Свет далёкой звезды

В ночь с десятого на одиннадцатое января 1950 года в столице созданного волей народов великого и могучего Советского Союза случилось необычное происшествие: кремлёвские звёзды, которые над нами горят и повсюду доходит их свет, перестали выполнять эту важную государственную функцию, поскольку, говоря непротокольным языком, потухли.

Первым заметил это необычное явление стоявший на посту у Боровицких ворот рядовой Алексeй Кривошеев.

Рядовой Кривошеев, хотя ему не вменялось в обязанность разглядывать звёзды на кремлёвских башнях, и даже возбранялось смотреть на что-либо кроме машин, въезжающих на вверенный его бдительности участок, в ту ночь, за несколько минут до своей замены вскинул взгляд вверх – и почувствовал что-то неладное. Привычный его глазу свет отсутствовал. Чтобы проверить себя, рядовой Кривошеев, как он позже показал, опустил голову в уставное положение, на долю секунды закрыл глаза, потом открыл их и вновь посмотрел вверх. Сомнений быть не могло: видимые его взору звёзды не горели.

Верный во всём прочем уставу, рядовой Кривошеев немедленно доложил о происшествии начальнику караула. Последний, убедившись, что обнаруженное рядовым Кривошеевым явление продолжает иметь место, передал полученные сведения по инстанции дальше. Вышестоящая инстанция передала их ещё дальше, и в конце концов информация о поведении кремлёвских звёзд легла на стол заместителя начальника отдела по охране Кремля товарища Х. Единственным утешением товарища Х. было то, что обнаруженное рядовым Кривошеевым явление имело место уже после отъезда товарища Сталина на Ближнюю дачу, и даже после того, как товарищ Сталин, прибыв на дачу и поужинав, лёг в постель и заснул.

Раздумывая о том, что ему надлежит делать в сложившейся нестандартной ситуации, товарищ Х. связался со своим начальством, изложил суть дела и попросил указаний. Начальство товарища Х., выслушав его доклад, связалось по телефону со своим начальством, которое, обдумав ситуацию, дало совет позвонить в секретариат члена Политбюро Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков) товарища Георгия Максимилиановича Маленкова, в это время ещё находившегося в своём кабинете, и попросить о возможности доложить об обстановке лично ему – что и было немедленно исполнено.

Член Политбюро Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков) товарищ Георгий Максимилианович Маленков, расспросив о подробностях события, времени его обнаружения и особенно о том, продолжается ли обсуждаемое в беседе явление, поинтересовался в конце разговора, каков круг лиц, оповещённых о происшествии, и приказал никому более о данном деле не сообщать и обязать всех оповещённых к молчанию о нём под угрозой наказания за выдачу государственной тайны.

На этом телефонный разговор товарища Маленкова с его собеседником закончился, и последний, установив, что в данный момент его существованию ничего не угрожает, остался в своём кабинете ждать развития событий и дальнейших указаний. Член же Политбюро ЦК ВКП(б) товарищ Георгий Максимилианович Маленков, ввиду того, что он не видел никаких путей ни заставить кремлёвские звёзды вновь гореть, ни установить, кто стоит за диверсией, вызвавшей прекращение этого горения, решил позвонить своему коллеге по Политбюро, товарищу Лаврентию Павловичу Берия.

Член Политбюро ЦК ВКП(б) товарищ Лаврентий Павлович Берия, узнав голос своего собеседника, заинтересованным тоном осведомился, что дорогого Георгия в такой час беспокоит, и услышав в ответ произнесённое задыхающимся голосом "Кремлёвские звёзды над нами не горят!", спросил, назвав своего собеседника простым именем "Егор", правильное ли время тот нашёл для чтения детских стихотворений. Его собеседник, бледнея от ненависти и желания всадить человеку, находящемуся на другом конце провода, пулю в горло, объяснил, спрятав ненависть в подвздошную область, суть случившегося и попросил совета в том: (а) как заставить звёзды опять светить и (б) кого подключить к поиску саботажников.

Товарищ Лаврентий Павлович Берия с невидимой собеседнику брезгливой улыбкой дал ему дружеский совет: прежде всего проверить чистоту рубиновых стёкол в каждой из звёзд, а также установить, работают ли освещающие звёзды прожекторы, и в случае необходимости заменить в них лампы.

В отношении поиска саботажников товарищ Берия, сославшись на то, что не имеет в настоящее время отношения к органам госбезопасости, посоветовал обратиться к министру этой отрасли товарищу Абакумову. В конце беседы товарищ Берия, извинившись перед товарищем Маленковым за то, что должен прервать их разговор ввиду совещания по атомному проекту, участники которого уже собрались в его приёмной, пожелал своему собеседнику успеха в важном государственном деле и, ещё раз заверив дорогого Георгия в своей всегдашней готовности ему помочь, положил трубку.

Член Политбюро ЦК ВКП(б) товарищ Георгий Максимилианович Маленков, коротко отдохнув от своей беседы с товарищем Берия и понимая, что в его расположении имеется для принятия всех мер и восстановления статус кво не более восьми часов до того времени как товарищ Сталин проснётся на своей даче и захочет узнать о положении дел на данную минуту, отдал распоряжение по проверке рубиновых стёкол и их чистке, а также по проверке освещающих их прожекторов. В отношении же поиска саботажников, действующих на территории Московского Кремля, товарищ Маленков, подумав немного, позвонил министру государственной безопасности СССР товарищу Абакумову и поручил ему в срочном порядке поискать сионистский след в данном акте саботажа и доложить ему о результатах в течении максимум трёх часов.

Министр государственной безопасности СССР товарищ Абакумов ко времени звонка товарища Маленкова успел уже вторично поужинать, и выпив за поздним ужином двести пятьдесят грамм марочного грузинского коньяка "ОС", готовился к ночному допросу арестованных два года тому назад агентов Джойнта и Сиона, действовавших под маской Еврейского Антифашисткого Комитета и намеревавшихся захватить все посты в советском государстве, включая области литературы и искусства.

Размышляя о том, кого из этой сионистко-масонской банды он первым возьмёт в оборот, товарищ Абакумов установил, к своему сожалению, что кандидатом для этой процедуры может быть только женщина-академик Лина Штерн, поскольку остальные члены банды находились в состоянии, исключающем применение к ним личных физических возможностей товарища Абакумова. К разочарованию товарища Абакумова, к означенной женщине-академику было запрещено применять телесные приёмы увещевания ввиду её занятий вопросами старения, интересовавшими лично товарища Сталина. Последнее составляло, ввиду полученного товарищем Абакумовым задания товарища Маленкова, существенную проблему.

Оказавшись перед дилеммой: (*) доложить товарищу Маленкову о невозможности вскрытия сионистского следа в деле кремлёвских звёзд и (**) постараться получить необходимые сведения нефизическим путём – при всей ненадёжности последнего, товарищ Абакумов принял решение вызвать арестованную женщину-академика в свой кабинет и, действуя методом убеждения, прийти к нужному результату.

Приведенная в кабинет министра государственной безопасности СССР товарища Абакумова женщина-академик Штерн на вопрос министра о сионистском следе в деле негорения кремлёвских звёзд, ответила, что о данном явлении слышит впервые, так как находится в заключении в течение двух лет и не имеет никаких сведений о происходящем за стенами тюрьмы.

На обещание товарища Абакумова развязать ей, старой бляди, язык, арестованная в свойстенной ей дерзкой форме общения с облеченными государственной властью товарищами отметила: "так говорит министр с академиком". На угрозу же применить к ней несловесные средства воздействия названная женщина-академик позволила себе дать своему собеседнику совет воздержаться от таких мер, равно как и от угрозы их применения, поскольку её исследования привлекли внимание высших руководителей страны.

На просьбу товарища Абакумова сообщить о деталях сионистско-жидовского заговора против советского государства и о том, каким образом жиды могли бы вызвать затухание кремлёвских звёзд, арестованная ответила, что о каком-либо заговоре не имеет ни малейшего понятия, а употреблённое министром слово, начинающееся на "ж", ей незнакомо.

Видя такое отношение арестованной, сознающей своё особое положение, министр государственной безопасности СССР товарищ Абакумов, ограничившись замечанием, что он из этой старой жидовской бляди вытащит всё её нутро и повесит её на её собственных кишках, вызвал конвой и приказал отправить арестованную в камеру.

Тем временем поручение товарища Маленкова в отношении кремлёских звёзд было выполнено. Проведенная со всей тщательностью проверка не выявила отклонений ни в плане чистоты рубиновых стёкол, ни в плане исправности прожекторов. Однако все попытки заставить звёзды светить оказались тщетными.

Понимая ограниченность времени, отпущенного ему на решение проблемы, товарищ Маленков попытался вновь связаться по телефону с товарищем Лаврентием Павловичем Берия, но телефон последнего не отвечал, из чего можно было заключить, что совещание по атомному проекту ещё не закончилось.

Размышляя над тем, что можно было бы ещё предпринять, член Политбюро ЦК ВКП(б) товарищ Георгий Максимилианович Маленков молил все ему известные силы помочь ему в его положении, одновременно думая о том, что единственным хорошим выходом для него было бы самому уйти из этого мира, избежав предшествующих недобровольному уходу физических процедур. Однако природное жизнелюбие товарища Маленкова одержала победу над его недостойной настоящего коммуниста, и тем более высшего партийного руководителя, мыслью.

В тот момент, когда эта победа была одержана, на столе товарища Маленкова раздался звонок одного из телефонов, и взволнованный голос заместителя коменданта Кремля сообщил радостную весть, что кремлёвские звёзды, чуть было не поставившие под угрозу международный авторитет государства победившего социализма, вновь горят, простирая над миром защищающий его свет.

Товарищ Маленков поблагодарил доложившего за сообщение и приказал ему, во избежание последствий, строго следить за состоянием кремлёвских звёзд и немедленно докладывать лично ему о любых отклонениях от нормы в этом направлении. В заключение товарищ Маленков ещё раз напомнил о необходимости хранить как факт утраты звёздами их свечения, так и факт обретения оного, в строжайшей тайне. На вопрос собеседника о мерах противодействия распространению соответствующих слухов в ареале Кремлёвского дворца и в особености за его пределами, товарищ Маленков ответил, что этой проблемой будет заниматься специальный отдел ведомства товарища Абакумова.

Поскольку не могло быть и речи о том, чтобы скрыть от товарища Сталина имевшее место происшествие, товарищ Маленков доложил о нём, как только товарищ Сталин приехал в Кремль. Товарищ Сталин внимательно выслушал доклад, и спросил у товарища Маленкова, как тот относится к вопросу "Ведь, если звезды зажигают – значит это кому-нибудь нужно?" и кому этот вопрос принадлежит. Поскольку товарищ Маленков затруднился ответить, товарищ Сталин мягко попенял ему на недостаточное знание современной русской поэзии, а в заключение сказал, что поднимет на ближайшем заседании Политбюро вопрос о назначении товарища Маленкова ответственным за свет кремлёвских звёзд.

Происшедшее событие вызвало пристальное внимание высшего политического руководства страны, в силу чего вопрос о кремлёвских звёздах и их горении был расмотрен на ближайшем заседании Политбюро ЦК ВКП(б). Результатом явилось следующее, приводимое ниже, постановление:

1.  Считать прекращение горения кремлёвских звёзд наносящим существенный ущерб международному авторитету Советского Союза явлением, которое должно быть тщательно изучено, дабы не допустить его повторения.

2.  Ходатайствовать перед Верховным Советом СССР о награждении рядового Кривошеева А.В., за проявленную им бдительность на страже интресов СССР, орденом Боевого Красного Знамени .

3.  Создать при комендатуре Кремля специальный пост по охране света кремлёвских звёзд.

4.  Возложить на члена Политбюро ЦК ВКП(б) товарища Маленкова Г.М. ответственность за свет кремлёвских звёзд и поручить ему общее руководство работами по изучению указанного света и предотвращению его угасания.

5.  Поручить министру государственной безопасности СССР товарищу Абакумову В.С. выяснение вопроса о сионистском следе в прекращении света звёзд Кремля.

6.  Поручить синоду Русской Православной Церкви разработать комплекс молитв о сохранении света кремлёвских звёзд и его восстановлении в случае нештатных ситуаций.

Такова история угасания и возрождения света звёзд Кремля, как она может быть представлена сегодня на основе имеющихся документов и свидетельств очевидцев.

Не вполне выясненным, правда, остаётся вопрос о том, почему кремлёвские звёзды, невзирая на безупречное состояние рубиновых стёкол, прожекторов и прочего, внезапно потухли, и каким образом они так же внезапно засветились своим прежним светом. Проведенные исследования не дали окончательного ответа на эти вопросы, позволив, однако, выдвинуть ряд гипотез.

По одной из них, отказ звёзд светить был следствием тайной молитвы раввинов об отнятии у кремлёвских звёзд света. О возможности существования такой молитвы рассказал своему следователю один из содержащихся в лефортовской тюрьме агентов сионистко-масонской организации Джойнт, долгое время выступавшей под маской Еврейского Антифашистского Комитета. К сожалению, показание это было дано непосредственно перед естественной кончиной подследственного, так что дополнительные сведения по поводу означенной молитвы от него получены не были.

Попытки добиться аналогичных показаний от других арестованных членов названного Комитета, равно как и попытки узнать от них тайную молитву раввинов о ДАРОВАНИИ света кремлёвским звёздам, не привели, несмотря на все усилия следователей, к успеху – в силу чего, а также по другим причинам, данные агенты Сиона, за исключением женщины-академика Штерн, были подвергнуты высшей мере социальной защиты. В принципе, учитывая отношение раввинов к советскому государству и символу его величия – Кремлю, существование еврейской молитвы о даровании света кремлёвским звёздам представляется маловероятным.

По вопросу о том, каким образом кремлёвские звёзды обрели вновь полагающийся им свет, существуют несколько конкурирующих предположений. Наиболее вероятными представляются на сегодня два из них.

Согласно первому предположению, душа радетеля о Москве как Третьем Риме, старца Филофея Псковского, облетая в ту ночь ввереннную ей территорию, обнаружила непорядок, и получив разрешение высших сил устранить этот непорядок, устранила его. Гипотезе этой, правда, противоречит тот факт, что ни один из расположенных в окружности Москвы радаров пролёт какой-либо души не отметил. Не исключено, однако, что чувствительность радаров оказалась для обнаружения души старца Филофея недостаточной.

Более вероятной представляется гипотеза, согласно которой кремлёвские звёзды над нами гореть заставил силой своего взгляда товарищ Сталин.

В пользу этой гипотезы говорит тот факт, что время, когда произошло вторичное возгорание звёзд, а именно четыре часа четырнадцать минут пятнадцать секунд московского времени, в точности совпадает со временем, когда товарищ Сталин, пробудившись среди ночи и встав с постели, направил свой взгляд в сторону Кремля. Эта гипотеза поддерживается существованием иконописного портрета товарища Сталина на фоне двух изображений Кремля – одного с негорящими звёздами, и другого, на который обращён взгляд товарища Сталина – со звёздами горящими.

Но так или иначе, происшедшее событие, а именно победа кремлёвских звёзд над тёмными силами зла, со всей очевидностью показывает значимость их доходящего повсюду света как силы, несущей миру идеалы добра, человечности и справедливости и указывающей этому миру тот единственно верный путь, по которому он – хочет он того или не хочет – должен будет пойти.