц для узкого круга читателей...Задача в том, чтобы сделать его глобальным русскоязычным журналом...Возсможно ли это? Иначе он выродится...

Борис Э.Альтшулер
Берлин, - at 2011-05-22 17:17:56 EDT
Присоединяюсь: "Последние сборы" написаны замечательно.

Остальные два - так себе. "Незаменимый" - довольно смело, но там не хватает какой-то внутренней структуры и динамики.

При всём том должен заметить, что жанр короткого рассказа, выбранный автором, исключительно тяжёл.

clam
- at 2011-05-22 12:34:23 EDT
"Последние сборы" Прочитал. Содрогнулся. Стало жутко. Увидел себя.
Игонт
- at 2011-05-22 10:56:50 EDT
Читал со скорострельностью автомата Калашникова, но три "магазина"(статьи) маловато, ещё хочется "пострелять" (почитать). Спасибо.
валентин иванов
калуга, россия - at 2011-05-22 10:38:37 EDT
Елена Матусевич- интереснйшее явление в нынешней российской прозе...Когда-нибудь ею займется серьезный профессиональный критик. Это, несомненно, пост-модернизм...Чистая экзистенция, запечатленная в потоке сознания.
Но дело-то в том, что если попытаться переправить эти тексты по и-мэйл в "толстые" журналы, их никто-то и читать не станет..Кто же будет там возиться с авторами за такую-то зарплату...Да и рассказы эти требуют медленного вдумчивого прочтения...А в нынешних российских журналах и газетах электронную почту никто и не читает...
И потому, благослови Бог электронные издания...
В. Иванов

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//