СЕМЬ ИСКУССТВ
Номер 9(10) - сентябрь 2010 года
Мир науки

Эдуард Бормашенко
Прощай, очевидность
Процесс познания начинается и заканчивается в человеческих мозгах, а потому колосс науки обречен стоять на глиняных ногах. Все самоочевидные «понятия» такие как число, время, множество перестают быть таковыми, когда мы начинаем в них внимательно вглядываться.

Философия

Андрей Пелипенко
Между природой и культурой. Главы из новой книги
Крушение символико-семиотических теорий учит тому, что между человеком и животным бессмысленно искать грани или границы, ибо их нет, а есть сложно организованные, внутренне напряжённые и динамичные зоны перехода.

История

Игорь Гергенрёдер
Антинормандская Великорось
в Феврале Семнадцатого достигли накала Волнения, вызванные не только потерями войне, но и ролью, положением, привилегиями немцев в России – то есть тем, что Амфитеатров назвал «германским владычеством».

Культура

Михаил Хазин
Светлана Якир и её близкие. Неопубликованная переписка Льва Кассиля, Анатолия Кузнецова с молодой писательницей
Что и говорить, хорошие письма писал мэтр своей «семинаристке». В меру душевные, аналитические. Но едва ли не больше места, чем анализ ее рассказов, занимает «самоотчет» Льва Абрамовича о его бурной деятельности, не лишенный рисовки.

Музыка

Александр Баршай
Дело жизни Рудольфа Баршая. Приложение. Семейные хроники
Дед принял еврейство, он был из секты субботников. И поскольку он был атаманом Кубанского казачьего войска, главным генералом на Кубани, то склонил многих казаков принять еврейство. Его звали Давид Алексеев... Он был набожный невероятно, строго соблюдал иудейские законы, кашрут.

Люсьен Фикс
Гастроли Артура Рубинштейна в советской России
Утром раздался телефонный звонок и Рубинштейн услышал дрожащий голос Нейгауза. «Я провёл всю ночь в ГПУ. Они хотели знать, почему меня отвезли домой в машине атташе иностранного посольства. Извини меня, но я не смогу придти на ланч, не говоря уже о приёме в польском посольстве».

Поэзия

Софья Шапошникова
Гений в плену или в плену у гения. Избранные стихи. Предисловие Ванкарема Никифоровича
Софья Шапошникова – автор более двадцати книг прозы и девяти сборников стихотворений, изданных в бывшем Союзе и в Израиле. Но ее последняя книга – «Гений в плену, или в плену у гения» – особенная, необычная. Своей оригинальной стилистикой, образностью и эмоциональной проникновенностью в самые глубины души она понравится многим любителям настоящей поэзии.

Ванкарем Никифорович
Софья Шапошникова: Гений в плену или в плену у гения. Избранные стихи. Предисловие Ванкарема Никифоровича
Софья Шапошникова – автор более двадцати книг прозы и девяти сборников стихотворений, изданных в бывшем Союзе и в Израиле. Но ее последняя книга – «Гений в плену, или в плену у гения» – особенная, необычная. Своей оригинальной стилистикой, образностью и эмоциональной проникновенностью в самые глубины души она понравится многим любителям настоящей поэзии.

Александр Пивинский
exegi monumentum aere perennius
в каком-нибудь вестминстерском аббатстве
где по соседству байрон и шекспир
я памятник воздвиг из тунеядства
и сделал надпись дескать миру мир


Проза

Даниэль Тамар
Тени прошлого
Студентка-медсестра Марта Штроль провела в подвале старшего санитара Гюнтера Хааса четыре самых страшных ночи и дня в её жизни и испытала не столько пытки, сколько самые жуткие унижения и самые изощренные и бесстыдные сексуальные отношения, о которых не смогла бы помыслить в самых крайних своих фантазиях и черных снах.

Евсей Цейтлин
Шаги спящих. Из дневников этих лет
Может, все дело в творческой лаборатории литератора? Тщательно продуманные, озаренные воображением, но ненаписанные сюжеты подчас в буквальном смысле слова не дают автору жить...

Елена Матусевич
Другая любовь. Рассказы
Маленький чувствовал, что большой страдал и старался любить его ещё сильнее. Но больше уже было невозможно, и маленький серьезно заболел от своей слишком большой любви. И чуть не умер, также тихо и ласково, как жил.

Борис Курланд
Стеклянный дождь
Отделом стариной книги заведовал признанный эксперт и главный оценщик старых книг Зигмунд Исаакович, по прозвищу Фрейд, старичок с пергаментным лицом, похожим на пожелтевшие обложки книг, знавший в совершенстве пять языков, выученных еще в дореволюционной юности.

Читаем книгу

Хаим Соколин
И сотворил Бог нефть... Роман в двух частях с возможностью продолжения, если на то будет воля Божья
Остросюжетный роман «И сотворил Бог нефть…» – единственное в мировой литературе художественное произведение о поисках нефти, написанное профессиональным нефтеразведчиком. Его можно определить как «почти быль». Некоторые события, кажущиеся неправдоподобными, происходили в действительности с участием либо самого автора, либо его друзей и коллег.

Читальный зал

Владимир Порудоминский
Правила проигранной игры. Карты в повести «Смерть Ивана Ильича»
Об ощущениях в азартной игре читаем у того же Вяземского: «Подобная игра, род битвы на жизнь и смерть, имеет свое волнение, свою драму, свою поэзию». И здесь же признание известного игрока: «После удовольствия выигрывать нет большего удовольствия, как проигрывать».

Евгения Ласкина
Третья книга Даниэля Тамара
Действия в придуманных историях автор переносит в разные страны и эпохи, по большей части в минувшие – не зря же называется книга «Тени прошлого». Да и сам автор поясняет в конце книги, что будущее «зыбко, туманно, непредсказуемо…изменчиво».

Возвращаясь к Ренате Мухе

Нина Воронель
Из цепких лап забвения
Не добившись успеха в мире официального признания, Реночка потребовала повести ее в мир признания неофициального, в каком-то смысле тогда более престижного. Центром этого неофициального мира было затоптанное сотнями ног и заклеенное этикетками выпитых бутылок жилище Юлика Даниэля.

Нина Никипелова
Поэт Рената Муха: минимализм без редукции
С первых шагов она усвоила великий закон художественного текста, согласно которому в нем равноправно с реальными живут условные, вымышленные образы и явления.

Наталия Рапопорт
Моя Рената
Своё место в поэзии Рената сформулировала предельно точно: она писала для бывших детей и будущих взрослых, и каждый может найти в её стихах что-то адресованное ему лично.

Сцена и экран

Нина Воронель
Герой своих романов. Сценарий художественного фильма
Сцены из жизни Федора Достоевского

* - дебют в журнале



Яндекс цитирования


//