«В небе над горами Галилеи повисла полоска пепла – сгорело облако» Памяти Марка Азова (ז"ל)

Русскому Израилю с Марком Азовым повезло.

И Марку Азову повезло с Израилем.

Весь израильский отрезок его жизни, наполненный свободой, ежедневным творчеством, поиском и находками, наполненный признанием, любовью и уважением благодарной аудитории – свидетельство тому.

Судьба нашла ему место в Галилее, в самом ее сердце, в Назарете.

Конечно, если бы такой талант, такой разносторонний художник необыкновенного диапазона и силы, человек неограниченный горизонтом оказался бы и в сердце безлюдной пустыни, то, уверен, и там он нашел бы достаточно впечатлений и тем для творчества, и там бы нашел и организовал вокруг себя людей и повел бы их в творчество и искусство.

Но жизнь разложила свой пасьянс так, как разложила.

Карта упала на Галилею и слово это, это понятие, стало для Марка Яковлевича большим, чем история с географией, большим, чем обычная повседневность, оно стало частью его творческой жизни.

И если найдутся серьезные исследователи его наследия, то уверен, они назовут этот азовский период Галилейским.

В Верхнем Назарете – Нацрат Элит, – где мастер жил и творил, с его чистейшим, прозрачным воздухом, необыкновенными библейскими пейзажами, живописными спусками и подъемами, где каждая окраина – вовсе и не окраина, а центр какой либо истории или события, где стоя лицом к Востоку, справа от себя обнаруживаешь легендарный Тавор (Фавор), а слева Галилейское море – Кинерет, даже человек далекий от искусства становится поэтом.

А что говорить о такой личности, как Марк Азов!

С Марком Азовым по его произведениям я был знаком давно, а вот личное знакомство с ним состоялось в доме Тайчер-Минкиных относительно недавно.

Я был приглашен Еленой Михайловной на интереснейший вечер документального кино. Предстояла встреча с большими мастерами, кинематографистами мирового класса.

Я не был уверен в том, что прибуду.

В суете жизни мы часто пропускаем действительно стоящие моменты. Только с позиции времени, потом, иногда, мы способны оценить их значимость в нашем бытие.

Уловив в телефонном разговоре мою неуверенность, Елена Михайловна привела самый весомый аргумент:

– Марк! Приходите! Будет Азов!

Мы познакомились. Оказалось, что Марк Яковлевич, просматривая мою страничку в «Заметках», отметил про себя и запомнил, что я из Ташкента.

– Я уходил оттуда на фронт. И вообще начинал там.

Я знал это.

К Ташкенту в жизни Марка Азова мы еще вернемся.

Там закладывался фундамент.

В ноябре прошлого 2010 года, я последний раз общался с ним лично.

Елена Михайловна Минкина, прекрасный, щедрый человек, добрый врач и хороший писатель вновь принимала гостей.

Марк Азов не был героем этого вечера.

Он был частью нас, аудитории, пришедшей на интересную лекцию – научно-историческое исследование.

По окончании лекции, когда официальная, заявленная часть была исполнена и потекла непринужденная застольная беседа, Марк Яковлевич самым естественным образом разделил, к всеобщему удовольствию однополярный мир вечера надвое, став вторым полюсом нашего притяжения.

В ходе этого незабываемого вечера я спросил его, где и как он находит сюжеты, нужные слова, как чувствует читателя и ведет по своему рассказу, он ответил:

– Просто я стар, многое видел, и многое умею…

Совсем недавно, когда в изданиях Е.М. Берковича появился его очередной маленький и изящный шедевр, я написал свой скромный отзыв.

Он его заметил и, отвечая мне, написал:

Со временем не остается других радостей, как только писать и писать, выплескивая из себя все самое дорогое, что дано прожитой жизнью. Надо бы поскупее, с отбором, да времени остается все меньше и меньше. Не забирать же с собой туда. Спасибо Вам за сочувствие, внимание и понимание. А если споткнетесь о «проходной» продукт, не обессудьте.

Все, что могу, все, что могу.

Теперь это останется со мной навсегда.

Обещанное возвращение в Ташкент, в юность Марка Азова.

В годы войны семья Якова Айзеншдтата, отца Марка оказалась в Ташкенте.

Яков Айзеншдтат подымал там эвакуированный завод, а Марк, совсем еще юный, делал первые шаги в жизни и литературе.

Оттуда он и ушел на фронт.

В те годы Ташкент принял около трехсот деятелей советской культуры, искусства и литературы мирового уровня. Марк общался со многими из них.

Найдите несколько свободных минут!

Прочтите вновь, прошу Вас, «Ташкент любви моей» (http://berkovich-zametki.com/Nomer38/Azov1.htm)!

Вы почувствуете как Марк Азов – Израиль Шрайбер («писатель» – идиш), в этом автобиографическом рассказе передает вам эстафетную палочку поколений, полученную им от Анны Ахматовой, Алексея Толстого, Виктора Шкловского, Соломона Михоэлса…

Последние строки рассказа – воспоминания:

«"Где он, этот мир чудес?.."

"Где он, этот взлет стиха?.."

…В небе над горами Галилеи повисла полоска пепла – сгорело облако».

Марк Азов давно готовился к встрече с Всевышним.

Мудрый, много повидавший и много осмысливший на этой земле человек был готов к этому.

Он ушел от нас в вечность жарким июльским утром в Нацрат Элит – Верхнем Назарете и предан земле согласно скупой на слова и эффекты, полной смысла, уважения и мудрости традиции на террасе-склоне скалы с потрясающим видом на Тавор.

Хайфа 14.07.2011