Номер 9(34) - сентябрь 2012 | |
Александр Бакши – посланник из будущего? К 60-летию со дня рождения
Для многих из нас,
воспитанных в традициях реалистического искусства, кажется непонятным и
странным, когда картины модернистского толка («Так и я могу»), уходят с
аукциона Sotheby за многие миллионы долларов. Такое же непонимание у меня,
профессионального музыканта, в отношении большинства авангардистских
музыкальных произведений, в которых начисто отсутствует мелодический рисунок,
используются немыслимые шумовые эффекты, вплоть до спускания воды в унитазе, и
перечёркиваются все законы гармонии. Всё это так, но, вместе
с тем, я стараюсь не забывать, что в мире нет ничего (или почти ничего) вечного
и устоявшегося. Всё находится в движении и развитии. Это относится и к музыкальному
искусству. В какой-то момент непонятно откуда и непонятно как на землю
приходит, хочется сказать спускается с небес, новатор. Посланник из будущего.
Которого никто не понимает и не принимает. Над которым насмехаются и которого
дружно отвергают большинство современников. Например, современники Бетховена
относились к его музыке как к причудливой, странной даже сумасшедшей, а
профессора-музыканты того времени запрещали своим студентам даже просматривать
его« эксцентрическую продукцию». Также и от десятилетнего великого Иоганна Себастьяна
Баха, старший брат (родители умерли рано), органист, прятал музыку современных
композиторов, чтобы не испортить его вкус. Таким новатором,
одновременно, как и всякий новатор, разрушителем и созидателем, является сегодня
композитор Александр Бакши. Композитор
Александр Моисеевич Бакши Что разрушает Бакши? Вот несколько цитат из
различных интервью, в которых композитор выступает именно в таком качестве,
разрушая все возможные, традиционно – привычные, веками устоявшиеся отношения в
музыкальном искусстве.
- Зачем
приходят люди в концерт? Услышать звезду. Соприкоснуться с великим…Мы сидим
молча. Шевельнуться нельзя. Это романтическая идея: искусство это что-то надмирное,
чему надо поклоняться, как в храме. Современный слушатель должен стать соучастником
и даже соавтором музыкального произведения. А такое возможно только в театре.
Добавлю
от себя, что Бакши имеет в виду созданный им «Театр Звука». Но об этом чуть
позже.
- Все
подчиняются одному человеку, - иронизирует композитор.
- Он
стоит, дирижируют и по его знаку… бумс… все вступают… Да и сам оркестр построен
по устаревшему, европейскому идеалу. Во главе - европейские скрипки и
виолончели и только где-то на задворках афро-азиатские ударные.
Бакши
считает также, что нельзя отделять композитора и исполнителя. «Исполнитель -
тоже автор, - говорит он. - На равных с композитором». Более того. По его
мнению, авторов музыки, вообще, нет: « Музыка приходит свыше, а композитор её
только записывает».
Бакши
- активный, бескомпромиссный разрушитель. Он разочарован существующим
положением в России и выдвигает теорию, которую я бы назвал «теорией четырёх
нет». Сегодня в стране, пришедшей на смену СССР, по мнению Бакши нет идеалов: «вместе
с идеалами совка выброшены все идеалы». Нет героя времени: «Нельзя же считать
таким героем человека, успешно делающего деньги». Нет свободно развивающихся
людей, продвигающих свои идеи. И, наконец, нет понимающей, думающей публики.
Подтверждая последнее «нет», Александр Моисеевич рассказывает о посещении
концерта в московской консерватории, где публика сегодня «…не понимает, кто
играет и что играют». Оперные певицы в тот вечер пели модные шлягеры, а сидящие
в зале, хлопали после первой части известного, по выражению Бакши, «затасканного»
концерта, что «… также неприлично, как хрустеть в консерватории попкорном»
Композитор вспоминает публику 80-х. приходившую на концерт со сложными
партитурами.
- У
такой публики на посещение консерватории сегодня, - считает Бакши, - попросту,
нет денег. Что созидает Бакши?
Тут
самое время вернуться к упомянутому выше «Театру звука». Потому что это,
пожалуй, главное, что создал композитор. В этом театре всё непривычно,
неожиданно, странно. Даже невероятно. В спектаклях «Театра звука» нет слов. Нет
сценария, либретто, краткого содержания. Да и ясно выраженного сюжета тоже нет.
Вернее, сюжет есть, но это не что-то определённое, поддающееся литературному
выражению, а, скорее, сновидение, поток сознания, некие фантазии героев, в
причудливых звуках разбегающиеся по залу. Актёры театра Бакши переговариваются
не словами, а интонациями. И опять звуки, звуки, звуки… Самые различные и самые
немыслимые: звук падающего камня, шелест целлофана, покашливанье, шарканье
шагов. Все эти звуки участвуют в представлении, наравне со звуками
музыкальными. Бакши считает, что все звуки равны. Также, как равны все
музыкальные инструменты и все культуры, когда либо бывшие на земле. Оценивая
главную идею «Театра звука» Бакши, хочется перефразировать Библию: «Сначала был
звук».
- Господи,
да кто пойдёт в этот театр абсурда? Какого режиссёра в наше меркантильное время
такой театр заинтересует?- скажете Вы. И будете не правы. Видимо, что-то новое
вошло в наше сознание в XXI веке. Театр Бакши заинтересовал многих режиссёров.
В том числе таких известных, как Константина Райкина, Валерия Фокина, Олега
Табакова, Камы Гинкаса. И это несмотря на то, что, по мнению Бакши: «Режиссёрский
театр в традиционном виде умер. На смену ему пришёл театр свободного выражения,
театр взаимопроникновения акустических и визуальных образов».
Итак, «Театр
звука» заинтересовал некоторых режиссёров и в этот необычный театр ходят. Это
подтверждает значительный список спектаклей с музыкой Бакши, нашедших место на
различных сценических площадках: «Ещё Ван Гог», «Превращение» - театр Табакова,
«Нумер в гостинице города N»- центр Мейерхольда, «Двойник» - Александрийский
театр и т.д. Только перечисление заняло бы слишком много места. Причём, не
подумайте, что театр Бакши - чисто российское явление. Многие премьеры театра
Бакши состоялись за рубежом: «Зима. В Москве гололёд» - в Италии. «Умирающий
Гамлет» - в Австрии, «Он и она. Пьеса для скрипача и скрипачки» - в Японии. «Из Красной книги» На один из
многочисленных спектаклей Бакши мне удалось попасть, когда был в Москве в 2003
году. Он проходил в рамках Первого международного фестиваля Театра Звука (с
лёгкой руки Бакши и его жены Людмилы есть теперь и такой фестиваль) в Доме
музыки. В небольшом зале почти не было свободных мест. Много было молодых
людей. Рассказывать об этом спектакле не просто. Во всяком случае, первые двадцать
минут у нас (я был с приятелем) было ощущение полной неразберихи и абсурда
происходящего. Действия, по существу, не было никакого. Декораций тоже. На
плохо освещённой сцене, наряду с роялем и виолончелью, в нарочито небрежном
беспорядке расположены самые различные вещи: видеокамеры, два экрана в виде
криво подвешенных простыней, клетка с живыми канарейками, мольберт. На
специальной подставке - красная книга. Артисты совершали действия, казалось бы,
бессмысленные, мало связанные одно с другим: уборщица нудно повторяет под нос: «Ходют
тут всякие, ходют…», пианист, Алексей Любимов играет неожиданные, диссонирующие
аккорды и пассажи, режиссёр Илья Эпельбаум рисует детские рисунки, певица Ирина
Евдокимова в балетном наряде делает пируэты, плотник неумело сбивает декорации,
актриса стирает бельё. И всё это происходит на фоне экзотического народного
пения в записи крымчаков - исчезающей народности крымских евреев, к которой
принадлежит и сам Бакши. Всё было странно,
неожиданно, непонятно, но скучно не было. Постепенно я попал под гипнотическое
воздействие этой причудливой сценической суеты, заунывного пения, сочетания
странных звуков и шумов. Стал с интересом наблюдать действия актёров. Иногда
появлялось ощущение, что ты заглядываешь в окна большого дома, где в каждом
идёт своя жизнь. И всё-таки, несмотря на отсутствие видимого контакта между
артистами, какая-то связь между их действиями и различными звуками постепенно
улавливается. Искать эту связь было интересно и даже увлекательно. Во втором
действии неумелые декорации плотника, наконец, со страшным шумом разваливаются,
заставляя вздрогнуть не только зрителей, но и самих артистов. Клетку с канарейками
открывают, но они не хотят улетать. Птицы привыкли к жизни в клетке и им уже не
нужна свобода. Приходит в голову символическое сопоставление: мы привыкли к
привычному театру и нам не нужна та свобода, которую предлагает Театр Звука. Свобода
творческого самовыражения. После спектакля у нас с
приятелем (тоже музыкантом) было о чём поговорить. Возникло множество вопросов:
Был ли какой-то сюжет в представлении? Можно ли назвать то, что мы видели
театром в привычном смысле этого слова? Какая публика ходит в театр Бакши? И
ещё один вопрос… Откуда, вообще, взялся Бакши? Нет, правда, откуда
берутся такие новаторы. Всё отрицающие и всё переделывающие заново. Когда
читаешь его биографию, то ничего такого особенного не замечаешь. Александр
Моисеевич Бакши родился 12 марта 1952 года в Сухуми и был вполне обычным
мальчиком. Когда ему исполнилось семь лет и мама спросила, хочет ли он пойти в
музыкальную школу, он ответил категорическим нет. Родители к музыке отношения
не имели, и, возможно, жизнь Александра Бакши развивалась бы совсем в другом
направлении, если бы дома, как говорится, без дела, не стояло пианино. Всё
изменилось однажды. Мама пришла с работы и услышала как восьмилетний сынок, которого
никто не учил музыке, играет на этом, «для мебели» стоящем пианино, что-то
быстрое и весёлое. Мама была поражена: - Кто тебя научил? - Никто. - А что за музыку ты
играешь? - Это я сочинил. После этого Сашу отдали
в музыкальную школу. Он проявил себя способным учеником и даже сочинял музыку. Неплохую,
но не выходящую за традиционные рамки. В 1977 году Александр поступает в консерваторию
Ростова на Дону, которую благополучно оканчивает в 1982 году. Так что ничего
необычного в его биографии, повторяю, нет. За исключением одного
обстоятельства. Как я уже писал, Александр Бакши происходил из исчезающего
народа крымчаков, крымских евреев. В советских паспортах так и было указано -
крымчаки евреи. Необычность в том, среди этой крошечной этнической группы (сегодня
всего несколько сот человек) исключительно много талантливых людей. Писатели и
поэты: Марк Агатов, Михаил Чулаки, Илья Сельвинский, Андрей Багинский, Александр
Ткаченко. Непропорционально много блестящих музыкантов, композиторов, учёных. Полифония мира Во всём, что связано с
творчеством Бакши, есть некие противоречия. Я бы сказал даже некоторый
парадокс. С одной стороны, «Театр звука» Бакши совершенно новое явление в
искусстве, разрушающее все старые представления о театре и музыке. Но, с другой,
его театр получил признание у прекрасных режиссёров и музыкантов, которые сами,
в подавляющем большинстве, в своём творчестве действуют в рамках привычных,
старых традиций.
Противоречия эти наиболее очевидно проявились в 2000 году, когда в театре
Вахтангова был поставлен спектакль-мистерия с «нахальным», по выражению самого
Бакши, названием «Полифония мира». Это грандиозное, «одноразовое» представление,
поставленное известным театральным режиссёром, постоянно сотрудничающим с
композитором, Камой Гинкасом, было, действительно, мистическим и невероятным. В нём принимали участие
почти все обитатели «Ноева ковчега» от шаманов-индейцев, австралийских
аборигенов, шамана- женщины из Хакассии до известного джазового тубиста Джона
Сааса, ансамбля русских народных инструментов Покровского, ансамбля ударных инструментов
Ле Перкусьон из Страсбурга, прекрасного скрипача Гидона Кремера. Как писали в
рецензиях на спектакль, после каждого номера зрители бурно аплодировали, а
после конца почти трёх часового спектакля все встали и устроили артистам и
авторам спектакля длительную овацию. И всё-таки, несмотря на
овации и видимый успех, рецензии на грандиозное представление подтвердили ещё
раз, что не всё так однозначно и что новаторство Бакши далеко не всем нравится. Вот несколько цитат
разных рецензентов: - Трудно увидеть
подтверждение идеи спектакля о «поисках общности разных культур» в той свалке
плоских театральных метафор, которые мы увидели. -«Полифония мира» это
коллективный шедевр. - Спектакль «Полифония
мира», собравший музыкантов со всего мира был похож на коммуналку. - В «Полифонии мира»
Бакши показал, что звуки, как и культуры, могут быть разными и все они
одинаково важны. - Всё кончилось
неопрятными сценическими решениями Сергея Бархина, создавшего нечто среднее
между Вавилонской башней и вороньей слободкой, беспомощной музыкой Александра Бакши
и напыщенным многословием Камы Гинкаса. - В «Полифонии мира»
поражает атмосфера сновидения, создана с невероятной изобретательностью. - Это не смешно, не
остроумно, и не занятно. Полифония - это не какофония. Итак, что мы имеем в
конечном итоге. Чёрно белого решения нет. Всё непонятно, странно,
противоречиво…Музыка Александра Моисеевича звучит в лучших концертных залах
мира, но эта же музыка вызывает раздражение и недоумение (об этом в своих
интервью неоднократно говорит он сам) у многих музыкантов и композиторов. Перед
нами тот самый случай, когда точки расставит время. Тот самый случай, когда
нужны годы, чтобы понять, можно ли убрать вопросительный знак из заголовка этой
статьи. |
|
|||
|