Владимир Семёнович Кирсанов (26.12.1936
– 12.05.2007).Владимир Семенович родился 26
декабря 1937 года в семье одного из самых известных поэтов советской эпохи
Семена Кирсанова. Дом, где проходило его детство, расположен напротив
знаменитой Третьяковской галереи и до сих пор известен в
культурно-исторической жизни Москвы как «писательский дом».
Сам поэт Семен Кирсанов принадлежал кругу
Маяковского, Асеева, Бриков. В 1928 году состоялась его женитьба на Клаве
Бесхлебных, которая делала тогда первые успешные шаги в кинематографе.
Клава была красивой и обаятельной женщиной и обладала счастливой
способностью притягивать к себе людей. Среди ее ближайших друзей были
Оксана Асеева, Асаф и Суламифь Мессерер, Анель Судакевич, Михаил Кольцов,
Александр Тышлер, Михаил Ботвинник. В 1936 году она родила сына Владимира,
а в начале 1937 года скончалась от туберкулеза горла, обострившегося в
результате беременности.
Это несчастье перевернуло жизнь отца Владимира
Семеновича и во многом определило атмосферу в доме в первые годы его жизни.
Владимир Семенович проводил много времени в семье известного советского
писателя В. Катаева, дружил с семействами поэта Н. Асеева и В. Ардова, знал
Б. Пастернака, Л. и О. Бриков. Он унаследовал от своей матери интерес к
окружающим людям и умение видеть в них лучшие черты так же, как и в
окружающей жизни. Его соседями и товарищами по детским играм были дети
знаменитых писателей 20–30-х годов: Пастернака, Катаева, Ильфа, Петрова.
Сам он, однако, не пошел по «писательскому» пути —
его увлекли естественные и технические науки. По окончании в 1959 году
Московского института нефтехимической и газовой промышленности им. И. М.
Губкина он начал свою карьеру физика-экспериментатора, специализируясь в
области ядерной физики. Первые полученные им результаты нашли отражение в
кандидатской диссертации «Новые методы измерения сверхмощных потоков
нейтронов», защищенной в
1969 г. Успехи в экспериментальной работе не помешали
ему получить в 1967 г.
второе высшее образование — на этот раз математическое — на отделении для
дипломированных специалистов механико-математического факультета
Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, где его
научным руководителем был известный математик В. М. Тихомиров.
Одновременно Владимир Семенович продолжал оставаться
человеком с исключительно гуманитарным взглядом на жизнь. Он был дружен с
группой молодых ленинградских поэтов И. Бродским, Е. Рейном, А. Найманом,
Д. Бобышевым, сам писал стихи, рисовал, его неизменно интересовали
гуманитарные науки, влекли к себе занятия литературой и иностранными
языками. В дополнение к знакомому еще со школьных лет немецкому, он овладел
английским, знание которого довел до совершенства в Институте иностранных
языков им. Мориса Тореза. Прошел интенсивный курс французского и, получив
возможность посещать курсы латыни при Институте истории естествознания и
техники, немедленно ею воспользовался. Поездка в Китай в 2002 году
пробудила в нем глубокий интерес к китайской культуре, и он начал серьезно
заниматься изучением китайского языка.
Не приходится удивляться, что цепь случайностей
закономерным образом привела его в Институт истории естествознания и
техники, тематика которого позволила ему в равной мере использовать в
исследовательской практике и свою поразительную эрудицию, и тягу к
теоретическому познанию природы, и бесконечный интерес к многообразию
человеческой личности, и тонкое чувство различия смыслов в грамматических
конструкциях языков Востока и Запада. Одной из таких случайностей послужило
близкое знакомство его отца Семена Кирсанова с известным историком науки и
одним из организаторов Института истории естествознания и техники Борисом
Григорьевичем Кузнецовым. Б. Г. Кузнецов смог почувствовать в молодом
исследователе качества, необходимые историку науки, и в 1971 году он
предложил Владимиру Семеновичу перейти работать в Институт и заняться
изучением истории физико-математических наук в секторе истории механики.
В Институте, по прошествии совсем недолгого времени,
Владимир Семенович стал историком науки весьма широкого диапазона. Его
исследования охватывали сюжеты от античной натурфилософии до социальной
истории науки в России и СССР. Наиболее впечатляющих результатов он достиг
в изучении научного наследия И. Ньютона и научной революции XVII в. в
целом. Этому посвящены его великолепно написанная монография «Научная
революция XVII века» (М.: Наука, 1987) и докторская диссертация «Ранняя
история “Математических начал натуральной философии” Исаака Ньютона»,
которую он блестяще защитил в 1999 г. Главный акцент и в опубликованной
монографии, и в неопубликованной рукописи диссертации, делается на
плодотворности научной коммуникации в тех или иных ее формах.
В случае Научной революции XVII века он обращается к
теологическим сочинениям христианских мыслителей позднего средневековья —
Томаса Брадвардина, Николая Орема, Жана Буридана. Владимира Семенович
интересовал вопрос, каким образом развиваемое ими «исчисление качеств» —
алгебраическое у оксфордских «калькуляторов» или геометрическое у
французских схоластов — было воспринято механикой доклассического периода,
где также стали «исчисляться» качественные характеристики движения:
скорость и ускорение. В диссертационной работе Владимир Семенович
внимательно анализирует ранние рукописи Ньютона и его переписку с Робертом
Гуком, чтобы показать, как провокационные вопросы последнего стимулировали
Ньютона, как эта переписка постепенно превратилась в своего рода
интеллектуальное противоборство двух гениев, из которого Ньютон смог выйти
победителем.
Последние несколько лет Владимир Семенович в составе
международной группы исследователей (Э. Кноблох и др.) работал над
расшифровкой и интерпретацией лейбницевских рукописей по механике. Принимая
во внимание полилингвистический характер текста, черновую стилистику
записей, при которой что-то вычеркивалось, что-то добавлялось прямо по
написанному, и неочевидность разбиравшихся в рукописях задач, уже сама
расшифровка требовала немалых усилий. Однако Владимир Семенович не
ограничился только этим. Он внимательно проанализировал те рукописи, где
Лейбниц обсуждал устройство двух вечных двигателей, и реконструировал
эволюцию взглядов Лейбница на принцип сохранения энергии. Первые важные
результаты в этом направлении изложены в его статье «Лейбниц в Париже:
первые исследования по механике», опубликованной в первом выпуске «Вопросы
естествознания и техники» за
2007 г. К сожалению, этим работам не суждено было
продолжиться.
Нелегкой и очень важной была деятельность Владимира
Семеновича в руководящих органах Международного союза истории и философии
науки. Она началась еще в 1993 г., когда в ходе XIX
Международного конгресса историков науки в Сарагосе (Испания) его ввели в
Бюро Союза в качестве асессора. Четыре года спустя в Льеже во время ХХ
Международного конгресса по истории науки его избрали вице-президентом по
Отделению истории науки, и он исполнял эти обязанности на протяжении восьми
лет, принимая самое деятельное участие в организации множества
международных форумов и проявляя принципиальность вкупе с деликатностью при
необходимости противостоять проявлениям недобросовестности со стороны
некоторых членов бюро. Его обширная работа на этом поприще получила высокую
оценку в историко-научном сообществе.
Научные достижения Владимира Семеновича были
отмечены его избранием членом-корреспондентом (1999), а затем
действительным членом (2006) Международной академии истории науки.
На протяжении многих лет Владимир Семенович был
членом редколлегии ежегодника «Исследования по истории физики и механики»,
а с 2004 г. он вошел и в Международный редакционный
совет журнала «Вопросы истории естествознания и техники». Он занимался
научной журналистикой, поэтическими и прозаическими переводами. В его
представлении история науки являлась неотъемлемой частью всеобщей истории,
истории культуры. Он прекрасно знал историю Европы, оказывал неоценимую
помощь в переводах и комментариях к поэтическим фрагментам, касающимся
истории европейской науки и техники.
При разных оказиях ему приходилось делать переводы с
французского – поэтических фрагментов из Гийома Аполлинера, Эдмуна Ростана;
с латинского - крылатых выражений, времен Венецианской республики,
использовавшихся в пропаганде авиации итальянским поэтом Габриэле
д’Аннунцио; с украинского – футуристических стихов Павло Тычины и Михайля
Семенко. Для русского перевода книги французского историка науки Н.
Витковски «Сентиментальная история науки» Владимир Семенович переводил
стихи Омара Хайяма, Байрона, Вольтера… Обнаружилось, что в истории
соединение научных идей с поэтическим словом было совсем не таким редким,
каким оно стало в наши дни. Малоизвестный французский поэт Эмиль Гуже
воспел в своих сочинениях опыты Дени Папена с паровым котлом, а великий
физик, создатель электродинамики Джеймс Максвелл написал ироническую
«Спектроскопическую оду в стиле Тинделла».
Редко случается, когда яркий, наделенный многими
талантами человек оказывается одновременно чутким к чужой боли, готовым
придти на помощь не только к другу, но просто к знакомому, попавшему в
беду. Все мы, его окружавшие, знали, что если кому-то из нас плохо, всегда
можно обратиться к нему и получить и дельный совет (а человеком он был на
редкость здравомыслящим) и деятельную помощь. Деятельную – здесь его
всегдашняя готовность помогать сочеталась с потрясающим умением это делать.
Он обладал и удивительной смёткой и необычайно талантливыми руками, которым
было, казалось, подвластно все – от капризной домашней мебели до тонкой
современной техники.
Внезапно обнаружившаяся болезнь буквально в
считанные дни оборвала замечательную и светлую жизнь этого удивительного
человека. Его друзья, ученики и последователи еще скажут о нем, подготовят
к печати его неизданные сочинения, напишут о нем свои воспоминания. Но всем
нам будет теперь всегда не хватать его личного присутствия, его дружеского
участия, доброго слова, а иногда и едкой шутки.
