Номер 2(60)  февраль 2015 года
Виктор Гопман

Виктор Гопман Пражские соблазны и загадки

 

Вспомним для начала диалог между Швейком и одним из многочисленных его сокамерников – многочисленных, поскольку бессмертный персонаж Ярослава Гашека на протяжении своей многогранной жизни удостоился побывать в самых различных местах заключения и задержания. Нигде, впрочем, особо не задерживаясь. Итак, товарищ Швейка по несчастью рассказывает о том, как их компания пошла в один винный погребок, "потом в другой, в третий, в четвертый, в пятый, в шестой, в седьмой, в восьмой, в девятый… – Не могу ли я помочь вам сосчитать? – вызвался Швейк. – Я в этих делах разбираюсь. Как-то раз я за одну ночь побывал в двадцати восьми местах, но, к чести моей будет сказано, нигде больше трех кружек не пил".

Будучи в Праге, мы с женой постарались посетить те места, о которых говорится в этой великой книге. Разумеется, не то, чтобы двадцать восемь за одну ночь – мы бы и за всю неделю такого количества не осилили. Ведь на этакое способен лишь Швейк – ну, разумеется, и его создатель, чьи биографы отмечают: в городе насчитывается более ста заведений, которые регулярно посещал Гашек. Вряд ли стоит тут удивляться – ведь известно порядка полусотни пражских адресов писателя (заметим в скобках: источник сведений о его местожительстве – в основном полицейские протоколы, так что и об этой стороне жизни Гашек знал отнюдь не понаслышке).

Итак, в путь. С любовью к Швейку, с верой в благополучный исход нашего путешествия и с надеждой на получение того удовольствия, которое такое путешествие должно принести.

Городская площадь обычно имеет очертания, близкие к квадрату или кругу (Красная площадь в Москве, Дворцовая площадь в Питере, Трафальгарская площадь в Лондоне и так далее), но Вацлавская площадь в Праге, при ее размерах 750 на 60 метров, представляет собой несомненный прямоугольник, непохожий на квадрат. Памятник Св. Вацлаву, патрону Чехии, стоит перед величественным зданием Национального музея, которое замыкает площадь. Дойдя до Национального музея, свернем направо и продолжим наш путь (можно, конечно, и проехать одну остановку на метро, но пражские расстояния – безусловно, для пешеходов). Минут десять, не больше, и направо будет улица, называемая "На Боиште". Здесь жил в начале прошлого века некий человек, по имени Йозеф, а по фамилии действительно Швейк. И он регулярно бывал в пивной, носившей название «У калиха» (что в переводе означает "У чаши") – вот она, в двух шагах после того, как вы повернули направо, по левой стороне улицы. Имя этого человека, равно как и название его любимой пивной, обессмертил Ярослав Гашек, который, кстати, тоже был завсегдатаем этого заведения. Входим в пивную, и слева на стене – портреты Гашека и Йозефа Лады, тезки заглавного героя, чьи иллюстрации буквально сжились с текстом, да так, что мы и представить себе не можем другого Швейка, другого Марека, Водичку или фельдкурата Каца. «С шести вечера я всегда "У чаши" на Боиште», – говаривал Швейк своему приятелю, саперу Водичке. Мы туда зашли, однако, где-то в половине второго, просто чтобы прикоснуться к истории – ну, впрочем, и выпить по кружке. Ведь глупо, согласитесь, побывать у Швейка и не выпить. Войдя, мы были просто поражены: кроме нас, в зале никого. Ни единого человека. Ну, середина дня, ну, и день к тому же будний – но все-таки, согласитесь…

 

 

Пивная «У чаши». Портреты Ярослава Гашека и Йозефа Лады,

первого и лучшего иллюстратора похождений Швейка

 

Прервем тут наш рассказ и обратимся к путеводителю, который утверждает прямым текстом: "Не удивляйтесь, если в пользующихся известностью местах официанты окажутся неприветливыми и грубоватыми; зато в маленьких пивных вас почти наверняка обслужат расторопно и сердечно". Так вот, «У чаши» официант был "всего лишь" неприветлив – особенно когда выяснилось, что мы пришли ознакомиться с интерьером и при этом намерены ограничиться кружкой светлого пива на нос, а обедать не собираемся, потому, в частности, что, согласно тому же путеводителю, "здесь можно отведать блюда традиционной чешской кухни, однако по ценам, ориентированным скорее на кошелек западного туриста". С реальной грубостью мы столкнулись в другой известной пивной, также фигурирующей в великой книге – "У Флеков", которая была основана вроде бы в 1499 году и славится своим темным пивом, известным под названием "флековский лежак".

 

 

Пивная «У Флеков»

 

Заскочили мы туда также в дневное время, с аналогичными намерениями: оглядеться и выпить по кружке. Там, правда, зал был достаточно заполнен, хотя и не битком, но официант, выслушав наш скромный заказ, безапелляционно заявил нечто вроде: "Идите в сад!" Понять его можно было и в буквальном смысле (действительно, имеется при пивной такой дворик со столиками на свежем воздухе), но подбор лексических средств, да и сам интонационный строй фразы свидетельствовали в пользу менее невинной трактовки сказанного. С учетом того, что как план содержания, так и план выражения явно указывали на достаточный уровень знания собеседником английского языка, я ответил ему развернуто, предложив, в свою очередь, ряд альтернативных маршрутов. Это сработало должным образом, он без дальнейших рассусоливаний принес нам запрошенное, мы скоренько осушили своих кружки (пиво, кстати, нам очень не понравилось – и это при том, что вообще-то я любитель именно темного пива), сделали ряд снимков и покинули негостеприимный кров.

А вот в эту пивную, "У оленя", мы так и не зашли – уж очень там было накурено, и клубы табачного дыма вырывались на улицу, буквально загораживая вход.

 

 

Пивная «У оленя»

 

Пивная славна тем, что здесь Гашек (ну, ясное дело, за кружкой пива) продавал первые экземпляры своей великой книги. Впоследствии любители старых чешских традиций приватизировали, на паях, это заведение и установили там порядки, характерные для начала прошлого века. То есть, нормальная атмосфера пивной, где и курят, и вообще чувствуют себя раскованно – а если туристам не нравится, то пусть поищут себе другое место. Мы и отправились в поисках такого места, и буквально в пяти минутах ходьбы набрели на заведение под названием "У Пинкаса".

 

 

Пивная «У Пинкаса»

 

Дали нам замечательные жареные колбаски, а на гарнир – полтарелки тертого хрена. Но именно что на гарнир, а не как приправу: он был обработан таким образом, что сохранял вкус хрена, и в то же время его можно было есть ложкой. Что мы и делали, заедая поразительно вкусным серым хлебом, того типа, про который принято говорить "домашней выпечки". Ну, и пиво, естественно. И только потом, вернувшись в гостиницу, мы (подводя, по обыкновению, итоги дня, с путеводителем в руках) обнаружили, что "У Пинкаса" было самым первым в Праге заведением, где начали подавать пльзенское пиво. В 1843 году (как и обозначено на вывеске, справа от названия, если приглядеться) – неплохая дата, учитывая, что впервые пиво этого типа стали варить в городе Пльзене (80 км к юго-западу от Праги) в 1842 году.

Еще одна швейковская пивная, где мы так и не побывали, находится на Малой Стране, на углу улочки, называемой Замковая лестница и ведущей наверх, к Пражскому замку. Место это славно тем, что именно здесь Швейк вел переговоры со своим приятелем и коллегой по кинологической части, планируя похищение пинчера для поручика Лукаша. А не зашли мы туда, потому что невозможно ведь побывать повсюду.

 

 

В этой пивной Швейк планировал похищение пинчера для поручика Лукаша

 

В тот день, наш второй пражский день, мы приехали на Малу Страну и отправились прямехонько на улицу, носящую имя Яна Неруды, классика чешской литературы. Улица эта славна не только архитектурными изысками, но и геральдическими знаками, которые в свое время обозначали дома – вместо номеров. Знак дома, где жил Неруда – "Два солнца"; в числе других знаков – "Красный орел", "Белый лебедь", "Зеленый омар", "Три скрипки", "Золотая подкова"… Далее мы поднялись на Градчаны, в Пражский замок: собор Святого Вита, Национальная галерея во дворце Штернберга, Золотая улочка с домом Кафки. На Градчанах и пообедали, заказав полевку, знаменитый чешский суп, который бывает и картофельным, и грибным, и луковым, и с фрикадельками; это дело нам так понравилось, что в дальнейшем ни один пражский обед у нас не обходился без супа.

 

 

Мала Страна, дом Яна Неруды на улице его имени

 

Но, пожалуй, самое большое гастрономическое удовольствие мы получили в пивной, которая является, так сказать, головным заведением пивного завода "Старопрамен" и входит в комплекс зданий пивзавода, расположенного на Вокзальной улице – довольно далеко от центра, рядом со станцией метро «Андел» (это по желтой линии). Кормят там вне всякой критики, а пиво – как говорится, из первоисточника. Причем мы попробовали и темное: очень хорошо. О светлом же старопраменском, знакомом нам издавна – что уж и говорить. Однако, сами понимаете, Швейк в такую глушь, да еще на другом берегу Влтавы, никогда не захаживал.

Да и вообще Швейк, наверное, не разгуливал по городу так, как мы. И не удивительно: он там жил, а мы прилетели на какую-то неделю. К тому же логично предположить, что он предпочитал особо далеко не удаляться от своей родной улицы, которая находится в Новом Месте – это, конечно, не Старо Место и не Мала Страна, но все-таки не окраина вроде Вышеграда или того же Жижкова (помните, как он бросил снисходительно: "Ну, я дал им адрес глухой старушки на Жижкове…"). Ново Место – родной край. Там не только трактирщики, но даже полицейские – свои люди, а это очень важно, поскольку с завсегдатаями "У чаши" вечно случались разные истории. Как объяснял Швейк Водичке, "там каждый день бывает скандал, а если выдастся очень тихий день, то мы сами что-нибудь можем устроить".

Вообще все рассказы Швейка строго привязаны к топографии Праги – разумеется, практически вековой давности, и сопоставление тех дней с нынешними забавно само по себе. Взять хотя бы частенько упоминаемую в романе улицу Неказанка, что в Старом Месте. Сейчас это воплощение респектабельности, едва ли не в каждом доме банк или иной солидный офис. А во времена Гашека это было средоточие заведений более чем сомнительной репутации, и недаром в одном из них поручик Лукаш устроил прощальную вечеринку для приятелей перед своим отъездом на фронт. К числу известных морализаторских историй Швейка относится и нижеследующая, про некоего Нехабу с Неказанки, завсегдатая трактира "Сучий лесок" – который постоянно мечтал стать добродетельным и каждую субботу собирался начать новую жизнь, а на другой день рассказывал: "А утром-то я заметил, братцы, что лежу на нарах!" (то есть, в полицейском участке). Кстати, эту историю Швейк рассказывает поручику Лукашу в поезде, по пути из Праги в Чешские Будейовицы, когда они направляются к театру военных действий. Рассказчик почтительно стоит в дверях купе, Лукаш, естественно, сидит, а напротив поручика расположился лысый человек в штатском, который впоследствии (то есть, в ходе очередного скандала, устроенного Швейком – как обычно, по нечаянности) оказался генерал-майором фон Шварцбургом. Этот генерал в штатском читал "Нойе Фрайе Прессе", влиятельную венскую газету, парижским корреспондентом которой с октября 1891 г. по июль 1895 г. (за пару десятилетий до описываемых событий) был Теодор Герцль. Прошло еще сто лет, и 90-е годы следующего, то есть, XX века стали пиком репатриации советских евреев, вернувшихся на свою историческую родину прямо-таки в массовом порядке, что вряд ли мог предвидеть Герцль. Все мы и всё, что с нами происходит в этом мире, связаны прочнейшими, хоть и невидимыми нитями. Вряд ли могли и мы с женой предвидеть в августе 1968 года ("Граждане, Отечество в опасности! // Наши танки на чужой земле…"), что нам доведется, уже ближе к концу первого десятилетия XXI века, свободно бродить по пражским улочкам, да еще и с израильскими паспортами в кармане (то есть, разумеется, в кармане ксерокопии, а сами паспорта в сейфе гостиницы).

 

Прага славится не только пивными заведениями – там можно отведать замечательный кофе и к нему пирожное с фруктами, или яблочный пирог, или кусок шоколадного торта. Вот одна из бесчисленных пражских кофеен-кондитерских, с вывесками кисти не то Пиросмани, не то Кустодиева.

 

 

Вывеска пражской кофейни

 

А в пассаже "Люцерна" есть кафе, где ватрушки с творогом такие, что каждая едва помещается на десертной тарелочке. Кстати, архитектор этого здания – дед Вацлава Гавела, а выходит пассаж на Вацлавскую площадь, напротив гостиницы "Европа", самого, пожалуй, впечатляющего пражского здания в стиле модерн.

 

 

Прага. Гостиница «Европа»

 

Ну, и под конец – о загадочном. Мы столкнулись с этой загадкой давно, будучи в Праге проездом, буквально на десять часов. Разумеется, теперь, имея в своем распоряжении целую неделю, свободное расписание, а также проездной билет на все виды городского транспорта, мы решили заняться ее разрешением (или хотя бы рассмотрением), что называется, вплотную. Обошли центральную площадь Старого города, уделив пристальное внимание каждому из сувенирных ларьков, заглянули в магазинчики по пути оттуда как к Карлову мосту, так и к Вацлавской площади, не поленились даже зайти в сувенирные отделы нескольких больших универмагов. Проделали же мы все это в тщетных поисках канонической фигурки бравого солдата Швейка, облаченного в висящую на нем мешком форму рядового австро-венгерской армии и в фуражке, сползающей на уши. А ведь в последней трети XX века это был лучший сувенир, привозимый из тогдашней Чехословакии. Это, равно как и картонные подставочки под пивные кружки, тщательно набираемые туристами в разных городских пивных. Кстати, на взятой нами в Швейковской пивной подставочке написано просто: "У калиха" – а ведь на тогдашних картонных кружочках значилось: "В шесть вечера "У калиха" – есть разница, согласитесь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:4
Всего посещений: 2484




Convert this page - http://7iskusstv.com/2015/Nomer2/Gopman1.php - to PDF file

Комментарии:

Виктор Гопман
Иерусал&, Израиль - at 2015-02-21 12:04:43 EDT
Юлию Герцману
Да, Юлий, кстати о шпекачках. В процессе систематического обхода пражских пивных жена постоянно требовала, чтобы они значились в меню. А их там не было и не было – такие вот дела. Жареные колбаски разных видов – пожалуйста. Но вот те шпекачки, которые памятны по ресторану «Пльзень», что был в давние годы в ЦПКиО (произносилось [це-пэ-кэ-и-о]; следующие поколения именовали это место «Парк Горького» - используя кальку американского Gorky Park) – их мы в Праге почему-то найти не смогли. В московском же пивном заведении шпекачки в полной мере соответствовали дефиниции кулинарного словаря: «…колбаски, внешне похожие на сардельки; их делают из свежей свинины и мелких кусочков шпика. Шпекачки – дежурное блюдо почти любого чешского ресторанчика». Их подавали с мелко резаным зеленым луком, и к ним рогалики, усыпанные кристалликами соли. И пиво, разумеется.

Соплеменник
- at 2015-02-18 03:07:13 EDT
Вкусно!
В Праге был, дай Бог памяти, 58 лет назад.
Война не коснулась города.

Борис Э.Альтшулер
- at 2015-02-17 19:58:47 EDT
Как всегда хорошо написано. И как всегда у Гопмана-гурмана ещё с советских времён, как у французкого солдата, путь к сердцу которого ведёт как известно через желудок. И повсюду трактиры, пиво и чешская литература.
Гашек - оно конечно, но мне хотелось бы почитать описания Еврейского квартала и Старой-новой синагоги Праги. Значит в следующий раз.
Очень понравилось.

Юлий Герцман
- at 2015-02-17 19:45:04 EDT
Как всегда - замечательное описание. Я был в Праге дважды: во время агонии дружбы народов наш институт затеял с родственным учреждением совместную программу, завершить которую, конечно же, не было ни желания, ни возможностей. Но делегациями обменивались. Сейчас, благодаря вам, вспомнился вкус пива с шпекачками и хреном. И прогулки по замечательному городу. И старое еврейское кладбище. И... много еще чего. Спасибо.

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//