Номер 6(31) - июнь 2012
Евгений Кисин

Евгений Кисин Может ли гений быть понятым всеми при жизни?

Евгений Федорович Светланов – не просто один из многих великих музыкантов, творчеством которых я неизменно восхищаюсь: его искусство, главными составляющими которого являются эмоциональность и творческое начало, всегда было очень близко моему сердцу. К сожалению, нам не довелось общаться так много, как мне хотелось бы, но каждая из наших встреч, каждое наше совместное выступление для меня дороги и незабываемы.

Впервые я увидел Евгения Федоровича живьем, когда был еще подростком, в середине 1980 годов, в Большом зале Московской консерватории. Если мне не изменяет память, я спускался по лестнице для артистов, а он поднимался по ней – шел на репетицию. Ни на кого не смотрел, весь был погружен... мне, как и любому музыканту, было понятно: не в себя, а в музыку погружен был, в музыку, которую ему предстояло творить. Любой человек, даже далекий от музыки и не знающий, кто это поднимается по лестнице, если бы увидел Евгения Федоровича в ту минуту, то сразу понял бы: это – необыкновенный человек, не «простой смертный».

В ноябре 1986 года я принял участие в праздновании юбилея Госоркестра в БЗК. Играл я тогда мазурку и этюд Скрябина и сыграл удачно. К сожалению, в тот раз мне не довелось даже как следует разглядеть Евгения Федоровича, сидевшего на сцене довольно далеко от рояля, – но никогда не забуду слов, которые сказал мне после моего короткого выступления кто-то из организаторов того торжества: «Светланов сидел, как завороженный!». Ни о чем подобном я и мечтать не мог: Евгений Светланов в то время для меня был... просто чем-то недосягаемым...

А несколько лет спустя, в 1990 году, началось наше сотрудничество. Самым памятным из первых наших совместных выступлений с Евгением Федоровичем был концерт с Госоркестром в Тулузе, когда мы сыграли 1-й концерт Чайковского. Это был один из тех вечеров, когда, как говорят музыканты, попадаешь в самую точку: все удавалось, и было какое-то необыкновенное слияние и с музыкой и друг с другом. Евгений Федорович был очень доволен и потом сказал, что я... напоминаю ему его самого в молодости! А во втором отделении исполнялась 3-я симфония Чайковского. У меня еще с детства, помню, засел в голове стереотип, что 3-я – «самая неудачная» из всех симфоний Петра Ильича, и до того вечера в Tулузе я относился к этому сочинению соответственно. Светланов же продирижировал тогда симфонию настолько ярко и вдохновенно, что я просто влюбился в эту музыку – и люблю ее по сей день. А на бис – Адажио из «Щелкунчика» и «Пляска скоморохов»: это уже был какой-то фейерверк! От того концерта осталось у меня ощущение самого настоящего праздника...

Творческое начало... Не сравнивая себя ни с кем, я с детства хорошо знаю по себе, что это такое, – и всегда оно было мне особенно дорого и близко в исполнительском искусстве (и не только в нем). Музыканты такого плана, как правило (хотя, как известно, не бывает правил без исключений – в свою очередь эти правила подтверждающих), на публике играют/поют/дирижируют гораздо лучше, чем в студиях звукозаписи; они никогда не могут дважды исполнить одно и то же произведение абсолютно одинаково, а если приходится им исполнять одну и ту же музыку два раза (или два вечера) подряд, то у них это просто не может получиться на одинаково высоком уровне. Таким был Артур Шнабель: во время записи 4-го концерта Бетховена, когда после очень удачного в музыкальном плане, несмотря на некоторые технические погрешности, варианта не то дирижер, не то звукорежиссер предложили ему сыграть еще раз, аргументируя тем, что будет лучше, Шнабель ответил: «Может быть, будет лучше – но так хорошо уже никогда не будет!». Таким был Владимир Софроницкий, о чем свидетельствуют не только воспоминания тех, кому довелось слушать его живьем, но и его многочисленные записи – особенно если сравнивать записи, сделанные во время концертов, со студийными (последние он сам называл: «мои трупы»). Артуро Бенедетти Микеланджели, с одной стороны, принадлежал к противоположному типу: он был перфекционистом, и весьма метко сказал однажды о его искусстве Генрих Густавович Нейгауз: «Совершенство бывает не только со знаком плюс, но и со знаком минус».. А после одного из своих концертов в Лондоне (концерт тот был записан, но Микеланджели не разрешил выпускать запись, и она вышла в свет лишь после его смерти), на котором он, вопреки обычной своей манере, играл очень свободно и творчески, как говорят англичане, “let himself go”, – Микеланджели заявил: «Сегодня я играл, как проститутка, – но очень дорогая!». Однако с другой стороны, именно из-за своего перфекционизма он часто в самую последнюю минуту отменял концерты: чувствовал, что сегодня не сможет сыграть так, как хочет.

Евгений Федорович Светланов был творческим человеком до мозга костей. Помню, через несколько месяцев после того концерта в Тулузе по телевидению передавали студийную запись 3-й симфонии Чайковского в исполнении Светланова с Госоркестром – как будто совершенно другая музыка звучала! Даже обидно как-то стало... и я понял, что у такого человека, как Светланов, иначе и быть не могло: для того, чтобы получился шедевр, помимо тяжелой и кропотливой предварительной работы, нужна публика, необходимо ощущение сиюминутности творения! А в июне 1996 года мы с Евгением Федоровичем 2 дня подряд исполняли 3-й концерт Рахманинова: в Бирмингаме и в Лондоне. Бирмингамский концерт удался так же, как тулузский за несколько лет до того: «в самую точку»! Очень доволен был Евгений Федорович – и, зная и себя и меня, сказал: «Завтра будет хуже!». И, действительно, было хуже – потому, что так же быть уже не могло. Вроде бы, внешне все было на месте, а чего-то самого важного, чего невозможно сделать специально, как ни старайся, – не было.

Мне посчастливилось быть на концертах Светланова, когда он представал во всем величии своего таланта. Никогда не забуду скрябинской «Поэмы экстаза» в его исполнении: это действительно была Поэма Экстаза в полном смысле слова – и все слушатели (подавляющее большинство которых эту музыку – кстати, весьма непростую для восприятия – знать не могло, так как дело было во Франции, на Кольмарском фестивале) в едином порыве вскочили со своих мест после последнего аккорда. Никогда не забыть мне, как на том же Кольмарском фестивале Светланов дирижировал 1-ю симфонию Малера, какое потрясающее по внутренней силе это было исполнение. Помню (там же, в Кольмаре) светлановскую 1-ю симфонию Брамса ... После того, как в 1992 году мне довелось 3 дня подряд слушать это произведение в исполнении моего любимого Карло Мария Джулини с Венским филармоническим оркестром, я был уверен, что больше ни у кого эту музыку слушать не смогу. Несколько лет спустя Евгений Федорович убедил меня в обратном (нечто сходное я испытал с баховскими Гольдбергскими вариациями: в течение многих лет был уверен, что после последней записи Глена Гульда никому за них вообще браться не следует, а потом послушал запись Даниэля Баренбойма – и убедился: нет, в искусстве вряд ли кто-либо, даже величайший гений, может сказать «последнее слово»). Сейчас мне даже трудно описать, что именно впечатлило меня в светлановском прочтении брамсовской симфонии: просто это было необыкновенно свежо и талантливо, очень индивидуально – хотя и без малейшего намека на какую-либо «оригинальность». И вот тут я не могу не вспомнить один момент, не имеющий никакого отношения к музыке, но, как показало будущее, весьма показательный (прошу прощения за тавтологию): после того концерта кто-то из оркестрантов спросил меня, что я думаю о светлановской трактовке, указав на ее «нетрадиционность», – причем сказано это было в таком тоне (трудно передать на бумаге), как будто нетрадиционность в данном случае означала спорность, неадекватность, «несоответствие». Да, светлановская интерпретация действительно была очень индивидуальной – но не было в ней абсолютно ничего, что бы хоть в малейшей степени противоречило духу и букве Брамса! И невольно закралось подозрение: а все ли музыканты Госоркестра осознают, какие они счастливые люди, какой гений ими руководит?! К хорошему ведь привыкаешь – и, наверное, даже к гениальному...

Вообще отношение некоторых членов светлановского оркестра к своему шефу в течение многих лет было, скажем так, своеобразным. В свое время, когда я был еще ребенком, и обсуждалась возможность моих выступлений со Светлановым, кто-то из администрации Госоркестра решил «предупредить» мою учительницу Анну Павловну Кантор: «За одну репетицию Женя узнает весь алфАвит!» (имелось в виду то, что нынче называется «ненормативной лексикой»). Что я могу сказать – за все время своего общения с Евгением Федоровичем я НИ РАЗУ не услышал от него НИ ОДНОГО не то что матерного, но даже просто грубого слова. Когда на одной из наших совместных репетиций 5-го концерта Бетховена, кто-то из духовиков сыграл нечто весьма отличающееся от написанного в нотах, Евгений Федорович совершенно спокойным тоном сказал: «Вообще-то пора эту музыку знать – она существует уже несколько столетий. Хотя, – добавил он, – как сказал бы Николай Палыч Аносов, это было некоторое "освежато"». Какой уж тут «алфАвит»?! Очевидно, Светланов, потомственный русский интеллигент, все-таки прекрасно знал, когда какие слова и выражения следует употреблять, и пользовался ими к месту.

А однажды произошла вот какая история. Во время той самой нашей репетиции 5-го бетховенского концерта, когда мы прошли концерт целиком и Евгений Федорович спросил меня, все ли мне удобно, я попросил его подвинуть темпы в первой и третьей частях, поскольку он брал очень сдержанные темпы, которые были мне не близки. Сначала Евгений Федорович, помню, удивился, но потом, во время перерыва, сидя на сцене за своим дирижерским пультом, смотрел в партитуру, думал, дирижировал что-то для самого себя – и затем, когда репетиция продолжилась, стал дирижировать в моих темпах, которые, очевидно, попытался понять и прочувствовать в перерыве. Казалось, все было хорошо – и вдруг я узнаю от своей знакомой, супруги одного из оркестрантов, что оркестр разделился на две части: одни стали возмущаться, как это Кисин посмел попросить Маэстро что-то изменить, а другие были с этим не согласны. Услышал я это – и подумал: да-а-а, только в России, с ее вековыми традициями чинопочитания, возможен такой маразм!

Что произошло между Светлановым и Госоркестром за несколько лет до кончины Евгения Федоровича, хорошо известно. Время было трудное, музыканты оркестра нуждались в заработке, а их главный дирижер, будучи востребованным во всем мире, не мог им этого заработка обеспечить. Все это понятно – но поражает то, какой выход из ситуации выбрал Госоркестр: просто разорвать отношения со Светлановым, раз и навсегда лишить самих себя творческого контакта с великим дирижером, благодаря которому они и стали одним из лучших оркестров мира! И непонятно: а те, которые всего за несколько лет до того негодовали, «как Кисин посмел о чем-то попросить Светланова», – как же они могли это допустить, если до такой степени «преклонялись» перед своим Маэстро?!

В принципе, в подобном отношении оркестрантов к гениальным дирижерам, к которым они «привыкают», ничего нового нет. В свое время, незадолго до смерти Герберта фон Караяна у него возник конфликт с Берлинским филармоническим оркестром, которым он руководил в течение нескольких десятилетий. Там дело было, разумеется, не в зарплате музыкантов (уж ей-то они были постоянно обеспечены сверх головы!), а совершенно в другом, к чему в полной мере применимо русское выражение «с жиру бесится»: Караян решил принять на работу в оркестр талантливую флейтистку, что противоречило «доброй» традиции Берлинского филармонического оркестра, согласно которой в нем играли... только мужчины! Маэстро не посчитался с сексистскими протестами своих музыкантов, и они решили: «Ах так?! Ну, так мы ему покажем! Мы сами с усами, не нужен нам Караян!» – и «в знак протеста» поехали на гастроли по Европе с другим, сравнительно молодым дирижером (не буду называть его фамилии). В результате – за что боролись, на то и напоролись: продано было на этих гастролях всего 60% билетов!

(Кстати, вскоре после того, как Караян создал «возмутительный прецедент», в оркестр стали без всяких возражений принимать женщин, сейчас представительниц прекрасного пола в Берлинском филармоническом очень много – и ничего, хуже от этого оркестр почему-то не стал!)

Что же касается Госоркестра, то вскоре после разрыва со Светлановым их новый администратор специально приехал в Петербург, когда я был там на гастролях, попросил меня о встрече и заявил мне следующее: «Я Вам откровенно скажу: сейчас, после того, как мы перестали работать со Светлановым, у нас проблемы, поэтому нам нужны знаменитые солисты, и мы хотим пригласить Вас с нами выступить». Просто интересно – а на что они рассчитывали, когда изгоняли Светланова?! Я тогда никакого определенного ответа не дал; думаю, что тот человек меня понял, поскольку больше со стороны Госоркестра приглашений не поступало. Естественно, с такими людьми у меня нет желания музицировать.

Может ли гений быть в полной мере понятым всеми при жизни? Наверное, нет. Последний раз я слушал Евгения Федоровича в Лондоне, незадолго до его смерти; исполнял он 2-ю симфонию Рахманинова. «Шедевр», «чудо», – только такие слова применимы для описания того концерта. До сих пор звучит у меня в ушах главная тема 1-й части: трепетная, с тончайшими рубато, каждая нота в ней говорила, каждая из постоянно меняющихся гармоний была донесена до слушателя во всей своей красоте! И 3-я часть... Светланов вообще любил медленные темпы (как и многие музыканты, у которых очень много есть, что сказать), и вот он взял очень медленный темп в 3-й части рахманиновской симфонии – и получилось настоящее откровение. И подумал я тогда: интересно, а понимают ли эти музыканты-англичане, для которых Рахманинов, может быть, вообще является почти таким же «необитаемым островом», как для нас Элгар, – осознают ли они, какой гений ими дирижирует, какое чудо они только что сотворили, следуя выразительным жестам его рук? После концерта я задал кому-то из оркестра вопрос об этом (не помню точно, как я его сформулировал) – и молодая оркестрантка весело, с широкой улыбкой сказала мне: «Да, мы его любим!». И понял я, что... нет, не дано им этого осознать – потому, что такого Музыканта надо любить не весело, не с широкой улыбкой...

Одна из самых драгоценных реликвий в моем доме – письмо Евгения Федоровича, которое я получил всего за несколько недель до того, как его не стало. В нем Маэстро очень лестно отозвался о моих записях, которые я послал ему незадолго до того («Вот это подарок!»), и высказал пожелание, ставшее для меня своего рода завещанием: чтобы я играл Метнера. Как известно, Евгений Федорович Метнера очень любил и сам пропагандировал его музыку. Вскоре после кончины Маэстро, помня его завет, я выучил и включил в свой репертуар метнеровскую Сонату-воспоминание...


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 2650




Convert this page - http://7iskusstv.com/2012/Nomer6/Kisin1.php - to PDF file

Комментарии:

Владимир Валерьевич Петров
Днепропетровск, Украина - at 2016-08-14 21:09:34 EDT
И все же напоследок я пожалуй соглашусь с г-ном Штильманом (или дополню его) по поводу исполнения Светлановым Бетховена.
При всем моем уважении к Евгению Федоровичу, должен признать, что Бетховена он играть все же не умел. Переслушал его исполнения симфоний №№ 5, 7 и 9 и убедился в этом. В лучшем случае все достаточно трафаретно, в худшем плохо. Думаю, что именно поэтому Светланов, хоть и стал всемирно известным дирижером, но все же не смог подняться до уровня рейтинга таких своих ровесников, как Аббадо, Маазель, гениальный К.Кляйбер и был хоть и уважаемым в мире, но как-бы на ступенечку ниже их. Исполнение Бетховена и другой немецкой классической музыки, которая составляет ОСНОВУ репертуара всех дирижеров имеет большое значение. Здесь г-н Штильман конечно прав.
Также повторюсь, что у Светланова есть замечательные записи некоторых симфоний Брамса, Брукнера и Малера.

Victоr-Аvrom
- at 2015-04-05 20:51:35 EDT
Владимир Валерьевич Петров
В пылу возражений г-ну Штильману я возможно резковато написал о Г.Н.Рождественском. Он безусловно выдающийся дирижер и у него есть замечательные записи, хотя есть и очень слабые и даже откровенно халтурные, записанные порой без единой репитиции.


Очень благородно с вашей стороны, такое признание собственной ангажированности не часто тут встретишь. Взё же приводить на еврейском сайте аргументы за подписью антисемита Свиридова или Св. Рихтера (про которого Г. Нейгауз старший говорил - "да это же ГЕНИЙ! Посмотрите какой у него гениальный ЧЕРЕП") - довольно смело. Излишне смело, сказал бы даже.

Владимир Валерьевич Петров
Днепропетровск, Украина - at 2015-04-05 12:22:32 EDT
В пылу возражений г-ну Штильману я возможно резковато написал о Г.Н.Рождественском. Он безусловно выдающийся дирижер и у него есть замечательные записи, хотя есть и очень слабые и даже откровенно халтурные, записанные порой без единой репитиции. Тем не менее Рождественский занимает одно из ведущих мест в русской дирижерской школе послевоенного периода. Это бесспорно.
Владимир Валерьевич Петров
Днепропетровск, Украина - at 2015-01-01 13:45:48 EDT
Буквально сегодня послушал симфонию № 40 Моцарта в исп.Светланова (концертная запись 60-х гг). Одно из лучших слышанных мной исполнений. Пятую Бетховена Светланов тоже играл весьма достойно, к сожалению пока не могу найти Героическую в его исполнении. Вообще проблема в том, что записи Светланова еще мало изучены, было бы хорошо, если бы их более интенсивно переиздавали (хотя его переиздают BMG, EMI, RCA Victor и многие другие), тем самым расширяя наше представление о его творчестве.

Владимир Валерьевич Петров
Днепропетровск, Днепропетровск, Украина - at 2014-12-21 11:57:52 EDT
В своем комментарии к этой статье уважаемый г-н Штильман упрекает Е.Кисина в том, что тот назвал Светланова "гением". Я вполне могу согласиться с доводами г-на Штильмана. Добавлю, что среди русских дирижеров гением я считаю только Е.А.Мравинского, тем более, что так же принято считать и на Западе. Однако, в своей книге "В Большом театре и Метрополитен опере" (можно найти по адресу: http://7iskusstv.com/2010/Nomer11/Shtilman1.php) г-н Штильман дважды пишет о гениальности дирижера Г.Рождественского... На мой взгляд, если уж сравнивать Рождественского и Светланова, то при всех несомненных достоинствах Рождественского, Светланов был несравненно более глубокий интерпретатор и более добросовестный музыкант. Это опять-таки не только мое мнение, перечтите в этой связи дневники двух великих музыкантов ХХ века Свиридова и Святослава Рихтера. Рихтер называл Рождественского "заводной куклой", а Свиридов "лабухом".
Г-н Штильман также пишет, что Светланов мало исполнял симфонии Бетховена, приводя в пример Абендрота, исполнившего полный цикл бетховенских симфоний в Москве. При этом г-н Штильман "умалчивает" о том, что исполнения Абендрота вообще ниже всякой критики как с точки зрения звучания оркестра, так и с точки зрения художественности, просто какой-то грубый оркестровый рев. Из замечательных исполнений Светлановым немецкой классической музыки я бы мог назвать полный комплект симфоний Брамса (с разными оркестрами), Шестую симфонию Бетховена, 8 и 9 симфонии Брукнера (он записывал и 7-ю, но я ее не слышал). В немецкой Википедии немцы высоко отзываются о его полном комплекте симфоний Малера.


Романчук Лариса
Донецк, Украина - at 2012-09-04 13:44:15 EDT
Уважаемый Женя, спасибо за ваше честное и светлое мировосприятие.
Петр Межирицкий
Сан Диего, СА, США - at 2012-07-11 03:40:17 EDT
Для меня Евгений Кисин то же, что для Евгения Кисина Евгений Светланов.
Вот и сошлись три ЕвГения.
Успеха Вам на страницах Евгения Берковича!

Sophia Gilmson
Austin, TX, - at 2012-07-06 03:42:45 EDT
Тёплый сердечный очерк одного замечательного музыканта о другом. Нам бы всем иметь такую добрую благородную память. Бесконечно рада появлению Евгения Кисина на этих страницах. Спасибо.
Марк Фукс
Израиль - at 2012-07-04 03:55:28 EDT
Чрезвычайно интересные воспоминания. Спасибо.
М.ф.

A.SHTILMAN
New York, NY, USA - at 2012-07-03 01:27:25 EDT
"Вельможность положения многих советских музыкантов всё же могла сделать их гениями. Как это не прискорбно".
Очень извиняюсь за свою описку. Последнюю фразу следует читать так:
"Вельможность многих советских музыкантов всё же НЕ могла сделать их гениями,. Как это ни прискорбно."Буду признателен редакции, если будет время вставить в последнюю фразу "НЕ". Спасибо.

A.SHTILMAN
New York, NY, USA - at 2012-07-02 16:58:46 EDT
"В свое время, незадолго до смерти Герберта фон Караяна у него возник конфликт с Берлинским филармоническим оркестром, которым он руководил в течение нескольких десятилетий. Там дело было, разумеется, не в зарплате музыкантов (уж ей-то они были постоянно обеспечены сверх головы!), а совершенно в другом, к чему в полной мере применимо русское выражение «с жиру бесится»: Караян решил принять на работу в оркестр талантливую флейтистку, что противоречило «доброй» традиции Берлинского филармонического оркестра, согласно которой в нем играли... только мужчины!"

Увы, очень жаль, что столь замечательный музыкант полагает, что в Берлине всё, как и в России - дирижёр нанимает и санционирует приём музыкантов оркестра.Оркестр Берлинской Филармонии, как и Венской - своего рода кооператив. И его комитет, или совет НАНИМАЕТ ДИРИЖЁРА и приглашает солистов, а не наоборот. Это первое. Второе - Караян хотел в обход решения о неприёме / я ужасно извиняюсь поправляя знаменитого музыканта!/ молодой КЛАРНЕТИСТКИ, / а не флейтистки - разница конечно небольшая, но всё же есть/ и дал ей возможность выступить в концерте.Оркестровый комитет отверг её не как женщину, а как КЛАРНЕТИСТКУ-СОЛИСТКУ,хотя и выдающуюся, но не вписывающуюся в ансамбль деревянной духовой группы именно в силу её навыков СОЛИСТКИ.
Так что "с жиру" никто не бесился, оркестр настоял на выполнении своего обснованного решения, а Караян уже не первый раз по подобным поводам конфликтовал с оркестрами в Вене, и Милане / "Ла Скала"/. При его развитых диктаторских амбициях ему трудно были принимать условия,существовавшие до него не меньше столетия. А кстати - при Гитлере все прерогативы оркестра были отменены / точно как и в СССР!/-оркестр был на гос. дотации. После войны права оркестр были восстановлены.
Вполне психологически понимая презрение большинства советских солистов и дирижёров к "лабухам", то есть оркестрантам , всё же нужно сказать, что такие оркестры,как МЕТРОПОЛИТЭН Опера, "Театро алла Скала" и в моё время - Большого театра, обладали составом оркестра в целом превосходящим по инструментальному и интеллектуальному уровню даже выдющиеся симфонические оркестры. Действительно гениальные дирижёры второй половины ХХ века - Бернстайн, Караян, Карлос Кляйбер - умели создавать шедевры интерпретации порой и со средними оркестрами, но, конечно, ценой больших усилий. И уж конечно, как справедливо отметил Александр Избицер - только современники и способны оценить того или иного исполнителя. Гений Рахманинова, Крейслера, Шаляпина был оценён современниками полностью и безоговорочно. Но то были гении, а не просто высокоталантливые исполнители. Вельможность положения многих советских музыкантов всё же могла сделать их гениями. Как это не прискорбно.

Iasenik Anatoli
New York , NY, USa - at 2012-07-02 05:17:15 EDT
Уважаемый Евгений, как человек постоянно пишущий о музыке и музыкантах в русскоязычной прессе Америки, выражаю Вам уважение и признательность за статью о великих музыкантах вообще и о Евгении Светланове в частности. Я лично с Вами не знаком, хотя Вы часто бываете у нас в городе, как то не случилось. Но я знаю людей, которые видятся с Вами и горжусь вашими поступками и вашим отношением к музыке.

Анатолий Ясеник

Ирина Дидковская
Иерусалим, Израиль - at 2012-07-01 12:31:14 EDT
Дорогой Евгений! Спасибо за очень интересную статью о творчестве Евгения Светланова. Будем рады появлению Ваших новых работ на этом сайте.

Мы Вам очень благодарны за Ваш блестящий сольный концерт 8 января 2011 года в Иерусалиме, посвященный двухсотлетнему юбилею Ференца Листа. Это было важно во всех отношениях для Иерусалима и Израиля, приезжайте еще!

Lika Likyshka
- at 2012-07-01 11:03:52 EDT
Очень тёплая и откровенная статья Великого Пианиста,написана не только высочайшим интеллигентным языком,но и глубоко профессионально.Гений о гении.Только высочайшего уровня музыканты,могли сказать:"Завтра будет хуже!".И,действительно,было хуже-потому,что так же быть уже не могло".Не могу не процитировать:"До сих пор звучит у меня в ушах главная тема 1-й части:трепетная,с тончайшим рубато,каждая нота в ней говорила....Светланов вообще любил медленные темпы(как и многие музыканты,у которых очень много есть что сказать)." Многие современные музыканты,в погоне за сумасшедшим темпом,действительно утратили такие понятия,где "каждая нота говорит".Много лет я росла и училась на примере этого Величайшего Пианиста нашего времени,Жени Кисина,который гениально исполнял в свои 11 лет произведения А.Скрябина и продолжает радовать нас своим блистательным мастерством! Спасибо за великолепную статью!
А. Избицер - Е. Майбурду
- at 2012-07-01 09:04:45 EDT
Уважаемый Евгений,
Если, как Вы полагаете, «ключевое слово в заголовке – «всеми»», то вопрос Е. Кисина, на мой взгляд, лишается смысла. Кем «всеми»? Всеми, включая всех таксистов (ничего личного!), театральных гардеробщиков (ничего личного!!), глухонемых (ничего личного!!!)? По-моему, слово «всеми», лишённое уточнения, здесь просто лишнее.
Если же попытаться сузить понятие «всеми» да заменить (что особенно важно) слово «гений», да спросить, например –

«Может ли выдающийся дирижёр быть в полной мере понятым при жизни коллегами, оркестрантами, критиками и публикой?»
– то ответ будет не отрицательным, как у Кисина, а, наоборот, положительным:
«Не только может, но единственно понимается ими в полной мере исключительно при его и их жизнях, в сотворчестве всей этой братии с выдающимся мастером!».

Ибо о Евгении Светланове пишет Евгений Кисин, уважаемый Евгений, а не о «Евгении Гранде».
Вот если бы вопрос Е. Кисина относился к Караваджо или Малеру, то в этом случае его отрицательный ответ на свой вопрос («Наверное, нет») был бы единственно справедливым. Как правило, гении и понимаются и лучше, и шире после своих уходов.

Борис Э.Альтшулер
Берлин, - Sun, 01 Jul 2012 08:05:43(CET)

Уважаемый Борис, благодарю Вас!

Борис Э.Альтшулер
Берлин, - at 2012-07-01 08:05:43 EDT
Чудесная и благородная статья большого пианиста.
И великолепные комментарии маэстро Избицера и Штильмана.
Великолепно!

Е. Майбурд
- at 2012-07-01 05:57:56 EDT
А. Избицер
- at 2012-06-30 23:15:01 EDT
В целом, на мой взгляд, очень хорошая, справедливая и благородная статья. И я бы со всем в ней согласился, если бы не странный заголовок-вопрос и этот ответ автора:

«Может ли гений быть в полной мере понятым всеми при жизни? Наверное, нет».

Мысль эта, на мой взгляд, применима только к гениальным авторам и никак не относится даже к самым лучшим интерпретаторам.

00000000000000000000000000

Мне кажется, я понял мысль автора, ускользнувшую от вас, Александр. Ключевое слово в заголовке -"всеми". Егений Кисин как раз показывает вашу правоту в отношении публики. А не оценили дирижера - кто? Оркестранты.

Лика Кнубовец
Израиль - at 2012-07-01 02:47:44 EDT
Очень тёплая и откровенная статья Великого Пианиста,написана не только высочайшим интеллигентным языком,но и глубоко профессионально.Гений о гении.Только высочайшего уровня музыканты,могли сказать:"Завтра будет хуже!".И,действительно,было хуже-потому,что так же быть уже не могло".Не могу не процитировать:"До сих пор звучит у меня в ушах главная тема 1-й части:трепетная,с тончайшим рубато,каждая нота в ней говорила....Светланов вообще любил медленные темпы(как и многие музыканты,у которых очень много есть что сказать)." Многие современные музыканты,в погоне за сумасшедшим темпом,действительно утратили такие понятия,где "каждая нота говорит".Много лет я росла и училась на примере Величайшего Пианиста нашего времени,Жени Кисина,который гениально исполнял в свои 11 лет произведения А.Скрябина и продолжает радовать нас своим блистательным мастерством! Спасибо за великолепную статью!
A.SHTILMAN
New York, NY, USA - at 2012-07-01 01:31:21 EDT
ОКОНЧАНИЕ:

Никто не может отрицать большого дирижёрского и исполнительского таланта Евгения Светланова. Но совершенно ясно было всегда, во всех гастролях заграницей в лучшие годы содружества Светланова и Госоркестра, что если они и снискали себе солидную репутацию, то только и исключительно исполнением русской музыки. И Евгений Светланов – русский дирижёр, действительно замечательный исполнитель русской классики – Чайковского, Римского-Корсакова, Рахманинова, Свиридова; в меньшей степени Шостаковича и Прокофьева, и в совсем небольшой – западной классики. Высокоталантливым дирижёром, композитором и пианистом мы назвать Евгения Светланова можем и должны, но гением... Гений - одарённость особого калибра – это вид одарённости, кажется, для Светланова лежал далеко за горизонтом.
Можно предвидеть такой вопрос: "А кто ты такой, чтобы вообще писать о Светланове?" Мой ответ - никто...Но в том-то и заключается / ещё пока/ прелесть свободного мира, когда можно своими аргументами выразить то, что кажется важным. Вот и всё

A.SHTILMAN
New York, NY, USA - at 2012-07-01 01:26:46 EDT
Сегодня в России слова «гений» и «великий» употребляются так часто, что имеют совершенно уценённое достоинство. Замечательное душевное качество всемирно известного пианиста Евгения Кисина - человеческая благодарность. Он помнит и любит всех, кто к нему был добр - как музыкант, или просто по-человечески, как в отношении Тихона Хренникова. Недавно на Интернете появилась довольно большая статья Евгения Кисина о Тихоне Хренникове. Так как она не опубликована здесь, то сейчас и не место и не время комментировать ту статью. Но в этих двух статьях есть и что-то общее - как уже было сказано - чудесная душевная щедрость изумительного пианиста к людям, отнёсшимся к нему с добротой - он помнит всё доброе со времени своего детства. Это прекрасное качество.
И всё же кажется, что оно переходит в оценки исполнителя исходя именно из этих эмоциональных ощущений. Знаменитый пианист называет в этой короткой статье дирижёра Светланова «гением» - четыре раза. Сначала может показаться,
что это оговорка, описка. Но в конце становится ясным, что это вполне искренняя убеждённость артиста.
Понимая, что не лучший способ объяснить своё мнение и свою позицию цитатой из собственной статьи, всё же рискну привести свою оценку этого слова из очерка «В том незабываемом апреле. 50 лет назад - триумф Вана Клиберна в Москве» («Еврейская старина» март-апрель 2008 г. № 2(55) - Вот этот отрывок:

«Ответ на вопрос – в чём заключается отличие гения исполнительского искусства от самого большого таланта наверное довольно прост: гений это гигантский талант за ощутимой гранью самого большого дарования, воздействие которого столь велико, что мы теряем способность его аналитического восприятия. Это и происходило с теми слушателями, которым посчастливилось услышать Клиберна на первом туре Конкурса им. Чайковского».

Вероятно ответ всё же не так прост. Но тогда спросим себя и друг друга – а кого мы считаем действительным гением исполнительского искусства? Ну, например в искусстве дирижирования? И наверное большинство музыкантов и слушателей скажут примерно
так : « Во второй половине ХХ века – это Бернстайн, Кароян, Карлос Кляйбер –
они, пожалуй, находятся именно за ощутимой гранью большого дарования и после их исполнения в зените их карьеры мы действительно теряли способность аналитического восприятия». А ведь есть и было ещё значительное число выдающихся дирижёров первой величины: Зубин Мета, Джимми Левайн, Клаус Тенштедт, Джулини, Бернард Хайтинг, Джузеппе Синопполи, Джузеппе Патанэ. И всё же сегодня видятся действительными гениями лишь три названных имени.
Конечно, это дело вкуса – в музыкальном исполнительстве не может быть точных спортивных оценок и критериев, но предполагается, что значимость дирижёра в первую очередь определяется исполнением Симфоний Бетховена. Был ли Светланов дирижёром Бетховена? Каким был хотя бы Герман Абендрот, продирижировавший в 50-е годы в Москве все Симфонии Бетховена и оперу «Фиделио» (со времён Клемперера такой общий цикл стал традицией). Здесь уместно привести (по памяти ) рецензию в венской газете после исполнения Светлановым и Госоркестром «Поэмы экстаза» Скрябина в Вене. Вот что там писалось: «Оркестр играл исключительно громко, а ударник так колотил по своим литаврам, что казалось, что Господь созывает всех глухих в день Страшного суда. Интересно, как с таким подходом к музыке они могут исполнять Моцарта или Бетховена?» Вот, оказывается в чём дело. Рецензента интересует, как мерило музыкальной значимости дирижёра и оркестра – исполнение Моцарта и Бетховена.

елена матусевич
- at 2012-07-01 00:06:52 EDT
Вот спасибо. Истории прямо как из "Репетиции оркестра" Феллини, не правда ли? Грустно и смешно.
А. Избицер
- at 2012-06-30 23:15:01 EDT
В целом, на мой взгляд, очень хорошая, справедливая и благородная статья. И я бы со всем в ней согласился, если бы не странный заголовок-вопрос и этот ответ автора:

«Может ли гений быть в полной мере понятым всеми при жизни? Наверное, нет».

Мысль эта, на мой взгляд, применима только к гениальным авторам и никак не относится даже к самым лучшим интерпретаторам. Ни Паганини-скрипач, ни Антон Рубинштейн-пианист, ни Шаляпин, ни Каллас, ни Касальс не были поняты потомками в более полной мере, чем своими современниками, для которых они творили, на чьё понимание и сопереживание рассчитывали и к числу которых сами принадлежали. Кто сегодня помнит об игре самого великого из когда-либо живших исполнителей, Орфея?
С их уходом магия их творчества неизменно начинала таять, число их почитателей неизбежно сокращалось – о большинстве из них остались лишь воспоминания (см. мемуары об игре Орфея адских Фурий).
Исполнительское искусство живо лишь сиюминутностью исполнения. Дальнейшая жизнь его, как правило - музей, услада единиц. И Светланов, разумеется – не исключение. Поэтому, в частности, Д.Д. Шостакович не причислял никого из исполнителей к гениям, делая исключение лишь для Чаплина (чьё творчество, впрочем, не ограничивалось актёрской игрой).

Элиэзер М. Рабинович
- at 2012-06-30 22:53:43 EDT
Наверно, надо поздравить нашего Редактора с появлением нового автора, и какого! Не зная Евгения Кисина лично, только из его игры, у меня создалось впечатление, что он очень тёплый человек, и я рад, что это впечатление подтверждается той глубокой теплотой, с которой он пишет о Евгении Светланове.

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//