Номер 1(59)  январь 2015
Динно Буццати

Заколдованный пиджак
Перевод с итальянского Моисея Бороды

 

Я ценю элегантность в одежде, но совершенству в этом плане большого значения не придаю, и уж совсем мало обращаю внимания на то, как скроены те вещи, которые носят люди моего круга. Но вот однажды, будучи на приёме в одном из миланских домов, я обратил внимание на мужчину лет примерно сорока, костюм которого блистал – именно, в самом буквальном смысле блистал – исключительной красотой. Мужчину этого я видел впервые, не знал о нём ничего, и спросить о том, кто это, было, пока шла официальная часть приёма, невозможно. Но когда она закончилась, мы с этим мужчиной каким-то образом оказались близко друг к другу – и разговорились. Он был вежлив, обходителен, любезен – но сквозь эту любезность, эту вежливость проскальзывала какая-то неясная грусть.

Бог не лишил меня дара быстро устанавливать доверительные отношения с людьми, быть естественным в разговоре, и я наговорил моему визави массу комплиментов по поводу того, как элегантно он одет, а под конец отважился и спросил, кто его портной. По лицу мужчины пробежала загадочная усмешка – так, как будто он ожидал моего вопроса. "Его почти никто не знает", – ответил он, – "хотя мастер он первоклассный. Шьёт только для узкого круга".

– Так что мне не стоит надеяться?

– О, попытайтесь, попытайтесь. Его имя Кортичелла, Альфонсо Кортичелла, via Ferrera 17.

– Дорог, наверное?

– Могу предположить, что да, но честно говоря, не знаю. Этот костюм он сшил мне три года тому назад, а счёт не прислал до сих пор.

– Вы сказали ´Кортичелла, via Ferrera 17´?

– Совершенно верно, – и с этим ответом неизвестный оставил меня и присоединился к другой группе гостей.

На via Ferrera 17 в доме, похожем на сотни других таких же домов, я отыскал жилище Альфонсо Кортичелла. Открыл мне он сам: старичок с чёрными волосами – наверняка крашеными.

К моему удивлению, всё прошло без каких-либо осложнений. Напротив, он, как мне показалось, очень хотел бы иметь иметь меня своим клиентом. Я объяснил ему, откуда у меня его адрес, похвалил его искусство кройки, и попросил сшить мне костюм. Мы выбрали материал – полушерстяную ткань серого цвета, он снял с меня мерку и предложил принести костюм для примерки ко мне домой. Я спросил его о цене. Он ответил, что с этим никакой спешки нет, о цене можно всегда договориться.

– Какой симпатичный, милый человек, – подумал я в этот момент. Но потом, по дороге домой, ко мне пришло ощущение какого-то беспокойства, старичок показался мне вовсе не таким безобидным и милым, что-то было в нём тревожащее, неприятное – может быть от его медоточивого, слащавого тона, от настойчивого желания иметь меня своим клиентом. Но заказ был уже сделан.

Через двадцать дней костюм был готов. Я примерил его перед зеркалом – сшит он был первоклассно, работа подлинного мастера. Но несмотря на это, носить этот костюм мне не хотелось – возможно под неприятным впечатлением от старичка портного. Прошла целая неделя, прежде чем я решился его одеть.

Этот апрельский вторник я запомнил навсегда.

На улице шёл дождь. Надев брюки, жилет и пиджак, я с удовольствием отметил, что ни брюки, ни пиджак, ни жилет нигде не жмут, не "тянут", как это обычно бывает с новыми вещами. И вместе с тем это совершенство, то, что всё сидит нам мне как влитое, меня беспокоило, я ощущал себя как будто спелёнатым.

Как правило, я оставляю правый карман пиджака свободным, не кладу в него ничего, для документов и прочего мне служит левый карман. Но когда я, уже будучи у себя в бюро, случайно опустил руку в правый карман, я заметил, что там лежит какой-то листок. – Счёт от портного?

Нет, это не был счёт от портного. Это была банкнота в десять тысяч лир.

Я был более чем озадачен. Наверняка положил её туда не я. С другой стороны, было абсурдом предположить, что это подарок моей служанки – единственного, не считая портного, человека, который так или иначе мог приблизиться к моему костюму. Но может быть, банкнота была фальшивой? Я посмотрел через неё на свет, сравнил с другими. Нет – с ней было всё в лучшем виде.

Единственным объяснением была рассеянность Кортичелла. Наверное к нему пришёл клиент, чтобы расплатиться по счёту, под рукой у Кортичелла не оказалось в этот момент его бумажника, так что он, ища, куда положить деньги, чтобы они не лежали где попало, положил их в карман моего висевшего на манекене пиджака. Такие вещи случаются.

Я нажал на звонок, вызывая мою секретаршу. Собирался продиктовать ей письмо портному и возвратить ему не принадлежащие мне деньги. Вдруг, сам не зная, почему, я опустил руку в правый карман пиджака.

Мои пальцы наткнулись на кромку бумажной полоски; за несколько мгновений до этого в кармане не было ничего. Я страшно побледнел. В этот момент в кабинет вошла секретарша.

– Что с Вами, дотторе? Вам плохо?

– Нет, нет. Ничего особенного. Лёгкое головокружение. У меня это время от времени бывает. Может быть, я просто немного устал. Идите к себе, синьорина; мне надо было продиктовать Вам письмо, сделаем это позже.

Когда секретарша вышла, я отважился вынуть из кармана листок, на который наткнулась моя рука. Это была банкнота в десять тысяч лир. Тогда я попробовал в третий раз – и вынул третью такую банкноту.

У меня заколотилось сердце. Я почуствовал себя вовлечённым, по каким-то таинственным причинам, в волшебную сказку – вроде тех, какие рассказывают детям и в которые никто не верит.

Под предлогом, что плохо себя чувствую, я уехал домой. Я чувствовал, что мне сейчас необходимо побыть одному. К моему счастью, женщина, которая мне прислуживала, уже ушла. Я закрыл все двери, опустил жалюзи, и начал быстро-быстро вынимать из кармана, содержимое которого, казалось, не иссякало, банкноту за банкнотой.

Нервы мои были напряжены до предела, каждый миг я боялся, что чудо вот-вот кончится. Я же хотел, чтобы оно продолжалось, я был готов работать весь вечер, всю ночь – пока счёт денег не пойдёт на миллиарды. Но в какой-то миг силы мои начали иссякать.

Передо мной лежала внушительная куча банкнот. Самым важным в этот момент было сделать так, чтобы никто об этом не пронюхал. Я освободил стоящий в дальнем углу старый сундук, в котором лежали скатерти, и уложил туда деньги, считая их по мере укладывания. Оказалось пятьдесят восемь миллионов с лишком.

Меня разбудила утром моя служанка, удивлённая тем, что я лежу на кровати полностью одетым. Я с деланным смешком объяснил ей, что вчера немного выпил, и меня внезапно сковал сон.

У меня появился новый страх. Служанка предложила почистить мой костюм, хотя бы слегка пройтись по нему щёткой. Я, таким образом, должен был снять костюм и отдать ей.

Я ответил, что должен немедленно уходить и что времени переодеться у меня нет. Выйдя из дома, я поспешил в магазин готового платья, чтобы купить костюм из такой же ткани, как мой. Этот другой я и доверю заботам моей служанки; мой же костюм – костюм одного из самых могущественных людей в мире – я спрячу в надёжном месте.

Всё это время я не знал, живу ли я во сне, счастлив ли я или задыхаюсь под огромным грузом, упавшим на меня по капризу судьбы. Идя по улице, я постоянно ощупывал через плащ магический карман моего пиджака. Ощущая сквозь материю утешительное, ободряющее поскрипывание банкноты, я облегчённо вздыхал.

Случайность охладила моё переходящее в бред ликование. В утренних газетах появилась информация о крупном грабеже, имевшем место за день перед этим. Четверо бандитов напали на принадлежащий одному из банков бронированный инкассаторский автомобиль, вёзший в банк деньги из филиалов. Бандиты, увидев, что к месту ограбления сбегаются люди, начали стрелять, чтобы расчистить себе путь; один из прохожих был убит. Но больше всего поразила меня сумма добычи: пятьдесят восемь миллионов – столько же, сколько было у меня. Мысль, что может существовать какая-то связь между внезапно свалившимся на меня богатством и этим ограблением, показалась мне абсурдной: я не суеверен. И тем не менее происшедшее меня сильно смутило.

Чем больше у тебя есть, тем сильнее хочется иметь ещё. По моим скромным запросам я был уже богат. Но меня неудержимо влёк мираж жизни, полной безудержной роскоши. В тот вечер я любовался результатами своей работы, вытаскиванием из кармана банкнот, подсчитыванием их. Но делал я это уже как-то спокойнее, нервы мои были не так напряжены, как в прошлый вечер. К уже имевшимся пятидесяти восьми миллионам прибавились ещё сто тридцать. Они ушли туда же, где лежали пятьдесят восемь.

В эту ночь я не сомкнул глаз. Было ли это от предчувствия опасности или меня мучили угрызения совести, сознание того, что я незаслуженно получаю подарки от таинственной судьбы?

С первыми лучами солнца я вскочил с постели, оделся и вышел из дома с единственным желанием – увидеть утреннюю газету.

Я читал сообщение, боясь дышать. Страшный пожар, вызванный утечкой нефти, практически разрушил дом на Сан Клоро – центральной улице города; среди прочего, пламя пожрало сейфы крупнейшего агентства недвижимости, в которых содежалось более ста тридцати миллионов наличных денег. При тушении пожара погибли двое пожарников.

Должен ли я перечислять мои преступления? Ну да, преступления: сейчас-то я понимал, что деньги, которые доставлял мне мой волшебный пиджак, приходили ко мне как результат пролитой крови, чьей-то смерти – приходили из ада. Но в глубине моей души жила коварная мысль отмести от себя обвинения в моей причастности к этому, моей ответственности. Вновь и вновь приходило искушение опустить руку в карман, почувствовать с неизъяснимым наслаждением, как пальцы сжимают кромку очередной банкноты. Деньги, божественные деньги!

Не покидая своей старой квартиры, чтобы никто ничего не заподозрил, я вскоре купил огромную виллу, стал обладателем ценной коллекции картин, разъезжал в роскошной машине и, покинув мою фирму "из-за проблем со здоровьем", путешествовал по миру в компании очаровательных спутниц.

Я понимал, что каждый раз, когда я извлекаю деньги из кармана моего пиджака, в мире происходит что-то отвратительное, случается какая-то трагедия. Но сознание этого было неясным, оно не выдерживало проверки логикой. Между тем с каждым новым вытаскиванием денег из кармана моя совесть всё больше сникала, становилась всё трусливее.

Ну а мой портной? Я звонил ему по поводу счёта – к телефону никто не подходил. Всё происходящее, как бы сговорившись, показывало мне, что я, сам того не подозревая, заключил пакт с дьяволом.

Вся эта борьба с совестью продолжалась до тех пор, пока как-то утром в доме, в котором я жил, не была найдена задушенная газом шестидесятилетняя пенсионерка; она была убита из-за трёхсот тысяч лир, которые получила накануне (и эти триста тысяч лир оказались руках у меня, вытащенные из кармана моего заколдованного пиджака).

Всё, кончено! Чтобы окончательно не скатиться в бездну, я должен избавиться от моего пиджака. Но избавиться не таким образом, чтобы отдать его другому, иначе несчастье будет только распространяться дальше – кто в состоянии противостоять соблазну прекрасной иллюзии? Нет – пиджак должен быть уничтожен. Я должен его уничтожить.

Я поехал на машине к скрытой от посторонних взоров долине в Альпах. Оставив машину на поросшей травой поляне, поднялся к расположенному выше лесу. Вокруг не было ни души. Я прошёл через лес к каменоломне. Здесь, между двух огромных скал, я вытащил из рюкзака свой пиджак, облил его бензином и поджёг. В несколько минут от него ничего не осталась, кроме золы.

Но с последним извивом пламени в двух, может быть, трёх метрах от того места, где я стоял, раздался голос: „Слишком поздно! Слишком поздно!“

В ужасе я мгновенно оглянулся, но не увидел никого. Я осмотрел всё вокруг, взбираясь по камням, перепрыгивая с камня на камень, в надежде найти того, кто это сказал. Вокруг не было никого и ничего, кроме камней.

При всём том страхе, который я испытал, я спустился в долину с чувством облегчения, с чувством, что я наконец свободен, а с другой стороны – и богат силой, пославшей мне это богатство судьбы.

Но на поросшей травой поляне, там, где я оставил мою машину, её не было. Вернувшись в город, я увидел, что моя роскошная вилла исчезла; на её месте был необработанный луг. В нескольких местах стояли столбы, на которых было прикреплено извещение "Участок под застройку. Коммунальная собственность. Выставлен к продаже". Исчезли деньги с моего счёта в банке – никто мне не объяснил, как. Исчезло всё, что я хранил в моих несгораемых шкафах. В старом чемодане – хранилище моих денег – я не нашёл ничего, кроме пыли.

Я вновь работаю, тяжёлым трудом зарабатываю свой хлеб, тяжело пробиваюсь в жизни, и самое странное: никто не удивляется моему неожиданному краху, тому, что я вдруг, внезапно разорился.

Но я знаю, что это ещё не конец. Знаю, что настанет день, когда у моей двери прозвенит звонок, я пойду открывать и увижу перед собой улыбающегося подленьким смешком пришедшего ко мне за окончательным расчётом проклятого портного.

Lagos Abuja flights


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:7
Всего посещений: 3219




Convert this page - http://7iskusstv.com/2015/Nomer1/Boroda1.php - to PDF file

Комментарии:

Sophia Gilmson
- at 2015-01-26 06:43:13 EDT
Совершенно замечательно. Не читать собиралась, а спать, да вот нечаянно начала и остановиться уже не могла. Спасибо!
Янкелевич
Натания, Израиль - at 2015-01-22 23:50:57 EDT
Большое спасибо, Моисей. Счет приходит всегда, это верно. Я совершенно не знал Дино Буццати, ничего из его произведений не читал. Спасибо за знакомство.
исанна
израиль - at 2015-01-21 17:08:27 EDT
Давно не получала такого удовольствия от чтения. Рассказ, притча восходит к блестящим образцам литературы.Читаешь, останавливаешься и продолжаешь читать...
Язык безукоризненный.
Прекрасно! Спасибо, дорогой Моисей!

Меир Казарновский
Германия - at 2015-01-20 23:04:49 EDT
Моисей Борода - это всегда безукоризненный вкус при отборе материала для своих переводов и безупречное качество самого перевода. Спасибо.
Ontario14
- at 2015-01-19 03:41:38 EDT
Замечательный рассказ. Единственное, что читал у этого автора - гениальный роман "Тартарская пустыня", потом был неплохой фильм.

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//