Международная встреча

известной американской писательницы

Бэл Кауфман

с группой журналистов, писателей и творческих работников накануне ее юбилея – 100-летия со дня рождения

От редакции "Семи искусств": несколько недель назад наш постоянный автор Сэм Ружанский выступил с прекрасной идеей: организовать коллективное интервью известной писательницы Бэл Кауфман. Вопросы должны были задавать редакторы сетевых и традиционных изданий, журналисты и писатели из разных стран. Результат этой виртуальной беседы ее организатор любезно разрешил опубликовать в изданиях, чьи представители участвовали в общем разговоре. Мы признательны Сэму Ружанскому за проявленную инициативу и проделанную организационную работу.

***

Сегодня мне представилась уникальная историческая возможность организовать и провести международную встречу группы главных редакторов ряда видных еврейских изданий, журналистов, писателей и общественных деятелей с известной писательницей, внучкой Шолом-Алейхема Бэл Кауфман в канун ее 100-летнего юбилея!

Прежде чем приступить к вопросам, я хочу, во-первых, от имени всех участников встречи и от себя лично сердечно поблагодарить уважаемую Бэл Кауфман, что она нашла время на рассмотрение присланных ей вопросов и, что не менее важно, ответов на них. Во-вторых, я хотел бы выразить свою признательность всем, кто согласился принять участие в этой встрече и прислал интересный вопросы. Наконец, я хочу отметить ту неоценимую помощь и поддержку, которую оказал мне Леонид Школьник в процессе работы над проведением этой встречи.

Дорогие читатели, хотя я более чем уверен, что Вы все хорошо знакомы с историей жизни Бэл Кауфман, я все же счел необходимым напомнить вам основные вехи ее биографии. Позвольте, я их оглашу.

Итак, Бэл Кауфман (Бэлла Михайловна Койфман, родилась 10 мая 1911, в Берлине, Германия) — американская писательница российско-еврейского происхождения. Внучка известного писателя Шолом-Алейхема. Родители Бэл Кауфман — американские литераторы и журналисты на идише Михаил Койфман и Ляля Рабинович. Бэл выросла в Одессе, а с 1922 года проживает в США.

Основную известность Бэл Кауфман принес полуавтобиографический роман «Вверх по лестнице, ведущей вниз» (англ. Up the Down Staircase.), основанный на ее многолетнем преподавательском опыте.

Роман был экранизирован режиссёром Р. Маллиганом в 1967 году. Кроме того Бэл Кауфман на основе романа в 1969 году выпустила одноимённую пьесу, а также ее перу принадлежит роман «Любовь, и всё такое...» (англ. Love, etc.). В 2004 году вышла иллюстрированная книга её воспоминаний о детских годах в Одессе – «Odessa Memories» (с соавторами).

Бэл Кауфман является почетным председателем отделения изучения идиш Колумбийского университета, (по материалам Википедии. – С.Р.)

Не может не вызвать восхищение то, как Бэл и сегодня находит время и, главное, энергию для участия в самых различных общественных мероприятиях - от лекций по еврейскому юмору до одного из ведущих (вместе с Эли Визелем и Пит Сигером) на вечере 10 октября 2010 года в честь 90-летия композитора И. Мирона.

А теперь разрешите перейти к самим вопросам и ответам. Откроет нашу встречу с Бэл Кауфман гл. редактор международного еврейского еженедельника «Мы здесь» (сокращенно «МЗ») первым приславший свой вопрос.

Леонид Школьник, гл. редактор международного еженедельника «Мы Здесь», Израиль – США:

Бэл, рад снова пообщаться с Вами – хотя бы виртуально. Вопрос у меня к Вам простой и короткий: если б можно было написать электронное письмо дедушке, что Вы сказали бы ему в десяти словах об этой жизни?

В десяти словах? Это невозможно! Мне необходимо, по крайней мере, ДЕСЯТЬ страниц, чтобы ответить на этот вопрос. Шолом-Алейхем любил все, что было связано с созданием произведений: ручки, карандаши, ластики, сургучовую печать и т. п. Он был бы смущен и поражен сегодняшним набором изумительных электронных устройств, применяемых для печатания текстов. И его все интересовало – однажды он даже проделал огромный путь и только для того, чтобы увидеть одну из первых пишущих машинок.

***

Евгений Беркович, главный редактор журналов «Заметки по еврейской истории» и «Семь искусств», а также альманаха «Еврейская Старина», Германия:

Глубокоуважаемая госпожа Кауфман,
моя фамилия Беркович и я знаю, что эта фамилия – не чужая для Вашей семьи: сестра Вашей матушки Эрнестина была замужем за Ицхаком Довом Берковичем, переводившим книги Шолом-Алейхема на иврит. Ицхак Дов и сам писал книги, пьесы, воспоминания… Каковы были Ваши отношения с этой ветвью семьи Шолом-Алейхема? Как Вы оцениваете творчество Ицхака Дова Берковича, его воспоминания о Вашем деде? Остались ли потомки Ицхака Дова Берковича в Израиле или Америке?

Всего Вам доброго!
Евгений Беркович

Да, действительно, я была в теплых дружеских отношениях с Ицхаком Берковичем, его женой и дочерью Тамарой. Тамара была на 5 лет старше меня и мы обе были единственные внучки, которых еще при своей жизни знал Шолом-Алейхем. Когда я приехала в Америку я была еще маленькой девочкой, не знавшей ни одного английского слова, в то время как Тамара была уже красивой молодой женщиной, которая многому меня учила и вообще была для меня примером.

После того как Тамара переехала в Израиль и вышла замуж за Уриэль Кахана (Kaѓana), мы долгие годы, до самой ее смерти, поддерживали отношения восхитительной перепиской. Теперь, насколько я знаю, единственно кто остался в Израиле это Бенджамин, сын Уриэля, с которым я иногда встречаюсь во время его приездов в Нью-Йорк.

***

Евсей Цейтлин, писатель, редактор ежемесячника «Шалом», Чикаго, США:

Глубокоуважаемая Бэл, можете ли Вы коротко сформулировать самый важный вывод, главный урок своей долгой жизни?
И второй вопрос, – не могли бы Вы дать напутствие своим молодым коллегам – еврейским литераторам? Каких ошибок они должны постараться избежать? К чему должны прежде всего стремиться?

Главный урок моей долгой жизни? – Смейтесь. Видеть абсурд, помпезность и смеяться, смеяться над собой, смеяться даже тогда когда вы столкнулись с несчастьем.
Что касается совета молодым писателям, то могу сказать одно: ПИШИТЕ и ПЕРЕПИСЫВАЙТЕ и снова ПИШИТЕ и ПЕРЕПИСЫВАЙТЕ и еще раз ПИШИТЕ и ПЕРЕПИСЫВАЙТЕ и так до тех пор, пока не проявится ваш собственный голос. Сокращайте и уточняйте и сокращайте снова. В своей книге «Вверх по лестнице ведущей вниз» я сократила целую страницу о расовых предрассудках до одной фразы: мальчик пишет: «Можете ли вы по моему почерку сказать БЭЛый я или нет?»

***

Сэм Ружанский, публицист, Рочестер, Нью-Йорк, США:

– Уважаемая Бэл, какое событие на данный момент вы считаете самым главным в Вашей жизни?
– Известно, что вы много времени уделяете организации и проведению, зачастую с личным участием, различных мероприятий, как в США, так и за рубежом по увековечиванию памяти Вашего любимого Папы. Не могли бы Вы назвать наиболее успешные из них.
– Дорогая Бэл, если не секрет, над чем Вы сейчас работаете и чем заполнены Ваши будни?

Один из самых важных моментов в моей жизни – я молодая учитель-студент (может лучше написать «практикант»? – С.Р.) – стою перед классом полным детей, вижу их глаза, глядящие на меня и ожидающие, что я им сейчас скажу что-то очень важное. Такое, что может изменить их жизнь – именно в этот момент я осознала, что это станет моей профессией.
На Ваш второй вопрос – Фондом Шолом-Алейхемом руководит мой муж, Сидней Глюк. Он занимается продвижением по всему миру идишистской культуры и произведений Шолом-Алейхема. В частности, он организовал в ряде городов Украины несколько фестивалей посвященных творчеству Шолом-Алейхема.
И, наконец, отвечаю на Ваш третий вопрос – в настоящее время я очень и очень занята – готовлюсь (И это в мои 99 лет! Если бы мне было хотя бы 98, –  шутит Бэл) к новой карьере – буду читать курс Еврейского Юмора в Hunter College и одновременно пишу мемуары (если не сейчас, то когда?) и готовлю материалы для документального фильма обо мне.

***

Аркадий Ваксберг, писатель Москва-Париж:

Вот мой единственный вопрос глубоко почитаемой Бэлл Кауфман, хотя, наверно, его зададут многие:
Неужели действительно на наших глазах умирает изумительный, выстраданный еврейской диаспорой, поражающий своей музыкальностью, лиризмом, философской глубиной, сплавом иронии и печали язык идиш, на котором создана блистательная литература? Может ли существовать литература на идиш, если исчезает читатель, на нем говорящий? Не слишком ли я чрезмерен в своем пессимизме?
Благодарю за ответ, всего самого доброго!

Ваш Аркадий

Я более оптимистично отношусь к судьбе языка идиш и литературы на нем, быть может это связано с тем, что я не могу себе представить, что он исчезнет. В конце концов, имеются еврейские школы (кроме Израиля, по крайней мере, еще и в отдельных из которых есть классы идиш. И я с радостью вспоминаю, что Исаак Башевич Зингер произнес свою нобелевскую речь на ИДИШ!

***

Леонид Коваль, писатель, Латвия:

Израиль отрёкся от идиша. Какой вред это принесло стране и народу?

С уважением Леонид Коваль

Да, Израиль принес вред языку Идиш.

***

Леонид Радзиховский, журналист, Москва, Россия:

Поздравляю г-жу Бэл Кауфман с такой замечательной датой.
Скажите, пожалуйста, что изменилось в США и в мире по сравнению с Вашей юностью, какие перемены Вас пугают (огорчают), какие вселяют оптимизм?

С уважением Ваш ЛР.

Да, действительно, с дней моей юности в мире произошло много изменений. Наркотики, жестокости и насилие, чудеса электроники и всемирная сеть коммуникаций, проблемы экологии, некоторые из которых весьма устрашающие – это наиболее заметные из перемен. Я полагаю, что новое поколение найдет пути как со всем этим справиться.

***

Яков Басин, историк, публицист, Израиль:

Уважаемая Бэл! Я – один из тех, чье мировоззрение складывалось в эпоху, когда среди произведений, влияющих на умы молодежи, на одном из первых мест стояла Ваша прекрасная повесть. Так что я считаю, что имею полное право обращаться к Вам словами, которыми эта повесть начинается: «Привет, училка!» Считаю за честь задать Вам вопрос в нашем виртуальном разговоре.
Что, по вашему мнению, еврейский народ, все мы – потомки Вашего великого деда должны еще сделать для дальнейшего увековечения памяти Шолом-Алейхема и пропаганды его творчества среди современных читателей, учитывая исчезновение разговорного идиша и захват Интернетом и телевидением практически всей читательской аудитории?
Какая из экранизаций произведений Шолом-Алейхема, с которыми Вам удалось ознакомиться, на Ваш взгляд, наиболее полно и точно отражает замысел автора и обрисовку им образов персонажей?
С искренним уважением

Яков Басин, историк, публицист.

Ах, если бы я знала ответ на этот вопрос, я бы забралась на крышу и вещала бы его оттуда всему миру. Было бы великолепно, если бы Идиш проник в Интернет и другие электронные средства массовой информации. Что касается пропаганды произведений Шолом-Алейхема, то я счастлива тем, что они переведены на многие языки. Моими самыми любимыми его работами являются те же произведения, которые любил и он: это, конечно, Тевье-Молочник и Менахем-Мендл, последний, как и сам автор, был «человеком воздуха» и еще одна работа – о сыне кантора мальчике Мотл.

Я не совсем уверена, что ответила на ваш вопрос, если это так – простите меня.

***

Иосиф Бренер, историк, Биробиджан:

Уважаемая госпожа Бэл Кауфман! Поздравляю Вас с юбилеем и до 120 лет Вам прожить!
В городе Биробиджан все напоминает о Вашем великом Папе-Дедушке: главная улица названа именем Шолом-Алейхема, в центре города установлен ему памятник. Именем Шолом-Алейхема названа областная научная библиотека, рассматривается вопрос о присвоении его имени академическому вузу города.

Мы говорим Биробиджан – подразумеваем Шолом-Алейхем! Эта память, внимание и уважение к творчеству Шолом-Алейхема дорого каждому биробиджанцу, но у нас, к великому сожалению, нет ни одной реликвии о великом сыне еврейского народа.

Уважаемая Бэл Кауфман! Не могли бы Вы подарить одну из вещей, принадлежавших Вашему дедушке, нашему областному краеведческому музею? Такой бесценный подарок стал бы самой дорогой реликвией нашего музея и всех биробиджанцев!

И еще, к 100-летию со дня рождения Менделе Мойхер-Сфорима, областной библиотеке в г. Биробиджане было присвоено его имя. А в 1940 году, после сдачи в эксплуатацию нового здания областной библиотеки, ей, без пояснений, присвоили имя Шолом-Алейхема. Как вы думаете, как бы к этому отнесся Шолом-Алейхем, принимая во внимание то уважение, с которым он относился к (цитирую его слова) «Моему милому и дорогому Дедушке реб Менделе Мойхер-Сфориму»?

С уважением, Иосиф Бренер

Я хотела бы уважить Вашу просьбу, но, к большому сожалению, у нас не осталось ни одной реликвии, ничего из того, что когда-то принадлежало Шолом-Алейхему – все что у нас было, мы передали Bet Sholom-Aleichem в Тель-Авиве. Несколько вещей Шолом-Алейхема хранятся в музее его имени в городе Переяслав. Но, повторяю, у нашей семьи нет ничего, что мы могли бы Вам предложить. Что касается Менделя Мойхер-Сфорима, то Шолом-Алейхем действительно его любил и уважал и это нашло свое отражение в присвоение ему имени «Дедушка» (еврейской литературы – С.Р.).

***

«Танкред Голенпольский, гл. редактор, «Международная Еврейская Газета», Россия:

Dearest Bellochka! It seems that only yesterday we roamed around Moscow and I am already 79 and you are only 100 with 20 sweet years ahead of you. Your kind representative invited me to ask you one question out of a 1000 I have in store.
What does the grand daughter of a great Yiddish writer feel about the sad state and fate of the great language our parents spoke, sang and read so beautifully in?Please stay well

Yours Tankred Golenpolsky

МИЛАЯ БЭЛЛОЧКА! КАЖЕТСЯ, БУДТО ТОЛЬКО ВЧЕРА МЫ ГУЛЯЛИ ПО МОСКВЕ (ВОЗЛЕ ДОМА ПИСАТЕЛЕЙ) А МНЕ УЖЕ 79, А ВАМ ВСЕГО 100! А ВПЕРЕДИ У ВАС СЛАДКИЕ 20 ЛЕТ. У МЕНЯ К ВАМ 1000 ВОПРОСОВ, НО Я СПРОШУ ВСЕГО ОДИН.

ЧТО ЧУВСТВУЕТ ВНУЧКА ВЕЛИКОГО ПИСАТЕЛЯ НА ИДИШ О ТОМ ПЕЧАЛЬНОМ СОСТОЯНИИ И СУДЬБЕ ВЕЛИКОГО ИДИШ, НА КОТОРОМ НАШИ РОДИТЕЛИ ГОВОРИЛИ, ПЕЛИ И ЧИТАЛИ ТАК МНОГО ПРЕКРАСНОГО. НЕ БЕСПОКОИТ ЛИ ВАС ТОТ ФАКТ, ЧТО И В ИЗРАИЛЕ ЯЗЫК, НЕ СГОРЕВШИЙ В ПЕЧАХ ОСВЕНЦИМА И НЕ ЗАДОХНУВШИЙСЯ В ГАЗОВЫХ КАМЕРАХ ФАШИСТОВ, НАХОДИТСЯ В ТОМ ЖЕ В ПЕЧАЛЬНОМ СОСТОЯНИИ. ЗДОРОВЬЯ ВАМ ЖЕЛАЮ И БОДРОСТИ

ВАШ ТАНКРЕД ГОЛЕНПОЛЬСКИЙ

Я чувствую тоже, что чувствуют все те, кто любит идиш, его литературу и культуру – грусть и беспокойство, похоже что этот язык уничтожается, или по крайней мере унижается. Я говорю «похоже» потому что я твердо верю, что он никогда не умрет, более того с помощью разных организаций еврейской культуры, школ и отдельных языковых классов он выживет, он обязан выжить!

***

Борис Сандлер, главный редактор «Форвертс» – старейшей американской еврейской газеты на идиш:

– Как Вы думаете, почему еще при его жизни не сложилась творческая судьба Шолом-Алейхема в Америке, несмотря на его широкую известность?

Шолом-Алейхему ужасно не повезло в обоих его посещениях Америки. Первый раз сразу в двух театрах, известных своим враждебным отношением к папе, в один и тот же вечер состоялись первые представления его произведений. Во второе и последнее его посещение он был очень болен. Но старался заработать на жизнь своими выступлениями. Но он был не только обманут, его еще очень хорошо эксплуатировали.
Более тысячи людей пришли на его похороны, а до этого он героически боролся за выживание.

***

Семен Августевич, главный редактор журнала «Корни», Россия, Украина и др. страны СНГ:

Уважаемая Бэл Кауфман, каково, по Вашему мнению, будущее еврейской культуры в диаспоре? Она будет развиваться, подобно тому, как это было в 1920 годы в Америке, или гаснуть, как происходит сейчас?

Я не знаю, и думаю, что никто не знает будущее еврейской культуры, но как я уже сказала другим участникам встречи – я настроена оптимистически: язык идиш и литература на нем должны выжить,

***

Дмитрий Якиревич, еврейский поэт, композитор, Иерусалим, Израиль:

Уважаемая Бэл! Можете ли Вы предположить возможную тематику произведений Шолом-Алейхема, если бы он жил в наше время? Каковы были бы его политические пристрастия?

Ваш Д.Я.

Мой честный ответ на Ваш трудный вопрос – я просто не знаю

***

Юрий Шерлинг, театральный режиссер, хореограф и балетмейстер, Россия:

Дорогая и уважаемая Бэл, настанет час, и все мы уйдем из этого бренного мира. Вы счастливы, что Ваша жизнь - это еврейство или, что Вы еврейка в полном смысле этого слова?

С уважением Юрий Шерлинг и спасибо за ВАШ ТРУД!!!!!!!!

Мой ответ на Ваш вопрос – однозначно (утвердительно) «Да»!

***

Зиси Вейцман, еврейский поэт, Беэр-Шева, Израиль:

В Европе как результат Холокоста практически исчез идиш, хотелось бы знать, что мешало развитию идиш в благополучной Америке?

Что касается трудностей развития идиша в Америке, то главное здесь препятствие – необходимость ассимиляции евреев-иммигрантов.

***

Профессор Берл Котлерман, Бар-Иланский университет, Израиль:

Дорогая Бэл Кауфман, насколько на ваш взгляд дух Шолом-Алейхема отражен в мировом кинематографе? Какие фильмы Вам нравится больше, а какие меньше и почему? Как сам Шолом-Алейхем, по Вашему мнению, хотел бы видеть свои произведения на экране?

С уважением Берл Котлерман.

Я думаю, что мой дедушка нашел бы современные фильмы очень интересными. Его же мнение об экранизации его собственных произведений зависело бы, конечно, от качества их переноса на пленку, от того, кто был режиссером и кто и как снимал.
Естественно он протестовал бы, если бы его работа была подана вульгарно или с излишней сентиментальностью. Например, в фильме «Tevye» есть сцена, в которой охваченный горем Тевье (Морис Шварц) оплакивает свою дочь. С точки зрения стиля кино, который был при жизни папы, в этой сцене явный перебор в показе эмоций. (Tevye. USA, 1939, Yiddish with complete English subtitles, Directed by Maurice Schwartz. Based on a novel by Sholem Aleichem.)

***

Вероника Ирина-Коган, ректор Государственной Еврейской Академии им. Маймонида, Москва, Россия:

Дорогая Бэл, я в полном восхищении от Вашей благородной деятельности. Вы пишете историю и Вы вошли в мировую историю, заняв в ней достойное место!
Позволю себе заметить, что интеллектуальный мир ждет ваших воспоминаний. Когда можно надеяться их почитать?
Планируете ли вы создание фильма о вашей потрясающей жизни, которая безусловно очень интересна для нас – ваших современников?
С огромным уважением и признательностью, с пожеланием здоровья и успехов во всем и всегда!

Профессор Вероника ИРИНА-КОГАН.

Вы знаете, я бы тоже хотела бы знать, когда будут готовы мои мемуары. У меня очень много материалов, часть из них в моих записках, часть в голове. Я написала и опубликовала несколько статей о моей жизни, но я, наверное, очень ленива, чтобы все это свести в одно целое. Было бы хорошо опубликовать их (мемуары – С.Р.) в следующем году, когда мне исполнится 100 лет (!).
Один знаменитый режиссер документальных фильмов планирует создать фильм обо мне, но пока он провел всего одну двухчасовую сессию. Есть также несколько интервью, снятых на видео другими режиссерами.
Спасибо, я очень тронута вашими теплыми словами, сказанными в мой адрес.

***

Лариса Токарь, главный редактор журнала «Алеф»:

Уважаемая Бэл Кауфман! Имели ли Вы личный контакт с Шолом-Алейхемом? Если да, расскажите об этом самом ярком впечатлении.
С самыми сердечными пожеланиями Счастья и Здоровья до 120.

Искренне Лариса

Когда мы были с ним вдвоем, мне всегда было очень хорошо! Особо мне запомнилось, что как-то раз, когда мы с ним гуляли по Женеве, он сказал мне, что чем я крепче буду держать его руку, тем лучше он будет писать.

По-видимому, я очень крепко держала его руку (говорит Бэл шутливым тоном) потому что он очень хорошо писал!

***

Дорогие участники встречи я хочу еще раз от Вашего имени сердечно поблагодарить глубокоуважаемую Бэл Кауфман за то, что она уделила нам столько времени, терпеливо и дружелюбно, не пропустив ни одного, рассмотрела, все наши вопросы, не оставив ни одного из них без ответа! Но дорогая наша Бэл Кауфман не была бы настоящая «УЧИЛКА», если бы она параллельно не поставила бы общую оценку за наши «сочинения». Эту оценку она виртуально записала в дневник каждого из нас, а здесь в моем «протоколе» встречи я, с вашего позволения, привожу ее запись для публичного обозрения.

А теперь давайте все вместе дружно пожелаем дорогой Бэл Кауфман Счастливого, Веселого, Радостного и Полного Здравия Дня Рождения и последующих дней и лет и так, как принято у евреев, до 120, помня что, как сказал наш, коллега Танкред Голенпольский, «впереди сладкие 20 лет».

Организовал, провел и протоколировал встречу

Сэм Ружанский.

***