На землю тонкой пеленою

Лег снег.

И кто-то

Долгий за собою

Тянул след.

И были темны,

Вероятно

От воды,

На синем снеге эти пятна –

Его следы.

И каждый след -

Как утвержденье

Себя в миру.

И каждый шаг -

Как посвященье

Себя добру.

Такими разными путями

На этот свет.

Такими разными шагами

Распахан снег.

И где-то в этой веренице

Твой след.

*

День тихо брел через границу

Двух лет.

Постижение

1.

Я - путник,

Ты – свет в окне.

Я - жаждущий,

Ты – источник.

Я - лодка,

Ты – парус мне.

Звезда я,

Ты - мрак полуночный.

Слепой я,

Ты – посох мой,

Больной,

Ты – мой исцелитель.

Я - соль,

А ты - хлеб ржаной...

Попробуйте нас разделите!

2.

С тобою душа обрела

Свой корень – конец и начало.

И радость моя залила

Весь дом – с чердака до подвала.

И зайчики скачут в стекле…

Хмельная весна на земле!

Надолго ли радость – бог весть!

Мне важно, что вот она – есть!

Кольцо

Положен круг в основу бытия

Как символ бесконечности начала.

И потому тебя избавлю я

От грустной неизбежности финала.

Круг – изначальность каждого конца,

Но не спеши тотчас поставить точку.

Нет ни конца, ни края у кольца...

Оставлю я незавершенной строчку...

Из цикла «Женщины»

Ушли в преданье

Рыцари-мужчины,

Оставив силу

Слабой половине.

Ты - нежная,

Ты – хрупкая,

Ты – тонкая -

Вдруг поневоле

Стала амазонкою,

Воительницей

Гордой и бесстрашною.

И где твоя беспомощность вчерашняя?

Оболгана,

Оплакана,

Охаяна,

Ты бьешься с ложью,

С пошлостью

Отчаянно,

И компромиссов

Фальшь и приблизительность

Ты для себя

Считаешь унизительной.

А руки ноют

От привычных тяжестей,

А одиночество

Все тягостней и тягостней.

Но

Надо изучить автомашину,

Чтоб на любой вопрос

Ответить сыну,

И, наконец, закончить перевод,

И платье заказать

Под Новый год...

А после ночь

Бессонно проворочаться

И думать: «Боже мой,

Ну как же хочется

Уткнуться лбом

В надежное плечо

И плакать

Обо всем и ни о чем.

Себе позволить

Слабой быть

И тонкою,

Быть снова женщиною,

А не амазонкою!

Лето

Синева глубока,

Словно прорубь во льду,

Босиком

Я по радуге теплой иду.

Гимн земле отгремев,

Дождь на травах повис,

Пробежав по стеблю,

Капли падают вниз

И дробятся,

Как солнечный луч в хрустале.

И искрятся смолинки

На смуглом стволе.

Клевер голову кружит

Как дедовский мед,

Что веселье, отвагу

И силу дает.

Дарит острою свежестью

Царственный лес,

Свою мощь возносящий

Под купол небес.

В этот яркий, звенящий,

Ликующий час

Первобытная радость

Вздымается в нас.

Радость жить на земле,

Торжество бытия!

Радость,

Солнце в ладони ловя,

«Это я!» -

Закричать,

Чтоб посыпались

Бусы с берез.

И собою объять

От былинки - до звезд!

Венеция

О, сколько перечитано страниц,

В каких словах ты только не воспета...

И я перед тобою пала ниц –

Венеция – восьмое чудо света.

Глазам и сердцу больно от красот

Твоих колонн, твоих аркад и арок.

Мостов волнообразный спад и взлет

Качает как средневековый барок.

Скользит гондолы черный силуэт

Зеленоватой лентою канала...

Вода и солнце подарили цвет

Твоих одежд для буйства карнавала.

Крылатый лев судьбу твою хранит

Для вечности – напрасно море алчет,

Ведь гений твой мощнее, чем гранит,

А только это что-то в мире значит.

Весне

В зеленый бархат затяни поля,

Зеленым кружевом одень нагие ветки,

И крокусов ковром лиловоцветным

Украсится пусть голая земля.

Пусть грянет гром, как в гулкий барабан,

И в лужах дождь запенится шампанским,

И ветер с воем истинно шаманским

Остатки туч несет за океан.

Скорей приди! И правь, ликуя, бал!

Кружи весь мир в пьянящем хороводе!

Дай расцвести душе, как и природе,

Все вовлеки в свой пестрый карнавал!

И в этом танце света и тепла

Пусть никого надежда не обманет,

И утром солнце молодое встанет,

Чтоб доказать нам, что весна пришла!

Старое фото

Маме моей, старшине медицинской

службы, медсестре Великой

Отечественной посвящаю

Тонкая фигурка, косы по спине...

«Медсестричка Раечка, подойди ко мне.

Знаешь, мне приснился свет в моем окне...

Только однорукий нужен ли жене?..»

«Ты в уме ль, пехота!

Что с такой войны

Ты живым вернешься –

Счастье для жены!»

Ночь длинна в палате:

Стоны, боль и гной...

Снова кто-то просит:

«Посиди со мной!»

Ей с утра на смену –

Марля, кетгут, йод...

Но в палатах тесных

Каждый Раю ждет.

Средь смертей и стонов,

И бинтов в крови

Та для них как символ

Жизни и любви.

Солнце в окна бьется,

На дворе весна...

«Старшина, не спите,

Скальпель, старшина!»

Редки письма с фронта,

Нет войне конца...

Время ожидания

Тяжелей свинца.

Три кровавых года

Ждать победы свет...

Медсестричке Раечке

Только двадцать лет.

Послание душе

Крохотной искоркой рдеться

Сотни иль тысячи лет,

Чтобы глазами младенца

Глянуть внезапно на свет.

И научиться повторно

Плакать, любить и страдать,

И неустанно, упорно

Близкую душу искать.

И в краткий миг узнаванья –

Да не нарушится связь –

Древнее, тайное знанье

Вдруг просыпается в нас.

То ль африканкой с кувшином,

То ль крестоносцем в седле,

То ли лихим сарацином

Жил ты уже на земле.

Вместе со вздохом последним,

Не оставляя следа,

Листиком легким осенним

Ты отлетишь...

Но куда?..

В бездне - средь звезд - одиноко

Ждать тот единственный миг:

Первый – как шаг от порога –

Новорожденного крик.

Рыбный рынок

Рыбный рынок, рыбный рынок,

Шум и гам с пяти утра.

Рыбаки везут на рынок

Лов живого серебра.

Все – от скампи до селедки -

Манит взор – купи, купи!

На огромной сковородке

Рыба свежая шипит.

Хлеб жуется, пиво льется –

Утренний веселый пир...

Над водою чайка вьется...

Гамбург.

Порт.

Ворота в мир.

Карлов мост

Мост, построенный на века,

Вольной Влтавы стянул берега.

И связует, как всем нам известно,

Малу Страну и Старое Место.

Точно пояс, расшитый камнями,

По ночам он сияет огнями.

Прихотливо скользящие блики

Оживляют святых строгих лики.

Каждый камень брусчатки старинной

О поре повествует былинной:

Вот к мосту, дорожа своей шкурой,

Бежит толстый монашек с тонзурой,

За ним следом, мрачны и небриты,

Улюлюкая, мчатся гуситы...

Веком позже здесь задали перцу

Горожане захватчику-немцу...

Староместская грозная башня

Защищалась от шведов бесстрашно...

Короли вместе с рыцарской свитой

По мосту выезжали на битву,

Торопились артисты во фраке

Брел еврей в шляпе и лапсердаке,

Горожанки с корзинкою полной

И разъезды полиции конной...

Каждый век, кто бы Прагой не правил,

На мосту четкий след свой оставил.

Карлов мост плывет медленно в лето,

Под ладонью тепло парапета,

И туристов веселые орды

Смотрят с моста в прозрачные воды.

Органный концерт

В Кельнском соборе

Скамьи нет свободной,

И опоздавшие

На пол холодный

Молча садятся.

Из множества стран

Мы собрались сюда

Слушать орган.

Первый аккорд

Прозвучал откровеньем

И все застыли в благоговеньи.

О, как стенал он,

Молил и молился,

В бездну летел,

В небеса возносился.

То он гремел,

То смиренно шептал,

Бился в отчаяньи,

Плакал, мечтал.

Как доносил он

До нашего слуха

Немощи тела,

Величие духа.

Рвался, боролся,

Искал и страдал,

И как надежду в сердцах пробуждал.

И, наконец-то,

Финальным каскадом

Звонко рассыпался

Как звездопадом.

...У органиста -

Пот по лицу.

Грохот оваций.

Слава творцу!

Сефардские песни

Этот голос, за сердце берущий,

Хрипло-низкий, как горестный стон,

Будоражащий, томно-влекущий,

Умоляющий: «Ми корасон...»*

Нас с тобой из Испании изгнали...

Хоть с тех пор пронеслось пять веков,

Горький дым мы забудем едва ли

Инквизиторских страшных костров.

Я влеклась на восток, ты же – к югу...

Долгий путь бед, страданий и мук.

Лишь в молитвах вспомянем друг друга,

Суждены нам столетья разлук.

О, как медленно время тянулось...

Но судьба все ж была к нам добра:

Твоя песня к душе прикоснулась

И тебя я узнала, сестра!

Ну, так пой же сефардские песни,

Тех, давно промелькнувших, времен,

Для меня нет мелодий чудесней –

В них едины мы, ми корасон!*

Сегодня

В нижнесаксонском городке -

Дитя слепого урбанизма –

Я поселилась.

Вдалеке

От всех соблазнов конформизма.

Без паутины лживых слов

Постперестроечного краха

Освободилась от оков

Всеудушающего страха.

Среди холмов, лесов, полей

Ничем не сдавленной природы

С забытой музою моей

Сдружилася за эти годы.

О, как бы радовался дед,

Из Торы мне читавший с детства,

Что на себя взяла обет

Хранить священное наследство.

И тем, кто хочет больше знать

О нас, «таинственных» евреях,

Всегда готова рассказать

О Маймониде, Хасмонеях,

О полководцах и врачах,

Купцах – бесстрашных мореходах,

О том, что составляет часть

И честь истории народа.

И, наконец, пришел покой,

Из сердца вытеснив тревогу.

За поворот судьбы такой