Номер
12(81)
декабрь 2016 года
mobile >>> |
|
Василий Демидович |
Интервью с Е.С. Голодом
Интервью с профессором кафедры высшей алгебры Мехмата МГУ Евгением
Соломоновичем Голодом провёл, осенью 2008-го года также доцент этой же
кафедры Игорь Андреевич Чубаров, причём, как и ранее проведенное им
интервью с Еленой Александровной Морозовой, он до сих пор его не
опубликовал. По договорённости с Игорем, я решил опубликовать и это
интервью в данном выпуске серии «Мехматяне вспоминают».
Ниже приводится текст беседы Игоря Андреевича Чубарова с Евгением
Соломоновичем Голодом.
ИНТЕРВЬЮ С Е.С.ГОЛОДОМ
И.Ч.: Евгений Соломонович, в нашей беседе мне хотелось бы, поговорив с
Вами, расспросить Вас о Вашей жизни на Мехмате МГУ, о Ваших
преподавателях, о факультетской администрации. Но сначала расскажите,
пожалуйста, немного о себе и о своей семье.
Е.Г.: Родился я в Москве 21 октября 1935 года. Родителей моих звали
Соломон Исаакович и Елена Марковна Голод. Отец был, грубо говоря,
бухгалтером, а мать — чертежник-копировщик. Братьев и сестер у меня не
было. Интерес к математике пробудился, наверное, где-то в классе шестом. А
школу я окончил в 1953-м году.
И.Ч.: Не вспомните, кто или что подтолкнуло Вас заняться математикой?
Посещали ли Вы какие-нибудь мехматские кружки, факультативы?
Е.Г.: Нет, школьные кружки Мехмата МГУ я не посещал.
И.Ч.: Там, в Иванове, были сильные математики?
Е.Г.: Там был Анатолий Иванович Мальцев. Он возглавлял в Иванове всю
математическую деятельность.
Я
неоднократно его видел, слушал его выступления ...
И.Ч.: Тем не менее, Вы решили поступать на Мехмат МГУ?
Е.Г.: Да, я решил поступать на Мехмат МГУ.
И.Ч.: И как это происходило?
Е.Г.: У меня была золотая медаль, и я проходил лишь собеседование. Для
меня всё прошло удивительно благожелательно, удивительно мягко. Всё очень
удачно...
И.Ч.: То есть это был некоторый сигнал к тому, чтобы потом заняться
алгеброй?
Е.Г.: Ну, может быть, да...
И.Ч.: А какие у Вас остались воспоминания про самое начало занятий на
Мехмате МГУ?
Е.Г.: Первую лекцию читал Александр Геннадьевич Курош. Это произвело,
конечно, неизгладимое впечатление. Я как сейчас помню его появление в
аудитории 02. Естественно, это тоже повлияло на мой выбор специализации.
Яркая такая личность, его лекции произвели на меня большое впечатление.
И.Ч.: Ну а лекции по алгебре он же читал?
Е.Г.: Ну,
да, он читал нам лекции по алгебре!
И.Ч.: То есть не только вступительную?
Е.Г.: Да нет, не было тогда никаких вступительных лекций. Это была первая
лекция начала курса алгебры. Первого сентября мы уже занимались обычными
делами.
И.Ч.: Семинары по алгебре помните кто вёл?
Е.Г.: Семинарские занятия у нас вёл Игорь Владимирович Проскуряков. Очень
хорошо вёл.
Ну а спецсеминаров, как и сейчас, было несколько.
Я
участвовал в том спецсеминаре для первокурсников, которым руководил Игорь
Ростиславович. Прослушал я и некоторые спецкурсы, в том числе спецкурс
Анатолия Илларионовича Ширшова.
И.Ч.: Здорово! А остались ли воспоминания о других предметах?
Е.Г.: Очень
интересные лекции по
Лекции Бориса Николаевича Делоне производили другое впечатление. Они тоже
были, конечно, прекрасно сделаны, прекрасно построены. Но, мне кажется,
они были рассчитаны на более слабых студентов. И это было мне менее
интересно.
И.Ч.: А какая тогда была атмосфера на Мехмате МГУ?
Е.Г.:
Я
думаю, что была очень хорошая атмосфера. Сам я чувствую, что у меня
остались самые радужные воспоминания об этой поре.
И.Ч.: Ну а культурная жизнь?
Е.Г.: Культурная жизнь была ...
(Примеч В.Д.: Ольга Борисовна Лепешинская /урожд. Протопопова/ (1871-1963)
являлась активной участницей революционного движения, а впоследствии стала
академиком АМН СССР. В своей неутомимой борьбе «с идеализмом в науке» она
развивала, в 1940-е — 1950-е годы, «материалистическую концепцию» о
неклеточной структуре живого вещества, позволяющую утверждать, что «при
воздействии соответствующих внешних условий, клетки могут образовываться и
не из клеток» — попросту говоря, «живое может возникнуть из неживого».
Спустя годы эта концепция, не получившая никакого научного подтверждения,
была «по тихому» опровергнута.
Была и культурная программа в общежитии. В гостиных там стоял телевизор.
Там проводились музыкальные вечера с прослушиванием пластинок, бывали
танцы...
И.Ч.: Вы имеете ввиду общежитие в Главном корпусе? Ведь филиалы возникли
гораздо позже.
Е.Г.: Да, конечно.
И.Ч.: Ясно. А как прошла Ваша первая сессия?
Е.Г.: Я сдал всё досрочно и уехал домой.
И.Ч.: Набор на факультет тогда был большой?
Е.Г.: Двести ... нет четыреста человек. Первый большой набор был. Это был
год открытия нового здания МГУ ...
И.Ч.: Обучение тогда было платное или уже нет?
Е.Г.: Вы знаете, а я уже не помню. По-моему, нет. Точно на сто процентов я
не могу вспомнить. Конечно, если плата ещё была, то она была мизерной,
символической.
И.Ч.: Понятно.
Е.Г.: Заботами Игоря Ростиславовича Шафаревича мои первые шаги произошли
на третьем курсе — была опубликована моя заметка. Но, конечно, Игорь
Ростиславович, как кормят птенцов, всё «вложил мне в рот» ... Да, так и
было.
И.Ч.: Первая курсовая работа у Вас была уже на втором курсе — так? Или
тогда ещё не было понятия «курсовая работа»?
Е.Г.: Курсовые работы уже были, и со второго курса.
Я
свою курсовую на втором курсе писал уже, тоже у Игоря Ростиславовича. Но о
чём она была — сейчас даже не вспомню. Это, конечно, была какая-то
реферативная вещь ...
И.Ч.: Распределение по кафедрам у Вас было после второго курса?
Е.Г.: На третьем курсе. На втором курсе мы ещё не были распределены по
кафедрам, но уже писали, у кого-нибудь, свои курсовые работы.
И.Ч.: Были ли тогда какие-то агитационные встречи кафедр со студентами?
Е.Г.: Нет, не было. Или я не помню, но, по-моему, не было.
И.Ч.: Или вы уже были такими целеустремлёнными, что определялись раньше?
Е.Г.: Нет, ну трудно сказать, кто как определялся. Я, например,
договорился с Игорем Ростиславовичем, что буду посещать его семинары. И
сам решил, что буду у него заниматься. Настолько меня поразили задачи и
другие вещи, которыми он занимался, что этот свой выбор я сделал уверенно.
И.Ч.: Видимо, Вы контактировали с
ним достаточно часто?
Е.Г.: Игорь Ростиславович был очень строгим руководителем. Каждую
неделю...
ну, может не каждую, но каждые две недели... нужно было являться к нему
домой. Он несколько часов объяснял, что можно сделать. Предлагал разные
задачи. То есть, он очень много времени уделял каждому из своих учеников.
Я, в частности, об этом очень хорошо помню.
И.Ч.: Замечательно. Когда мы с Игорем Ростиславовичем встречались, и я
расспрашивал его об учениках, то одним из первых он назвал Вас.
Е.Г.: Я был, конечно,... ну не самым первым, но в числе его ранних
учеников.
И.Ч.: Какие ещё математики или механики с Мехмата МГУ оставили особые для
Вас впечатления?
Е.Г.: С механиками у меня очень мало было контактов. Поэтому здесь
говорить об этом не стоит, чтобы не получилась какая-нибудь чепуха.
А математики? Конечно, очень многие оставили большое впечатление...
Фактически все.
И.Ч.: Это замечательно!
После окончания Университета как у Вас всё сложилось? Была аспирантура?
Е.Г.:
Я
поступил в факультетскую аспирантуру и окончил её... В общем, всё как
обычно, ничего особенного.
И.Ч.: И после этого Александр Геннадьевич пригласил Вас на нашу кафедру?
Е.Г.: Нет, я попал на нашу кафедру не сразу. Сначала я поработал в
Текстильном институте. И лишь через несколько лет Александр Геннадьевич
меня пригласил сюда.
И.Ч.: Там был обычный курс высшей математики? Поверхностный...
Е.Г.: Да, обыкновенный курс высшей математики.
И.Ч.: С другой стороны, может быть, в этом была и польза какая-то? По
крайней мере, это способствовало потом доходчивости объяснений...
Е.Г.: Ну, не знаю. Самому об этом трудно судить... Но, может быть,
какой-то преподавательский опыт я там приобрёл.
А на Мехмате МГУ большую помощь в моей начальной преподавательской
деятельности оказала мне Анна Петровна Мишина. Она делилась со мной всеми
своими разработками, опекала меня в первые годы моего преподавания. Очень
сильно помогала.
И.Ч.: Понимаю — на нашей кафедре всегда была атмосфера взаимопомощи ...
Е.Г.: Безусловно! Всё время, что я на кафедре, здесь было очень хорошо. И
когда я был ещё студентом, затем аспирантом. Словом, все годы, которые я
провел на кафедре, здесь была исключительно благоприятная обстановка. И.Ч.: А Вы на кафедре с какого года работаете?
Е.Г.: С 1967-го.
И.Ч.: Когда Вы защищали кандидатскую
диссертацию, что запомнилось? Оппоненты?
Е.Г.: Ну конечно! Это были Алексей Иванович Кострикин и Илья Иосифович
Пятецкий-Шапиро.
И.Ч.: Евгений Соломонович, у всех на слуху словосочетание «теорема
Голода-Шафаревича».
Е.Г.: Ну, конечно, здесь вклад Голода весьма скромный. Все идеи
принадлежали Шафаревичу. И мотором был Игорь Ростиславович, он привлек
меня к этой задаче.
И.Ч.: Это уже в аспирантское время?
Е.Г.: Нет, это был 1964-й год, то есть после окончания аспирантуры...
Точнее, 1963-й год, а в 1964-м наша статья была опубликована.
И.Ч.: Понятно. Эта работа сильно, должно быть, повлияла на Вашу дальнейшую
деятельность в разных разделах алгебры.
Е.Г.: Нет, совместного спецсеминара у нас не
И.Ч. А можете назвать кого-то из Ваших первых аспирантов?
Е.Г.:
Я
могу их всех назвать!
Я
всех их хорошо помню...
И.Ч.: И как они сейчас?
Е.Г.: Они оба доктора наук
И.Ч.: А не можете ли Вы сказать, сколько у Вас в общей сложности было
защитивших кандидатские и докторские диссертации? Приблизительно.
Е.Г.:
Я
могу сказать достаточно точно: защитивших кандидатские диссертации было 15
человек... ну, может 16, а докторами стали человек пять, наверное...
И.Ч.: Евгений Соломонович, я очень рад, что мне тоже довелось послушать
Ваши спецкурсы. Всегда было очень интересно, хотя и не просто. Многое даже
и относившееся к конечным группам я узнал из Вашего спецкурса. А в какой
мере в спецкурсы можно было включать то, чем занимались Вы сами?
Е.Г.: Ну вот как раз я именно об этом и читал спецкурсы, как правило. О
том, чем я сам занимался. И более общее изложение я стал читать уже
позднее.
И.Ч.: Сейчас, да и раньше, когда приходилось общаться со студентами,
которые слушают Ваш курс, я получаю положительные отклики — Ваш курс им
нравится. А есть ли какая-то обратная связь, то есть, доходят ли до Вас
отзывы студентов? Вот я, например, встречал Ваш курс лекций,
опубликованный студентами...
Е.Г.: Да, когда они записывали третий семестр. Сейчас они мне дали его на
редактирование. Почему-то именно сейчас — ведь пять лет прошло с тех пор.
И.Ч.: Ну, может быть, после того, как им сказали, что хорошо бы это всё
согласовать с Вами?
Е.Г.: Может быть... Я, конечно, посмотрю.
И.Ч.: С какого года, Евгений Соломонович, Вы стали профессором?
Е.Г.: Очень поздно, по-моему, с 2000-го года, а звание получил, по-моему,
с 2005-го.
И.Ч.: Ясно.
Можно ещё спросить Вас о Вашей семье?
Е.Г.: Ну что, есть жена и сын, вот и вся семья.
И.Ч.: Кто по профессии Ваша жена?
Е.Г.: Жена по профессии биолог. А сын... Ну, у него профессия была
шахматист, но поскольку сейчас шахматы не очень в ходу, он чем-то
занимается... Нет у него ярко выраженной профессии.
И.Ч.: Занятия шахматами способствовали ему занятиям математикой, или
наоборот?
Е.Г.: Нет, математику он как раз не очень жаловал, математикой не хотел
заниматься... Сам он и сейчас занимается шахматами.
И.Ч.: То есть, он имеет какую-то активную шахматную практику?
Е.Г.: Ну, играет он сейчас не очень много, но когда-то играл.
И.Ч.: Может быть, Вы хотели бы что-то ещё добавить помимо ответов на мои
вопросы? И вообще, если попытаться оценить те годы, довольны ли Вы, как
сложилась Ваша судьба, как развивалась Ваша жизнь?
Е.Г.: Нет, судьба, конечно, зависит от самого человека. Кто меньше
старался, тот меньшего и заслуживал... Ну, наверное, может быть, я просто
недостаточно сам активно работал, меньше, чем нужно было... Но это только
от меня зависело. Ведь на факультете были... идеальные для всех условия,
для того, чтобы жить и работать. А моя вся жизнь прошла на факультете...
И.Ч.: Мне бы ещё хотелось отметить, что Вы всегда очень отзывчивы к людям.
Не зря, наверное, Вы были многолетним профоргом на кафедре.
Е.Г.: Ну, профоргом — это меня Александр Геннадьевич назначил. Там ведь
как было: если приходит новый сотрудник, он сменяет профорга. До меня им
был Аркадий Львович Онищик, и он передал мне свои полномочия. А я, к
сожалению, задержался надолго... И потом традиция была нарушена.
Я
пытался её возродить, но мне не давали это сделать. Руководство не давало
санкций.
И.Ч.: Ещё, помнится, Вы были замечательным куратором. Даже когда кураторов
направляли со студентами на картошку.
Я
как раз застал такой момент...
Е.Г.: Да, помню, мы с Вами вместе были на сельскохозяйственных работах ...
И.Ч.: Причём, когда иной куратор просто понукал бы студентов, мол,
давайте, идите работайте, Вы сами вместе с ними работали на поле, дёргали
свеклу... Кстати, что-нибудь об этих временах осталось у Вас в памяти,
какие-то впечатления?
Е.Г.: Для меня любое общение с нашими студентами всегда приятно и
интересно — на Мехмате МГУ люди, в основном, незаурядные. Многих я
запомнил с тех пор, и с ними мы продолжали общаться на факультете. Так что
остались приятные, хорошие воспоминания об этом событии.
И.Ч.: Ну что ж, Евгений Соломонович, спасибо Вам огромное, что согласились
со мной побеседовать! Разрешите Вам пожелать и здоровья, и дальнейших
творческих удач. Ну и сохранения контактов со студентами, чтобы не
иссякали у Вас ученики.
Е.Г.: Спасибо, буду стараться.
Ноябрь 2008 года
|
|
|||
|