Франклин Делано Рузвельт (1882-1945).

Из книги «Бермудский треугольник любви»

Двое, которых мы будем называть БАС и ТЕНОР, сидят друг перед другом за столом. Перед каждым – книги с закладками, газетные вырезки, фотографии. Иногда они произносят свои мини-монологи, глядя друг на друга, иногда – глядя в камеру. Время от времени их изображение сменяется портретами тех, о ком они говорят, изображениями упоминаемых зданий, кораблей, уличными сценами, кадрами кинохроники.

БАС: Приступая к разговору о фигуре такого масштаба, мы должны сделать что-то простое и наглядное, чтобы показать зрителю наше бесконечное уважение к 32-му президенту Соединённых Штатов. Например, повесить на стене его большой портрет и перед каждым перерывом на рекламу поворачиваться к нему лицом и застывать в молитвенной позе. Не должно возникнуть и мысли, будто мы принадлежим к той хищной породе журналистов, расплодившейся в последние десятилетия, которая жадно ищет тёмные провалы в жизни знаменитых людей, скелеты в шкафу, дохлых кисок в подвале.

ТЕНОР: Боюсь, поклонение портрету может быть воспринято как пародия на иконопочитание. Зачем? Наша роль, мне кажется вполне ясной, вырастающей из почётных традиций греческого театра. Там, как вы помните, кроме главных персонажей на сцене, рядом присутствовал хор, который комментировал происходящее, восхищался, ужасался, предостерегал. Философ Шеллинг так объясняет назначение хора (читает цитату): «Оно стало заключаться в том, чтобы отнять у зрителя его переживания – движения души, участие, думы, не предоставлять его самому себе... и таким образом, при помощи искусства, всего приковать к драме». Жизненная драма под названием «Франклин Делано Рузвельт» закончилась в апреле 1945 года. Книги, фильмы, биографии, воссоздающие эту жизнь, могут быть интерпретированы как хоровые составляющие огромного театрального действа. И наша программа представляет собой просто два новых голоса, вливающихся в могучий хор.

Франклин Рузвельт

БАС: Хорошо, что мы не биографы и нам нет нужды начинать с детства героев, с описания их предков до пятого колена, с исторической эпохи, на фоне которой они появились на свет. Первые кадры кинофильма теперь пускают прямо на ползущих титрах – так поступим и мы: поезд Нью-Йорк–Покипси дымит по левому берегу Гудзона; в углу экрана дата – 1902; в вагоне по проходу идёт молодой человек – высокий, красивый, полный живого любопытства ко всему, на что падает его взор. Вот он замечает знакомое лицо. Девушка отворачивается от окна, смотрит на него. Ну, конечно, они встречались и раньше. Где? На какой-то из вечеринок, балов, пикников, которые бесчисленные нью-йоркские Рузвельты и Делано устраивают чуть не каждую неделю. Да, они оба Рузвельты. Элеанор – ни много, ни мало – родная племянница нынешнего президента, Теодора Рузвельта. Родство Франклина с президентом гораздо более дальнее. Зато покойный отец Элеанор, родной брат президента, был его крёстным отцом.

ТЕНОР: Но родственные связи и клановые сплетни недолго остаются темой их разговоров. Впоследствии друзья и близкие будут ломать голову: что свело вместе двух таких непохожих людей? Почему красавец, круживший голову десяткам прелестных девушек и дам, предпочёл проводить время с некрасивой, неловкой, лишённой дара светской беседы Элеанор? Похоже, она и сама не верила своему счастью. Однажды в разговоре с кузиной разрыдалась и воскликнула: «Нет, мне не удержать его! Он ведь просто неотразим!».

БАС: В другой раз она призналась кому-то из близких, что полюбила Франклина за то, что он прочёл не меньше книг, чем она. В 1903 году они встречались уже регулярно, и в их общении и разговорах никогда не случалось тягостных пауз. Наслаждение беседой, выплёскивавшейся далеко за круг обычных тем светской болтовни, было для Франклина новым и волнующим в отношениях с девушкой. В его дневнике всё чаще упоминаются встречи с Элеанор, и одна короткая запись ясно говорит о его чувствах к ней: «Э. – ангел!». Впоследствии их сын Элиот написал: «Отцу, похоже, доставляло удовольствие освобождать свою невесту из раковины, в которой она жила. С ним она впервые научилась получать удовольствие от вечеринок и других сборищ». Не напоминает ли это нам легенду о Пигмалионе и Галатее?

Элеанор Рузвельт

ТЕНОР: А раковина была выкована прочная, уже с детских лет. Мать роняла в адрес дочери едкие замечания: «Не знаю, что с тобой будет. Ты такая непривлекательная, что у тебя нет иного выхода, как стать очень-очень хорошей». Или: «Если девушка некрасива, нужно, чтобы она хотя бы имела приличные манеры». Сверстники называли Элеанор granny – бабулька. После смерти матери – унылое отрочество в доме бабушки, где игры не поощрялись, развлечения осуждались, а за столом было положено сидеть молча.

БАС: Просвет наступил лишь тогда, когда пятнадцатилетнюю Элеанор отправили за океан, в школу-пансион для богатых девочек под Лондоном. Директриса, мадмуазель Сувестр, сразу разглядела в юной американке клад душевных богатств и писала впоследствии её родным, что в жизни не сталкивалась с такой сердечной теплотой. Элеанор, в свою очередь, была поражена смелостью, с которой директриса нарушала каноны общепринятого. В войне между англичанами и бурами она была на стороне буров. Выступала в защиту Дрейфуса. Отстаивала права профсоюзов. Почти не скрывала своего лесбиянства. «Шоковая терапия мадмуазель Сувестр заставила меня думать самостоятельно», вспоминала потом Элеанор.

ТЕНОР: Очень важно, что школа Алленсвуд избавила её от многих страхов, в том числе и физических. Она даже вступила в школьную команду травяного хоккея и очень гордилась победами. У школьниц было принято выражать свои чувства друг к другу, оставляя по субботам букетики фиалок в комнате той, которая была им по сердцу, и комната Элеанор часто оказывалась заполненной цветами. Так что девушка, встреченная молодым Франклином в поезде, была уже не той испуганной замухрышкой, с которой он встречался у родственников три года назад.

БАС: По отзывам современников, в юной Элеанор жила благодарная отзывчивость на внимание и любовь, которая должна была поразить и привлечь молодого Франклина. Само отсутствие светскости оборачивалось достоинством, ибо в общении с нею оставалось место только для самых искренних чувств. Когда юноша подсознательно отыскивает, на кого из мелькающих перед ним красавиц обратить накопленный заряд любви, его выбор может быть определён не внешностью, а смутным предчувствием: «Вот эта будет осчастливлена моей любовью сильнее всех остальных».

ТЕНОР: Но прежде, чем предлагать девушке руку и сердце, нужно было получить согласие матери. А Сара Делано Рузвельт была женщиной властной, решительной, обожавшей своего сына так, что никакая невеста не могла показаться ей достойной его. Да, Элеанор была племянницей президента, да, имела достаточное состояние, вела себя достойно, радостно кидалась выполнять любую просьбу и пожелание. Но где блеск, где красота, искромётность, остроумие? Когда Франклин сообщил матери о своём намерении жениться, мать была в полном шоке. И ведь не просил совета или благословения, а объявил как о деле решённом!

БАС: И какую изобретательность она проявляла в попытках расстроить этот брак! Потребовала – выпросила – уговорила отсрочить оглашение помолвки на год, испытать свои чувства временем. Настаивала, чтобы Франклин и Элеанор в эти месяцы как можно реже появлялись вместе на людях, не давали пищи сплетням и светской хронике. Поддаваясь её нажиму, сын согласился отправиться вместе с ней в шестинедельное плавание по Карибскому морю и во время путешествия флиртовал и танцевал с другими дамами так, что у матери зародились надежды на успех её плана. Но нет: по истечении года жених заявил, что отступать не намерен. Саре пришлось смириться. Помолвка была оглашена, и начались приготовления к свадьбе.

ТЕНОР: Недоброжелатели потом намекали, что среди мотивов, двигавших Франклином, было и желание породниться с президентом, которого он боготворил. Кроме того, многие молодые люди той эпохи женились рано просто ради того, чтобы спастись от дракона сладострастия. Проституция была запрещена, мастурбация объявлялась ведущей к неизбежному безумию или слепоте, незаконные связи грозили утратой положения в обществе. Женитьба представлялась единственным приемлемым выходом. Делая предложение Элеанор, Франклин сознался, что у него нет своего состояния, всеми деньгами распоряжается мать, а он всего лишь студент Колумбийского университета без гроша за душой. Но Элеанор заверила его, что ощущает в нём огромный запас творческих сил и верит в его блестящее будущее. Думаю, именно эта её непоколебимая вера в его талант и предстоящие свершения была главным магнитом, предопределившим выбор молодого Франклина.

БАС: В марте 1905 года только что избранный на второй срок Теодор Рузвельт сумел принять участие в бракосочетании своей любимой племянницы. Именно он, явившись прямо с парада, посвящённого Дню Святого Патрика, гремевшему за окнами на Пятой авеню в Нью-Йорке, повёл её к алтарю. Медовый месяц решено было провести в Европе. Франклин поспешно сдал экзамены на юридическом факультете, и молодожёны взошли на борт корабля.

ТЕНОР: В первые же недели путешествия Элеанор с болью осознала, как трудно ей будет поспевать – равняться – с этим вулканом энергии и энтузиазма. В Италии Франклин рвался вставать рано и начинать восхождения на горы высотой в несколько километров. Утомлённая путешествием Элеонор предпочитала оставаться в отеле. Молодой муж немедленно нашёл себе другую компаньонку, и они исчезли на три часа, а потом возбуждённо описывали увиденные красоты. Уязвлённая ревностью жена отказалась идти вечером на танцы – глазом не моргнув, муж спустился в бальный зал отеля и веселился без неё.

БАС: Не следует забывать, что викторианская традиция держала молодых девушек в полном неведении относительно плотских аспектов любовных отношений. Одна кузина Элеанор вспоминала, что пришла в ужас, когда знакомый мальчик поцеловал её за амбаром. Она была уверена, что тут же забеременеет от этого рокового поцелуя. Другая кузина, дерзкая и хорошо осведомлённая дочь президента Элис, пыталась просветить Элеанор относительно анатомических деталей брачной жизни. Та неблагодарно отказалась слушать и обрушила на просветительницу град ударов подушкой.

ТЕНОР: Впоследствии, давая инструкции своей дочери Анне перед её бракосочетанием, Элеанор произнесла знаменитую фразу: «Секс, моя дорогая, это то, что замужняя женщина должна научиться терпеть». Ещё одна кузина в своих воспоминаниях написала: «Хорошо воспитанная американка из Новой Англии знала, что после бракосочетания её долг был лечь в кровать и бормотать про себя при виде приближающегося мужа: “Во имя Господа, во имя страны, во имя Йельского университета!”».

БАС: Тем не менее, невежество молодой жены в брачных делах не помешало ей забеременеть в свадебном путешествии. Они вернулись в Америку, и здесь ей пришлось овладевать другой, ещё более трудной наукой: как ужиться с властной свекровью, продолжавшей считать себя главной фигурой в жизни своего сына? В фамильном имении Гайд-Парк, на восточном берегу Гудзона, Сара Делано усаживалась во главе обеденного стола, Франклин – напротив неё, а его молодая супруга должна была отыскивать себе место где-нибудь посредине. То же самое и у камина: два больших кресла для матери и сына, а невестка устраивалась на полу. При гостях хозяйка дома могла сказать Элеанор: «Дорогая, если бы ты провела гребнем по волосам, ты бы выглядела гораздо лучше». Или: «Как насчёт того, чтобы одеться поприличнее?».

ТЕНОР: Но в собственных глазах Сара выглядела ангелом доброты, спасающим неопытную молодую женщину от ошибок, сделанных в жизни ею самой. Она поучала её по любому поводу, объясняла, кого следует приглашать, а кого – нет, какие слова употреблять в тех или иных ситуациях, в каких магазинах делать покупки, как выбирать одежду. Если у Элеанор собирались гости на чай, Сара не колебалась войти в комнату и занять место хозяйки у чайного столика. Ни в нью-йоркском доме, ни в загородном поместье у Элеанор не было уголка, который она могла бы считать своим.

БАС: Так или иначе, она терпеливо сносила всё. Ей хотелось быть любимой, принятой, заслужить одобрение. Жизнь молодых супругов вошла в колею, дети рождались один за другим. Франклин получил место в адвокатской конторе, но эта работа не увлекала его. Поэтому, когда активный член демократической партии штата Нью-Йорк предложил ему принять участие в политической жизни, он откликнулся с интересом. Правда, заявил, что ему сначала надо посоветоваться с матерью. «Это не понравится избирателям», – заметил опытный политик. «Хорошо, я согласен», – сказал Франклин.

ТЕНОР: Судьба втянула его в политическую борьбу в возрасте двадцати восьми лет, но сразу с довольно высоким прицелом. Бороться за место сенатора в штатной легислатуре было нелегко, однако предвыборная кампания увлекла молодого кандидата. Используя автомобиль, поезд, бричку, он носился взад-вперёд по территории своего избирательного участка, выступал с речами в школах, спортивных залах, пожарных депо, пожимал руки фермерам, машинистам, каменщикам. Однажды произнёс прекрасную речь перед толпой, собравшейся у городской мэрии, и только после того как стихли аплодисменты, обнаружил, что его занесло в соседний штат – Коннектикут.

БАС: Звезда молодого штатного сенатора начала быстро подниматься. Его красноречие, уверенность, оптимизм заражали. На съезде демократической партии в 1912 году, выдвинувшем кандидатом на кресло в Белом доме принстонского профессора Вудро Вильсона, он совершенно очаровал пресс-секретаря будущего президента, Джозефа Дэниэлса. После победы демократов на выборах, Дэниэлс получил пост военно-морского министра и немедленно пригласил Франклина Рузвельта стать его помощником.

ТЕНОР: Для Рузвельта, обожавшего море и корабли с детства, зачитывавшегося описаниями морских сражений, это предложение было неодолимым соблазном. Оставив пост сенатора, в 1913 году он вместе с семьёй переезжает из Олбани в Вашингтон. И хотя Элеанор радовалась его успехам на политическом поприще (не она ли предсказывала их десять лет назад!), переезд в столицу наполнял её страхом. При её застенчивости и неумении сходиться с новыми людьми, переселение в кипящий мир вашингтонских интриг и скрытого противоборства представлялось мучительным. Этикет требовал, чтобы жена вновь прибывшего нанесла визиты жёнам всех мало-мальски заметных фигур. Каждый день Элеанор выходила из дома, имея в сумочке список из двадцати-тридцати адресов. За шесть первых недель она посетила дома президента, вице-президента, всех министров, верховных судей, послов, конгрессменов, но до конца списка было ещё далеко.

БАС: Очень скоро стало ясно, что справляться одновременно со светскими обязанностями, с воспитанием детей и ведением дома ей будет совершенно невозможно. Кроме слуг, необходима была помощница, способная принять на себя хотя бы половину светских забот и хлопот. Так в доме Рузвельтов появилась прелестная молодая женщина, которую звали Люси Мерсер.

ТЕНОР: Вы заметили, что в воспоминаниях современников – а среди них было немало людей безжалостных – почти невозможно найти отрицательных отзывов об этой женщине? Красивая, добрая, отзывчивая, весёлая, с прекрасными манерами – вот обычные эпитеты. Её предки, и по матери, и по отцу, были среди тех, кто подписывал Декларацию независимости и принимал участие в революционной войне 1776-83 годов. В середине XIX века по богатству и известности Мерсеры превосходили Рузвельтов. Но пьянство отца Люси и искусство матери транжирить доставшееся ей богатство привели к полному разорению семьи. И матери, и обеим дочерям пришлось искать работу. Поэтому, когда по цепочке старинных знакомств в 1913 году пришло предложение занять место секретарши у Элеанор Рузвельт, двадцатидвухлетняя Люси Мерсер с радостью согласилась.

Люси Мерсер Разерфорд

БАС: Элеанор и Люси с первой же встречи нашли общий язык. Важным моментом оказалось то, что новая секретарша хорошо знала высший свет Вашингтона и могла уверенно поддерживать контакты своей хозяйки с ним. В её обязанности входило рассылать и получать приглашения и поздравления, устраивать встречи, планировать посещение спектаклей и выставок. Но она не уклонялась и от чисто домашних забот. Дети Рузвельтов полюбили её и часто искали помощи и совета у неё, а не у матери.

ТЕНОР: Обе женщины, Элеонор и Люси, росли в разрушенных семьях, обе принадлежали к высшему кругу, обе были высокими, голубоглазыми и имели пышную волну светло-каштановых волос. Но на этом сходство кончалось. Профиль Элеанор был испорчен выступающими зубами и отсутствием подбородка, в то время как лицо Люси напоминало греческую камею. Элеанор сутулилась, Люси держалась прямо и гордо. Её голос был мягким и мелодичным, а в голосе Элеанор часто прорывались скрипучие ноты. Люси была, по большей части, оживлена, Элеонор – серьёзна и неотзывчива на иронию. Насколько ей позволяли её средства, Люси одевалась изящно и по моде, Элеонор же мало обращала внимания на то, как она одета. Конечно, глава семейства не мог не заметить очаровательную молодую женщину, появившуюся в доме. Отправляясь утром на службу, он часто сталкивался с ней в прихожей и всегда приветствовал её возгласом: «А вот и прелестная Люси!».

БАС: В 1916 году у Рузвельтов родился последний ребёнок, сын Джон. Шесть беременностей за десять лет (один ребёнок умер) – Элеанор решила, что её долг жены и матери исполнен и пора подвести черту. Использование противозачаточных средств осуждалось церковью, а во многих штатах было просто запрещено законом. В новом большом доме Рузвельты могли иметь отдельные спальни. Их брачные отношения прекратились. Тридцатичетырёхлетний мужчина, полный сил и энергии, был снова, как в студенческие годы, брошен во власть неутолённого сладострастия. Мог ли он остаться равнодушным к чарам молодой женщины, постоянно находившейся в его доме и, судя по всему, смотревшей на него с плохо скрываемым обожанием?

ТЕНОР: От вашингтонской жары семейство Рузвельтов обычно спасалось в своём поместье на острове Кампобелло, неподалёку от берегов штата Мэйн. Именно там молодой Франклин полюбил морскую стихию, именно там отец учил его управлять парусной яхтой, а потом и подарил одну в собственное пользование. Обычно он рвался уехать туда в отпуск вместе с семьёй. Но летом 1916 года жена и дети уехали без него. Франклин остался в столице, ссылаясь на горы работы в военно-морском министерстве. На восточном берегу тогда началась эпидемия полиомиелита, и он умолял жену не возвращаться в столицу, пока опасность не ослабеет. Сам съездил на остров всего на десять дней. Три месяца он оставался в Вашингтоне один.

БАС: Строгие моралисты утверждают, что нравы тех времён не позволили бы женатому человеку, видному члену общества, вступить в связь с молодой девушкой, находящейся у него на службе. Они не хотят видеть того, что творилось за плотной завесой соблюдения приличий. Эскапады отца Элеанор в какой-то момент привели к рождению незаконнорожденного сына и были многие годы предметом сплетен в Вашингтоне. Её брат Холл пьянствовал и содержал в качестве любовницы русскую белоэмигрантку. Кузина Элис и её муж, конгрессмен Лонгворт, будто состязались в нарушении всех писаных и неписаных правил. Мать Люси развелась с одним мужем, оставила другого и вела весьма вольный образ жизни. Столичные шутники говорили, что, кроме седьмой заповеди – «не прелюбодействуй», есть ещё более важная – одиннадцатая: «не попадайся». Даже в самой Великобритании, этом оплоте викторианской морали, Вильям Гладстон однажды признался другу: «Я был знаком с девятью премьер-министрами, и семь из них были прелюбодеями».

ТЕНОР: Когда Люси принимала участие в обедах в доме Рузвельтов, в пикниках и прогулках, обычно приглашался и молодой английский дипломат, предположительно считавшийся её ухажёром. Но облако взаимного обожания невидимо висело над Франклином и Люси – скрыть его было невозможно. И летом 1917 года, после морской прогулки на яхте «Сильф», где контуры их отношений проступили под ветром и солнцем, как проступают очертания фотоснимка, брошенного в проявитель, Элеанор уволила Люси.

БАС: Конечно, она мотивировала это тем, что, с вступлением Америки в европейскую войну, светская жизнь в столице резко сократилась и в помощи секретарши она больше не нуждалась. Однако изобретательный Франклин тут же устроил Люси на работу к себе, в военно-морское министерство. Ей даже был присвоен чин «йомен 3-го класса». Сохранились данные её медосмотра: «возраст – 25 лет (на самом деле её уже было 26), рост 5 футов 9 дюймов, глаза голубые, волосы каштановые, цвет кожи – красноватый» (видимо, после морской прогулки).

ТЕНОР: В это лето Элеанор опять уехала в Кампобелло только с детьми. Франклин слал ей нежные послания. Но вдруг она получила пакет с письмами, пришедшими на её имя во время её отсутствия. Имя отправителя: Люси Мерсер. Значит, несмотря на увольнение, бывшая секретарша появлялась в их доме и продолжала разбирать почту своей бывшей хозяйки?

БАС: Другим приютом для влюблённых стал особняк на Эйч-стрит, принадлежавший богатой супружеской паре Юстисов. Эта пара также имела поместье в Вирджинии, где Франклин и Люси часто проводили уикенды. К сожалению, одиннадцатую заповедь соблюсти не удалось – сплетни об их романе докатились до начальника Франклина.

ТЕНОР: Военно-морской министр США Джозефус Дэниэлс был убеждённым изоляционистом и часто спорил со своим подчинённым, который считал вступление Америки в войну неизбежным. Кроме того, он был человеком старого закала, глубоко верующим христианином. Он запретил алкоголь на флоте ещё до введения сухого закона в стране, отменил раздачу презервативов морякам, находившимся в дальнем плавании, ибо верил, что воздержание – лучший способ решения сексуальных проблем. Мог ли он терпеть любовный роман в стенах своего министерства? Люси Мерсер была уволена без объяснения причин, прослужив всего четыре месяца.

БАС: Тем временем война в Европе полыхала не ослабевая. Франклин мечтал последовать примеру Теодора Рузвельта, принявшего в своё время участие в войне с Испанией 1898 года, рвался попасть на фронт. Летом 1918 года ему удалось получить командировку в Европу для инспекции военно-морских подразделений США в Англии и Франции. Он также давно носился с планом перегородить Северное море минными полями, чтобы преградить путь немецким подводным лодкам, запереть их в прибрежных базах. Реальную осуществимость этого плана можно было оценить только на месте.

ТЕНОР: Но и наземные боевые действия вызывали его горячий интерес. Германия всё ещё отчаянно сопротивлялась. Рузвельт, одетый в какой-то полувоенный френч и солдатские ботинки, попал в зону боёв, когда немцы отбили очередное наступление французов. Он видел окопы, заваленные трупами, слышал свист снарядов над своей головой, разговаривал в госпиталях с ранеными, обожжёнными, искалеченными, контуженными, отравленными газами. Эти впечатления наверняка всплывали в его душе, когда ему довелось стать главнокомандующим вооружёнными силами США и он делал попытки избежать вступления Америки в очередную всемирную мясорубку.

БАС: Пересечение Атлантического океана в те месяцы было делом опасным. Но не немецкая торпеда чуть не прервала жизнь будущего президента на обратном пути. На страны Европы и Америки, вдобавок к бедствиям войны, началось страшное нашествие невидимого врага, получившего название испанка. Пассажиры и моряки корабля «Левиафан» умирали один за другим, и их хоронили в морской пучине. 12 сентября мать и жена Франклина Рузвельта получили телеграмму, рекомендовавшую им встречать возвращающееся судно в Нью-Йоркском порту, вызвав одновременно машину скорой помощи. Инфлуэнца и воспаление лёгких – таков был диагноз врачей. Больного несли по сходням на носилках, он был без сознания.

ТЕНОР: Его доставили в нью-йоркский дом Рузвельтов, переодели в чистое бельё, присланная врачом медсестра делала предписанные инъекции. Пока Франклин не пришёл в себя, Элеанор разбирала его багаж, сортировала корреспонденцию и путевые заметки. Среди бумаг ей попалась пачка писем, аккуратно перевязанных красной ленточкой. Она начала просматривать их, и, по её собственному выражению, «земля ушла у неё из-под ног». Это были любовные письма от Люси Мерсер, которые та посылала Франклину в течение двух месяцев его пребывания в Европе.

БАС: Тучи открывшейся лжи нависли над Элеанор, как облако ядовитого газа нависает над полем боя. Значит все нежные послания, которые он отправлял ей в Кампобелло из Вашингтона, оказались обманом. И в письмах из Европы были только уверения «скучаю без тебя», «тоскую». Её обманывали за её спиной, но на глазах у всего света. Сколько людей среди близких знакомых и родственников знало о романе и покрывало любовников? Включая, конечно, и слуг, которые обычно всё знают раньше хозяев. Какую унизительную и жалкую роль она играла, сама того не подозревая!

ТЕНОР: В конце месяца выздоравливающего Франклина перевезли в Гайд-Парк. И здесь Элеанор предстала перед ним с роковой пачкой писем в руках. Отпираться было бесполезно, нарушение одиннадцатой заповеди безнадёжно усугубило нарушение седьмой. Элеанор заявила, что готова дать ему развод. Но просила обдумать всё хорошенько и особенно задуматься о судьбе детей. Каково им будет потерять любимого отца, на которого они привыкли смотреть как на образец честности и порядочности?

БАС: Когда мать Франклина узнала о происходящем, она восстала страстно и непреклонно. В кланах Рузвельтов и Делано развод был чем-то абсолютно немыслимым. Измены и шалости на стороне можно было скрывать, но развод представлялся скандально недопустимым. Сара поставила сына перед выбором: если он решится оставить Элеанор и жениться на Люси, она лишит его всякой финансовой поддержки. Его строгий начальник, Джозефус Дэниэлс, несомненно, уволит его. Он останется без денег и без работы. Политическая карьера тоже будет кончена для него, ибо разведённый политик в те годы не имел никаких шансов на успех.

ТЕНОР: Жил ли когда-нибудь человек, который на месте Франклина Рузвельта, будучи поставлен перед таким выбором, остался верным своей любви? Сильно сомневаюсь. Мы не знаем, сколько времени ушло у него на раздумья, каких душевных мук оно стоило, в каких словах он сообщил Люси о необходимости расстаться. Знаем только, что год спустя она вышла замуж за богатого вдовца с пятью детьми и стала миссис Разерфорд. Пасынки были покорены золотым характером молодой красивой мачехи, а вскоре она родила и свою дочку. Обсуждая условия примирения, Элеанор выдвинула требование: эта женщина должна исчезнуть из жизни Франклина. Он подчинился и этому. Или только сделал вид, что подчинился?

БАС: Состояние Элеанор в последовавшие месяцы внушало серьёзную тревогу окружающим. Она сильно исхудала, осунулась. Её часто тошнило, организм будто отказывался принять съеденный обед. Кислота, поднимавшаяся вместе с рвотой, разрушала дёсны, зубы шатались и выпирали вперёд сильнее обычного.

ТЕНОР: Физические недомогания сопровождались приступами душевной боли. Её разочарование в муже было глубоким и горьким. Его уверенность в себе теперь выглядела в её глазах эгоизмом, общительность – пустотой, дар привлекать людей – манипуляторством. В какой-то момент она сожгла все его письма – они казались ей пронизанными обманом.

БАС: Тем не менее жизнь семейства Рузвельтов по виду вернулась в обычную колею. Но ненадолго. Три года спустя на них обрушилось новое потрясение. Молодой блистательный член демократической партии уже поднимался по ступенькам политической иерархии, на выборах 1920 года он был номинирован на пост вице-президента, как вдруг, в августе 1921 года, страшная болезнь сразила его и, казалось бы, изменила всю его жизнь навсегда.

ТЕНОР: Несмотря на свою физическую энергию и любовь к спорту, Франклин болел часто и порой – тяжело. В списке перенесённых им недугов были скарлатина, воспаление лёгких, инфлуэнца, прострелы, аппендицит, тиф, крапивница, частые простуды. Но его метод борьбы с болезнями всегда был один: «Не поддаваться!». И в этот раз, свалившись в ледяную воду залива во время морской рыбалки, он и не подумал дать себе отдых в тёплой постели. Несмотря на начавшуюся боль в ногах и усталость, на следующий день он взял троих детей, и они отправились в новую морскую прогулку. Вдруг заметили, что в одном месте на берегу загорелась трава. Все четверо высадились и несколько часов тушили пожар, хлеща его пучками веток, топча ногами. Потом совершили двухмильный пробег к озеру, чтобы искупаться. Наутро Франклин с трудом мог подняться с кровати, дойти до ванной, побриться. И это было последнее бритьё, которое он совершил, стоя на своих ногах.

БАС: В безмятежном приюте на острове Кампобелло начался настоящий ад. Дикая боль в ногах и позвоночнике не давала больному заснуть. Прикосновение одеяла вызывало стоны. Температура поднялась до 102^o F, он начал бредить. Желудок и почки отказывались работать. Героическая Элеанор должна была день за днём очищать его кишечник при помощи клизм, мочевой пузырь – при помощи катетера. Сменявшиеся врачи не сразу смогли поставить правильный диагноз. Ведь полиомиелит – это болезнь детей?! Каким образом она могла поразить здорового сорокалетнего мужчину?

ТЕНОР: Современная медицина считает, что проникновение полиовируса в клетки нервной системы оказывается возможным в случае ослабления иммунной системы организма. Одной из причин такого ослабления считают нервный стресс. Наверное, найдутся романтики, которые будут утверждать, что после вынужденной разлуки с Люси Мерсер Франклин жил в постоянном стрессе. Такая красивая модель: чуть не погиб от любовной тоски!

БАС: Но им будут возражать строгие моралисты и христианские ортодоксы. По их схеме всё объясняется очень просто: совершил грех прелюбодеяния – и наказание не заставило себя ждать.

ТЕНОР: Через несколько месяцев состояние больного стабилизировалось. К нему вернулся аппетит, весёлость, энергия, живой интерес к политике. Только ноги отказывались подчиняться, лежали на кровати бесполезным придатком. Но Франклин не терял надежды на полное излечение, жадно интересовался всеми способами борьбы с параличом. Самогипноз, горячие ванны, холодные ванны, солёная вода, пресная вода, упражнения на параллельных брусьях, электрический ток, ультрафиолетовый свет – чего только он не пробовал.

БАС: Между тем он стал причиной очередной войны между женой и матерью. Сара считала, что в нынешнем состоянии он должен удалиться в Гайд-Парк и начать тихую жизнь сельского джентльмена, окружённого заботой, наслаждающегося покоем и безмятежностью. Элеанор была уверена, что уход от активной жизни для такого человека, как её муж, будет равносилен духовной смерти. Она охотно беседовала с ним о злободневных политических вопросах, вырезала для него соответствующие статьи из газет и журналов, приглашала активных членов демократической партии навещать его в Нью-Йорке и Гайд-Парке. Сара обвиняла её в том, что она эгоистично толкает мужа-инвалида в сферу деятельности, на которую у него нет уже сил. Элеанор упрямо противостояла тому, что виделось ей как слепота любящей матери, пытающейся вернуть сына под своё крыло, неспособной понять его потребность в полной и активной жизни.

ТЕНОР: Возможно, именно это скрытое противоборство двух близких ему женщин заставило Франклина искать себе какой-то приют вдали от обеих. Дом-корабль – что может быть лучше! И в мае 1924 года он покупает за 4000 долларов семидесятифутовое судно, пришвартованное на реке Форт Лодердэйл во Флориде. На палубе располагалась застеклённая гостиная, над ней – площадка для загорающих с натянутым тентом. Внизу имелись три каюты, ванная, машинное отделение, помещения для капитана, его жены, исполнявшей роль кухарки, и механика. Корма представляла собой идеальное место для страстного рыбака, каковым Франклин был с детства.

БАС: Элеанор, всегда боявшаяся воды, вовсе не горела желанием проводить время на борту корабля – даже неподвижного. Зато нашлась женщина, поселившаяся в нём с радостью. Маргарита Лехэнд впервые начала работать с Рузвельтом в качестве секретарши в те месяцы, когда он баллотировался на пост вице-президента в 1920 году. Она оказалась надёжной, умелой, приветливой, энергичной, а главное – обладала таким же чувством юмора, как её наниматель. Красивой её нельзя было назвать, но, как писал один современник, «у неё был приятный горловой голос, и когда она вскидывала вам навстречу своё миловидное лицо, губы её раскрывались чуть загадочной, приводящей в растерянность улыбкой».

ТЕНОР: Окружающие недоумевали, каким образом дочь пьяницы-садовника из Бостонского предместья, не учившаяся в колледже, смогла обрести такое изящество манер, такт в отношениях с людьми, сметливость в выполнении своих обязанностей. Дети Рузвельтов тоже полюбили её. Но им трудно было произносить её имя полностью, поэтому они называли её просто «Мисси». Это обращение прицепилось, и для всех остальных она тоже стала Мисси. В плавучем доме ей была предоставлена каюта напротив каюты Франклина, а ванная у них была общая. Во время визитов гостей она играла за столом роль приветливой хозяйки, каждого умела увлечь разговором на интересную для него тему. Погружалась вместе с Франклином в тёплую воду реки, когда он проделывал там предписанные упражнения, и утешала, когда он впадал в депрессию из-за отсутствия заметных улучшений в ногах. Но во время визитов Элеанор Мисси тактично исчезала.

БАС: Осенью того же 1924 года забрезжили новые надежды на излечение. По совету нью-йоркского друга, Франклин приехал в небольшой курорт к юго-западу от Атланты, где были горячие минеральные источники. Погружаясь в бассейн с водой, имевшей температуру 88^о по Фаренгейту, он испытывал огромное облегчение, мог передвигаться в ней так, будто ноги снова начали служить ему. Курорт Ворм Спрингс стал вторым прибежищем для Рузвельта, где он мог уединяться с Мисси и отдыхать от ненужных посетителей и просителей.

ТЕНОР: Наверное, пришло время для нас признаться телезрителям в том, что наши взгляды на отношения между мужчинами и женщинами не вполне совпадают с требованиями строгой морали. Мы оставляем пуристам тешить себя иллюзией, что какая-то пара способна прожить двадцать лет практически под одной крышей, испытывать друг к другу нежные чувства и при этом соблюдать седьмую заповедь. В наши дни супружество многих пар остаётся неоформленным. То, что произошло между Франклином и Элеанор после 1918 года можно назвать «неоформленный развод». Совершенно очевидно, что сама Элеанор не имела ничего против того, что посторонняя молодая женщина проводит столько времени рядом с её мужем-инвалидом. Это снимало с неё чувство вины и позволяло погружаться в собственную жизнь, о которой у нас будет отдельная передача.

БАС: Биографы Рузвельта провели подсчёты: между 1924 и 1928 годами Франклин провёл вне дома 116 недель; из них две – с матерью, четыре – с Элеанор, остальные 110 – с Мисси Лехэнд. Существуют воспоминания очевидцев и современников о том, что Мисси была влюблена в него самозабвенно. Многие мужчины ухаживали за ней, включая такого известного ловеласа, как Вильям Буллит, американский посол в СССР и Франции, но она всех отвергла. Когда её спросили, каковы её планы на личную жизнь и не собирается ли она выйти замуж, она воскликнула: «Да кто же может сравниться с Эф-Ди?!» (Интимное обращение, которое только она позволяла себе использовать.) Существует медицинский рапорт о здоровье президента, утверждающий, что его мужские способности не пострадали из-за болезни. Вообразить, что в таких обстоятельствах эти двое выбрали бы сохранить свои отношения целомудренными, – для этого надо представлять их какими-то аскетами-столпниками, каковыми ни он, ни она не являлись.

ТЕНОР: У наших телезрителей должен был созреть вопрос: а что же Люси Мерсер-Разерфорд? Неужели она была совсем забыта?

БАС: О, нет! Это стало документально доказано, когда её внучки в 2005 году отыскали в старых бумагах письма от Рузвельта, которые он, нарушая обещание, данное Элеанор, посылал ей в 1926-28 годах. Видимо, наученный горьким опытом, он не доверял бумаге прямых выражений нежных чувств. Но письма имеют одну любопытную особенность: они переполнены точными указаниями, где и когда он будет находиться и сколько дней – недель – пробудет там-то и там-то. А также вопросами, где и когда будет она. Два письма от Люси Франклину, датированные 1927 годом и хранящиеся в Рузвельтовской библиотеке, подтверждают, что они находились в постоянном письменном контакте, а, может быть, и встречались. Кроме писем, был найден буклет с отпечатанной речью Рузвельта, датированный 1926 годом, с надписью: «Этот скромный труд, первый в моей жизни, я посвящаю тебе».

ТЕНОР: Не может ли это быть связано со странным событием, случившемся в Ворм Спрингс в июне 1927 года? Двадцатидевятилетняя Мисси, по виду вполне здоровая, вдруг рухнула на пол коттеджа, в котором они жили с Франклином. У неё началась лихорадка, дизентерия, приступы бреда и депрессии. Приехавший врач настоял на госпитализации и почему-то потребовал, чтобы из палаты были убраны все колющие и режущие предметы, которыми бы больная могла повредить себе. Не может ли оказаться, что Мисси – так же, как Элеанор за девять лет до неё, – наткнулась на пачку писем, перевязанную ленточкой? И что её недомогание было результатом попытки самоубийства?

Маргарет (Мисси) Лехэнд

БАС: Вполне возможно. Однако она оправилась и с новой энергией вернулась к своим обязанностям хозяйки курорта Ворм Спрингс. Бассейн с горячей водой был расширен, строились новые коттеджи. Франклину хотелось, чтобы любой человек, изуродованный полиомиелитом, мог иметь доступ к целебному источнику. Но ветры большой политики постоянно врывались в это тихое убежище. В 1928 году соратники по партии уговорили Рузвельта выступить с речью на большом съезде в Хьюстоне в поддержку кандидатуры Альфреда Смита на пост президента.

ТЕНОР: Многих изумило возвращение Рузвельта в политику. Калека, инвалид, неспособный без посторонней помощи подняться по лестнице, одеться, войти в автомобиль? Но вот он появился перед делегатами съезда, медленно прошёл по проходу, опираясь одной рукой на трость, другой – на плечо восемнадцатилетнего сына Элиота, встал за трибуной – и преобразился. Широкоплечий, уверенный, громкоголосый он восхвалял кандидата словами, которые слушатели мысленно могли бы отнести и к нему самому: «Этот счастливый воитель обладает душевной силой, позволяющей избежать падения в пропасть грубого материализма, погубившего многие цивилизации прошлого».

БАС: Когда соратники по партии в том же году уговорили Рузвельта баллотироваться на пост губернатора штата Нью-Йорк, про-республиканская пресса попыталась раздуть факт его инвалидности и дискредитировать его кандидатуру. Отбивая эти нападки, Альфред Смит писал: «Выбирая губернатора, мы не требуем, чтобы он умел делать обратное сальто или ходить на руках. 95% его работы делается за письменным столом. Нужен человек с умом и сердцем, а не мастер акробатики».

ТЕНОР: Победа Рузвельта на выборах привела Мисси в отчаяние. Она боялась, что для неё это будет означать разлуку с любимым. Но опасения её не оправдались – Рузвельт сохранил её в роли своей секретарши. Элеанор тоже не была обрадована победой своего мужа. Она провела с ним в Олбани только неделю и вернулась в Нью-Йорк, к своей бурной преподавательской и журналистской деятельности. Однако перед отъездом ей нужно было выполнить одну обязанность: распределить девять спален губернаторского особняка между новыми обитателями. Франклину была отведена самая большая. Рядом была спальня поменьше – обе соединялись дверью с окном, задёрнутым занавеской. В ней Элеанор поместила Мисси. Себе выделила небольшую комнату за углом коридора. После её отъезда Мисси взяла на себя роль хозяйки на губернаторских приёмах и выполняла её с таким же тактом и любезностью, как в Ворм Спрингс или в плавучем доме.

БАС: Губернаторское правление Рузвельта началось в атмосфере экономического процветания и лихорадочной погони всех и каждого за «американской мечтой». Встречая новый 1929 год, мог ли кто-нибудь вообразить, что он закончится страшным биржевым крахом? Великая Депрессия не пощадила никого. В начале 1930-х около пяти тысяч банков разорились и должны были закрыться. Индустриальный показатель Дау Джонса упал на 90%. Каждый день около тысячи семей лишались своих домов. Длинные очереди за бесплатным супом тянулись по улицам. Прилично одетые люди рылись на свалках в поисках съестного. Страна страстно искала нового лидера, который смог бы вывести её из тупика. И губернатор Нью-Йорка, Франклин Делано Рузвельт, многим казался тем человеком, которому по силам осуществить этот подвиг Геракла.

ТЕНОР: Съезд демократической партии в Чикаго в 1932 году номинировал кандидатуру Рузвельта на пост президента. В ответной речи он сказал (читает цитату): «На фермах, в больших и малых городах, в деревнях, миллионы наших граждан лелеют надежду на то, что их прежняя жизнь возродиться для них. Эти надежды не должны быть обмануты. Я призываю вас, я призываю себя создать Новый договор для американского народа. Пусть все, собравшиеся в этом зале, призовут на помощь свои знания и мужество. Это не просто политическая кампания; это призыв к оружию. Протяните мне руку помощи не только для того, чтобы завоевать голоса избирателей, но для того чтобы вернуть возрождённую Америку её народу».

БАС: На выборах 1932 года Рузвельт победил в сорока двух штатах. Только шесть проголосовали за Герберта Гувера.

ТЕНОР: Немецкие снаряды и торпеды миновали Рузвельта в 1918 году. Но пятнадцать лет спустя, став президентом, он чуть не погиб от пули итальянского иммигранта, борца с мировым капитализмом. Находясь вместе с мэром Чикаго в Майами, новоизбранный президент собирался произнести речь, стоя в открытом автомобиле, как вдруг раздались выстрелы. Одна пуля попала в мэра, и он умер через несколько дней, ещё четверо были ранены. Убийцу схватили, он признал себя виновным и обещал убивать капиталистов и дальше. Американская Фемида в те дни не затрудняла себя долгими апелляциями. Убийца провёл в камере смертников всего десять дней и был казнён на электрическом стуле.

БАС: В день инаугурации нового президента, 4 марта 1933 года, черный правительственный автомобиль подъехал к дому 2238 по улице Кью-стрит в Вашингтоне. Высокая женщина, придерживая меховой воротник рукой, вышла из дома. Шофёр распахнул перед ней дверь автомобиля и вручил конверт с билетом на имя миссис Разерфорд. Машина двинулась к Белому дому, с трудом продвигаясь через толпу, рвавшуюся взглянуть на нового лидера страны.

ТЕНОР: Для Элеанор победа мужа на выборах была событием, не сулившим никакой радости. Оказаться пленницей в Белом доме, погрузиться в череду официальных приёмов, визитов, банкетов, чаепитий – эта перспектива нагоняла на неё только тоску. Их отношения с Франклином к этому времени сводились к уважительному партнёрству. Они никогда не оставались наедине, всегда кто-то присутствовал. Если президент пытался приобнять жену, она уклонялась, чуть ли не отшатывалась.

БАС: Зато Мисси чувствовала себя в Вашингтоне такой же незаменимой, как и в Олбани. Её рабочий день практически длился двадцать четыре часа. На третьем этаже Белого дома ей была отведена спальня, гостиная и ванная. Когда кресло с президентом въезжало утром в Овальный кабинет, Мисси уже была там, готовая стенографировать очередное заседание главных сотрудников различных министерств или беседу с приглашённым дипломатом. Сортировка почты, оплата счетов, раздача заданий слугам, устройство званых обедов – всё входило в её обязанности. Если президент хотел рассеяться автомобильной прогулкой, Мисси безотказно присоединялась к нему, хотя это было делом небезопасным: свой «форд» с ручным управлением Рузвельт гонял, как заправский лихач. Иногда случался пустой вечер, и президент просил свою секретаршу скрасить ему одиночество. Она немедленно отменяла свои планы и присоединялась к нему за ужином или находила партнёров для партии в бридж, неизменно играя с ним в паре.

ТЕНОР: Слуги в Белом доме любили её и считали второй хозяйкой. Но, в отличие от Элеанор, она всегда была весела, приветлива, умела расположить к себе каждого. По выражению одного журналиста, она «безошибочно различала, когда президент слушает собеседника, а когда просто делает вид... Раньше него самого она улавливала момент, когда ему делалось скучно». Кроме того, она с энтузиастом участвовала во всём, что Рузвельт делал для забавы. Коллекционирование марок Элеанор считала пустой тратой времени и денег. Мисси же знала содержание альбомов не хуже самого Рузвельта и часто помогала ему отыскивать марку, затерявшуюся в их недрах.

БАС: Должны ли мы снова поднимать сакральный вопрос о том, продолжалась ли интимная связь между этими двумя и в Вашингтоне? Нет никакого сомнения в том, что Маргарет Лехэнд, Мисси, была горячо влюблена во Франклина Рузвельта с момента их встречи и до конца жизни, даже пыталась кончать с собой, когда любовь оказывалась под угрозой. Нет никакого сомнения в том, что в течение двадцати лет она была для Франклина постоянным источником радости и отдохновения. Слуги потом вспоминали, что Мисси видели входящей в спальню президента в любое время дня, одетую только в халат, наброшенный поверх рубашки. Думать, что эти двое в течение стольких лет отказывали себе в счастье дарения себя друг другу, могут только пуристы, считающие своим долгом охранять нимб над головой великого человека. Перед нами такая задача не стоит – и слава Богу.

ТЕНОР: Безоглядная преданность такой сотрудницы была особенно важна для Рузвельта в первый год его президентства. Именно в эти месяцы, в течение знаменитых «ста дней», ему приходилось отдавать все силы на проведение огромного пакета реформ, нацеленных на преодоление Великой депрессии. Пакет этот, получивший название «Новый договор», включал в себя реформу финансовой системы, отмену сухого закона, реформу государственного бюджета, создание администрации общественных работ, комиссии социального страхования, помощи безработным и многое другое. Не все законы удалось провести через конгресс, какие-то впоследствии Верховный суд отменил как неконституционные, но большинство было принято и действуют до сих пор.

БАС: Кажется, мы снова потеряли след Люси Разерфорд. Неужели заваленный важными делами президент забыл о ней?

ТЕНОР: Ни в коем случае. Даже в самые напряжённые, судьбоносные дни Рузвельт не порывал связи с ней. Телефонным операторам в Белом доме был дан приказ немедленно соединять президента, где бы он ни находился, если раздастся звонок от миссис Пол Джонсон – это имя маскировало звонки Люси. Каждый раз когда она приезжала в Вашингтон навестить сестру, её племянница знала, что вскоре случится волнующее событие: к их дому номер 2238 подъедет президентский автомобиль, и тётя Люси незаметно скользнёт в него. Но девочке было строго приказано никому не говорить об этих визитах.

БАС: Когда Рузвельт был переизбран на второй срок, в день его инаугурации, в президентский автомобиль, подъехавший к дому 2238, вошла не только сама Люси, но также её сестра и племянница. Франклин и Люси постоянно обменивались семейными новостями, были в курсе того, что происходило с детьми друг друга. Их свидания часто устраивались так, что даже охрана президента ничего не знала заранее. Однажды во время автомобильной прогулки в окрестностях Вашингтона, Рузвельт сказал своему водителю: «Остановись около той женщины, стоящей на тротуаре, – она явно хочет, чтобы её подвезли». В другой раз Люси ждала его в отпаркованном автомобиле. Был случай, когда поезд, вёзший президента из Вашингтона в Гайд-Парк, оставил обычный маршрут и простоял шестнадцать часов на запасных путях около небольшого городка в Нью-Джерси, пока Рузвельт наносил визит Люси в её поместье, расположенном неподалёку.

ТЕНОР: Реформы «Нового договора» начинали приносить плоды, экономическое состояние Америки улучшалось. Но вести, приходившие из Европы, делались всё более тревожными. Германия наращивала свой военный потенциал, готовилась развязать новую войну. Однако американцы продолжали лелеять надежду, что их страна останется в стороне. Настроения пацифизма и изоляционизма преобладали. Даже когда Гитлер вторгся в Польшу, оккупировал Бельгию, Голландию, Данию, Норвегию, Францию, Рузвельт в своей предвыборной кампании 1940 года счёл необходимым обещать избирателям, что он не пошлёт американских солдат умирать на полях Европы. Однако, победив в очередной раз на выборах, он делал всё возможное, чтобы помогать сражающейся Англии, и сумел провести через Конгресс закон о ленд-лизе, позволявший посылать ей вооружения и сырьё. Пятьдесят американских эсминцев были переданы под команду Британского адмиралтейства.

БАС: А потом грянул Перл Харбор. И с мечтами о мире пришлось расстаться. Один японский адмирал печально заметил: «Нет, мы не победили американцев. Мы только разбудили спавшего гиганта». И действительно, разбуженный гигант начал подниматься во всю свою мощь. Заводы наращивали производство танков и самолётов, верфи строили боевые суда, сотни тысяч молодых людей надели военную форму. Были среди них и сыновья Рузвельтов и Разерфордов. Франклин лично помог двум пасынкам Люси получить назначение в военно-морской флот, куда они рвались.

ТЕНОР: Ещё до начала войны с Японией, летом 1941 года, Люси впервые посетила Белый дом. Визит был обставлен обычными предосторожностями: выбрано время, когда Элеанор уехала на Западный берег, пропуск был выписан на имя «миссис Пол Джонсон». Но появление Люси не могло остаться тайной для ближайшей помощницы Рузвельта – Мисси Лехэнд. Видимо, это переживание оказалось выше её сил. Накануне назначенного дня владелец вашингтонского отеля «Вилард» устраивал традиционный банкет для ближайших сотрудников президента. И посреди банкета Мисси вдруг со стоном упала на пол. У неё диагнозировали инсульт. Две недели спустя приступ повторился, теперь в ещё более тяжёлой форме: она почти утратила речь, правая рука и правая нога были парализованы. Её пришлось отправить на лечение в Ворм Спрингс, а потом в Массачузетс, где у неё была сестра. Она умерла в возрасте сорока шести лет. По приказу президента её имя впоследствии было присвоено грузовому кораблю, только что сошедшему со стапелей в штате Миссисипи.

БАС: С этого момента визиты миссис Пол Джонсон в Белый дом становятся регулярными. Журнал посещений сохранил не только даты, но и точные отметки времени прихода и ухода гостьи. Президент оставался с ней наедине несколько часов, потом дворецкий провожал её к автомобилю, ждавшему у бокового выхода. Сын Рузвельта, отпущенный из армии в незапланированный отпуск, без предупреждения явился в Вашингтон навестить отца и был крайне удивлён, застав в его кабинете незнакомую женщину, массировавшую ему ноги. Она была представлена как старый друг, миссис Винтроп Разерфорд. Дочь Люси, девятнадцатилетняя Барбара, тоже была приглашена нанести визит президенту, и он потом в письме её матери описал удовольствие, доставленное ему этим посещением.

ТЕНОР: Элеанор была слишком занята своими делами и не могла заменить Мисси. Роль хозяйки Белого дома всё чаще стала выполнять дочь Анна. Она планировала встречи с посетителями, распоряжалась подготовкой званых обедов, очаровывала гостей, всеми силами старалась облегчить отцу бремя его забот и тревог. Но однажды он обратился к ней с просьбой, которая привела её в растерянность. «Ты не будешь возражать, если мы устроим обед в узком кругу и я приглашу на него старинную приятельницу?» Анна сразу догадалась, кого он имел в виду. И хотя отец просил её придти с мужем, майором, служившим в Пентагоне, он одновременно хотел, чтобы визит Люси не был зарегистрирован в журнале посетителей.

БАС: Анна понимала, что, соглашаясь выполнить просьбу отца, она рискует причинить боль матери и вынуждена будет покрывать ложью или умолчанием происходящее в Белом доме. И всё же она сказала «да». Закончив встречу с Де Голлем, приезжавшим в Америку обсудить военную ситуацию после высадки союзников в Нормандии, Рузвельт приказал отвезти себя к дому 2238 на Кью-стрит. Анна сделала всё необходимое, чтобы проникновение президента и его «старинной приятельницы» в личные апартаменты прошло незаметно.

ТЕНОР: Перед ней предстала высокая красивая женщина, которую она смутно помнила с детских лет как секретаршу матери. Женщина была полна очарования, её речь и манеры завораживали. Но особенно Анну поразило то, как преобразился её отец в присутствии Люси. Лицо его посветлело, озорные искры мелькали в глазах, заразительный смех звучал так, будто ему удалось сбросить с плеч десяток прожитых лет.

БАС: На самом же деле труды президентства и бури войны расшатали здоровье Рузвельта. Хотя американцы теснили врага и в Европе, и на Тихом океане, было ясно, что победа и там, и там, потребует ещё многих жертв. В этих обстоятельствах президент считал своим долгом работать без отдыха, хотя врачи требовали, чтобы он чаще давал себе передышку.

ТЕНОР: Летом 1944 года его давление поднялось до критического уровня: 218 на 120. Тяжёлый артериосклероз мешал нормальному снабжению мозга кислородом. У него случались провалы памяти, иногда он путал имена. Принимались меры, чтобы эти сведения не просочились в прессу. Также под покровом тайны оставалось число сигарет, выкуриваемых Рузвельтом ежедневно.

БАС: Несмотря на ухудшение здоровья, Рузвельт согласился на требование Сталина провести очередную встречу лидеров трёх стран на территории СССР. Советский диктатор заявил, что он не может покинуть свою страну в такой ответственный момент. Американскому президенту-инвалиду пришлось проделать путешествие в семь тысяч миль – на поезде, на корабле, в самолёте, в автомобиле – по кошмарным крымским дорогам зимой. Многие потом осуждали его за то, что на конференции в Ялте он не занял более жёсткую позицию, что, например, согласился на включение Литвы, Латвии и Эстонии в состав Советского Союза. Но у Рузвельта была одна главная цель: добиться от Сталина обещания, что после победы над Гитлером он двинет свои армии на Дальний Восток. В феврале 1945 года разработка атомной бомбы ещё не была завершена, японцы отбивались отчаянно. Военные аналитики подсчитали, что вторжение на территорию Японии будет стоить жизни полумиллиону американских солдат. Вступление России в войну могло бы заметно приблизить победу.

ТЕНОР: Дочь Анна сопровождала отца в Ялту и по мере сил старалась оберегать его от лишних забот и огорчений. Но по возвращении в Америку их встретила Элеанор, у которой накопилась гора благородных дел и проектов, требовавших немедленного президентского решения. Каждый день она вела свою битву против нищеты, неравноправия, расизма, эксплуатации, трущоб – неужели Франклин откажется поддержать её? В какой-то момент за очередным семейным обедом Анна сказала: «Мама, ты разве не видишь, что у папы силы на исходе? Он нуждается в отдыхе как никогда». Дочь понимала, как важны были для постаревшего больного просветы полного расслабления, беззаботности, веселья. И она знала, кто мог внести в его жизнь эти просветы. Поэтому сразу после отъезда Элеанор в турне по южным штатам, Люси Разерфорд начала появляться в Белом доме чуть не каждый день.

БАС: Её муж умер год назад, забота об умирающем больше не лежала на ней тяжёлым бременем. Теперь она могла отдавать всё внимание человеку, которого любила двадцать восемь лет. С ней Рузвельт не только расслаблялся и отвлекался, но мог и, не боясь критического брюзжания, делиться своими заветными политическими планами: создание Организации объединённых наций, вовлечение России в войну с Японией, помощь послевоенной Европе. Весной 1945 года Люси уговорила Франклина разрешить её приятельнице, русской художнице Шуматовой, написать его портрет. Было решено, что обе дамы приедут в Ворм Спрингс в начале апреля, когда президент прибудет туда на отдых. Предназначенный для них коттедж накануне их приезда мыли и чистили два дня, в каждой комнате стояли вазы со свежими цветами.

ТЕНОР: Люси нашла президента сильно исхудавшим. Кожа лица и шеи имела сероватый оттенок, пальцы дрожали, когда он пытался, как всегда, готовить коктейли для гостей. Тем не менее он встретил приехавших радушно, вечерами веселил их рассказами о встречах с Черчиллем, де Голлем, Эйзенхауэром. Послушно позволял художнице накидывать на его плечи то мантию, то пелерину, поворачивался лицом к свету, переезжал в кресле на то место, которое она указывала. Одновременно диктовал своему помощнику планы своих поездок на ближайшие дни: «Через неделю еду в Вашингтон, там 19 апреля устраиваем обед для губернатора Ирака... На следующий день – поездом в Чикаго, оттуда – в Сан-Франциско, где мне предстоит сказать речь перед ООН... Потом – навещаю внуков в Сан-Диего...». Помощнику запомнился отрывок из чернового наброска речи: «Наш труд, друзья, не должен закончиться с концом войны. Строительство мира без войн – вот наша главная задача».

БАС: Утро 12 апреля началось как обычно: завтрак в кровати, просмотр свежих газет, потом – подписывание документов и писем, принесённых помощником. В полдень пришла Шуматова с мольбертом, начался очередной сеанс позирования. Художница запомнила, что президент выглядел гораздо лучше, чем накануне. Вдруг голова его упала вперёд, он схватился за виски. Пытался улыбнуться подбежавшей секретарше, еле слышно произнёс: «У меня дикая боль в затылке». Его перенесли в спальню, положили на кровать, расстегнули ворот рубашки. Вбежавшая Люси пыталась подносить к его лицу нюхательную соль – он не реагировал. Примчавшийся врач тоже ничем не смог помочь. Он зарегистрировал смерть от кровоизлияния в мозг в 3 часа 35 минут пополудни.

ТЕНОР: Известие о смерти президента мгновенно разнеслось по стране и по всему миру. Элеанор была на концерте известной пианистки, когда её вызвали срочным звонком в Белый дом. Там главный врач Рузвельта сообщил ей печальную весть, полученную из Ворм Спрингс. Вскоре появился и вице-президент Труман. Он спросил у Элеанор: «Что я могу сделать для вас?». «Что мы можем сделать для вас, Гарри? – ответила Элеанор. – Главная тяжесть теперь ляжет на вас».

БАС: В семь часов состоялась церемония вступления Трумана в должность президента. Элеанор послала телеграмму своим четырём сыновьям, находившимся на разных фронтах: «Дорогие, папа скончался сегодня в полдень. Он завершил свой труд так, как хотел бы, чтобы вы завершили свой. Благословляю вас и люблю». После этого она вылетела самолётом в Ворм Спрингс.

ТЕНОР: Понимая неловкость сложившейся ситуации, Люси и Шуматова поспешили уехать. Помощник президента, Билл Хассет, давая интервью корреспондентам, не упомянул об их присутствии в доме в момент смерти президента. Впоследствии, публикуя свои дневники, он также вычеркнул их имена. Но родственница Рузвельтов, гостившая в те дни в Ворм Спрингс, созналась Элеанор, что президент умер во время позирования перед художницей, привезённой Люси Разерфорд. Элеанор едва могла сдержать свои чувства. Каким образом эта женщина могла снова войти в жизнь Франклина?

БАС: Продолжая расспрашивать родственницу, она узнала, что и раньше эти двое встречались в Белом доме. И что визиты устраивались с помощью Анны. Годы научили Элеанор сохранять внешнюю невозмутимость, даже когда боль сжимала сердце. Но после похорон она вызвала дочь в свой кабинет в Белом доме и горько упрекала в предательстве.

ТЕНОР: Пронырливым журналистам удалось разыскать художницу Шуматову. Та охотно отвечала на вопросы, показывала неоконченный портрет Рузвельта, но ухитрилась не упомянуть имя Люси Разерфорд. Впервые это имя просочилось в печать лишь двадцать лет спустя, когда никого из участников драмы не было в живых. Но в летние месяцы 1945 года Анна и Люси регулярно обменивались письмами и телефонными звонками. «Дорогая Анна, я знаю, как много ты значила для твоего отца, – писала Люси. – Он так гордился тобой. Много раз он рассказывал мне, сколько радости ты доставила ему во время поездки в Ялту. Твой такт и обаяние покоряли всех участников. Я надеюсь, он говорил тебе об этом, но иногда люди забывают.» Тем же летом, встретившись с Шуматовой в Нью-Йорке, она – рыдая – созналась, что сожгла все письма Рузвельта к ней.

БАС: Вскоре новые несчастья обрушилось на Люси. В 1947 году умерла её мать. Муж любимой сестры объявил, что его сердце покорено другой женщиной, и потребовал развода. Сестра была в отчаянии. Люси ободряла её как могла, но та была безутешна. Холодным ноябрьским днём в доме № 2238 по Кью-стрит прозвучал выстрел – сестра покончила с собой. А восемь месяцев спустя сама Люси была доставлена в нью-йоркскую больницу. Диагноз – лейкемия. Болезнь развивалась стремительно, врачам оставалось только глушить боль морфием. Её похоронили рядом с мужем, в семейном поместье. Ей было 57 лет.

ТЕНОР: Франклин и Элеанор оставались связанными брачными узами в течение сорока лет. Пятеро их отпрысков ухитрились пройти через брачную церемонию в общей сложности девятнадцать раз. Стремительные изменения норм поведения в ХХ веке приводят людей в растерянность, создают путаницу нравственных оценок. История любви Франклина и Люси до сих пор вызывает противоречивые толки и комментарии. Одно совершенно ясно: Люси знала масштаб человека, которого ей выпало полюбить. В письме Анне она писала: «Мир потерял одного из величайших людей, когда-либо живших на Земле. Для меня – величайшего. Без видимых усилий он высится над всеми». И, как заметил историк Артур Шлезинджер, «если Люси в какой-то мере помогала Франклину Рузвельту вынести тяжкое бремя командования во Второй мировой войне, страна имеет все основания быть ей благодарной за это».