Легенда Российской эмиграции
Алекс Либерман

Даже сложно в одной фразе определить кем он был. Известный художник, скульптор, фотограф, журналист, руководитель крупнейшей издательской империи мира “Conde Nast Publication”.

Алекс родился в Киеве в 1912 году в семье преуспевающего бизнесмена Симона Либермана и актрисы Генриетты Паскар. Отец его выходец из деревни недалеко от Житомира сделал головокружительную карьеру в царской России, немыслимую для еврея – жителя черты оседлости. Симон рано понял, что без высшего образования никакая карьера для него невозможна. Но дискриминационная процентная норма не позволила ему поступить в российский университет. Тогда Симон едет в Австро-Венгрию и поступает в Венский. В годы первой русской революции 1905-1907 гг. вернулся на родину и активно участвовал в революционном движении. По своим взглядам был сторонником известного российского философа Николая Бердяева и стоял на меньшевистских позициях. После революции отошел от активной политической деятельности и нашел в Киеве работу в одной из лесоторговых фирм. Карьера его в этом деле шла с метеорной скоростью. Симон постиг многое в лесном деле, поступил в Киевский университет и еще в студенческие годы ряд лесоторговых фирм России включили его в состав своих советов директоров. Симон Либерман становится известнейшим специалистом лесного дела в стране. Министерство сельского хозяйства включило его в члены комиссии по улучшению лесоторгового дела. Вплоть до февральской революции 1917 года, он управлял крупнейшими лесными угодьями страны, в том числе принадлежащим членам императорской семьи. Вскоре после рождения сына семья переехала в Петроград, и ранние детские годы Алекса прошли в шикарной квартире в роскоши и холе. Имя его отца, как крупного специалиста в лесном деле, было столь широко известно, что после большевистского переворота Ленин пригласил его на работу в Кремль. Он настойчиво советовал Симону покончить со своим меньшевизмом и вступить в партию большевиков. Как Либерман старший впоследствии писал в своих воспоминаниях, он ответил Ленину: ”Большевиками, Владимир Ильич, как певцами, не становятся, а рождаются”. Этим ответом Ленин поделился со своими сотрудниками и Симон почувствовал, что ветры начинают дуть не в его сторону. Первым делом “уплотнили” их роскошную квартиру на Невском проспекте и она стала коммунальной. По указанию Ленина в начале 20-х годов Симона должны были направить в командировку в Англию для заключения торговых контрактов. Против его поездки сильно возражал глава ВЧК Дзержинский, но Ленин настоял. В поездку Симон взял Алекса и оставил его в Англии в семье своего приятеля, тогдашнего наркома внешней торговли Леонида Красина. Алекс вспоминал, что в школьные годы он был настолько необуздан, что его исключали из ряда российских школ. Однако в Англии Алекса определили в школу, где быстро успокоили его буйный нрав. В качестве основного воспитательного средства там использовали розги. Вернувшись в Советскую Россию, Симон понял, что его там ничего хорошего не ждет. Так, вскоре закрыли детский театр, которым руководила Генриетта. Власть предержащим не нравилось, что они ставят пьесы, в основном, иностранных авторов.

Международная известность Симона Либермана помогла ему, в то еще относительно либеральное время, получить разрешение вместе с женой покинуть страну. Либерманы обосновались в Париже и Алекса отдали в академию художеств. Там он изучал живопись, историю искусств, фотографию, редакторское дело. К искусству его еще в раннем детстве привлекла мать. Когда она была директором детского театра в Москве, то всячески поощряла сына делать эскизы, а затем и рисунки к декорациям. В Париже Генриетта начала выступать как танцовщица. Ее выступления пользовались успехом. Еще бы! Хореографом Генриетты Паскар была Бронислава Нежинская, декорации писал Марк Шагал, а афиши для спектаклей рисовал тогда еще неизвестный Алекс Либерман.

Алекс Либерман

После окончания академии Алекс начинает работать в ателье одного модного художника, но ему это не нравится. Решает заняться архитектурой, но вскоре его пригласили в иллюстрированный популярный журнал “Vu”. Художественным редактором там работала также эмигрантка из России Ирена Лидова. Именно она обучала Алекса основам их профессии, вскоре деловые связи переросли в роман, но он не нашел продолжения. Генриетте Ирена совершенно не понравилась.

В 1937 году двадцатипятилетний Алекс награждается золотой медалью за лучший проект иллюстрированного журнала на Международной выставке в Париже. Затем был скоротечный брак с Хильдой Штурм. Генриетта советовала Алексу обратить внимание на недавно приехавшую из России Татьяну Яковлеву, которая пользовалась бурным успехом. Алекс мгновенно влюбился в Татьяну, но до романа дело тогда не дошло. Это была та самая Татьяна Яковлева – неудавшаяся любовь Владимира Маяковского. Тщетно умолял ее поэт “прийти на перекресток моих больших и неуклюжих рук”. Не помогли ни стихи, ни цветы, ни клятвы на коленях. Татьяна предпочла поэту перспективного французского дипломата маркиза де Плесси. Вышла за него замуж и уехала в Польшу, куда он был назначен послом Франции. Там у них родилась дочь Франсин. Ныне это знаменитая американская писательница Франсин де Плесси-Грей. В семье ее называли просто и ласково “Фроськой”. Забегая вперед, надо сказать, что свой первый сборник стихов, изданный на английском, Иосиф Бродский подарил Франсин с надписью “Фроське от Йоськи”.

В сентябре 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. Многострадальная Польша была разделена между двумя диктаторами Гитлером и Сталиным. Де Плесси вернулись во Францию, а менее чем через год немцы оккупировали половину Франции. Маркиз де Плесси не мог смириться с этим и решил присоединиться к генералу де Голлю, который в Лондоне начал организацию сопротивления оккупантам. Он погиб в авиационной катастрофе, а заботу о его жене и малолетней дочери взял на себя Алекс Либерман. Когда немцы приблизились к Парижу они бежали на юг Франции, перебрались в Испанию, затем в Португалию. Симон Либерман с начала 30-х годов вел свой бизнес в США и Канаде, Но получить в то время въездную визу для Алекса и Татьяны оказалось делом сложным. Только в январе 1941 года Алекс и Татьяна с Франсин сошли с борта парохода в Нью-Йорке. Там их тепло встретил отец Алекса и отвез в гостиницу, где он снял два номера один для Татьяны с дочерью, а другой для Алекса. Так началась их американская жизнь. Вскоре Алекс и Татьяна официально стали мужем и женой. Надо было устраиваться в новой стране. Дело осложнялось еще и тем, что в отличие от Алекса, который хорошо владел английским, ни Татьяна, ни Франсин этого языка не знали. Рекомендательное письмо, которым Алекса еще в Испании снабдила Ирен Лидова, своей роли не сыграло. Тут Алекс узнает, что его бывший хозяин в журнале “Vu” ныне тоже в Америке и работает консультантом крупнейшей журнальной империи “Conde Nast Publications”, которая издавала такие популярные журналы как “Вог”, “Вэнити Фэр”, “Аллюр”,“Мадемуазель” и ряд других. Эти издания выходили миллионными тиражами. Протекция сделала свое дело. Алекса принял художественный директор трех журналов и взял на работу, но через неделю вручил чек и сказал, что больше в его услугах не нуждается. Алекс не успел даже сильно расстроиться, как по телефону его пригласили к владельцу всей этой империи Насту. И тут роль сыграла его золотая медаль 1937 года. Наст взял его на работу. Прошло не так уж много времени, и Алекс Либерман возглавил эту журнальную империю и руководил ею почти полвека. Он оказался превосходным администратором, прекрасным редактором, знаменитым фотографом, дизайнером, обладающим превосходным вкусом. Кроме этого он был талантливым художником и скульптором. Он великолепно умел использовать цвет, фактуру, формы. Все эти качества сделали Алекса Либермана фигурой легендарной в мире, диктующем моду и элегантность. В 1960 году состоялась его первая персональная выставка, а через относительно небольшое время он стал одним из самых признанных абстрактных импрессионистов. Его картины ныне висят в лучших музеях мира. Прославился он и как скульптор. Во многих столицах мира с востока до запада, во многих городах Америки от Атлантического до Тихоокеанского побережий высятся его огромные, преимущественно, красного цвета монументальные скульптуры, отражающие все многообразие бурного ХХ века. Не осталась в стороне и Татьяна. Обладая прекрасным вкусом, она организовала и возглавила в известном магазине Нью-Йорка ателье шляп. Брак Татьяны и Алекса оказался на редкость удачным. Несмотря на полное несходство их характеров, они прожили в любви, мире и удивительной гармонии более полувека. В Нью-Йорке они жили в трехэтажном особняке на 70-улице. Жили широко и красиво. Об их раутах и приемах на следующий день помещались пространные отчеты во многих газетах.

Либерманы никогда не забывали, что такое эмиграция и относились к новым эмигрантам с необычайной сердечностью и вниманием. Многие утверждают, что Нобелевская премия Иосифа Бродского во многом обязана Алексу и Татьяне Либерманам. Вероятнее всего, это утверждение родилось из фразы Татьяны: “Помяните мое слово, этот мальчик получит Нобелевскую премию”, которую она произнесла в 1974 году, услышав его стихи. Татьяна Либерман страстно любила и превосходно знала русскую поэзию, особенно поэзию Серебряного века. Часами она могла читать наизусть Анненского и Блока, Гумилева и Ахматову, Мандельштама и Цветаеву... Когда, впервые попав в их дом, Бродский присоединился к чтению этих стихов, восторгу Татьяны не было предела. Именно  Либерманы ввели Иосифа Бродского в элиту американских интеллектуалов. Алекс первым в США стал публиковать прозу Бродского на английском языке в одном из своих журналов. Их дом не зря называли культурным оазисом Нью-Йорка. В нем можно было встретить родовитых аристократов и бедного русского эмигранта, ищущего работу. Хозяин дома был душой любого общества и эталоном элегантности. Превосходно сшитый темно-синий или серый костюм, сияющая белизной накрахмаленная рубашка со строгим галстуком. Да и сам Алекс седой, стройный, зеленоглазый, с коротко постриженными усами и безукоризненными манерами. Да если к этому прибавить, что он без всякого акцента с великолепным артистическим произношением свободно говорил на русском, английском и французском языках. Единственное, что он не любил, когда его досаждали вопросами о Маяковском. Он уклонялся от ответов, только говорил, что “приятно быть любимым той самой женщиной, которую любил гениальный поэт” и отсылал любопытных к жене, но Татьяна хранила вежливое молчание. Только близким знакомым она сетовала на беспардонность советской прессы, которая весьма прозрачно намекала, что Франсин дочь Маяковского. Татьяна возмущенно говорила, что прежде чем писать об этом следовало бы сопоставить даты рождения дочери и время, когда она отвергла поэта. Ведь ребенок не может быть в чреве матери более года.

Ближайшей подругой Татьяны была мировая известность Марлен Дитрих. Они познакомились на юге Франции, и сорок три года продолжалась их тесная дружба.

У них оказалось столько общего, да и внешне они были похожи, что многие принимали их за сестер. Противоречивая звезда шоу-бизнеса для многих, а для Татьяны и Алекса Марлен была верным другом. Настолько верным, что готова была везти куриный бульон через весь город для заболевшей подруги. Алекса поражала необыкновенная фотогеничность Марлен Дитрих, и он частенько фотографировал ее дома и на кухне, среди друзей и родственников, в лучших ее ролях. Среди сотен фотографий он отобрал неопубликованные и издал книгу “Marlen: An Intimate Photographic Memoir”. Книге прилагалась кассета наиболее популярных песен Марлен. Иосиф Бродский очень любил в ее исполнении знаменитую песню “Лили Марлен”, перевел ее текст на русский и напевал ее, обычно, после нескольких рюмок водки.

Кроме Нью-Йорка Либерманы имели и загородный дом, где Алекс создавал свои полотна и скульптуры. Знакомые прозвали эту усадьбу “Либерманией”. Постепенно этот дом стал своего рода художественным салоном, который посещали известнейшие художники и дизайнеры, писатели и поэты не только из Америки, но и всего мира, их многочисленные американские друзья и приятели.

Любимым увлечением Алекса была фотография. Начиная с 1947 года он каждое лето отправлялся в Европу и посещал студии европейских художников. Он дружил со многими представителями Парижской школы живописи. Он застал еще в живых Матисса и Руо, Бранкузи и Купку, Брака, Леже, Пикассо, Джакометти, Сальвадора Дали и других. Вооруженный обыкновенной “лейкой” Алекс фотографировал их портреты, созданные ими полотна, их жилье, вещи... В результате появилась совершенно уникальнейшая книга “The Artist in His Studio”, которая вышла в свет в 1960 году. В ней Алекс Либерман впервые выступил в двух ипостасях, как блестящий художник-фотограф и писатель. В талантливейших эссе и фотографиях он поведал о величайших художниках современности. В 1988 году вышло второе расширенное и дополненное издание этой книги. Среди 31 эссе есть и российские имена – Шагал, Кандинский, Ларионов и Гончарова. Эта книга есть во многих библиотеках, и я бы рекомендовал всем любителям живописи прочесть ее.

Алекс Либерман много и успешно работал. Ежедневно в одно и то же время он появлялся в штаб-квартире своей империи на Мэдисон Авеню 350. Скульптурой, живописью и фотографией он занимался в свободное от основной работы время. Такие перегрузки не смогли не оказаться на его здоровье. В результате и первый инфаркт, и операция на желудке, и диабет. Но больше всего на него повлияла болезнь Татьяны. Она заболела в 1981 году, перенесла тяжелейшую операцию. Но самым страшным для обоих стало категорическое запрещение врачей посещать Европу. Через десять лет 28 апреля 1991 года ушла из жизни Татьяна Алексеевна Либерман. Для Алекса это стало страшным ударом. Ведь умерла не только жена и друг, единственная любимая, с которой его связывало полвека счастливой совместной жизни... Случился второй тяжелейший инфаркт. Радикальным спасением была операция на сердце. Но многие сомневались, выдержит ли ее Алекс. Но он решился, и операция прошла успешно. Но он уже не мог жить, как прежде. Продал Либерманию. Он не мог больше посещать ее. Ведь там все напоминало ему о Татьяне. Выходила Алекса медсестра Мелинда, которая ухаживала за Татьяной в последние годы её жизни. Эта преданная и деликатная женщина вернула Алекса не только к жизни, но и творческой деятельности. Он не мог жить один, и Мелинда переехала к нему. Через два года Алекс женился на ней и прожил с ней еще 8 лет. Она увезла его из Нью-Йорка во Флориду, где климат был значительно мягче. Там на руках Мелинды 17 ноября 1999 года на 88-м году жизни Алекс Либерман скончался. Согласно его завещанию, он был кремирован, а прах увезли на Филиппины – родину Мелинды.

Сороковой день со дня смерти Алекса Либермана был отмечен в музее “Метрополитен” в Нью-Йорке, который в этот день был закрыт для публики. Немногие в Америке удостаивались такой чести. Из многочисленных речей, сказанных в этот день наиболее яркими стали слова Сая Ньюхауза – владельца журнальной империи “Conde Nast Publication”: “В течение 50 лет Алекс надевал по утрам обыкновенный серый или синий костюм, обычную белую рубашку и галстук. Это были единственные обыкновенные вещи, которые он делал в течение дня. Все остальное было экстраординарным”.

При подготовке этой статьи были использованы книги Алекса Либермана, книги и воспоминания о нем.