Номер 5(18) - май 2011
Сэм Ружанский, Леонид Комиссаренко

 Опыт любительского исследования текстов книг

Нехамы Тэк, Дитера Корбаха и Людмилы Улицкой

 

I experienced everything in my lifetime, and

I no longer fear death. I am afraid of memory.

I don't know if I am to be doomed or spared,

but from all the things you may know about me,

I would like you to remember that

I was born a Jew, and died a Jew.

From the will of Oswald Rufeisen

«В Израиле на вершине горы Кармель, с которой открывается чудесный вид на Средиземное море, стоит построенный в готическом стиле, монастырь. В этом монастыре уже долгие годы живет человек-загадка: монах-герой Второй мировой войны; еврей-христианин; израильтянин, носивший нацистскую форму; польский еврей, который, будучи офицером немецкого полицейского подразделения, организовал побег евреев из гетто; беглец, который, скрываясь от своих бывших «нацистских коллег», находит убежище у польских монахинь и становится католиком; пацифист-боец Сопротивления; католический священник, настаивающий на своем еврейском происхождении; сионист, который выбрал местом жительства Израиль и идентифицировал себя с ним, и, наконец, спаситель евреев, посвятивший свою жизнь наведению мостов между иудаизмом и христианством. Его зовут Освальд Руфайзен»[1].

Кто же он в конце концов этот человек, о котором, перефразируя Роберта Бернса, три писателя из трех сторон решили почти что заодно: «напишем книгу про него и сделаем кино». И написали, но каждый свою книгу! Вот имена этих авторов, перечисленные в порядке времени публикаций их книг – Нехама Тэк[2] (1990), Дитер Корбах[3] (1993) и Людмила Улицкая(2006)[4].

Но сначала было СЛОВО. И так случилось, что первое слово, которое мы услышали об Освальде Руфайзене, переименованного автором в Даниэля Штайна, принадлежало известной российской писательнице Людмиле Улицкой. Ее слово мы услышали в теперь уже далеком 2006 году, когда в издательстве Эксмо вышла книга «Даниэль Штайн, переводчик»[5]

С книги Улицкой и началось наше знакомство с Освальдом Руфайзеном, будущим братом Даниэлем. Опережая события, хотим заранее выразить благодарность уважаемой Людмиле Евгеньевне за то, что, благодаря ее книге, мы познакомились с истинным Даниэлем, человеком, который послужил прототипом для главного героя ее книги Даниэля Штайна. Но об этом чуть позже, а сейчас продолжим разговор о книге Улицкой.

Принимая во внимание, с каким удовольствием мы читали предыдущие книги автора, например, «Медея и ее дети», можно понять с каким интересом и нетерпением ждали мы встречи с ее новым романом. Чтение оказалось нелегким: масса действующих лиц, переписка между которыми иногда с трудом позволяла следить за быстро меняющимися событиями. К тому же хронология писем бросала нас из 1985 года (стр. 7) почти на 20 лет назад в 1946 год (стр. 25), а буквально на следующей странице перебрасывала на 13 лет вперед, сразу в 1959 г. (стр. 27). И так через всю книгу. Однако постепенно, по мере «освоения» книги, как-то все выстроилось, и мы благополучно дочитали ее до конца.

Необходимое пояснение № 1

Полагаем, что читатели хорошо знакомы со сложной, смертельно опасной во время войны, жизнью Дитера (такое имя своему герою дала Улицкая), с его крещением и последующим служением людям в качестве монаха-кармелита, брата Даниэля. Поэтому позволим себе сразу перейти к изложению нашего видения этого романа.

Книгу Улицкой можно условно разделить на два переплетающихся между собой повествования.

Одно – своеобразный детектив, в котором Дитер Штайн, 20-летний еврейский юноша, в силу просто фантастических случайностей-чудес не только избегает возможности оказаться в первом же расстрельном рве, но и, представляясь поляком-католиком, работает переводчиком в гестапо, в месте, которое без преувеличения с одной стороны можно назвать рвом со львами; с другой – позволяет ему, проявляя недюжинную смелость, организовать побег евреев из гетто.

Необходимое пояснение № 2.

Здесь и далее мы, для более четкого разделения текстов, будем называть героя нашей публикации: Дитер цитируя Улицкую, и Освальд цитируя Тэк или Корбаха.

Другое – целиком посвящено сложнейшей проблеме отношений евреев (иудеев) и христиан и тому, как Дитер Штайн пытается внести свой вклад в улучшение этих отношений путем возврата к еврейской церкви – церкви времен Христа. В этой части Улицкая словами Дитера и других действующих лиц детально обсуждает со всех сторон: философских, исторических, позиций христиан и иудеев, ту цель, которую поставил перед собой Дитер – стать мостом между иудаизмом и христианством.

Если детективная часть романа нам была целиком понятна, то вопросы религии и позиция в ней Дитера и, как мы полагаем, уважаемой г-жи Улицкой, были нам, неискушенным в религиозных вопросах, не всегда понятны и, скажем более, не всегда притягательны. Поэтому читателям, заинтересованным в анализе именно этой стороны романа Улицкой, рекомендуем познакомиться с книгой-исследованием Юрия Малецкого[6], которая посвящена рассмотрению религиозно-философских проблем, изложенных в книге Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик».

После прочтения книги у нас и, как мы полагаем, и у части читателей, возник ряд вопросов к уважаемой Людмиле Евгеньевне. Ее ответы позволили бы нам лучше понять как самого Дитера, так и то, что не менее важно, его спасателей и его общину в Израиле.

Нас интересовало все. Например, как могло случиться что никто, ну, понимаете, ну никто, не смог опознать в Дитере еврея. Особенно в бане! Такое везение просто трудно вообразить, пар что ли был такой плотный, что никто не заметил его еврейства!

И еще мы хотели бы знать, кто они и как зовут этих совершенно чужих Дитеру людей, которые, зная, что он еврей, бескорыстно, рискуя своей и своих семей жизнью, спасали его. И что это за «добрый» немец, начальник Дитера полицмейстер Рейнгольд, который, несмотря на то, что Дитер его предал, предоставил ему возможность бежать!? И еще многое нам хотелось бы уточнить у писательницы.

В общем, надеясь на согласие Улицкой, мы стали готовиться к интервью. Но сначала решили познакомиться с теми ее интервью, которые уже были опубликованы. С каждым новым прочитанным интервью одни вопросы отпадали, другие – появлялись. И с каждым днем уменьшались надежды на интервью с писательницей. Пока, наконец, мы не поняли, что желающих провести интервью с Людмилой Евгеньевной много, а времени, которое она может урвать от своего творчества, мало. К тому моменту, когда это до нас дошло, у нас накопился значительный архив проведенных Улицкой бесед с самыми известными российскими изданиями. И тогда мы решили, базируясь на собранных материалах, подготовить собственное обозрение.

Отметим сразу, для нас самым главным, что мы нашли в интервью и встречах Улицкой, было то, что, благодаря ее четким и честным ответам, мы узнали, как и почему родилась ее книга и как по-настоящему зовут Дитера и многих других действующих лиц ее романа. Мы обработали десятки интервью писательницы и из них по крохам собрали ответы на ряд интересовавших нас вопросов.

Но не на все!

Виртуальное литературное интервью № 1

Мы (авторы) Как и при каких обстоятельствах Вы познакомились с настоящим Братом Даниэлем (Освальдом Руфайзеном)?

Внимание: Здесь и далее ответы, взятые из всех интервью, даются курсивом

Говорит Улицкая[7]

Когда в начале августа 1992 года Даниэль Руфайзен (он не мог быть Даниэлем Руфайзеном, а только Даниэлем Освальдом Руфайзеном! – авт.) пришел в мой дом – по сей день не перестает меня изумлять, как это произошло, ведь я до этого дня не знала о его существовании, – это было как шаровая молния в гостях.

...от него исходило такое взрослое тепло и к нему возникало сразу же такое доверие, что нахлынуло это чувство из детства: ты защищен, ты под крылом, ничего страшного вообще нет на свете…

Об этом человеке надо написать книгу, подумала я. Чем больше я о нем узнавала, тем более убеждалась, что книгу надо писать немедленно… И снимать кино.

...когда я спохватилась, книга уже была написана американским профессором социологии Нехамой Тэк. ...в Германии профессор Дитер Корбах издал расширенное интервью с патером Даниэлем, а также его доклад и ряд документов и фотографий.

 

Справка № 1

В 1990 году в Америке вышла в свет на английском языке фундаментальная книга – научное исследование Nechama Tec In the Lion’s Den, the life of Oswald Rufeisen. New York- Oxford (Нехама Тэк «В львином рве. Жизнь Освальда Руфайзена).

Тремя годами позже, в 1993 году, в Германии выходит на немецком языке небольшая (60 стр.) книга пастора Dieter Corbach. Daniel, der Mann aus der Löwengrube: аus dem Leben von Daniel Oswald Rufeisen (Дитер Корбах. Даниэл, человек из львиного рва. Из жизни Даниэля Освальда Руфайзена). Следует отметить, что первое издание книги, представляющее собой только отчет о встрече Даниэля со школьниками Кельна, вышло в 1989 г., при этом в качестве авторов были указаны двое: Daniel Oswald Rufeisen; Dieter Corbach!

И, узелок на память, наконец, в 2006 г., шестнадцать лет спустя после публикации книги Тэк и 13 лет после книги Корбаха, вышла книга Улицкой Даниэль Штайн, переводчик.

После «ответа» на наш первый вопрос мы поняли, что, прежде чем двигаться дальше, необходимо сначала прочитать книги Тэк и Корбаха.

Справка № 2

Теперь самое время представить вам, уважаемые читатели «заграничных» (за пределами России) авторов вышеупомянутых книг, поскольку Людмила Улицкая, как мы понимаем, в представлении не нуждается – она давно и хорошо знакома читателям как на русском, так и на многих других языках.

Нехама Тэк (Nechama Tec), профессор социологии (Университет Коннектикута), родилась в 1931 г. в семье польских евреев в Люблине (Польша). Во время Холокоста вся ее семья была спасена поляками. После окончания войны она вместе с родителями иммигрировала в Израиль, а позже в США. В Штатах она защитила докторскую диссертацию и стала известным ученым исследователем Холокоста. Именно различным проблемам Холокоста посвящены все ее книги, начиная с автобиографической Dry Tears (Сухие слезы). В частности, она опубликованы следующие книги: Defiance (Вызов или Неповиновение); When Light Pierced the Darkness: Christian Rescue of Jews in Nazi-Occupied Poland. (Луч Света во Тьме: Христиане спасатели евреев в оккупированной нацистами Польше); In The Lion's Den: The Life of Oswald Rufeisen. (Во рву со львами: Жизнь Освальда Руфайзена) и др.

Владеет польским, английским, ивритом и немецким. Поэтому все интервью с «героями» своих книг она вела без переводчика. В частности, с Освальдом они общались на одном из «родных» для них языков – иврите или польском. Такое знание языков значительно облегчило проведение исследований в архивах Польши, Израиля и США.

Дитер Корбах (Dieter Korbach), родился (1931 г.) и вырос в Германии. Евангелический священник, преподаватель религии. Синодальный уполномоченный г. Кёльн по вопросам иудео-христианского диалога. С начала 1980 годов всё свободное время посвящает вопросам еврейской истории Кёльна. Особый интерес – сбор документов о судьбах еврейских детей. С 1984 года к этой деятельности подключается его жена Ирена (1937-2005), получившая в 2003 году за совместную работу с умершим к тому времени Дитером Корбахом премию Obermayer German Jewish History Award. В 1993 году он опубликовал свою книгу Daniel, der Mann aus der Lowengrube: Aus dem Leben von Daniel Oswald Rufeisen.

И мы начали читать. Один из нас Сэм, в Штатах, написанную на английском книгу Тек, другой – Леонид, в Германии, написанную на немецком книгу Корбаха. С каждой новой прочитанной страницей упомянутых книг у нас обоих, независимо друг от друга, все больше возникало ощущение déjà vu. Только почему-то в книге Улицкой все описываемые события проходили с другими (по имени) людьми, а иногда совсем в другом городе. Мы стали сравнивать тексты Тэк и Корбаха с текстом книги Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» и поразились: насколько, практически до мелочей (за исключением имен собственных), совпадает, в большинстве случаев текстуально, описание всех тех «чудес», благодаря которым Освальду Руфайзену, позже брату Даниэлю, удалось выжить.

Вот, например: Вильнюс, Освальд идет с работы домой и вдруг совершенно чужой ему возница-поляк предлагает работу и надежное убежище на его ферме. Все отличие описания этого события у Улицкой от Тэк практически сводится к изменению имени фермера с Любомир Жуковский (Lubomir Zukowski) на Болеслав Рокицкий.

Чем дальше мы продвигались в чтении книг Тэк и Корбаха, тем больше убеждались, насколько глубоко совпадение текстов всех трех книг – Тэк, Корбаха и Улицкой. И тогда у нас естественно возник вопрос к Улицкой: почему же она, имея возможность и даже начав переводить книгу Тэк, как наиболее широко и полно отражающую жизнь и подвиги Освальда, отказалась от перевода и решила написать свою книгу. Книгу, во многом основанную на информации, почерпнутой из книг Тэк и Корбаха. Но сначала предлагаем ознакомиться с еще одной справкой:

Справка № 3

Из книг Тэк и Корбаха следовало, что оба они познакомились с Освальдом Руфайзеном в одном и том же 1983 году. Только Тэк встретилась с Освальдом в Хайфе, а Корбах – в Кельне, на встрече Освальда (Даниэля) со школьниками.

Обе книги объединяет то, и это их главное достоинство, что в них звучит собственный голос Освальда, дословно донесенный обоими авторами!

Основное же их различие состоит в том, что книга Тэк – это фундаментальное исследование жизни и подвигов Освальда Руфайзена, основанное на десятках интервью как самого Освальда, так и людей, хорошо знавших его до, во время и после войны. В целом книга Тэк – сборник интервью, проводившихся ею в течение 5 лет, которые она скрупулезно объединила в одно большое повествование-летопись об Освальде.

Намного проще была задача у пастера Дитера Корбаха сделать практически стенографический отчет о двух его встречах с Освальдом: одна в Кельне со школьниками в 1983 году, вторая в 1992 г. в городе Мир (Беларусь), посвященная 50-й годовщине побега из гетто.

Справка к справке:

Говорит Улицкая[8]: Сама я беседовала с Даниэлем Руфайзеном всего однажды (в 1992 г. – авт), и, признаться, если бы не магнитофонная запись, я бы не вспомнила ни единого слова из того, что он говорил.

Виртуальное литературное интервью № 2

Теперь можно вернуться к заданному нами самим себе вопросу.

Мы: почему Вы отказалась от перевода книги Тэк?

Л.У.: Я с ним не справилась! Документальную книжку написала американская исследовательница Нехама Тэк «Человек из львиного рва». Эта книжка содержит десятки, если не сотни, очень подробных и очень интересных интервью, но меня эта книжка совершенно не устраивала.

Я начинала ее переводить и задавала множество вопросов автору. Главные технические вопросы были могу ли я сделать комментарий, могу ли я сделать вводную статью? В конце концов автор обиделась и сказала, что я могу написать свою собственную книжку. То есть, в некотором смысле, это был вынужденный шаг. Возможно, при другом раскладе сил, я бы ограничилась просто комментарием[9].

И далее, но уже в другой публикации она уточняет, что это за «технические вопросы»:

Говорит Улицкая:

...в этой книге я не нашла того, что имело для меня наиболее важное значение: как получилось, что за многие столетия именно этот человек оказался единственным живым мостом, связывающим иудаизм и христианство[10].

Это означает, что Улицкая в уста всех героев своей книги вложила свою собственную трактовку позиции и убеждений брата Даниэля; на что естественно она имеет полное право, поскольку Даниэль Штайн это отнюдь не Освальд Руфайзен!

Что же после этого мы имеем в сухом остатке: сначала, пока идет война, Дитер (он же Даниэль Штайн) практически во всем и полностью двойник Освальда Руфайзена, но вот он переходит в христианство и с этого момента Дитер все дальше и дальше уходит от Освальда Руфайзена, как в своих словах, так и в поступках. С этого момента книга Улицкой, начатая как документальная, окончательно становится художественно-документальной, стиль которой комментатор Би-Би-Си охарактеризовал так[11]:

Выражаясь, киноведческим языком, Вы сделали мокьюментари – имитацию документального жанра. Считаете ли вы, что современным российским читателям легче воспринимать такой сложный исторический материал в форме беллетристики?

На этот прямой вопрос ответ Улицкой прозвучал весьма уклончиво:

Л.У.: Я маркетинга не провожу, перед тем как сажусь писать книгу, и исхожу исключительно из того, что мне интересно. Выбор этот продиктовал материал. Это было очень трудное движение, там было много монтажной работы. Может быть, основная сложность и была в монтаже. Я строила эту книгу в большой степени как сценарий.

Тогда, естественно, возникает один из вопросов, на который мы так же не получили ответ: «Что в книге правда, а что художества?» И снова слово писательнице:

Говорит Улицкая[12]

...Вы знаете, там есть действительно подлинные документы... есть письма подлинные, есть письма, которые я придумала – их довольно много. Может быть, и самое, конечно, главное, что все те беседы со школьниками – вот это действительно реальные выступления брата Даниэля. Другое дело, что они были опубликованы. Я их немножко, там, двигала, подбирала, что-то выбрасывала, что-то добавляла…

Позвольте нам, в порядке разминки, сначала на примере небольшого отрывка из беседы со школьниками, продемонстрировать, что это значит «двигала, подбирала, что-то выбрасывала, что-то добавляла». Для того чтобы легче было сравнивать эти тексты, мы выделили ключевые или подобные слова и фразы жирным шрифтом, оставив убранные или добавленные слова неизмененными.

Текст Корбаха:

Вот перед вами стенограмма выступления Освальда перед школьниками Кельна, записанная лично Корбахом[13] (стр. 66-67).

...что накануне я подал шефу ложный рапорт, будто крестьяне сообщили, что в эту ночь группа партизан должна пройти через одну деревню, расположенную в южном направлении, противоположном огромному малопроходимому лесу, куда собирались бежать жители гетто. Все полицейские и жандармы покинули город и уехали на эту операцию, кроме четверых, которые оставались в участке. Так что гетто не патрулировалось, так как мы все ушли на спровоцированную мной охоту за партизанами. Вместе с остальными полицейскими я просидел всю ночь в засаде, напрасно ожидая партизан.

Текст Улицкой

А вот как это же выступление, перенесенное во Фрайбург, передано в книге Улицкой[14]:

Дальше события развивались следующим образом: накануне я подал шефу ложный рапорт, будто в эту ночь группа партизан должна пройти через одну деревню, расположенную в южном направлении, противоположном огромному малопроходимому лесу, куда собирались бежать жители гетто. Все полицейские и жандармы уехали на эту операцию, кроме четверых, которые оставались в участке. Так что гетто не патрулировалось. Вместе с остальными полицейскими я просидел всю ночь в засаде, напрасно ожидая партизан (стр. 205)[15].

Но не кажется ли вам, дорогие читатели, что мы с вами прочитали одну и ту же стенограмму выступления Даниэля перед школьниками. Одну – оригинал в записи Корбаха, другую, пересказанную Улицкой в соответствии с формулой: «двигала, подбирала, что-то выбрасывала, что-то добавляла», заодно перенесла место действия из Кельна в во Фрайбург.

Мы привели один из ярких примеров текстуального совпадения текстов. Но ведь другого и быть не могло потому что... и снова слово Улицкой.

Говорит Улицкая[16]

Но он (Дитер, – авт.) уже умер три года тому назад. Я видела его только один раз в жизни. Он жил в Израиле, и как раз перед вашим приходом я собралась расшифровать кассеты, которые я привезла из Израиля встречалась там с его друзьями и родственниками. На одной из них запись каким-то чудом оказалась, три остальные – просто пустые... Вот такой я работник...

Получается, что наиболее надежный и по сути наиболее полный источник информации это интервью Освальда, его родных и знакомых, записанные и опубликованные Тэк и Корбах!

Это наше предположение целиком подтверждается при внимательном текстуальном сравнение всех трех книг. Мы это тщательно проделали и обнаружили, что в основу книги Улицкой положены многочисленные, иногда длиною почти в страницу, цитаты или пересказы событий, целиком взятые из давно изданных и широко известных (правда не на русском) книг Тек и Корбаха. Чтоб это наше утверждение не звучало голословно теперь, когда вы хорошо «размялись» на малом отрывке, мы приведем еще два более крупных примера совпадения описаний в упомянутых трех книгах. Необходимость проведения сравнения текстов вызвана не только выделением текстуальных совпадений, но и тем, чтобы на примере описания каждым из авторов того, как Освальд-сионист становится Освальдом-христианином, предоставить читателям возможность самостоятельно оценить уровень и достоверность подачи физического и морального состояния Освальда и окружающих его монахинь в момент прохождения им тяжелейшего духовного кризиса и принятия решения креститься, решения, определившего всю его дальнейшую жизнь!

Предоставляем Вам для сравнения тексты описания крещения Освальда в редакции Нехамы Тэк, затем Дитера Корбаха и, наконец, Людмилы Улицкой

Текст Нехамы Тэк (начало цитаты):

Отрывок из 13 главы книги Нехамы Тэк (стр. 164-167)[17]

Внимание: в приведенном отрывке все вопросы Освальду задает сама Нехама Тэк!

Прямая речь Освальда и его цитирования даются курсивом.

В сущности я пришел в монастырь с одной просьбой – помочь мне связаться с семьей Балицких... Когда я поделился этими намерениями с настоятельницей, она твердо сказала: «НЕТ».

Она настаивала, – «Ни один человек не должен знать, что вы в монастыре. А мы (монахини, – пер.) должны обратиться к Богу за советом как нам поступить с вами!» И далее пояснила, что поскольку это трудная и сложная ситуация, то только Бог может подсказать, как лучше поступить. И поэтому вместо того, чтобы самостоятельно принять решение, они будут ждать знака Божьего».

В заключение она сказала: «До тех пор, пока мы не знаем как решить эту проблему, мы не можем тебя выгнать. Ты должен умыться, поесть и отдыхать. А мы подумаем и решим, как нам поступить»...

С тех пор как арестовали местную польскую элиту, включая настоятеля собора Мацкевича (Mackiewicz), г. Мир остался без католического священника. Это означало то, что для присутствия на литургии надо было идти в расположенную в 10 милях (16 километров – пер) от монастыря деревню Iszkolodz. Каждое воскресенье очередные две монахини направлялись в эту деревню. В то воскресенье, когда появился Освальд, идти на службу была очередь матери-настоятельницы (игуменьи) Eugebia Bartkowiak и сестры Andrea.

Каждое воскресенье во время литургии священник читал специальную притчу из Евангелия. В этот день, в частности, он читал притчу о добром Самаритянине. Это история об одном еврее, которого бандиты ограбили, изранили и оставили на обочине дороги. Священник прошел мимо пострадавшего, но не удосужился ему помочь. Так же поступил и левит. И только проезжавший мимо Самаритянин обратил внимание на беспомощного еврея. Он сначала обработал его раны, а потом отвез его в ближайший постоялый двор. Он щедро уплатил владельцу за заботу об этом страннике. Но прежде чем самаритянин покинул двор, он сказал владельцу, что он вернется, чтобы проверить состояние пострадавшего. Эта история завершается словами Иисуса: «Иди, и ты поступай также».

Слушая эту притчу, особенно последнее ее предложение, обе женщины почувствовали, что эти слова Бога напрямую обращены к ним. Euzebia Bartkowiak была просто убеждена, что Бог хочет, чтобы они спасли Освальда. Но две из четырех монахинь не были настроены предоставить Освальду убежище. И они возражали. Но настоятельницу не так легко было разубедить. Когда дело касалось моральных проблем, она руководствовалась только своими понятиями. Поэтому она твердо отклонила их сопротивление.

Об этом решении и событиях, приведших к нему, Освальд узнал не сразу. Измученный, он проспал, может быть 24 часа подряд, или даже больше. Он описывает этот свой «отдых» как беспробудный сон. Когда он проснулся, то обнаружил рядом с собой журнал ордена Кармелитов, в котором описывался случай чудотворного исцеления в Лурде, Франция. В результате явления святой девы Марии произошло совершенно невероятное излечение. Освальда заинтересовала эта история, и он попросил дать ему почитать еще что-нибудь о подобных излечениях.

Благодаря свободному доступу к библиотеке Мацкевича, сестры смогли легко удовлетворить его желание. Чем больше он читал о таких сверхъестественных излечениях, тем больше убеждался, что все случаи достаточно проверены и они действительно имели место. Он думал, что религия, которая имеет дело с такими явлениями, заслуживает детальное изучение.

После того как я прочитал о чудесных излечениях, я попросил Новый Завет и стал его изучать... а также найденные мною на чердаке различные книги на Иврите... Я был переполнен вопросами. Я не переставал спрашивать, почему такая трагедия происходит с моим народом. Я по-прежнему чувствовал себя евреем, я идентифицировал себя с положением моего народа. Я также ощущал себя сионистом. Я мечтал о Палестине, о моей стране...

Вот в таком настроении я начал знакомиться с Новым Заветом, с книгой, описывающей события, имевшие место в моем отечестве земле, о которой я так мечтал. Уже это одно создавало психологический мост между мною и Новым Заветом... Как это ни странно звучит, я, имея польский диплом о среднем образовании, совершено не был знаком с Новым Заветом. Да никто этого от меня и не требовал. Все, что я знал о церкви, было только негативное. У меня было заранее предвзятое, отрицательное мнение о церкви...

В монастыре, один в окружении в общем совершенно чужих людей, я создал для себя искусственный мир. Я представил себе, что не прошло 2000 лет. В этом созданном мною мире я встретился с Иисусом из Назарета... Если вы это не поймете, вы не поймете моей борьбы за права евреев... Итак, я встретил Иисуса из Назарета... Вы должны признать, что не вся история о Иисусе есть история церкви. Более того, история об Иисусе является частицей еврейской истории.

Затем я отслеживал обмен идеями и споры между Иисусом и отдельными евреями. Вскорости я обнаружил, что согласен с подходом и отношением Иисуса к иудаизму. Его проповеди доходили до глубины моей души. При рассмотрении этого процесса я не обращал внимания на то, что произошло позже с отношениями между евреями и христианами.

В то же время я нуждался в учителе, в ком-то, кто укажет мне путь, кто будет меня направлять... в ком-то сильном (убежденном)... и я подошел к тому моменту, когда Иисус умирает на распятии и затем воскресает.

Неожиданно, и я не знаю, как это произошло, я почувствовал, что его страдания и последовавшее затем воскресение подобны страданиям и возможному воскресению моего народа. Я стал размышлять, что если такой справедливый и чистый человек умирает, но не за свои грехи, а в силу обстоятельств, то это значит, что должен быть Бог, потому что именно Бог вернул его к жизни. И, продолжая размышлять, я пришел к выводу, что если есть справедливость по отношению к Христу, проявившаяся в форме его воскресения, то должна быть подобная же справедливость по отношению к моему народу.

Я был почти год отрезан от своего еврейства. Я был отделен от всего, что связано с еврейством. Мне казалось, что в церкви должно быть какое-то зарезервированное для евреев место. И я не ошибаюсь в этом. Я стал убеждаться, что, может быть, на мне лежат специальные задачи что-то проделать в церкви, что-то улучшить, чтобы наладить отношения между евреями и христианами.

В конце концов, мое сближение с христианством не означало уход от иудаизма, а напротив, попытку найти ответ на мои, как еврея, проблемы... Когда я осознал, что я стою накануне принятия христианства, началась моя психологическая борьба с самим собой. Я лично имел определенное предвзятое мнение о евреях, перешедших в христианство. Зная о таком предвзятом мнении, я боялся, что мой народ евреи, отречется от меня. В действительности этого не произошло. Моя психологическая битва длилась по крайней мере два дня, в течение которых я много плакал и просил Бога направить меня...

Это не была духовная битва... духовно я принял Христа. Вся проблема заключалась в том, как сложатся мои отношения с евреями, с моим братом и моими родителями, если  они выживут.

В этот момент я (здесь и далее вопросы задает Нехама Тэк. – авт.) спросила Освальда: «Если Вы боялись, что евреи отвергнут Вас, почему же Вы все же решили креститься?»

В ответ услышала: Потому что мое сознание оказалось сильнее моих эмоций... Аристотель как-то сказал: «Платон мне друг, но истина дороже». Вы это понимаете? Если Бог одобрил действия этого человека, то это моя обязанность, следовать тому, что я считаю правильным. Это сильнее моих связей с моим народом... В конце концов, все человеческие связи (отношения) созданы Богом. Если Бог призывает вас идти в определенном направлении, то вы обрываете свои связи с семьей и двигаетесь в указанном Богом направлении. Я это все знал. Я также знал, что я рискую. Я пошел на это риск, полагая, что я смогу это объяснить моему брату и другим... я надеюсь, мне удастся их убедить в том, что я не предал интересы еврейского народа... для меня принятие христианства (крещение) было еврейским поступком. Это был шаг еврея в сторону определенного периода жизни еврейского народа.

В конечном счете, сказал я себе, несмотря на то, что в силу ряда трагических событий мой народ не принял Христа, это не значит, что я должен всегда быть преданным его (народа, авт.) вере.

На мой вопрос, как он справится с традиционным антагонизмом  между христианами и евреями, он сказал, что христианская религия сама по себе не связана с антисемитизмом и только христианское образование и интерпретаторы имеют к этому прямое отношение. Христианское учение в своей основе является не римским, не греческим, не польским, а еврейским. Новый Завет – еврейский, написанный евреями и для евреев... почти весь Новый Завет.

К тому же, к этому времени я стал бойцом. Последние девять месяцев я был предоставлен самому себе, я был совершенно одинок. Я должен был самостоятельно справляться со всеми проблемами. Я думал, что я как-то сумею это объяснить моему брату и родителям, если они пережили войну, а также моим друзьям. Я пришел к этому решению в день рождения моего отца, и я хотел креститься именно в этот день.

В этот день, когда игуменья пришла навестить меня, я обратился к ней с просьбой: «Я хочу креститься сегодня!»

«Почему сегодня?», спросила она.

«Потому что сегодня день рождения моего отца. И я хочу показать, что в этом есть не отрицание иудаизма, а его продолжение, которое мной принимается в его специфической форме».

Тогда она заявила: «Но вы ничего не знаете о христианстве».

«Но я верю, что Иисус был мессия. Пожалуйста, крестите меня!»

Освальд заявляет, что он принял христианство через церковь, потому что у него не было другого выбора. Он поясняет: Я не хотел получить специальные религиозные инструкции. Я не хотел, чтобы монахини обучали меня христианству. Моя цель была – получить знания о христианстве из первоисточников. Таким источником являлся Новый Завет еврейский источник... Только спустя шестьдесят лет или около этого евреи-христиане перестали быть частью еврейской религии. Я понял это с самого начала.

В этот день игуменья следующим образом отреагировала на желание Освальда, сказав ему: Это очень странно я слышала голос, который сказал мне, что я должна молиться и что вы будете католическим священником. Я была тронута, услышав это. Я не хотела с этим согласиться. Я спорила сама с собой, все время повторяя, что этот человек еврей, но голос вновь и вновь возвращался ко мне с тем же посланием.

Освальд полагает, что благодаря такому стечению ряда обстоятельств, игуменья не возражала против его просьбы. В этот же день, вечером, одна из монахинь крестила его... С тех пор иудаизм и христианство находятся в центре самого его существования.

Освальд был крещен менее чем через три недели после его появления в монастыре.

Знаменательно утверждение Освальда, что крещение в монастыре сделало его ближе к Палестине и, как следствие, ближе к его идентификации себя как еврея.

Нехама Тэк (конец цитаты)

Далее идут тексты:

Корбаха (стр.)– левая колонка и Улицкой (стр.) – правая колонка

Мы только что вместе с Вами закончили сравнение текстов на русском языке, но не менее, если не более интересный ответ мы получили при сравнении двух текстов на немецком – слева, книги Корбаха на языке оригинала (немецком) и справа, книги Улицкой[18] в переводе на немецкий. Жирным шрифтом выделены дословные совпадения текста Улицкой с текстом Корбаха. Совершенно очевидно, что не обязательно владеть немецким, чтобы по степени зачернения текстов убедиться в уровне их совпадения. А владеющим немецким и того проще!

Дальнейшие комментарии и выводы наших исследований мы отдаем на суд читателей. Мы умышленно не будем комментировать приведенные тексты. Они, как говорилось, «Информация к размышлению». И все же мы хотели бы обратить внимание читателей на то, что текст Нехамы Тэк – это, говоря школьным языком, развернутые ответы на все вопросы, в то время как текст Корбаха представляет собой как бы аннотацию текста Тэк. А текст Улицкой, в данном конкретном отрывке, в свою очередь похож на близнеца текста Корбаха.

Поэтому нам бы очень хотелось, чтобы те из Вас, кто захочет услышать Голос Освальда, прочли хотя бы одну из упомянутых нами книг: Тэк или Корбаха!

Жители Израиля могут ознакомиться с книгой Тэк на родном языке, на иврите!

К сожалению, пока нет перевода на русский язык ни книги Тэк, ни книги Корбаха, хотя есть сведения о существующем переводе книги последнего на русский, но нам не удалось его найти. Поэтому все цитаты из Тэк и Корбаха приводятся в переводе авторов.

Наша цель была очень проста показать читателю, что есть книги, в которых Освальд, он же брат Даниэль, своими словами рассказывает свою жизнь и объясняет все свои поступки. Мы отнюдь не стремились давать оценку книги Улицкой. Ее книга получила заслуженное признание не только в России, но и ряде других стран, включая Германию и Америку. Более того, мы целиком разделяем желание писательницы[19]:

...И вообще, я хочу, чтобы о Даниэле знали все. Он того заслуживает.

Этим желанием одержимы и мы, но в отличие от писательницы, мы предлагаем Вам выбор:

Хотите узнать все о Настоящем Человеке, об Освальде Руфайзене (после крещения брате Даниэль) читайте книги Нехамы Тэк или Дитера Корбаха!

Хотите знать все о жизни литературного героя Дитера Штайна читайте книгу Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн , переводчик»!

Выбор, дорогие читатели, за Вами!

Мы уже было закончили наше любительское обозрение, как вдруг после долгих поисков, наконец, наткнулись на фильм об Освальде под названием “Brother Daniel The Last Jew”. (Брат Даниэль. Последний еврей). Это 56-минутный фильм снят в Израиле, естественно, на иврите, но с титрами на английском. Фильм примечателен уж тем, что Вы, дорогие читатели, сможете увидеть – а кто владеет ивритом – и услышать самого Освальда, который рассказывает о своей сложной, но очень интересной жизни. Кроме Освальда своими мыслями делится его брат Арье с женой Хелла, его помощница по социальной работе Элишева, ряд его друзей и знакомых, а также одна из бежавших из гетто.

    

Мы сердечно рекомендуем Вам, не откладывая в долгий ящик, включить свой компьютер и, открыв www.YouTube.com и набрав в его строке search (поиск) “Brother Daniel The Last Jew”, приступить к просмотру четырех блоков из которых состоит фильм. Надеемся, что фильм Вам понравится и Освальд станет еще более понятен!

Что касается нас, то мы, не только не отрываясь просмотрели этот фильм, но он для нас явился еще одним неоспоримым доказательством того, что из упомянутых выше трех книг наиболее точно и правдиво одиссея Освальда описана в книге Нехамы Тэк.

Рочестер, США

Фрайбург, ФРГ

Библиография



[1] Nechama Tec: In the Lion’s Den. The Life of Oswald Rufeisen. New York, Oxford, 1990.

[2] То же.

[3] Dieter Corbach: Daniel, der Mann aus der Lowengrube: Aus dem Leben von Daniel Oswald Rufeisen, Cologne, Scriba, 1993.

[4] Людмила Улицкая: Даниэль Штайн, Переводчик, Москва, Эксмо, 2006.

[5] Там же

[6] Юрий Малецкий. Случай Штайна: любительский опыт богословского расследования. Роман о романе. «Континент» 2007, № 133. http://magazines.russ.ru/continent/2007/133/ma2-pr.html.

[7] В Израиль и обратно. Путешествие во времени и пространстве.Москва, 2004, http://www.belousenko.com/oth_sbornik_israel.htm.

[8] Там же.

[9] Интервью Людмилы Улицкой, Би-би-си 01.05.2007. http://www.rambler.ru/news/culture/literature/10282022.html

[10] В Израиль и обратно. Путешествие во времени и пространстве.Москва, 2004, http://www.belousenko.com/oth_sbornik_israel.htm

[11] Интервью Людмилы Улицкой, Би-би-си 01.05.2007. http://www.rambler.ru/news/culture/literature/10282022.html

[12] Эхо Москвы, Воскресенье, 19.11.2006: Тема: Новый роман «Даниэль Штайн, переводчик»; Ведущая: К. Ларина; http://www.echo.msk.ru/programs/kazino/47588.phtml

[13] Интервью Людмилы Улицкой, Би-би-си 01.05.2007. http://www.rambler.ru/news/culture/literature/10282022.html

[14] Юрий Зубцов – Людмила Улицкая: «Религия – это то, как ты проживаешь жизнь с утра до ночи...» http://www.sem40.ru/famous2/m836.shtml

[15] Там же.

[16] Там же.

[17] Nechama Tec: In the Lion’s Den. The Life of Oswald Rufeisen. New York, Oxford, 1990.

[18] Ljudmila Ulitzkaja. Daniel Stein. Verlag: Hanser; 2009. 

[19] В Израиль и обратно. Путешествие во времени и пространстве. Москва, 2004, http://www.belousenko.com/oth_sbornik_israel.htm


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 4843




Convert this page - http://7iskusstv.com/2011/Nomer5/Ruzhansky1.php - to PDF file

Комментарии:

Виталий Гольдман
- at 2011-06-23 01:04:00 EDT
V-A
- at 2011-06-22 22:56:46 EDT
Есть разница - нагло позаимствовать, как Улицкая, или
творчески переработать, как Тененбаум.

Это пока не явятся свои Комиссаренко и Ружанский и не проанализируют тексты. Тогда может быть неловко, если не было ссылок. Но, может, и пронесет...

Aschkusa
- at 2011-06-22 23:39:16 EDT
Не получилось у Улицкой. Не хотелось ей работать над текстом - потому и вышло как вышло.

В отношении евангелиста Луки, "воздюбленного врача" Павла, по одной из версий он был эллинизированным евреем. Антиохия была тогда одним из центров еврейской жизни в античной диаспоре.
------------------
V-A
- at 2011-05-22 11:31:17 EDT
Марк Аврутин

«Новый Завет – еврейский, написанный евреями и для евреев... почти весь Новый Завет». Новый Завет – это, в первую очередь, тексты 4-х Евангелий, среди авторов которых нет ни одного еврея.
------------------

Кроме четырёх канонических Евангелий есть ешё, если не ошибаюсь, где-то 65(!) апокрифов.

Иеронимус видел своими глазами Еврейское Евангелие - книжечку с цитатами высказываний Иисуса, записаную его еврейскими учениками.

V-A
- at 2011-06-22 22:56:46 EDT
Есть разница - нагло позаимствовать, как Улицкая, или
творчески переработать, как Тененбаум.
dixi

Виталий Гольдман
- at 2011-06-22 22:17:33 EDT
V-A
- Wed, 22 Jun 2011 19:16:22
Если текст пересказывается, а не цитируется, сноска излишня.


Если следовать этому указанию, то и получаются казусы типа такого, случившегося с Улицкой: пересказала близко к тексту, а авторы рецензии поймали за руку. И так будет с каждым, кто покусится...

Игрек
- at 2011-05-27 22:39:28 EDT
Исследование - как образец. Четко заявлена цель, безукоризненное исследование, ясное изложение. Работа стала ЕЩЕ лучше (во всяком случае - образ и возможности писателя Улицкой получили существенное расширение) после замечаний читателей. Достаточно редкий явно положительный результат совместной работы автора (-ов) и читателей.
Роланд Кулесский
Натанья, Израиль - at 2011-05-25 09:29:12 EDT
Глубокая, интересная статья, скрупулезно подготовленная и ясная в постановках и сути. Спасибо авторам!
Сама постановка - "строить мост между иудаизмом и христианством", мне сразу казалась некорректной, ибо ТАНАХ вошёл в христианское учение в виде Ветхого завета и по-идее он, Ветхий завет, и является этим мостом для христиан, ибо иудаизм не нуждается в Новом Завете. Это и Иисус провозглашал, и не случайно некоторые раввины называют Новый Завет иудаизмом для гоев.
Мне кажется, попытка "подмены" достаточно характерна для евреев диаспоры, испытывающих дискомфорт от своего непонимания идей иудаизма, часто питающего высокомерное отношение к Израилю. Слишком много крови принёс крест евреям, чтобы у них возникло желание воспользоваться этим мостом для ухода в христианство.

Юлий Герцман
- at 2011-05-22 19:50:23 EDT
Очень хороший анализ. Улицкая, без сомнения, большой писатель и заслуживает самого серьезного обсуждения. Как мне кажется, в "Штайне" соединились две критические массы:

1) Творческий кризис, который у автора стал заметен еще в "Шурике" и выражающийся в неорганичности диалогов и натянутости обстоятельств. Уже в том же "Шурике" буквально чувствуешь, с каким трудом автор сбивает сюжет из разнородных кусков. особенно, если сравнить с фейерверком "Веселых похорон".

2) Желание крестившегося еврея во что бы то ни стало найти оправдание своему поступку, показать, что это не предательство, а естественное развитие религиозных устремлений. Отсюда желание вывести символ из единичного, пусть и яркого, факта.

Вот и получается, как мне кажется, ИМХО, что история выкреста завладела писателем очень сильно, а творческих сил на полноценное ее преподнесение плюс желание непременно "натянуть императив на глобус" толкнули ее к множественному передиранию чужих работ.

Чрезвычайно жаль.

Виктор Каган
- at 2011-05-22 13:03:51 EDT
Спасибо авторам за интересную, кропотливую и сдержанную статью. И они, и Б.Тененбаум вслед за Л.Улицкой обращают внимание на разницу жанров: у неё художественное произведение, у двух других - историческая биография. Мне в руки роман Улицкой попал в пору дефицита времени - он лежал у меня в машине и читал я его всякий раз, когда выпадало окно в работе. Естественно, иногда спрашивали, что читаю. Реакция нескольких человек на ответ была поразительной: выражение отвращения, будто протянули руку за пирожным, а обнаружили в ней жабу, книга, бравшаяся в руки, как книга, вдруг оказывалась в двух пальцах отведенной в сторону руки и брезгливо отбрасывалась. Что ж ... Для меня это роман, у главного героя которого есть реальный прототип, что никак не делает его документальной биографией. Роман о драматизме мировоззренческого выбора и нелёгком мужестве следования выбранному пути. Такие книги не пролистываются - с ними происходит Встреча ... или не происходит и тогда начинает обсуждаться всё, что угодно, но не произведение. IMHO.
Марк Фукс
Израиль - at 2011-05-22 12:39:28 EDT
Замечательная, качественная работа. Прекрасный объективный анализ всех трех произведений, вынесенных на обсуждение. Для меня ценным является также то, что авторы не ставят всех точек над i, оставляя место для читательского осмысления, реакции и выработки собственного взгляда и собственной оценки неординарного человека и его необычной судьбы. За ссылку на фильм отдельная благодарность.
Марк Фукс

Владимир Вайсберг
Кёльн, ФРГ - at 2011-05-22 11:38:28 EDT
Сооружение мостов между монотеизмом и идолопоклонничеством - дело преступное и Богопротивное.
V-A
- at 2011-05-22 11:31:17 EDT
Марк Аврутин

«Новый Завет – еврейский, написанный евреями и для евреев... почти весь Новый Завет». Новый Завет – это, в первую очередь, тексты 4-х Евангелий, среди авторов которых нет ни одного еврея.


Ёпрст! Новый Завет - это никакие не авторы 4-х Евангелий, а слово Спасителя, который в земной ипостаси - еврей.

Неверно также и утверждение про 4-х авторов. Вообще, раннехристианские общины были почто спложь еврейскими (в первом веке новой еры число евреев в диаспоре в 10 раз превосходило численность евреев в самом Израиле).

Евангелия изобилюют ссылками на Тору, что было бы невозможно, не будь авторы евреями.

Евангелие от Матфея:
написано спорщиком налогов, апостолом Матфеем. Безусловно, евреем (сборщики налогов обычно представители коренной национальности). Евангелие написано на арамейском.

Евангелие от Марка/собственно, Иоанна-Марка, - чтобы не путать с Иоанном, братом Петра, первое имя опускают /:
Тогда, оставив Его, все бежали. 51 Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. 52 Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них.
Посколку такой фразы нет в других Евангелиях, преспологают, что нагой юноша и был евангелист Марк, ученик апостола Петра. Евангелист Марк был тогда в Иерусалиме - и почему бы ему быть не евреем?

Евангелие от Луки:
Лука родом из Антиохии сирийской. Единственный из евангелистов нееврейского происхождения - родом из просвещённой греческой среды. Один из 70-ти апостолов. Впоследствии верный спутник апостола Павла (Лука - то Христа видел и слышал, а Павел - нет)

Евангелие от Иоанна:
Иоанн богослов, брат апостола Петра, из рыбаков Галилеи. Еврей.

Элла
- at 2011-05-22 11:26:11 EDT
Мне кажется, основная проблема Улицкой в том, что она просто не поняла ситуации, в которой Даниэль оказался в Израиле. Для нее самой (как и для Даниэля европейского периода жизни) иудеохристианские отношения - большая внутренняя проблема, им естественно искать выход, ответ на свои вопросы. Оказавшись в Израиле, Даниэль не сразу понял, что здесь это никому не нужно и неинтересно. Никто не спорил с ним по существу, никто не хотел обсуждать этого. Все его любили и ценили, но на «иудеохристианство» смотрели скорее как на безобидное чудачество хорошего человека.

«Паломническое» христианство – просто туристическая фирма, у которой те же заботы, что у гостиничного бизнеса. Местное христианство – арабы, которым не с евреями отношения налаживать приходится, а с мусульманами, и проблем у них с этим – выше головы. Христианство иностранных рабочих – своя традиция, чужих им не надо. Евреям опять же с выяснением отношений внутри себя забот вполне хватает, к христианам относятся некоторые подозрительно, а большинство – равнодушно.

Даниэль со своими идеями завис в воздухе.

Но Улицкая, по собственному неоднократному признанию, вообще не смогла понять, что в Израиле делается, кто чего тут от жизни хочет. Вот и вышло – что вышло. Не в том даже беда, что Даниэль на себя не похож (это – право автора), а в том, что поставить проблему она не смогла вообще, не говоря уже чтоб решать пытаться.

Элиэзер М. Рабинович
- at 2011-05-22 10:40:24 EDT
Спасибо авторам за очень интересный очерк. Я узнал о громком деле отца Даниэля лет сорок назад. Поскольку он уже много лет жил в Израиле, у него не было проблем с получением гражданства, но для него было принципиальными получить его по Закону о Возвращении, что означало признание его евреем, несмотря на крещение. Именно в этом ему суд отказал, и он получил гражданство в силу проживания. Проезжая мимо Стеллы Мариас в Хайфе, я знал, что он продолжает там жить (в 70-ые годы), но больше ничего о нем не знал.

Это совершенно неправильно, что Даниэль Руфайзен - первый, кто пытался навести мосты между иудаизмом и христианством. Первым, конечно, был сам Иисус, затем Павел и апостолы, а также многие крестившиеся на протяжении веков евреи, ставшие священниками. В 20-м веке таким человеком был Александр Мень.

Суходольский
- at 2011-05-22 08:50:11 EDT
Марк Аврутин
- Sunday, May 22, 2011 at 08:29:09 (EDT)
Поэтому хорошо, что нет перевода на русский язык ни книги Тэк, ни книги Корбаха, а Улицкую я давно не читаю. Хотя её диалоги с Ходорковским весьма интересны, но это уже заслуга Ходорковского.


Со многим сказанным согласен, но вот в конце какие-то проблемы с логикой.
>Поэтому хорошо, что нет перевода на русский язык ни книги Тэк, ни книги Корбаха, а Улицкую я давно не читаю.
А кто мешал бы так же не читать Тэка и Корбаха?
- Вам с сиропом да, или с сиропом без?
- Без.
- А без какого?

>Хотя её диалоги с Ходорковским весьма интересны, но это уже заслуга Ходорковского

Ну, да. А то, что "Война и мир" интересна, это заслуга Наполеона. И гомеровская "Одиссея" - заслуга не Гомера, а Одиссея.

Марк Аврутин
- at 2011-05-22 08:29:08 EDT
У всех, особенно живущих в Германии, свежо в памяти обвинение бывшего министра обороны в плагиате. Конечно, такой в высшей степени порядочный, интеллигентный и осторожный человек, как один из авторов этой статьи (другого я просто не знаю), не позволит себе обидеть подозрением уважаемого и заслуженного автора. К тому же автор видела своего героя – это не мало. Тем более, что бывало, когда она писала о таких вещах, о которых не имела вообще никакого понятия. Не собираюсь и я за авторов этого увлекательного литературного расследования обличать г-жу Улицкую. Предпочитаю поговорить о предмете.

Кем была поставлена цель – «стать мостом между иудаизмом и христианством»? Мне кажется, не Дитером, а Улицкой. Только, не понимая сути иудаизма и преувеличивая роль христианства, могла она поставить подобную цель, которая в принципе недостижима.

«Я по-прежнему чувствовал себя евреем, я идентифицировал себя с положением моего народа. Я также ощущал себя сионистом. Я мечтал о Палестине, о моей стране...». Мы знаем, что довоенные польские евреи (а немецкие – ещё больше), зная и, м.б. исполняя традицию, не были иудеями, знающими и глубоко понимающими Закон.

«Уже это одно создавало психологический мост между мною и Новым Заветом... Как это ни странно звучит, я, имея польский диплом о среднем образовании, совершено не был знаком с Новым Заветом».
То есть, мост строил неофит, не знавший ни «Ветхого», ни Нового завета.

«Вскорости я обнаружил, что согласен с подходом и отношением Иисуса к иудаизму».- Это согласие, возникшее у неофита от незнания иудаизма.

«Новый Завет – еврейский, написанный евреями и для евреев... почти весь Новый Завет». Новый Завет – это, в первую очередь, тексты 4-х Евангелий, среди авторов которых нет ни одного еврея.

«Мы сердечно рекомендуем Вам, не откладывая…» - а это уже как явное миссионерство мной не воспринимается категорически. Поэтому хорошо, что нет перевода на русский язык ни книги Тэк, ни книги Корбаха, а Улицкую я давно не читаю. Хотя её диалоги с Ходорковским весьма интересны, но это уже заслуга Ходорковского.

Б.Тененбаум
- at 2011-05-22 07:30:27 EDT
По-видимому, писатель Улицкая создала такого литературного героя, который устраивал ее, и он не идентичен своему реальному прототипу, но, в конце концов, Л.Н.Толстой в "Войне и Мире" тоже слепил своего "Наполеона", не больно-то считаясь с реальностью. Хотя с "монтажем" г-жа Улицкая, по-видимому, перехватила :)
Kонечно, статья С.Ружанского и Л.Комиссаренко не "... обозрение ...", как скромно пишут авторы, а интересное исследование, на примере которого, кстати, можно увидеть и то, как причудливо отражается в художественной литературе историческая действительность. Спасибо авторам - читать было очень интересно.

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//