Номер 6(19) - июнь 2011 | |
«Стихи гуськом» Книга II: апрель-май 2011 г. ("Книга I: январь-март 2011" опубликована в №4 за 2011 год)
31
мая
* * *
Люблю тебя, моё перо. Люблю за то, что ты летуче, И, написав: «Чернеет туча», Ты тут же пишешь: «Серебро». Ты тут же во второй строке Снег воспеваешь серебристый, Но, покоряясь смене быстрой, Дрожишь на вешнем сквозняке. О, как же мы с тобой летим, И как движенью доверяем, И как стремительно ныряем В тот миг, что горек и сладим. А нынче мы с тобой вдвоем Встречаем утро в упоенье, И не рождённое мгновенье Висит на кончике твоём. 2011 * * * Идти на убыль не пора: В смоле сосновая кора, Сегодня солнечно и сухо, И песнь, приятная для слуха, Звучнее нынче, чем вчера; И птица кончиком крыла Черкнула на озёрной глади, Что мы живём лишь Бога ради, И взмыла в небо, как стрела. 1987 Аудиозапись: № 4 на http://www.larisamiller.ru/disk3.html
30
мая * * * Стремилась к музыке душа, Но пальцы были, как лапша. Играла Черни, Майкапара. А в дневнике стояла «пара». Так много страшных чёрных нот Играла я из года в год Давным-давно на Якиманке Куда я шла с Большой Полянки. И пальцы слушались едва Под нудный счёт «и – раз, и – два», А музыка меня пленяла. Учительница мне пеняла За нерадивость. Как же быть? Любить, конечно же, любить Любовью пусть не разделённой, Любить и умереть влюблённой. 2008 * * * I Земля да небо. Третий – лишний. Ветра то громче, то неслышней Ему метельною зимой Гудели в ухо: "Прочь, домой", А он в ответ: "Я дома. Вот он, Мой дом. Моим полита потом Земля", – твердил он, слаб и мал, Как будто кто ему внимал. II А начинал он в до мажоре, Но, побывав в житейском море И тяжкую изведав боль, Сменил тональность на C mol, И подчинился черным знакам, И надышался черным мраком, И взоры устремив горе, "Доколь", воскликнул на заре. "Доколе, Господи, доколе", Прошелестело чисто поле. "Доколь, доколь, до соль, до ля", Вздыхали небо и земля. 1981 Слово «мука» целиком помещается в слове «музыка». И не случайно. Музыка и мука – две вещи нераздельные. Разве не мука слышать внутри себя мелодию и не уметь ее воспроизвести, потому что тебе не подчиняется твой аппарат: пальцы и голосовые связки? Именно так обстояли у меня дела в музыкальной школе, где за семь лет учебы я по-настоящему «преуспела» лишь в одном: в виртуозном «заигрывании» любого произведения… http://www.vestnik.com/issues/2004/0107/win/miller.htm
29
мая * * * Теперь часы живут, не тикая. О, сила техники великая. Когда бы ни пришла домой, В углу Великий мой Немой. Он ничего не комментирует, Он просто молча нас третирует. Он норовит у нас отнять То семь минут, то шесть, то пять. Взорвись, устрой ему истерику, Сбеги в Австралию, в Америку, В Саратов, к тётке, в глушь, в Эйлат – Повсюду встретишь циферблат, Где даже ночью цифры светятся, Чтоб с ними легче было встретиться. 2011 * * * И не ищи его ни в ком, Сочувствия. Одним кивком И легким взмахом рук прощайся, Иди и впредь не возвращайся. Иди. Не возвращайся впредь. Сумей легко переболеть Давно заезженным сюжетом, Не требуя к себе при этом Участья. Ты не одинок: Холодный времени клинок Сечет направо и налево Без сострадания и гнева. А может быть, и время – вздор. И есть лишь вечность и простор, Тумана пелена седая, Где, то и дело пропадая, Потом выныриваем вновь, Твердя про бренность и любовь. 1981
28
мая * * * Я задела муравья. Прошептала: «Извини». Столько живности вокруг в эти солнечные дни. Столько всякого того, что так просто растоптать. Чтоб не тронуть никого, лучше всё-таки летать. Оторваться от земли ну хотя бы на вершок. Помогает в этом мне вновь написанный стишок. 2010 * * * Какое странное желанье – Цветка любого знать названье, Знать имя птицы, что поет. Как будто бы такое знанье Постичь поможет мирозданье И назначение твое. Не все ль равно, полынь иль мята На той тропе ногой примята, Не все ль равно? В одном лишь суть – Как сберегаем то, что свято, Когда с заката до заката Незримый совершаем путь. Не все ль равно, гвоздика, льнянка Растут в пыли у полустанка, Где твой состав прогромыхал? В одном лишь суть – с лица ль, с изнанки Увиден мир, где полустанки, Гвоздики и полоски шпал. Не все ль равно?.. И все же, все же Прозрачен мир и не безбожен, И путь не безнадежен твой, Коль над тобою сень сережек, И травы вдоль твоих дорожек Зовутся “мятлик луговой”. 1975
27
мая * * * Хоть верится слабо в счастливый конец, Но каждый в душе – желторотый птенец И ждёт ни войны, ни болезни, ни шторма, А чьей-то опеки и сладкого корма. И даже поживший, усталый, седой Он верит, что он под счастливой звездой Родился и дальше не смертные муки, А чьи-то большие и тёплые руки.
2007 * * * Завершается всё полосою закатной: И уклад многолетний, и риск многократный, И любовь, и раздолье, и праздник, и встреча… Свод небесный багряною краской расцвечен. И чем ближе к закату, чем ближе к развязке, Тем тревожней тона, тем багровее краски.
1970
26
мая
* * * Эпиграф к статье, посвященной 90-летию А.Д. Сахарова А Россия уроков своих никогда не учила,… (2011) * * * But Russia has
never learned her lessons,… http://hro.rightsinrussia.info/hro-org/sakharov90 * * * Такие творятся на свете дела, Что я бы сбежала в чем мать родила. Но как убегу, если кроме Содома Нигде ни имею ни близких, ни дома. В Содоме живу и не прячу лица. А нынче приветила я беглеца. "Откуда ты родом, скажи Бога ради?", Но сомкнуты губы и ужас во взгляде.
1981
25
мая * * * Да не старею я, а таю На вешнем солнце. Птичью стаю Влюблённым взглядом провожу. Пускай я медленно хожу, Зато я вижу всё подробно, К апрельским дням дышу не ровно. Люблю окрестности и даль И льдинки тающей хрусталь, И снега серого остатки, И этот воздух горький, сладкий.
2009 * * * А соловей, влетевший в сад, Поёт так дивно. Гляди вперёд. Глядеть назад Бесперспективно. Белым бело. И темноты Почти что нету. Придёт зима и будешь ты Скучать по лету. Ну а сегодня рай земной И завтра тоже. Сирень стоит живой стеной, Её тревожа, Несильный дождик шелестит, Листвой играя, И никогда не улетит Душа из рая.
2006
Песня Любовь Хотьян: http://vkontakte.ru/wall136067872#/audio
24
мая * * * Творенье – разве это труд? Синь неба, листьев изумруд, Цветок, что на земле родился, Да разве наш Господь трудился? Вдохнул и выдохнул – и вот Земная твердь, небесный свод. 2009 УРОК АНГЛИЙСКОГО А будущее все невероятней, Его уже почти что не осталось, А прошлое – оно все необъятней, /Жила-была, вернее, жить пыталась/, Все тащим за собой его и тащим, Все чаще повторяем "был", чем "буду" ... Не лучше ль толковать о настоящем: Как убираю со стола посуду, Хожу, гуляю, сплю, тружусь на ниве... – На поле? – Нет, на ниве просвещенья: Вот аглицкий глагол в инфинитиве – – Скучает он и жаждет превращенья. To stand – стоять. Глаголу не стоится, Зеленая тоска стоять во фрунте, Ему бы все меняться да струиться Он улетит, ей-Богу, только дуньте. А вот и крылья – shall и will – глядите, Вот подхватили и несут далеко... Летите, окрыленные, летите, Гляжу во след, с тоскою вперив око В те дали, в то немыслимое фьюче, Которого предельно не хватает... Учу словцу, которое летуче, И временам, что вечно улетают. 1998 Аудиозапись: № 74 на http://www.larisamiller.ru/disk3.html * * * Откуда всхлип
и слабый вздох? Из жизни,
пойманной врасплох, И смех
оттуда, И вешних птиц
переполох, И звон
посуды, И чей-то
окрик: “Эй, Колян!”, И сам Колян,
который пьян Зимой и
летом, И море тьмы и
океан Дневного
света. 2000 * * * О жизнь, под говор голубиный Веди меня в свои глубины, Веди меня на свой простор, Веди со мною разговор Неиссякаемый и длинный. Влеки в глухие тайники. Благословляю все живое – Любое деревцо кривое, И горизонт, и тупики, И омуты, и родники. Полет, терзанье у развилки, Биение височной жилки. Не выпускай моей руки. Хоть я всего лишь из мирян, И не пророк, и не предтеча, Даруй и мне простые речи Лесов и солнечных полян. Ничем не стану донимать. И лишь в одном моя гордыня – Что жить хочу. Хочу, как ныне, Во все века тебе внимать. 1974
22
мая * * * Из пышного куста акации, сирени, Где круто сплетены и ветви и листва, Из пышного куста, его глубокой тени Возникли мы с тобой, не ведая родства. Дышало всё вокруг акацией, сиренью, Акацией, грозой, акацией, дождём… Ступив на первый круг, поддавшись нетерпенью, Пустились в дальний путь. Скорей. Чего мы ждём? И каждый божий день – посул и обещанье. И каждый божий день, и каждый новый шаг. Откуда же теперь тоска и обнищанье, Усталость и тоска, отчаянье и мрак? А начиналось так: ветвей переплетенье, И дышит всё вокруг сиренью и грозой, И видя наш восторг, шумит листва в смятенье, И плачет старый ствол смолистою слезой. Неужто лишь затем порыв и ожиданье, Чтоб душу извели потери без конца? О, ливень проливной и под дождём свиданье, О, счастье воду пить с любимого лица. 1989 * * * В плену у «Пленённых» – о фильме Бернардо Бертолуччи «…На глазах Дом утратил величие, достоинство, красоту. Из него даже вынули душу – вывезли рояль. Вон он, чёрный и блестящий, плывёт на канатах над головами прохожих и над головой виновницы всего этого разора. Дом пуст... и полон. Полон как никогда. Все образовавшиеся пустоты и прорехи затопила любовь такой силы, которой эти стены, возможно, никогда прежде не знали…», 2000. http://www.larisamiller.ru/v_plenu.html
21
мая
А живём мы всегда накануне. Накануне каникул в июне, Часа звёздного, чёрного дня, Золотого сухого огня. Накануне разлуки и встречи. Обними меня крепче за плечи. Мне не жить без тепла твоего Накануне не знаю чего. 2007 * * *
Ждали света, ждали лета,
Ждали бурного расцвета
И благих метаморфоз,
Ждали ясного ответа
На мучительный вопрос.
Ждали сутки, ждали годы
То погоды, то свободы,
Ждали, веря в чудеса,
Что расступятся все воды
И дремучие леса...
А пока мы ждали рая,
Нас ждала земля сырая. 1995 * * * Хичкок, люблю твои страшилки, Такие, чтоб тряслись поджилки. Ты лечишь от душевных ран. Смотри, как пялюсь на экран, Как, позабыв свои недуги, Весь фильм к соседу жмусь в испуге. Ты весел, грозен, ядовит И, слава Богу, плодовит. 2010 * * * «Кинокамера пыток. Ларс фон Триер по полной программе» http://www.larisamiller.ru/kinokamera.html 2000
19
мая * * * Что можно знать наверняка, Коль всё, как в небе облака, Меняет облик ежечасно? Сказать: «Я знаю», – так опасно. Текуче всё: года, века. Что можно знать наверняка? 2011 * * * “Да” и “нет” не говорите никогда. Но упрямо вы твердите “нет” и
“да”, Норовите дать на всё прямой
ответ: “Любишь?” “Да” “А не разлюбишь?”
“Что ты! Нет!” Не мудрее ли звучат обиняки? Ведь такие здесь гуляют
сквозняки, Что не знаем как до вечера дожить. Доживём ли? Может статься… Может быть…
1999 * * * И даже если это праздник, то он печален, он печален. Живём среди снегов искристых, а будем жить среди проталин, А дальше, если будет можно, увидим небо в вешней луже, Но всё так зыбко, ненадёжно, да и торопят нас к тому же. 2009 Уходить нельзя отсюда, Здесь не вымыта посуда, Не застелена постель, Не вполне понятна цель Пребывания земного, Завтра буду думать снова, И, наверное, опять Мало что смогу понять. 2008
17
мая * * * Я тебе про безумное время тлетворное, Ну а ты мне вручаешь рецепт на снотворное. Я тебе про темноты, которых не счесть, Ну а ты мне советуешь на ночь не есть. Я кричу тебе: «Жизнь, ты усеяна минами», Ну а ты мне в ответ про белки с витаминами. 2011 * * * Вот какая здесь кормёжка: Мёда – бочка, дёгтя – ложка. Вот какая здесь кровать: Мягко стелют, жёстко спать. Вот какая здесь опека: Тот сгорел, а та калека. Вот какая здесь любовь: Любят так, что горлом кровь… А в начале для затравки Хоровод на мягкой травке, Гули-гули, баю-бай, Сущий праздник, Божий рай. Или, может, и в начале Злые знаки день венчали, Может, череп на колу Не заметила в пылу. 1979
16
мая * * * И вроде творит Он спустя рукава, Но как у Него зеленеет трава! И вроде творит Он, что прежде творил, Но как вешним солнцем Он всё озарил И как убедил очарованных нас, Что, мол, осенило Его лишь сейчас. 2011 * * * А мир творится и творится, И день, готовый испариться, Добавил ветра и огня. И вот уж залетела птица В пределы будущего дня. И не кончается творенье, Как не кончается паренье Полётом одержимых птиц, И что ни утро – озаренье Подъятых к небу светлых лиц. 2006
15
мая
* *
* Ну успокойся, успокойся, Живи и ничего не бойся, Кругом воздушная среда, И, раз уж ты попал сюда, Дождями летними умойся. Летят по ветру лепестки… Увы, не избежать тоски, Но и тоска остра, как счастье… Поди пойми, что в нашей власти, Что далеко, к чему близки. 2003 * * *
Надоел ты, человечек, нету сил.
Ну зачем ты плод запретный надкусил?
Потерял ты в результате райский сад
И навек тебе заказан путь назад.
Надоел ты, человечек, надоел.
Ты, должно быть, плод запретный не доел,
Ты, наверно, до конца не догрешил,
–
Оттого тебя Господь не порешил.
Лишь обрек на тягомотный путь земной.
Сам ты всем своим превратностям виной,
И живешь, все время Бога теребя
И упрашивая выслушать тебя. 1993
14
мая
* * * Так страшно на этой покатой земле. И было то жарко, то холодно мне, Когда я по склону скользила, И рушилось всё и сквозило, И гнулось, меня не желая держать. Спасибо успел ты рукой своей сжать До боли мне руку в запястье, Даруя мгновенное счастье. 2006 * * * Расклевала горстку дней. Бог послал другую. Души, коих нет родней, Чутко стерегу я. Только я никчемный страж. Нет в дозоре проку. Не подвластна жизни блажь Бдительному оку. Над ребенком, как всегда, Тихо напеваю. На счастливые года Втайне уповаю. И витает мой напев Над младенцем сонным, Растворяясь меж дерев В мареве бездонном. 1974
13
мая
* * * Я не сотрясала основ, Но всё же устала порядком: О сколько беспомощных слов Рассыпала я по тетрадкам! И, Господи, как не устать, Коль эти, крючки, закорючки, Как дети мешают мне спать И просятся ночью на ручки. 2011 * * * Слово – слеза, но без соли и влаги. Слово – огонь, не спаливший бумаги. Слово условно, как поза и жест: Любят и гибнут, не сдвинувшись с мест. Слово надежды и слово угрозы Точно скупые античные позы… Дело зашло за порог болевой. Вот и свидетельство боли живой: Десять попарно рифмованных строчек С нужным количеством пауз и точек. 1985
* * * Хоть походка моя тяжела, тяжелей с каждым днём, Но душа всё ещё, слава Богу, легка на подъём, И летит куда хочет: то ввысь, то назад, то вперёд, И с собой ничего из тяжёлых вещей не берёт. И, полёт совершив вдохновенный и дерзкий такой, Прилетает назад не одна, а с воздушной строкой. 2011
* * * И снова я заговорила Тогда, когда молчать бы надо. Какая-то глухая сила Велит мне третьи сутки кряду Искать слова и всё, что ныло, Бумаге поверять без толку. Когда всего-то надо было Лишь выплакаться втихомолку. 1968
11
мая * * * Не трогайте меня. Хочу остаться в норке, Где шторки на окне, на скатерти оборки, Где книжный шкаф пузат, журнальный столик кругл, Где непременно есть медвежий теплый угол, Который, как и всё, что в доме окружает, Атаку всех ветров успешно отражает. 2011 * * * Погляди-ка, мой болезный, Колыбель висит над бездной, И качают все ветра Люльку с ночи до утра. И зачем, живя над краем, Со своей судьбой играем, И добротный строим дом, И рожаем в доме том. И цветет над легкой зыбкой Материнская улыбка. Сполз с поверхности земной Край пеленки кружевной. 1976
10
мая * * * Сегодня дерево казнили. Пилу в живую плоть вонзили. Оно лежит и в облака Глядит, зелёное пока, И птичка сказочной расцветки Поёт, поёт на мёртвой ветке. 2009 * * * Утоли моя печали. На закате ль, на заре Ветры сосны раскачали На Николиной горе. И поскрипывают сосны, И качаются стволы... Времена, что светоносны, Станут горсткою золы. Говорю и тихо плачу: Что не вымолвят уста – Все сплошная неудача, Только общие места. Слово было лишь в начале, А потом слова одни... Утоли моя печали И со Словом породни. 1991 Песня Михаила Приходько и Галины Пуховой: http://www.larisamiller.ru/pesni4.html
9
мая * * * А тогда, на начальном этапе, Рисовала я солнце на папе, А вернее, на снимке его. Я не знала о нем ничего. Лишь одно: его мина убила. И так сильно я папу любила, Рисовала на нем без конца. Вышло солнышко вместо лица. 2010 * * * Я знаю тихий небосклон. Войны не знаю. Так откуда Вдруг чудится: ещё секунда – И твой отходит эшелон! И я на мирном полустанке, Замолкнув, как перед концом, Ловлю тесьму твоей ушанки, Оборотясь к тебе лицом. 1965 Года в четыре мне очень нравилось играть с фотографией, на которой я, годовалая, сижу на руках у отца. Нравилось мять эту карточку, разглаживать, рисовать на ней цветными карандашами. Фотографию отбирали, но я снова находила ее и мучила. Дома мне говорили: "Папа Миша пошел на фронт добровольцем. У него было слабое зрение. Он погиб, подорвавшись на мине". "Папа Миша тебя очень любил, – говорила бабушка, – Он держал тебя бережно, как хрустальную вазу. У него были длинные, тонкие, музыкальные пальцы". Когда я стала старше, то пожалела, что исчеркала фотографию, на которой папа держит меня своими "длинными, тонкими, музыкальными пальцами". Я так долго рассматривала его руки на снимке, что, мне начинало казаться, будто пальцы вздрагивают… http://berkovich-zametki.com/2005/Starina/Nomer1/Miller1.htm
8
мая * * * Столько нежности, Господи. Воздух, крыло. Третий день снегопад. Даже ночью бело. Столько нежности, Господи, маленьких крыл, Будто Ты мне все тайны сегодня открыл. Не словами, а прикосновеньем одним К волосам и губам, и ресницам моим. 2008 * * * Где ты тут в пространстве белом? Всех нас временем смывает, Даже тех, кто занят делом – Кровлю прочную свивает. И бесшумно переходит Всяк в иное измеренье, Как бесшумно происходит Тихой влаги испаренье, Слух не тронув самый чуткий; Незаметно и невнятно, Как смещаются за сутки Эти солнечные пятна. Где ты в снах своих и бденьи? В беспредельности пространства Только видимость владенья, Обладанья, постоянства. 1971
7
мая * * * Мне так не хочется быть посторонней Для расшумевшейся стаи вороньей. Так не хочу посторонним лицом Быть рядом с этим весёлым скворцом, Или чтоб роща воскликнула гневно: «Что она ходит сюда ежедневно?» 2011 Казалось бы, все мечено, Опознано, открыто, Сто раз лучом просвечено, Сто раз дождем промыто. И все же капля вешняя, И луч, и лист случайный, Как племена нездешние, Владеют речью тайной. И друг, всем сердцем преданный, Давнишний и привычный, – Планеты неизведанной Жилец иноязычный. 1975
6
мая * * * Скажи мне жизнь, ты что – уходишь, да? Меня уже не будет никогда? Скажи мне, жизнь, ты от меня устала? А я как раз сегодня рано встала И строю планы, и пишу стихи, Где много всякой нежной чепухи. 2010 * * * Преходящему – вечности крылья, Ветра вольного, света обилье, Устремленья кочующих стай. От подробностей душных засилья Улетай, улетай, улетай. День текущий – забота о гнездах. День текущий – страда, но и роздых На совсем беспредельном пути. Преходящему – вечности воздух. Улетай, и лети, и лети. Из текущего произрастая, Поднимайся туда, где густая Синь небесная и облака, Косяком перелетная стая, И века, и века, и века. 1984
5
мая * * * А кто ещё поднялся на крыло Сегодня? О, весенняя текучка! Гуртов овечьих вешняя толкучка. Подумать только – небо им мало. Подумать только – праздники мои Есть для весны всего лишь будни, проза: И по-цыплячьи жёлтая мимоза, И снега с солнцем тихие бои. 2011 Телячьи нежности. Позор Все эти нежности телячьи, Все эти выходки ребячьи, От умиленья влажный взор. Спешу на звук твоих шагов, Лечу к тебе и поневоле Смеюсь от счастья. Не смешно ли Так выходить из берегов? Неужто столь необорим Порыв в разумном человеке? ...Но не стыдились чувства греки, Стыдился чувств брутальный Рим, Который так и не дорос До той возвышенной морали, Когда от счастья умирали, Топили горе в море слёз. 1985
4
мая * * * А тишина меня боится. Наверно, надо затаиться, Наверно, надо не дышать, Чтоб тишину не нарушать, Или хотя бы в сладкой муке Рождать не чуждые ей звуки. 2011 О Боже, все звучит. Все требует огласки. И птицы напрягли голосовые связки. И вынесла на свет, журча, вода-болтунья Все то, что в тайниках хранилось накануне. Слияние лучей и многих вод слиянье, Слиянье слез и слов и душеизлиянье. При ярком свете дня поют, кому что любо, И лишь одну меня не слушаются губы. 1977
3
мая
* * * Как удивительно: все сделалось само – И зацвело само, и облетело, И рассвело, позолотив трюмо Зеркальное, и, просияв, стемнело. Вот от поры цветущей – ни следа, Но небо в куст растрепанный влюбилось И, посылая чудный свет сюда, Ни разу не запнулось и не сбилось. 2010 http://magazines.russ.ru/arion/2011/1/mi6.html * * * Не горечь, не восторг, не гнев И не тепло прикосновений – Лишь контуры домов, дерев, Дорог, событий и явлений. У тех едва заметных рек, Тех еле видимых излучин Ещё и не был человек Судьбою и собой измучен. И линией волосяной Бесплотный гений лишь наметил Мир, что наполнен тишиной, Без шёпота и междометий. Да будут лёгкими штрихи, Да будет вечным абрис нежный И да не знать бы им руки, Излишне пылкой иль прилежной… Да научиться бы войти В единый мир в час ранней рани, Не покалеча по пути Ни малой черточки, ни грани… 1971
2
мая * * * Жить в краю этом хмуром, в Евразии сумрачной трудно. Всё же есть здесь и радости. И у меня их немало. Например, здесь рябина пылала по осени чудно. Например, я тебя, мой родной, поутру обнимала. Сыновей напоила я чаем со сдобным печеньем. А когда уходили, махала им вслед из окошка. Нынче день отличался каким-то особым свеченьем. Разве есть на земле неприметная мелкая сошка? Что ни особь, то чудо и дар, и судьба, и явленье. Разве может такое простой домовиной кончаться? После жизни земной обязательно ждёт нас продленье, Да и здесь на земле неземное способно случаться. 2006 * * * Любовь до гроба. Жизнь до гроба. Что дальше – сообщат особо. И если есть там что-нибудь, Узнаешь. А пока – забудь. Забудь и помни только это: Поля с рассвета до рассвета, Глаза поднимешь – небеса, Опустишь – травы и роса. 1980
1
мая * * * Неужели влюблён не в меня Этот май, и не мной он болеет, Когда, тратя себя, не жалеет Своего заревого огня? Неужели, страстями живя, Он не мне адресует признанье, И напрасно теряю сознанье, Внемля жарким речам соловья? 2011 * * * Нас годы предают, Нас годы предают, Нас юность предает, Которой нету краше; И птицы, и ручьи Весенним днем поют Не нашу благодать, Парение не наше. Лети же, юность, прочь. Я не коснусь крыла И не попомню зла За то, что улетела. Спасибо, что была, Спасибо, что вольна – И улетела прочь Из моего предела. И я учусь любить Без крика “подожди!”, Хоть уходящим вслед С отчаяньем гляжу я. И я учусь любить Весенние дожди, Что нынче воду льют На мельницу чужую.
1972 Аудиозапись: № 48 на http://www.larisamiller.ru/disk2.html
30
апреля * * * А сегодня в спектакле играет не первый состав. Звёзды поумирали, состарились или устали. Но спектакль пленителен даже и в этом составе. И такой, как он есть – он земного небесного сплав. Хоть и мельче душа, и грубей и настырнее плоть, Всё равно ещё видно, что действо замыслил Господь. 2011 Итак, место действия – дом на земле, Дорога земная и город во мгле. Итак, время действия – ночи и дни, Когда зажигают и гасят огни И в зимнюю пору, и летней порой. И, что ни участник, то главный герой, Идущий сквозь сумрак и свет напролом Под небом, под Богом, под птичьим крылом. 1983
* * * Как хорошо в летящем этом доме! Он так летит сквозь время и простор, Что кажется: оседлость – это вздор, И много чем мы обладаем, кроме Оседлости. Да и зачем она, Когда и счастье и беда – без дна. 2011
* * * Ангел бедный, ангел мой, Отведи меня домой, Уведи меня из края, Где, бесшумно догорая, Дни уходят в никуда, Где озёрная вода Спит под жёлтым одеялом. Я прошу тебя о малом: В тихих сумерках спаси, Лист последний не гаси, Пусть он светит на дорогу, По которой ты к порогу Приведёшь к исходу дня Заплутавшую меня. 2002 Песня Михаила Приходько и Галины Пуховой: http://www.larisamiller.ru/pesni1.html
* * * А кто виновник торжества? Новорождённая листва. И феи, что на пир слетелись, Во всё воздушное оделись. И утро, просветлев лицом, Поёт то славкой, то скворцом. 2011 * * * Плачется мне. Хорошо нынче плачется. Плачет со мной сыроватый апрель. Солнце за тучку небесную прячется, Детский кораблик садится на мель. В этих широтах сто лет зимовали мы, Светлый апрель избавленье принёс. Манит он нас бесконечными далями, Теми, что мне не видать из-за слёз. 2005
27
апреля
* * * Я пела голосом вторым В ребячьем хоре в музыкалке. Порыв петь голосом, пусть жалким И тихим, был необорим. Вот нам учитель подал знак. Поём мы: «Сени, мои сени». Век канул. От меня спасенья Всё нет. Не замолчу никак. Всё тем же голосом вторым Кому-то, кто звончее, вторю, Пою, пою в волшебном хоре Днём вешним, зябким и сырым. 2011 Будто я Шехерезада, И слагать стихи мне надо, Потому что лишь слова Мне дают на жизнь права. Я о слове так радею, Будто, если оскудею, Замолчу, теряя нить, Повелят меня казнить. 1983
* * * Хоть и делали больно порой, всё равно, как щенка, приручили. Дали имя и в списки свои занесли. В общем, жить приучили. Эту бедную землю топтать стало необоримой привычкой. Не хочу, чтобы имя моё вдруг однажды пометили птичкой. Вряд ли птичку поставят, решив дать какой-то подарок чудесный. Нет, скорее мой адрес земной захотят поменять на небесный. 2011 И лист, покружившись, летит с паутины. И было рожденье, и были крестины – У милого дитятки много имен: Вот дерево тополь и дерево клен. И сыплются, сыплются с тополя, с клена Осенние листья со времени она, И каждый по ветру летит, окрылен… Как милых окликнуть, не зная имен, Всех тех, начинающих падать и никнуть, Их надо позвать, непременно окликнуть. Их надо позвать – и расступится мгла... Я снова пыталась – и вновь не смогла. 1982 Аудиозапись: № 70 на http://www.larisamiller.ru/disk1.html
25
апреля
* * * Когда вспоминала о прошлом – не счёты сводила, А тех, кого нету на свете, проведать ходила. Дворы и подъезды, и комнаты их освещала И с грустной улыбкой себя самою навещала, Чтоб снова водить перьевой фиолетовой ручкой, Чтоб снова побыть обожаемой дочкой и внучкой. 2011
* * * Что там в дыму и печали? – Прошлое, – мне отвечали, – Там драгоценные тени, Ангелы там пролетели. Что же мне делать с тенями, С теми далёкими днями, Что отпылали, как в домне? – Помни, – сказали мне, – помни. 2005
24
апреля
* * * Весна, я так завидую тебе! Банальности твои не надоели: Ни солнечные зайчики, ни трели, Ни воды, что стекают по трубе. Тебе расти не надо над собой, Ты можешь повторяться сколько влезет, Ведь всё равно твоим приходом грезят И жадно ловят взгляд твой голубой. 2011 * * * Нечто дивное повисло У меня над головой. В эти мартовские числа Повторяю: “Небо, твой, Небо, твой Буонарроти”, Вроде так сказал поэт...– Уж который год в полёте, Сколько зим и сколько лет Улетаем, прилетаем, Лишь затем, чтоб улететь, Возникаем, снова таем, Да и то – куда нас деть? Хомо твой – скажи, Всевышний, Уж признайся, не тая, – Есть продукт творенья лишний, Головная боль твоя. Вот стоит он, нищий духом, Сердцем юн, а телом стар, И поёт тебе над ухом Вешний свой репертуар. 1998
... Апрельский день. Апрельский ли? Но то было Пасха. Помню небо, высокое, текучее. Да и не было неба. Была только зыблемая голубизна и невесомость. Куда не ступишь, всюду родники и проточные воды. В такой день кажется, что застой невозможен ни в чем: ни в природе, ни в делах, ни в мыслях. Все проточно. Я ничего этого не могла осознать тогда. Но помню небо и воды. Помню, что было зябко, и я старалась засунуть руки в слишком мелкие карманы нового бежевого пальто. Вернее, не нового, перешитого из маминого, но надетого впервые. "Перелицованное, демисезонное" – эти два слова я так часто слышала дома на исходе зимы, что у меня навсегда связалось с ними предвкушение весны, талого снега, капели, ломоты в глазах от чересчур синего, чересчур светлого. Это, наверно, еще от того, что при перелицовке на линялом лицевом фоне изнаночный первозданный цвет кажется особенно ярким. И бывшая изнанка, сохранившая цвет, становится лицом. Первозданный цвет был повсюду: если не перелицовывали, то спускали рукава, удлиняли подол. Всюду мелькали полосы яркого, чистого, изначального цвета. И все это означало – весна. За что я помню этот апрельский день, сама не знаю. Ничего не произошло в то пасхальное воскресенье. Я стояла во дворе возле пахнущего свежей краской дощатого столика, а через двор шли старушки. Они шли стайками и поодиночке, некоторые с внучатами. В руках у каждой аккуратный узелок, у некоторых цветы бумажные. И эти старушки казались непременной принадлежностью струящегося лазоревого дня. А посреди двора стояла группа пионеров с тетрадочками наготове. Они проворно и радостно заносили в тетради фамилии знакомых ребятишек, идущих в церковь, чтобы потом передать списки в школу. Это была их внеклассная пионерская работа в пасхальный день. Не за горами Первое Мая. Скоро будут муку давать. И вдоль домов поползут огромные очереди, напоминающие многоглазое, многорукое, многоногое доисторическое чудовище. И тогда мы, дети, будем нарасхват. Мы прогуляем школу, и нас будут брать напрокат, чтобы получить лишний паек муки. Мы будем показывать друг другу ладошки с фиолетовым номером очереди и спорить, чей длиннее. Чернильный номер на ладони, гудящая очередь, обсыпанное мукой пальто, прогул, весна – неужели мало для счастья?... http://readr.ru/larisa-miller-zolotaya-simfoniya.html?page=2
23
апреля
* * * Какие мы профи? Любители мы, дилетанты. И те, что порхают и кружатся, встав на пуанты, И те, что умеют по бешеным речкам сплавляться – Они всё равно ведь не знают, как с жизнью справляться. Мы все в этом деле любители – не виртуозы. Отсюда бессонница наша и вздохи, и слёзы. 2011
* * *
Заполним форму: год рожденья –
То бишь начало наважденья,
Начало бреда или сна ...
Задача, кажется, ясна.
А в той графе, что ниже даты,
Дадим свои координаты;
Левее – пол; каких кровей
Укажем ниже и правей,
И роспись. Что, теперь яснее
И жизнь и как справляться с нею? 1995
22
апреля
* * * И с солнышком ложиться и с птичками вставать. И ни к кому с вопросом «зачем?» не приставать, Не упустить минуту летучую сию. Ты ей отдашь всю душу – она отдаст свою. 2011
* * * Всё “зачем” да “почему”… Недоступная уму Жизнь идёт себе, идёт И ответа не даёт, Не даёт себе труда Объяснить зачем, куда Ей приспичило идти, Нас теряя по пути. 2003
21
апреля
* * * Уж как давно родились тьма и свет, А всё живут, а всё им сносу нет. И тьма – темнит, а свет – он ярко светит, Он летом светлый праздник свой отметит – Один из лучших праздников в году. Коль пригласит, я с радостью приду. 2011
* * * Муза. Оборотень. Чудо. Я тебя искала всюду. Я тебя искать бросалась – Ты руки моей касалась. Ты всегда была со мною – Звуками и тишиною, Талым снегом, почкой клейкой, Ручейка лесного змейкой. Без тебя ломала руки, Ты ж была – мои разлуки, Смех и слезы, звук привета, Мрак ночной и столбик света, Что в предутреннюю пору Проникает в дом сквозь штору. 1972
20
апреля * * * Под синевой, что так густа, Всё встанет на свои места. Пускай событий срок неведом, Пусть мы по горло сыты бредом, Творящимся то там, то тут, Но дни заветные придут, Коль сохранил Господь печальный Творенья план первоначальный. 2011 * * * И ночью дождь, и на рассвете, И спят благословенно дети Под шепоток дождя. Покуда тишь и дождь, как манна, Идёт с небес – всё безымянно Окрест. А погодя Вновь обретёт и знак, и дату И двинется опять куда-то, Неведомо куда. И распадётся, раздробится На силуэты, жесты, лица, Миры и города. И станет зыбким и конечным Все то, что достояньем вечным Как будто быть должно. И будут новые потери Нас укреплять в нелепой вере, Что так заведено. Устав от собственного ига, Мы будем ждать иного мига, Напрягши взор и слух И позабыв за ожиданьем, Что мы владеем мирозданьем И что бессмертен дух. 1971
19
апреля
* * * Сколько б лет тебе ни было, ты умираешь ребёнком, Простодушным и мало что смыслящим глупым телёнком, У которого ножки совсем не стоят, разъезжаются, гнутся И которому в бок материнский горячий так хочется ткнуться, И который ещё не набегался, не наигрался, И который пожить здесь в своё удовольствие только собрался. 2011
* * * Не умираем никогда. Несутся мимо электрички, Шуршит трава, щебечут птички, Поют электропровода. Шумят эдемские сады, Струится облачное млеко. Июньский день. Начало века. На тропах влажные следы. 2005
18
апреля
* * * Облака, что живут в небесах, там же и умирают. Умирают легко и шутя и как будто играют. То плывут, то летают, то вдруг на закате алеют, А потом исчезают, не мучаются, не болеют. 2010 http://magazines.russ.ru/arion/2011/1/mi6.html * * * Куда бежать? Как быть? О Боже, – Бушует влажная листва. И лишь не помнящих родства Соседство с нею не тревожит. Ее разброд, метанье, дрожь И шелестенье, шелестенье: “Ты помнишь, помнишь? Сном и бденьем Ты связан с прошлым. Не уйдешь. Ты помнишь?” Помню. Отпусти. Не причитай. Не плачь над ухом. Хочу туда, где тесно, глухо, Темно, как в люльке, как в горсти, Где не беснуются ветра, Душа не бродит лунатично, А мирно спит, как спят обычно Под шорох ливня в пять утра. 1978
17
апреля
* * * Почему не уходишь, когда отпускают на волю? Почему не летишь, коли отперты все ворота? Почему не идешь по холмам и по чистому полю, И с горы, что полога, и на гору, ту, что крута? Почему не летишь? Пахнет ветром и мятой свобода. Позолочен лучами небесного купола край. Время воли пришло, время вольности, время исхода. И любую тропу из лежащих у ног выбирай. Отчего же ты медлишь, дверною щеколдой играя, Отчего же ты гладишь постылый настенный узор, И совсем не глядишь на сиянье небесного края, На привольные дали, на цепи неведомых гор? 1972 * * * И все же уговор жестокий – Не оглянуться на истоки, На тропку, смятую пятою, На прошлое, на прожитое, На прежний сад, на прежний дом, На преданный огню Содом Не поглядеть в немой печали, Чтоб ангелы не осерчали, Когда все те, что в вечность канут, Вослед глядят и руки тянут, С тоской по имени зовут... И можно ли найти приют, Покой, уйдя к иным просторам И не простившись даже взором? 1971
Немного прозы: «Мы жили по соседству»
«…Я
слушала все это и вспоминала как много лет назад, поднявшись на 7-й этаж,
застала Женю за учебником английского. "Ты вовремя, как никогда,
– обрадовался он,
– сейчас ты мне объяснишь разницу между Live и Leave. Я их все
время путаю". "Live
– жить,
а Leave
– уходить, покидать",
– сказала я.
А
впрочем, как их не путать? Ведь они синонимы. Жить значит уходить: сегодня
– от
себя вчерашнего, завтра
– от себя сегодняшнего. Говорят, от себя не уйдешь. Еще
как уйдешь. Вопрос лишь в том
– как далеко… И так ли уж судьбоносно физическое
перемещение в пространстве? Тогда, объясняя Жене разницу между Live и Leave, я
сказала, что в первом случае гласная короткая, а во втором
– долгая. И то
правда: живем стремительно, а уходим долго, всю жизнь». http://www.hrono.ru/text/ru/miller-ras.html
* * * Ей-богу, всё до свадьбы заживёт, До скромной свадьбы рыженькой зарянки. Затянутся болезненные ранки, И даже не потребуется йод, А лишь весенний ультрафиолет И первого тепла весёлый градус. И ты узнаешь ту щенячью радость, Которую ты знала в десять лет. 2011
* * * Когда я только начинала, Я доставала из пенала То ластик, то карандаши, И рисовала для души Кружок оранжевый с лучами, Тогда летала я ночами, Любила всё – и дом, и двор, И покосившийся забор, Своих чахоточных соседей, И Юрку на велосипеде, И даже Деську – злого пса, И надо мною небеса Всё время были голубыми, И, Боже, как жилось под ними! 2008
* * * Заклинаю, стихи мои, вы не бросайте меня. Вы ведь мой оберег, мой спасительный плотик, броня. Не рождаю я вас, не пишу. Это всё заблужденье. Ничего я не знаю про вас и про ваше рожденье. Из каких вы краёв не пойму, и каких вы кровей И не знаю, как вы оказались в тетрадке моей. 2011
* * * Когда тону и падаю, не видя дня другого, Хватаюсь за соломинку – за призрачное слово. Шепчу слова, пишу слова то слитно, то раздельно, Как будто все, что названо, уже и не смертельно; Как будто все, обретшее словесное обличье, Уже и не страдание, а сказочка и притча. И я спасусь не манною, летящей легче пуха, А тем, что несказанное поведать хватит духу. 1977
14
апреля
* * * А мир этот жив, потому что есть где-то иной, Иной, безымянный, неведомый и неземной. Оттуда сигнал то идёт, то почти угасает. Но если нас что-то и держит и чудом спасает, То не притяженье земное, а тяга к тому, Что ни отыскать, ни назвать не дано никому. 2011 * * * Порою мнится, будто все знакомо, Весь дольний мир на фоне окоема Давно изведан и обжит вполне. Но вот однажды музыка иная, Невесть откуда еле долетая, Вдруг зазвучит, напоминая мне О том, что скрыт за видимой личиной Прекрасный лик, пока неразличимый – – (Как хочешь это чудо нареки), А все, что осязаемо и зримо, Миражней сна, неуловимей дыма, Подвижней утекающей реки. Напомнит мне, растерянной и слабой, Что высь бесплотна и бездонны хляби, Которых и желаю и страшусь, И прошепчу я: "Господи помилуй, Как с этим жить мне, бренной и бескрылой, И как мне жить, коль этого лишусь?" 1972
13
апреля
* * * А мама ко мне – своей маленькой дочке – Врача позвала. Он часы на цепочке Носил и хранил их в кармане жилетки. О нём говорили, что доктор он редкий. И я в его тёплых ладонях тонула… Что время украло, то память вернула. Вот эту картинку вернула мне ночью. Цветная она, хоть изодрана в клочья. 2011 * * * На планете беспредельной Два окошка над котельной. Это – дом давнишний мой. В доме том жила ребенком. Помню ромбы на клеенке. Помню скатерть с бахромой. Скинув валики с дивана, Спать укладывали рано. И в умолкнувшем дому Где-то мыслями витала И в косички заплетала На скатерке бахрому. Мне казались раем сущим Гобеленовые кущи – Пруд, кувшинки, камыши, Где, изъеденные молью, Меж кувшинок на приволье Плыли лебеди в тиши. Стало пылью, прахом, тленом То, что было гобеленом С лебедями. Но смотри – По стеклу стучат ладошки. А войдешь – стоят галошки С байкой розовой внутри. 1975
12
апреля
* * * Хичкок, люблю твои страшилки, Такие, чтоб тряслись поджилки. Ты лечишь от душевных ран. Смотри, как пялюсь на экран, Как, позабыв свои недуги, Весь фильм к соседу жмусь в испуге. Ты весел, грозен, ядовит И, слава Богу, плодовит. 2010 * * * Не плачь! Ведь это понарошку. Нам крутят старую киношку, И в этом глупеньком кино Живет какая-то Нино, И кто-то любит эту крошку. Решив убить себя всерьез, Герой, едва из-под колес, Вновь обретает голос сладкий... Но ты дрожишь, как в лихорадке, И задыхаешься от слез. 1996 «Кинотеатр очень юного зрителя» "Ты только, пожалуйста, не задавай вопросов, пока не кончится фильм", – каждый раз умоляла меня мама, – "Я тебе все потом объясню." Меня хватало минут на десять, после чего я принималась дергать ее за рукав и шептать: "Это русские или немцы? Наши или не наши? Кто здесь плохой?". Однажды увидев на экране человека с усиками и в пенсне, я громко зашептала: "Это враг? Скажи, это враг?". Мама испуганно оглянулась и, больно сжав мне руку, прошипела: "Замолчи!". Ее ярость была настолько неожиданна и необъяснима, что я немедленно потеряла интерес к фильму и сидела, шмыгая носом и смахивая со щек то и дело набегавшие слезы. Но мама смотрела прямо перед собой и вовсе не пыталась меня утешить. Только дома она объяснила мне, что тот, кого я приняла за врага, был сам Молотов, и что она могла иметь из-за меня крупные неприятности. "Я тебе запрещаю задавать мне вопросы в кинотеатре, запрещаю. Поняла?". Поняла… http://www.gramotey.com/?open_file=1269023866
11
апреля * * * Я в рощу за счастьем хожу. Благо рядом. А нынче мне счастье доставили на дом. Доставка не стоила мне ничего. И я описать затрудняюсь его: Не то сквознячок легкомысленный, вешний, Не то свет в окошке какой-то нездешний. 2011 * * * Ничего из того, что зовётся бронёй, – Ни спасительных шор, ни надёжного тыла… Как и прежде, сегодня проснулась с зарёй, Оттого что мучительно сердце заныло, То ль о будущем, то ли о прошлом скорбя… А удачи и взлёты, что мной пережиты, Ни на грош не прибавили веры в себя, Но просеялись будто сквозь частое сито. Так и жить, как в начале пути, налегке – Неприкаянность эту с тобою поделим. Тополиная ветка зажата в руке – Вот и руки так горько запахли апрелем. 1971
10
апреля
* * * «…Можно ли так притеснять Эти небесные пятна?» Владимир Соколов
Как хорошо, что всё необъяснимо, Что облако плывет, другим теснимо, Что уплывает талая вода. Подумать только – ведь и мне туда, И мне туда же по дороге с ними – Друзьями бессловесными моими. 2011 * * * И нет завершенья. Ещё не конец. И тайное что-то задумал Творец, Ещё продолжается мысли паренье, Ещё Он намерен продолжить творенье: Нездешнее что-то в волненье слепить И горькой любовью потом полюбить. 2003
9
апреля
* * * О, до чего нетленна бренность, О, как устойчива мгновенность Всего, что населяет твердь. О, до чего живуча смерть! 2011 * * * Сверху светлая черта, Снизу тёмная черта. И не вырваться наружу. Жизнь меж ними заперта. И бурлит она, бурлит, От неё душа болит, И ничто на белом свете эту боль не утолит. 2003
8
апреля
* * * Я не помню, как я родилась И как я на земле оказалась. Я за мамой сперва увязалась, А теперь вот с тобою слилась. Я совсем не умею одна. Я тебе, как спасению, рада. Вот бы знать, что такая награда Мне на вечные веки дана. 2011 Телячьи нежности. Позор Все эти нежности телячьи, Все эти выходки ребячьи, От умиленья влажный взор. Спешу на звук твоих шагов, Лечу к тебе и поневоле Смеюсь от счастья. Не смешно ли Так выходить из берегов? Неужто столь необорим Порыв в разумном человеке? ...Но не стыдились чувства греки, Стыдился чувств брутальный Рим, Который так и не дорос До той возвышенной морали, Когда от счастья умирали, Топили горе в море слёз. 1985
*** Какая удача! Я чудом попала туда, Где я не бывала доселе ещё никогда. Какая удача! Открыла глаза и попала Туда, где нога человека ещё не ступала. Я в новое утро попала, где сказочно нов Расцвеченный свежими блёстками снежный покров, Где новые песни слагает пернатый народец, Где свежие ветры гуляют. Я первопроходец. Я в новое утро попала – на тот материк, Который неведом, загадочен, странен, велик. 2011 Я в новый день вступаю не спеша, Когда луны растает в небе долька, От холода сробев и не дыша, В него вхожу по щиколотку только, Как в реку, что светла и велика; И наклоняюсь, не пройдя и пяди, Чтобы коснуться пальцами слегка Незамутнённой неподвижной глади. Глядит ли кто вослед иль не глядит, Как ухожу из обжитого края Минувших дней? И, бликами играя, Грядущее мне пальцы холодит. 1967
6
апреля
Пока не придумал Создатель, чем кончить всё это Мы будем блуждать в темноте или слепнуть от света, По струнке ходить иль с пути то и дело сбиваться, Года торопить, чтобы после по ним убиваться, Хвалиться обновкой иль думать о перелицовке, Покуда Творец не найдёт подходящей концовки. 2011 * * * За концом, пределом, краем, За чертой, где умираем, Простираются края, Протекает жизнь земная; Тропы новые вия. Годы, скрытые от взгляда, Станут чьим-то листопадом, Чьей-то болью и тщетой, Чьим-то домом с тихим садом, Чьей-то памятью святой. И таит земное лоно Лета будущего крону, Весен будущих траву, Лист, которого не трону, Плод, который не сорву. 1975
5
апреля
*** А веселье – такое серьёзное дело. То душа не готова к веселью, то тело, То страна, где живу, не готова к нему. Но стараюсь – то к небу глаза подниму, То, с царящей тоской не желая мириться, Я на снег погляжу, что сегодня искрится. 2011 Концы с концами я свожу Путем рифмовки. Над каждым словом ворожу, Движеньем ловким Приделав легкие крыла К слогам конечным, Чтоб вечно музыка была В пространстве вечном. И где грозили небеса Концом летальным Легко летают словеса В наряде бальном. Танцует смертная тоска – Крылами машет, И жизнь, что к гибели близка, Поет и пляшет. 1993
4
апреля
* * * Время только и делает, что утекает, но, Если б мы жили вечно, нам было бы всё равно. «Время летит», – вздыхаем. И что оно нам далось? Если б мы жили вечно, оно бы не родилось. Ведь для небес бессмертных времени нет как нет. Пусть скажет спасибо смерти, что родилось на свет. 2010 Не больно тебе, неужели не больно При мысли о том, что судьба своевольна? Не мука, скажи, неужели не мука, Что непредсказуема жизни излука, Что память бездонна, мгновение кратко?.. Не сладко, скажи, неужели не сладко Стоять над текучей осенней рекою, К прохладной коре прижимаясь щекою. 1983
* * * А мама собирается на бал. И жемчуг бел, и цвет помады ал, На стуле серебрится чернобурка – Её не любит мамина дочурка. Берет не любит, что с распялки снят, И платье из панбархата до пят. Ведь, значит, мама из дому уходит И дочкин праздник из дому уводит. Не надо было маму отпускать. Ведь где, скажи, теперь ее искать? 2011 * * * Московское детство: Полянка, Ордынка, Стакан варенца с Павелецкого рынка – Стакан варенца с незабвенною пенкой, Хронический кашель соседа за стенкой, Подружка моя – белобрысая Галка. Мне жалко тех улиц и города жалко, Той полудеревни домашней, давнишней: Котельных ее, палисадников с вишней, Сирени в саду, и трамвая "букашки"', И синих чернил, и простой промокашки, И вздохов своих по соседскому Юрке, И маминых бот, и ее чернобурки, И муфты, и шляпы из тонкого фетра, Что вечно слетала от сильного ветра. 1991
2
апреля * * * Я малолетка. Я в Клину. Я у Чайковского в плену. Я тереблю промокший, мятый Платочек. Плачу я над Пятой Симфонией. Пластинку нам Поставили. За дверью гам. В музее людно. День воскресный. А музыка с горы отвесной Столкнула, снова вознесла. Я плакала. Душа росла. 2011 * * * Когда звучала сонатина, Казалось, в мире все едино И нет начала и конца – Лишь золотая середина. Слетали звуки, как пыльца Летит весной с ветвей ольховых. И таял звук, рождая новый, Неповторимый. И финал Казался не прощальным зовом, А провозвестником начал. Так, силой звуков, тоник, пауз Был побежден вселенский хаос, Все, что веками намело, Все, от чего душа спасалась, Стремясь укрыться под крыло. Так победил однажды гений. И все же плод его борений, Его прозренья сладкий плод Нас не избавит от мучений, От тяжких бдений не спасет. Прозренье Моцарта и Грига Нам не поможет сбросить ига. И чтобы озарился путь, Должны мы собственную лигу От мига к мигу протянуть. 1975
1
апреля
* * * Нет, послушай, когда я работала в школе, Я стишок задала второкласснику Коле И забыла спросить. Ну а он весь урок Повторял про себя эти несколько строк. Повторял про себя и шептал их соседу. Но не вспомнила я ни во вторник, ни в среду. А однажды пришла ко мне Колина мать И, смущаясь, сказала: «Не может он спать. То ночами зубрит, то проснётся с рассветом». Не приди она, я б не узнала об этом. Боже, сколько же их – тех неведомых Коль, Кому я причинила нечаянно боль. 2011 * * * На смерть Яши К. Встань, Яшка, встань. Не умирай. Как можно! Бесчеловечно это и безбожно, Безжалостно ребенком умирать. Открой глаза и погляди на мать. Ты погляди, что с матерью наделал. Она твое бесчувственное тело Все гладит и не сводит глаз с лица. И волосы седые у отца. Он поправляет на тебе рубашку И повторяет: "Яшка, сын мой, Яшка". И повторяет: "Яшка, мой сынок". Гора цветов. Венок. Еще венок. ... Пришел ко мне смешливым второклашкой. Нос вытирал дырявой промокашкой. И мы с тобой учили "I and You", "I cry, I sing" – я плачу, я пою. Как жить теперь на свете. Жить попробуй, Когда вот-вот опустят крышку гроба, В котором мальчик, давний ученик. Его лицо исчезнет через миг. И нет чудес. Но, Господи, покуда Еще не наросла сырая груда Земли, не придавили снег и лед, Приди, вели: "Пусть встанет. Пусть идет". 1979 Аудиозапись: № 69 на |
|
|||
|