Номер 3(4) - март 2010
Эрнст Левин

Песенка Франца Шуберта «Спокойной ночи»!

Эту песенку я никогда не слышал по-русски и никогда не видел её переводов на русский язык. Слушал пару раз по-немецки – уже в Германии, смотрел в видеозаписи её эстрадное исполнение, но – при моём слабом знании языка – не имел никакого представления о содержании текста. И только совсем недавно – 5 февраля 2010 – моя жена обнаружила на израильском литературном сайте и показала мне немецкий подлинник (слова Вильгельма Мюллера, 1827) и два современных русских перевода этой песни. Показала потому, что один из этих переводов сделала её младшая сестра, живущая в Иерусалиме.

Поскольку, наряду с решением кроссвордов, моё хобби с юности – уточнение и «посильное», как сказал бы Солженицын, улучшение стихотворных переводов, я тут же прочитал эти стихи, составил подстрочный перевод и стал придирчиво сравнивать с ним оба рифмованных. Как всегда, заготовил рабочую таблицу для всех текстов (подлинник, два чужих перевода и пустая колонка для своего): строчка против строчки. И начинаю размышлять.

Мелодия известна. Размер простой, трехстопный ямб. Рифма перекрёстная. Строфа – сдвоенный катрен, восьмистишие. Всего четыре таких строфы. Никаких технических сложностей нет. Но техника – это потом, это мы умеем. Начнём с главного: с «прозрачности». Что хочет сказать автор о своём герое? Каков он из себя, этот самый «я»? Как мне к нему относиться, чтобы потом передать своё отношение и читателю, и исполнителю?

Для удобства разбиваю все тексты на четыре строфы. Будем рассматривать по очереди четыре таблицы.

Итак, первая строфа оригинала (и подстрочника).

Слова Вильгельма Мюллера
(1827)

Дословный перевод
с немецкого

Перевод Лидии Воскресенской

Перевод
Ларисы Шульц

Перевод Эрнста Левина (05.02.2010)

 

Fremd bin ich eingezogen,
Fremd zieh ich wieder aus.
Der Mai war mir gewogen
Mit manchem Blumenstrauss.
Das Maedchen sprach von Liebe,
Die Mutter
gar von Eh'

Nun ist die Welt so truebe,
Der Weg gehuellt in Schnee.

 

Чужим я вселился,
чужим я снова уйду.
Май был ко мне благосклонен
букетами цветов.
Девушка говорила о любви,
(а) мать вовсе о свадьбе –
теперь (же) мир так мрачен,
дорога покрыта снегом.

 

Чужим пришел сюда я,
чужим покинул край;
Из роз венки сплетая
был весел щедрый май.
Любовь сулила счастье,
уж речь о свадьбе шла,
Теперь кругом ненастье,
 от снега даль бела.

 

Чужим пришел к тебе я,
и ухожу чужим.
Веселый май украсил
меня венком цветным.
Люблю
шептала дева,
и к свадьбе дело шло,
но мрак сейчас, и путь мой
метелью занесло.

 

Чужим пришел сюда я,
чужим уйти готов.
Я был осыпан в мае
букетами цветов.
«Любовь!» – ты говорила,
а мать:
 
«Законный брак!»
А нынче так уныло:
зима, и снег, и мрак.

Сразу возникают два вопроса:

1. Чужим я вселился, чужим я снова уйду. Он сáм хочет уйти, поскольку ему здесь все чужие? Или он хочет остаться, но его вынуждают уйти, поскольку он всем здесь чужой? В мае встретили прекрасно, но за полгода совсем уж худо стало... А почему? И, кстати, ошибка в переводе № 1: не покинул, а покину.

2. Девушка говорила о любви, а мать вовсе о свадьбе. Обе переводчицы слово gar (вовсе) поняли как sogar (даже). Получился совсем другой смысл: усиление вместо противопоставления, согласие вместо возражения! Если я говорю: «и она меня любит, и её мать даже на свадьбу согласна» – это одно дело: все трое счастливы! А если я говорю: «она-то меня любит, а вот её мамаша вовсе не о любви думает, а только чтоб дочку замуж выдать! Вот, мол, сперва вы обвенчайтесь, а потом любитесь на здоровье! А это мне оочччень не нравится!..» Наверно, полгода отбивался парень, а потом всё же удрал. Ну, они всё-таки трахались втихаря – вот же он прямо из её спальни ночью рванул, но сколько можно тянуть с «законным браком»! Другие времена были... Сейчас говорят: «Переспать – ещё не повод для знакомства»... А тогда... 1827 год? Пушкин как раз «Евгения Онегина» писал... Ну, до Онегина наш «молодой повеса» не дотягивает. До Ленского тоже, хоть и у него «вольнолюбивые мечты». Романтика? «Всегда восторженная речь и кудри черные до плеч»? Не-а. Парень он простой. Даже не разночинец. На трепетного Гётевского Вертера он ещё меньше похож. Кем бы это его вообразить?.. А вот, пожалуй, кто сгодится, так это Роберта Бернса бродяги! Например, Финдлей в переводе Маршака!

Тебя попробуй в дом впустить...

«Впусти!» – сказал Финдлей.

– Всю ночь ты можешь прогостить.

«Всю ночь!» – сказал Финдлей.

Решено, так я его и буду трактовать. И надеюсь, что Шуберт со мной согласится. А читателям безразлично – и на меня, и на Вильгельма Мюллера им начхать. Для них ведь главный – Шуберт: чтобы пелось гладко.

До сих пор помню свой конфуз, когда я писал для институтского оркестра какой-то там «марш энтузиастов»:

«...и можем с гордостью сказать,

что нами юность прожита не зря!»

Как затянуло наше «трио вокалистов» – штана-а-ами юность прожита не зря! так у меня челюсть и отвисла. Быстренько поменял местами два слова: штою-у-уность нами прожита не зря! И всё как будто устаканилось. С песнями осторожней надо. Переходим ко второму восьмистишию.

 

Ich kann zu meiner Reisen
Nicht waelen mit der Zeit,
Muss selbst den Weg mir weisen
In dieser Dunkelheit.
Es zieht ein Monderschatten
Als mein Gefaehrte mit,
Und auf den weissen Matten
Such ich des Wildes Tritt.


 

Я не могу для своих странствий
выбирать время –
я должен сам указать себе путь
в этой темноте.
Тащится (только) лунная тень,
как мой попутчик, вместе со мной,
и на белых полях/лугах
ищу я следы диких (животных).

 

Нельзя мне медлить доле,
я должен в путь идти,
дорогу в темном поле
я должен сам найти.
За мною вслед тоскливо
лишь тень бредет моя.
В снегу ищу пытливо
следов звериных я.

 

Не сам я время выбрал
для своего пути,
но в этой мгле дорогу
я должен сам найти.
Лишь тень моя со мною,
да месяц в небесах.
Ищу следы оленьи
в заснеженных степях.

 

Мне дома не сидится,
душа стремится в путь,
и хочется, как птице,
лететь – куда-нибудь.
Пойду тропой звериной
под голубой луной,
один в тиши пустынной,
лишь тень моя со мной.

В этой строфе всё вроде ясно. То есть, наоборот: всё неясно и у автора, и у обеих переводчиц. Ну не выбирал время, ну сам должен искать дорогу, а куда, зачем и почему он спешит – не сказано. Бабкины сказки и никакой информации. Правда, картинка красивая – снег, луна, тень как спутница. (Только почему же она бредёт тоскливо (в переводе № 1)? Он же не изгнанник, сам сбежал тайком). И зачем ему «в снегу» (не «на снегу») пытливо искать следов оленей – тоже непонятно. Я подозреваю, что эти две строчки Мюллер употребил просто как балласт, для рифмы с двумя красивыми предыдущими, а переводчицы – механически, без всякого смысла, вслед за ним. Не хотят же они сказать, что парня гонит в путь жажда приключений, «на неведомых дорожках следы невиданных зверей»? Или он охотник? Всё же сохраню этих зверей из вежливости, в русском песенном звучании: «...звери-и-иной узкою тропой»)... Итак, остается без ответа только один, третий вопрос:

3. Что же его гонит в путь, такого симпатягу?

Но я-то знаю, что его гонит! Я ведь сам назначил этого парня на должность легкомысленного повесы – его гонит в путь любовь! «У любви как у пташки крылья»... «Любовь свободна, век кочуя, законов всех она сильней»... А кроме того, он знает, что легко найдёт себе и другую красотку, и третью... И именно потому я перевёл первый катрен этой строфы так, как перевёл: Мне дома не сидится!.. Also weiter! Дальше.

 

Was soll ich laenger weilen,
Dass man mich trieb hinaus?
Lass irre Hunde heulen
Vor ihres Herren Haus;

Die Liebe liebt das Wandern -
Gott hat sie so gemacht -
Von einem zu dem andern.
Fein Liebchen, gute Nacht!

 

Зачем мне быть (здесь) дольше –
пока меня выгонят отсюда?
Пусть глупые (помешанные) собаки
воют у дома своего хозяина.
Любви присуще странствовать –
так Бог её создал –  
от одного к другому.
Нежная милашка, спокойной ночи!

 

Здесь больше ждать не стоит,
не то прогонят прочь.
Пускай собаки лают
у входа в дом всю ночь.
Кто любит, тот блуждает,
таков закон судьбы;
приюта он не знает,
таков закон судьбы.

 

Зачем мне ждать тоскливо,
покуда скажут – прочь?
Пусть воют псы у входа
хозяйские всю ночь.
Любовь движенье любит,
все новый ищет рай.
Так ей велели боги.
Спи, милая, прощай!

 

Зачем, как пёс дворовый,
стареть, ваш  дом храня,
покуда в день суровый
не выгонят меня?
Любовь движенья хочет,
порыв в себе тая!
Прощай, спокойной ночи,
любимая моя.

4. Почему обе переводчицы проигнорировали слово «irre»? Похоже, будто они текст не читали, а только воспринимали на слух и, недостаточно зная немецкий, вместо «irre Hunde» (сумасшедшие, ненормальные, глупые, бестолковые собаки) услышали созвучное «ihre Hunde» (ваши собаки)? Но тогда было бы уместней «ваша собака» – не стая же охраняет тёщин дом! И чего она воет и лает всю ночь, если не глупая? Странно, непонятно и нелогично. Надо как-то иначе переосмыслить. Ну, например, так. Служил верный пёс много лет, состарился, нюх потерял, сторожит плохо. Хозяин и выгнал его. Как в «Бременских музыкантах» А он, бедный, не понимает, в чём дело, и воет с горя. «Вот так и я, – думает наш Финдлей. Сколько можно тянуть резину и обещать жениться? В конце концов выгонит меня несостоявшаяся тёща. Жалко девку, конечно, я же её и в самом деле люблю, славненькую такую... Ну да свет на ней клином не сошёлся. Пора смываться потихоньку»...

5. Fein Liebchen, gute Nacht! Очень красноречивое обращение! Fein Liebchen! С явственным ироническим оттенком! Это вроде как вместо «дорогая» сказать «дорогуша», вместо «друг мой» – «дружок», вместо «милая» – «милка», вместо «любимая, прекрасная, родная...» – «красотка, душка, крошка, куколка»... Надо найти какой-то компромисс: без цинизма, но и без преувеличенных нежностей... Вот чтó я, пожалуй, сделаю. Здесь, в этой строфе, пусть он назовёт её «любимая моя» – вполне искренно и сердечно. Но у нас есть ещё одна строфа:

 

Will dich im Traum nicht stoeren,
Waer' schad' um deine Ruh,
Sollst meinen Tritt nicht hoeren -
Sacht, sacht die Tuere zu!
Schreib' im Voruebergehen
Ans Tor dir: "Gute Nacht!"
Damit du moegest sehen,
An dich hab ich gedacht.

 

 

Я не хочу мешать тебе спать,
жаль твоего покоя/отдыха.
Не слушай моих шагов –
тихо/осторожно закрою дверь.
Напишу, проходя мимо,
на воротах "Спокойной ночи!"
Чтоб ты могла увидеть (понять):
я думал о тебе.

 

 

К чему мешать покою,
будить тебя к чему?
Я тихо дверь закрою,
уйду в ночную тьму.
Пишу тебе над дверью:
«Мой друг, спокойно спи»,
То знак,  о чем теперь я
грущу, бродя в степи.

 

 

Ничем не потревожу
твой сладкий сон, поверь.
Шаги мои неслышны.
Закройся тихо, дверь!
Смотри
«Спокойной ночи»
я на вратах пишу,
чтоб знала ты
твой образ
всегда в душе ношу.

 

 

Я, сон твой не нарушив,
тихонько ухожу,
а на дверях снаружи
красиво напишу:
«Прощай, спокойной ночи!»
чтоб знала:  я тебя
Любил, милашка, очень
и ухожу любя...

 

И в этой, самой главной строфе, когда любимая спит, а он, гад, смывается на цыпочках (может, даже с ухмылкой посылая воздушный поцелуй) – пусть он обязательно употребит более фамильярное слово – «крошка», «красотка», «милашка» или что-то в этом роде.

Так я и сделал. Правда, сначала в предпоследней строчке фигурировала «крошка» (слишком по-ковбойски), потом – «красотка» (показалось, что слишком по-французски. И наконец – милашка: вроде, поменьше циничной игривости, звучит простецки, но менее фривольно.

6. Schreib' im Voruebergehen... Замечу к слову: переводил я с оригинала, второй колонки – подстрочника – в моих табличках не было. Как нет её и на форуме в сети, куда я 6 февраля 2010 г. поместил готовый перевод (http://berkovich-zametki.com/Forum2/viewtopic.php?f=28&t=1241) – это сейчас, специально для читателей данной заметки, я её добавил. А тогда, переводя прямо с оригинала, я почему-то (возможно, неосознанно подражая двум прежним переводчицам) пренебрёг громоздкой и неуклюжей конструкцией «im Voruebergehen» (проходя мимо, мимоходом, походя). Просто выбросил, не придавая значения. И начало последней строфы выглядело так:

Шагов моих не слушай,

я лампу погашу,

и, сон твой не нарушив,

над дверью напишу...

То есть, сплошная забота и бережность – как бы не разбудить бедняжку – и никакой иронии (как и в прежних переводах). Но когда я начал писать эту заметку и внёс в таблицу подстрочник, мне это бросилось в глаза: «Напишу на воротах, проходя мимо», мимоходом, небрежно этак, между прочим... Ах ты, каналья, – думаю. – Так ты ради шутки! Да ведь он, впрочем, и не скрывает: пишет «ухожу любя», а сам ухмыляется: «Пусть она читает и верит»! Как же мне втиснуть это самое «мимоходом, походя, для понта»?.. Может быть, так прямо и написать: «...для хохмы напишу»? Нет, грубовато и жаргон. Эвфемизм нужен. Ага! Вот находка! Это же внутренний монолог, он сам с собой говорит! Так пусть скажет: «напишу так нежно, старательно, изящненько»...

«Красиво напишу»! – В этом слове уже содержится ирония и насмешка, когда говоришь о самом себе. Например: «Я ослепительно улыбнусь, учтиво поклонюсь, почтительно обращусь, красиво напишу...» – всё это звучит как признание в лёгком лицемерии...

Ещё одну опасность для переводчика таит в себе предварительное знакомство с другими переводами. Вот написала Лидия Воскресенская: «грущу, бродя в степи»; написала Лариса Шульц: «ищу следы оленьи в заснеженных степях». И я, не вдумываясь, тоже пишу как попугай:

«Пойду тропой звериной и снежной целиной, один в степи пустынной, лишь тень моя со мной».

А какая там, в Австрии-Германии «степь да степь кругом»? Спасибо, «не дремлет Пентагон, он на стрёме»! Поместил я перевод на сайт, сообщил о нём в Гостевой книге, и вскорости поступили конструктивные отклики сетевых коллег из США, Израиля и Германии. Один резонно поинтересовался, откуда там взялась степь; второй справедливо посетовал, что тень-спутница была не простая, а лунная на снегу, так поэтично. И жалко, что у меня луна исчезла. Спасибо им – я немедленно «в степи» переправил на «в тиши», а вместо строчки «и снежной целиной» написал «под голубой луной» – пустячок, а приятно.

Правда, не все отклики читателей оказались конструктивными. Один из них категорически отвергал мою трактовку образа лирического героя. «Герой не легковесный бродяга,писал он, – а трагическая личность, неодолимая страсть которой к новому и неизведанному заставляет его бросать всё насиженное, удобное и приятное и отправиться в неизвестном направлении, несмотря на сопряжённые с этим потери в прошлом и лишения и тяготы в будущем».

К сожалению, никакими аргументами критик своё утверждение не подкрепил. Мне оставалось только гадать, что мне напоминает эта фраза и кого, в случае её справедливости, должен напоминать герой песенки Шуберта – Мюллера. Увы, ничего не приходило в голову, кроме школьных учебников времён соцреализма да ещё почему-то красавчика Че Гевары...

В заключение печально вздохну: как много всё-таки прощается авторам текстов к прекрасным музыкальным произведениям – песням вплоть до гимнов, либретто опер и оперетт... И к старым, и к новым... Слишком мы снисходительны к небрежности. Нельзя канонизировать древние переводы, нужно их улучшать. И сугубо личное мнение: лучшие песенные шедевры, где слова с музыкой органично и гармонично создают зримую картину, удаются бардам, авторам и мелодии, и текста. Если попросите меня привести пример песенки, которую я готов слушать бесконечно, я назову песню одной моей ровесницы. Сейчас некоторые слова этой песенки (я называю её «японская») изменены, но приведу тот вариант, в котором впервые её услышал:

Какой большой ветер напал на наш остров,

С домишек сдул крыши, как с молока пену,

И если гвоздь к стенке прижать концом острым,

Без молотка, сразу, он сам войдет в стену.

Сломал ветлу ветер, разрыл в саду гряды,

Аж корешок редьки из почвы сам вылез,

И, подкатясь боком к соседнему саду,

В чужую влез грядку и там опять вырос.

А шторм унес в море десятка два шлюпок,

А рыбакам горе: не раскурить трубок,

А раскурить надо, да вот зажечь спичку –

Как на лету взглядом остановить птичку.

Какой большой ветер, ах, какой вихрь,

А ты сидишь прямо, а ты сидишь тихо.

И нет такой силы, чтобы тебя стронуть,

Скорей Нептун слезет со своего трона.

(Новелла Матвеева)

 

Франц Шуберт  1827     Вильгельм Мюллер

«Спокойной ночи!» из вокального цикла «Зимний путь»

Слова Вильгельма Мюллера

Перевод Лидии Воскресенской

Перевод Ларисы Шульц

Перевод Эрнста Левина (2010)


Fremd bin ich eingezogen,
Fremd zieh ich wieder aus.
Der Mai war mir gewogen
Mit manchem Blumenstrauss.
Das Maedchen sprach von Liebe,
Die Mutter gar von Eh' -
Nun ist die Welt so truebe,
Der Weg gehuellt in Schnee.

Ich kann zu meiner Reisen
Nicht waehlen mit der Zeit,
Muss selbst den Weg mir weisen
In dieser Dunkelheit.
Es zieht ein Mondenschatten
Als mein Gefaehrte mit,
Und auf den weissen Matten
Such ich des Wildes Tritt.

Was soll ich laenger weilen,
Dass man mich trieb hinaus?
Lass irre Hunde heulen
Vor ihres Herren Haus;
Die Liebe liebt das Wandern -
Gott hat sie so gemacht -
Von einem zu dem andern.
Fein Liebchen, gute Nacht!

Will dich im Traum nicht stoeren,
Waer' schad' um deine Ruh,
Sollst meinen Tritt nicht hoeren -
Sacht, sacht die Tuere zu!
Schreib' im Voruebergehen
Ans Tor dir: "Gute Nacht!"
Damit du moegest sehen,
An dich hab ich gedacht.


Чужим пришел сюда я,
чужим покинул край;
Из роз венки сплетая
был весел щедрый май.
Любовь сулила счастье,
уж речь о свадьбе шла,
Теперь кругом ненастье,
от снега даль бела.

Нельзя мне медлить доле,
я должен в путь идти,
Дорогу в темном поле
я должен сам найти.
За мною вслед тоскливо
лишь тень бредет моя.
В снегу ищу пытливо
следов звериных я.

Здесь больше ждать не стоит,
не то прогонят прочь,
Пускай собаки лают
у входа в дом всю ночь.
Кто любит, тот блуждает,
таков закон судьбы;
Приюта он не знает,
таков закон судьбы.

К чему мешать покою,
будить тебя к чему?
Я тихо дверь закрою,
уйду в ночную тьму.
Пишу тебе над дверью:
«Мой друг, спокойно спи»,
То знак о чем теперь я
грущу, бродя в степи.


Чужим пришел к тебе я,
и ухожу чужим.
Веселый май украсил
меня венком цветным.
Люблю
шептала дева,
и к свадьбе дело шло,
но мрак сейчас, и путь мой
метелью занесло.

Не сам я время выбрал
для своего пути,
но в этой мгле дорогу
я должен сам найти.
Лишь тень моя со мною,
да месяц в небесах.
Ищу следы оленьи
в заснеженных степях.

Зачем мне ждать тоскливо,
покуда скажут
прочь?
Пусть воют псы у входа
хозяйские всю ночь.
Любовь движенье любит,
все новый ищет рай.
Так ей велели боги.
Спи, милая, прощай!

Ничем не потревожу
твой сладкий сон, поверь.
Шаги мои неслышны.
Закройся тихо, дверь!
Смотри
«Спокойной ночи»
я на вратах пишу,
чтоб знала ты
твой образ
всегда в душе ношу.


Чужим пришел сюда я,
чужим уйти готов.
Я был осыпан в мае
букетами цветов.
«Любовь!» ты говорила,
а мать:
«Законный брак!»
А нынче так уныло:
зима, и снег, и мрак.

Мне доме не сидится,
душа стремится в путь,
и хочется, как птице,
лететь
куда-нибудь!
Пойду тропой звериной
под голубой луной

один в тиши пустынной,
лишь тень моя со мной.

Зачем, как пёс дворовый,
стареть, ваш дом храня,
покуда в день суровый
не выгонят меня?
Любовь движенья хочет,
Порыв в себе тая!
Прощай, спокойной ночи,
Любимая моя.

Я, сон твой не нарушив,
тихонько ухожу,
а на дверях снаружи
красиво напишу:
«Прощай, спокойной ночи!»
Чтоб знала
я тебя
любил, милашка, очень
и ухожу любя...

 бюро переводов Москва


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:0
Всего посещений: 3342




Convert this page - http://7iskusstv.com/2010/Nomer3/ELevin1.php - to PDF file

Комментарии:

tszehu
- at 2016-08-12 11:14:41 EDT
Смешное логичное механическое домысливание за авторов .
Особенно начальная "посылка" - кто же наш герой? Повеса, Финдлей Роберта Бернса.

Хоть бы Крабата взяли для соответствия. Важна именно последовательность "образов", сначала "милашка", но в конце все же - "любимая".
Тут дело в мотиве - чуждая идеологмия гонит певца, т.е. мотив непонятости и отчужденности. Как говорится. зачем складывать два одиночества в надежде получить что-то целое?

Евгения
Великий Новгород, Россия - at 2012-01-21 11:27:31 EDT
С огромнейшим интересом прочитала Вашу работу. Благодаря ней изменила несколько своё отношение к герою. Но хотела бы указать на одно недоразумение. Вариант перевода, который Вы приписываете Лидии Воскресенской, принадлежит перу Сергея Заяицкого. Его же авторство указывается и в клавирных вариантах с данным переводом.
Елена Минкина
- at 2010-03-30 13:11:50 EDT
Мартын, сегодня Вы не пьяны?
Ах, бедный! Капли валерьяны
примите на ночь, или корень
петрушки - хорошо от хвори!
А мой герой тащил в лукошке
лишь дегтя баночку и ложку,
ни нот, ни книжки, право слово.
Вы будьте, главное, здоровы!
А он ушел тропою темной.
Или уехал? Только помню -
легонько звякнула упряжка
и ветром донесло: "Милашка"





Мартын Задека –Елене Минкиной
- at 2010-03-30 07:54:40 EDT
Вчера я, милая Елена,
Был пьян, признаюсь откровенно,-
Никак в мозгу не прояснится,
Кто это мог бы Вам присниться.
Скажите, с чем он шел под мышкой:
С альбомом нотным или с книжкой?


Eлена Минкина
- at 2010-03-29 18:50:42 EDT
Приснилось мне в кошмарном сне,
Что кто-то едет на коне.
Патриций, импотент, плебей?
Не разглядела, хоть убей!
Нет, он не ехал, шел пешком,
Лавровым потрясал венком.
А, может, это был плейбой,
Довольный песней и собой?





Эрнст Левин
- at 2010-03-28 06:34:56 EDT

Когда в бесптичье воробей
Был назван певчей птицей,
Он заявил, что я плебей,
А он уже патриций

«Пешком идущие князья порой встречались мне.
Они достойнее рабов, сидящих на коне».
(Экклезиаст 10,7)

Раба такого хоть убей –
Он не поймёт, что сам плебей.

Давай останемся собой:
Я импотент, а ты – плейбой,
А кто патриций, кто how no,
О тот решать не нам дано.

Эрнст Левин - Гильмсон (на 2010-03-24 22:18:40 EDT
- at 2010-03-26 11:47:34 EDT
Дорогая Софья, не дождавшись Вашего ответа, ввиду наступления Субботы отправляю окончание своего письма.

Итак, Ваши домыслы (не берусь судить: по рассеянности или умышленные – в поисках криминала):
1) «Вы приступили к переводу слов "песенки" Шуберта, не зная "песенки"». Я приступили не к переводу, а к проверке качества текстов двух переводчиц и сравнению с оригиналом Мюллера. Шуберт ни при чём.
2) «В статье Вы сказали: Мелодия известна"». Зачем же Вы мысленно добавляете слово «мне» (как в задачке вместо "два человека" - "двое мужчин") ?! Я сказал: Мелодия известна. Размер простой"... Т.е. она известна слушателям и исполнителям, а мне для работы достаточно размера ("рыбы" языком поэтов-песенников), который моделирует ритм.
Да ещё намекаете
3) «Вы хотите своим переводом "передать своё отношение… исполнителю"». Ах, какое бесстыдное искажение цитаты! Я ведь спрашиваю, а не утверждаю!! (далее -цитата) "Что хочет сказать автор о своём герое? Каков он из себя, этот самый "я"? Как мне к нему относиться, чтобы потом передать своё отношение и читателю, и исполнителю? Неужели непонятно?? Я пытаюсь понять, как Мюллер относится к герою, и усвоить для того, чтобы передать не своё отношение, а именно его, Мюллера. Не передать хочу, а понять!
4) «Вы полностью исказили смысл песни Gute Nacht, но при этом остались собой вполне довольны.» Оставьте в покое песню: её ещё не было!
Представьте себе, что я и Вы – современники Мюллера. Он успел написал только этот стишок №1, довольно посредственный, насколько я понимаю в стихах. Никто, кроме него, еще не знает, сколько их будет в этом цикле, и будет ли Шуберт писать к ним музыку, и окажется ли она шедевром, и придумал ли уже сам Мюллер дальнейшие похождения своего героя. А уж я и подавно ничего этого не знаю! Но какой-то своей родственнице – Вам, например, – стихотворец показал этот стишок. Вы списали, показали двум подругам, а те перевели на русский и показали мне. Вот я и подправил этих переводчиц (не Мюллера же, Боже упаси!), и подробно объяснил им каждую поправку.Технически улучшил, но полноценного стихотворения не получилось: оригинал скудный. Ну, Он и Она. Весной влюбились, зимой пошёл снег, Он почему-то решил, что его прогонят и сбежал сам по звериным следам. Куда, зачем и почему – не сказано. Слушатель только плечами пожмёт. Надо придумать что-то, наполнить смыслом. Например, жениться не хотел, свобода дороже. Объяснил я всё это дамам, а тут вдруг редактор наш присылает мне письмо: "Собираюсь открыть в журнале раздел переводов. Напишите что-нибудь". Вот я и записал это устное объяснение. И послал. О музыке там ни слова, о Шуберте ни слова! Только о плохих переводах.
5) «Почему статья называется «Песенка Шуберта», а не «Стишок Мюллера»? Так я же писал уже дважды, по-моему: потому что так назывался этот текст обеих переводчиц в интернете. А вообще это - никакая не статья, а очередная «новелла о кухне переводчика», подобная тем первым 10-ти, которые были в «Заметках» 4 года назад: http://berkovich-zametki.com/2006/Zametki/Nomer11/Levin1.htm и
http://berkovich-zametki.com/2007/Zametki/Nomer3/Levin1.htm . Ну, и заодно взгляните http://magazines.russ.ru/zvezda/2008/8/ge17.html

Если, конечно, не побрезгаете, вслед за маэстро Избивацером, "духовным плебейским мирком и пошленькими мыслишками человека, который даже не понял, что перед ним — шедевр; который не должен приближаться к подлинной поэзии и музыке на пушечный выстрел, и которому в 75 лет до 30-летнего Мюллера ещё тянуться и тянуться".

Эрнст Левин
- at 2010-03-25 14:54:04 EDT
Софье Гильмсон (2010-03-24 22:18:40 EDT)

Дорогая Софья, ничего удивительного и поразительного в моём ответе нет. Вам это кажется потому, что Вы вносите в каждое моё суждение свой дополнительный смысл. Это вечная логическая ошибка. Вам, наверно, известна старинная логическая задача:
«Встретились два человека, дружившие школьниками, а потом много лет ничего не знавшие друг о друге. Произошел диалог:
- Дети у тебя есть?
- Есть одна дочка.
- Как её зовут?
- Так же, как её маму.
- И сколько лет твоей Машеньке?»
Вопрос: как он узнал имя дочери? Пожалуйста, ответьте, а я тем временем продолжу своё письмо.
Хочу только заметить, что Ваш P.S. (в современной концертной практике принято исполнять классические вокальные произведения на языке оригинала) лишает дальнейшую дискуссию всякого смысла. Переводы не нужны, значит, делать их я не буду.


Эрнст Левин
- at 2010-03-25 10:34:46 EDT
Софье Гильмсон (2010-03-24 22:18:40 EDT)

Дорогая Софья, ничего удивительного и поразительного в моём ответе нет. Вам это кажется потому, что Вы вносите в каждое моё суждение свой дополнительный смысл. Это вечная логическая ошибка. Вам, наверно, известна старинная логическая задача:
«Встретились два человека, дружившие школьниками, а потом много лет ничего не знавшие друг о друге. Произошел диалог:
- Дети у тебя есть?
- Есть одна дочка.
- Как её зовут?
- Так же, как её маму.
- И сколько лет твоей Машеньке?»
Вопрос: как он узнал имя дочери? Пожалуйста, ответьте, а я тем временем продолжу своё письмо.

Софья Гильмсон
Austin, Texas, USA - at 2010-03-24 22:18:40 EDT
Дорогой господин Левин, с удивлением прочла Ваш ответ. Вы сделали поразительное признание: Вы приступили к переводу слов «песенки» Шуберта, не зная «песенки». (Правда, в статье Вы сказали: «Мелодия известна»). Более того, Вы и не собираетесь эту «песенку» узнать, потому что у Вас не работает laptop… При этом Вы хотите своим переводом «передать своё отношение… исполнителю», т.е., не зная музыки, Вы хотите помочь исполнителю правильно выразить смысл исполняемого. Вы полностью исказили смысл песни Gute Nacht, но при этом остались собой вполне довольны. Вы говорите, что Вас интересовал только «стишок». В таком случае, почему статья называется «Песенка Шуберта», а не «Стишок Мюллера»? Далее, Вы хотели бы продолжить Ваш опыт улучшения существующих переводов цикла Шуберта, по-прежнему, как я понимаю, не вступая в знакомство с музыкой.

Возможно, Вы видите какую-то логику в этой последовательности мыслей, но от меня она ускользает полностью.

P.S. К слову, в современной концертной практике принято исполнять классические вокальные произведения на языке оригинала.

Йегуда Векслер
Бейтар Илит, Израиль - at 2010-03-23 18:01:59 EDT
Согласен с Избицером и Софьей Гильмсон.
А если автор начинает оправдываться и комментировать собственный текст, это свидетельствует о том, что текст его сам по себе неубедителен.
Как чисто литературный этюд -- еще как-то приемлемо, но, слишком вероятно, о музыке Шуберта автор не имеет понятия.

Gerald Moore
- at 2010-03-23 07:43:59 EDT

The Schubert´s Song Cycle Winterreise (Winter Journey) was composed in two parts, each containing twelve songs, the first group being set in February 1827 and the second in October 1827. They were also published in two parts, by Tobias Haslinger, in January 1828 and in December of that year, after Schubert´s death. Müller, a poet, soldier, and Imperial Librarian at Dessau, died in 1827, and probably never heard the first cycle let alone the second.
And Mr. Levin heard only the first poem of 24 poems by Wilhelm Müller, and never heard the first part of Schubert´s Song Cycle let alone the second. OK?

Александр Избицер
- at 2010-03-22 15:25:50 EDT
Александр Избицер - at 2010-02-06 20:02

Уважаемый Александр Избицер.
Ах, как Вы добры! Я понимаю, Вы решили поначалу поощрить Э.Левина — и Вы объяснили, почему: Вас не устраивали прежние переводы. Действительно, «И ухожу, любя» — хорошая строчка. Поверьте мне, она так и останется единственной из хороших. Как же Вы не поняли сразу, что у Левина нет слуха? Он просто не способен браться за перевод текста, который интонационно неотрывен от музыки. Он даже не понял, что перед ним — шедевр, в котором и музыка, и стихи словно написаны одним и тем же человеком!

Но теперь-то Вы, надеюсь, поняли, что он считает эту песню «песенкой» — о чём написал статеечку, полную пошленьких мыслишек.
Пожалуйста, примите мой совет: впредь не спешите поощрять того, кто не должен приближаться к подлинной поэзии и музыке на пушечный выстрел. Обещаете?

Юлий Герцман
- at 2010-03-22 13:24:32 EDT
Кстати, очень интересный вопрос: писал ли Шуберт музыку на стихи Мюллера или же Мюллер писал подтекстовку к музыке Шуберта? Если верно первое, то замечания некоторых рецензентов о несоответствии перевода музыке Шуберта, как мне кажется, не имеют смысла. Мы же не оцениваем вельяминовский, вейнберговский и пастернаковский переводы "Отелло" по лучшему соответствию музыке Верди. Если же Мюллер написал свои стихи на готовую музыку - дело другое.

Олег
Циннцинати, - at 2010-03-22 12:49:54 EDT
Что у Э.Левина за привычка-самоутверждаться за счёт других.Берёт два чужих перевода, свой ставит третьим и предлагает сравнивать.Вот пиши свои переводы, а чужие не хрен "улучшать". Это Левин считает, что улучшает.Самый раз кроссворды отгадывать. Вот это высокоинтеллектуальное занятие как раз для него.А то ведь он же больше ничего не умеет как унижать других, это свидетельствует только о том, что низок сам. Ну нету благородства в нём, так его уже нигде и не возьмёшь. Уж если хамом родился, то уж ничего и не поделаешь.А то считает, что облив грязью заслуженных переводчиков, написав свой "Декамерон"(Бокаччо тоже мне нашёлся) думает, что он НЕКТО. Нет,Левин, вы были, есть и будете тем кто может только от чужого костра воспламеняться, а сами только и способны, эх выражаться по поводу этого типа не хочется...
Эрнст Левин
- at 2010-03-22 09:09:57 EDT
(окончание)
===========================================
Александр Избицер - at 2010-02-06 20:02

Уважаемый Эрнст, прежде всего – спасибо за саму мысль создать новый перевод этой великой песни, ибо, Вы правы, переводы существующие неудовлетворительны, несмотря на ряд удачных строк. Ваш вариант, в целом, по-моему, гораздо лучше прежних. А если говорить об одной из частностей, то великолепна заключительная строка "И ухожу, любя". Ибо она, повторенная Шубертом дважды, лишена смысла и звучит глупо в прежних вариантах переводов, а у Вас она приобрела "статус" формулы, достойной и повторения, и финальной точки (или, точнее - многоточия).
Единственное, на мой взгляд, откровенно неудачное место -
"Любовь!" – ты говорила,
А мать, – "Законный брак!"
Это читается глазами, но смутит слух, в т.ч., и потому, что шубертовская музыкальная фраза не предполагает тех обильных знаков препинания, которые отразили прямые речи, введённые Вами.
Вероятно, некоторые потери при переводе неизбежны. Например, тень, отбрасываемая именно лунным светом. Или такой очаровательный оборот Мюллера, как "любовь любит блуждать (странстововать)". Также надпись над воротами, по-моему, интереснее оставленной записки.
В целом же Ваш вариант - большая удача. Спасибо.
===========================================

Александру Избицеру (2010-02-06 20:02)

Уважаемый Александр, спасибо за добрые слова, а в первую очередь за поддержку идеи обновления и улучшения русских переводов вокальной классики. Очень многие песни, романсы, арии и целые либретто прославленных композиторов сочетаются со слабыми, маловыразительными, а иногда и с безграмотными текстами. Буду рад, если Вы, например, подскажете мне пару часто исполняемых хороших песен с текстами, которые режут ухо и портят впечатление слушателей. Мне уже случалось править такие тексты, писать слова к новым эстрадным песням и даже однажды либретто оперы.
Согласен с тем, что прямая речь в переводе получилась неуклюжей. К сожалению, мелодию я не помню (слышал очень давно) и руководствуюсь только ритмом. Я просил принести мне лэптоп со звуковой платой, но не вышло.
Трёх замеченных Вами и Б.Тененбаумом блошек я уже выловил: убрал степь, добавил луну и восстановил вместо записки надпись на дверях.
Вот так и нужно – сотрудничать друг с другом, а не только обливать патокой или дёгтем. Спасибо.


Эрнст Левин
- at 2010-03-22 09:04:02 EDT
(продолжение)
===========================================

Б.Тененбауму (2010-03-20 15:15 EDT)

«Эрнст, вы - лучшее на свете доказательство...»

Перегиб явный, но...«Ввиду того, что возможность получения вами взятки от меня совершенно, конечно, исключена – ведь это было бы несовместимо с вашим королевским достоинством, – я уж не знаю, что и делать. Остается, пожалуй, одно» – поблагодарить за доброе отношение.
===========================================

Александру Туманову (2010-03-20 23:48 EDT)

В основном, дорогой Александр, я согласен и с Вами, и с Софьей Гильмсон, так что ответом ей я ответил и Вам. Моя работа – действительно не более чем упражнение с отдельным (случайным) стишком и двумя его переводами. Я задавался целью вообразить и представить в переводе образ героя этого – и только этого – стишка. В двух переводах его не было, были только действия героя. У меня он есть, хоть и не тот, что у Мюллера. И это естественно: чем меньше задано, тем больше места для фантазий. Дайте художнику лицо натурщика – он дорисует любое туловище. Так что я вполне доволен.
«Зачем, как пёс дворовый,
стареть, ваш дом храня,
покуда в день суровый
не выгонят меня?
В этой строфе есть два возможных толкования... Первое: Зачем мне, как псу дворовому, стареть?
Второе: Зачем (я), как пес дворовый, (буду) стареть ваш дом храня? Тут нужно выбрать одно или другое.»
Первое толкование бессмысленно. Зачем стареть? – что за вопрос?! Выбрано второе – это совершенно очевидно, если не обрывать последние строчки. В стихах очень часто инверсия вполне узаконена там, где проза её не допускает. Читатель автоматически «переворачивает» её по смыслу, как мозг – изображение на сетчатке глаза.
В прозе этот смысл можно было бы передать так: зачем мне уподобляться псу, который знает, что в старости его хозяин выгонит, и всё же верно служит ему?
===========================================
Александру Избицеру (2010-03-21 06:33 EDT) я отвечать не буду, поскольку он ко мне не обращался, а говорил обо мне в 3-м лице («Э.Левин»). Правда, в последней строчке выяснилось, что обращается он к Юлию Герцману («Уважаемый Ю.Герцман»).Возможно, Юлий ему ответит. В этом случае любопытствую узнать: допустимо ли, прекрасно зная, что из 24 песен цикла я видел только №1, обвинять меня в пошлости и глупости, ссылаясь на цитаты из №№2, 24 и других?
Однако я должен, хоть и с большим опозданием, ответить уважаемому Александру Избицеру на его предыдущий отзыв – на форуме «Заметок»,
который был адресован непосредственно мне и отправлен 6 февраля 2010 года в 20:02, то есть через 2,5 часа после появления там моей публикации «Песенка Шуберта "Спокойной ночи" – два перевода». Но, поскольку далеко не все заглядывали на этот форум (ещё раз укажу его адрес: http://berkovich-zametki.com/Forum2/viewtopic.php?f=28&t=1241 ), то я, прежде чем ответить, скопирую его сюда с форума.

Эрнст Левин
- at 2010-03-22 08:44:40 EDT
Уважаемые критики, отвечаю по порядку всем, кто ко мне обратился.
===========================================

Юлию Герцману (2010-03-19 14:22 EDT)

«"Если бы директором был я" - то немедля пригласил бы Эрнста Левина профессором в Литературный институт...»
На это ответила моя жена. и я с ней абсолютно согласен. Она сказала: "Я бы тебя взяла, но только не лекции читать, а практические вести. Писать ты умеешь, а вслух говорить – нет; сам сделать можешь, а других захочешь научить – только душу им вымотаешь, нудник"...
«Ну а рифма "любя - тебя" украсила бы стихи какого-нибудь Сергея Острового, но абсолютно не соответствует высокому уровню левинского перевода.»
На это, дорогой Юлий, я попросил ответить Кашиша. А он, по врождённому ехидству, попытался уесть и меня, и Вас:
Аполлон о рифме:
"Она, служа входным билетом
Для тех, кто мнит себя поэтом
И нагло лезет на Парнас,
Ценилась некогда у нас.
А ныне снизили тариф мы,
И пустим, внутренне скорбя,
Тебя – с твоим «себя-любя»,
А Герцмана – ваще без рифмы."
===========================================

Софье Гильмсон (2010-03-19 23:50 EDT)

«Соответствует ли Ваш перевод музыке Шуберта?.. Главное – эмоциональное единение музыки и слов, создающее замечательное произведение искусства. Послушайте и судите сами (следуют сноски на видеозаписи.-Э.Л.) Надеюсь, Вы услышите, что Шуберт и его герой поют о безмерном одиночестве и глубокой печали последнего зимнего пути. Недаром весь цикл назван Winterreise. Ваш герой поёт совсем о другом. (И как Вы с Вашей поэтической чуткостью могли назвать шубертовский шедевр песенкой?!)»
Дорогая г-жа Гильмсон, к сожалению, я не могу последовать Вашему совету: не послушаю и не услышу:Во-первых, мой старенький лэп-топ – без звука. Во-вторых, был бы он даже со звуком, я сам "а тэйбе лох", как называет меня жена ("глухая дыра" на идише), но, в отличие от Бетховена, не знаю ни одной ноты, никогда на чём не играл и с классической музыкой был знаком очень мало. Во всяком случае, сейчас – на 76-ом году жизни – в моей склеротической памяти при упоминании Шуберта возникает одна только "Аве Мария". В-третьих, 5 февраля 2010 г. я впервые в жизни увидел в интернете два перевода стихотворения В.Мюллера "Спокойной ночи", сделал свой перевод и назавтра поместил его на форум "Курилка" у Евг.Берковича: http://berkovich-zametki.com/Forum2/viewtopic.php?f=28&t=1241. То, что эти стихи – текст песни Шуберта, я узнал из той же сетевой публикации двух переводов; имя Вильгельма Мюллера видел впервые; о том, написал ли он этот текст на мелодию Шуберта или тот написал песню на эти стихи, я не знал; а уж о том, что это лишь первая песня из 24-х, составляющих целый "роман в песнях", и этот песенный цикл является шедевром Шуберта – я не имел ни малейшего понятия. Я видел перед собой два плохих перевода довольно-таки посредственного немецкого стишка (отдельного, автономного, заключающего всю историю героя с начала до конца!) и при всей моей "поэтической чуткости" (благодарю Вас за её признание) и воображении никак не мог признать его шедевром. А оба прочитанных перевода – тем более.
Я с радостью и без малейшего сомнения верю на слово и Вам, и г-ну Туманову, и г-ну Избицеру, что мелодии цикла "Зимний путь" гениальны. Если кто-нибудь из вас пришлёт мне тексты всех или некоторых песен этого цикла, я сумею разобраться, насколько они хороши. Но и без этого я готов поверить, что они великолепны, если мне скажет это профессионал-германист, понимающий в стихах, – например, Элла Грайфер.
Но особенно я буду благодарен, если вместе с немецкими текстами вы мне пришлёте русские переводы – те, которые поются сейчас и считаются лучшими. В этом случае я поверю только своим глазам. И надеюсь, что смогу некоторые улучшить. В порядке искупления своей вины – невольного оскорбления ваших эстетических чувств.

Александр Избицер
- at 2010-03-21 06:39:00 EDT
6. Тащится (только) лунная тень,
как мой попутчик, вместе со мной,
и на белых полях/лугах
ищу я следы диких (животных).

«Я подозреваю, что эти две строчки Мюллер употребил просто как балласт, для рифмы с двумя красивыми предыдущими, а переводчицы – механически, без всякого смысла, вслед за ним. Не хотят же они сказать, что парня гонит в путь жажда приключений, «на неведомых дорожках следы невиданных зверей»? Или он охотник? Всё же сохраню этих зверей из вежливости».

Не-а. Не нужно похлопывать по плечику поэта, до которого переводчику тянуться и тянуться. Это амикошонство поставило Э.Левина в положение комическое: зверей-то он «сохранил из вежливости», но подстрелил смысл стихов. Дикие звери, которых юноша надеется отыскать по их следам, станут такими же его попутчиками, как и его собственная тень, отбрасываемая луной. Вот для чего их будет искать одичавший, как и они, человек. Но не он — его находят: он замечает, что за ним неотвязно следует, кружа, ворон. Ворон, ты не хочешь оставить меня? Ты надеешься на скорую добычу — моё тело? Ты прав: мне недолго осталось блуждать, почти не осталось сил. О, ворон, позволь мне, наконец, познать Преданность до самой смерти!

Я написал не обо всех знаках провала этой работы Э.Левина.
Поздравляю редакцию и читателей альманаха с этой статьёй: она — новое доказательство бессмертия Пошлости и непроходимости Глупости.
Уважаемый Ю.Герцман, пожалуйста, посоветуйте своему профессору литературы заняться исключительно кроссвордами!

Александр Избицер
- at 2010-03-21 06:33:43 EDT
1. «Не-а. Парень он простой».

Не-а. Во-первых, он — не «парень», но юноша. Или — молодой человек. И далеко не простой: он — поэт (См. №24 «Шарманщик», заключительные строки цикла) с великолепным воображением, с поразительными, неожиданными ассоциациями, с душой чуткой и ранимой. И он наделён теми тактичностью и робостью, которые обязан ощутить и его переводчик — если ему это по силёнкам и если у него есть дар к перевоплощению в образы и стилистику, чуждые его существу.

2. ««В этой строфе всё вроде ясно. То есть, наоборот: всё неясно и у автора, и у обеих переводчиц. Ну не выбирал время, ну сам должен искать дорогу, а куда, зачем и почему он спешит – не сказано. Бабкины сказки и никакой информации»

Не-а!
Цикл начинается с кульминации. Юноша ушёл в самый трагический день своей жизни: он узнал, что его возлюбленная увлеклась другим. (См. №2, «Флюгер»), что её сердце подобно флюгеру на её доме, только, в противоположность ему, оно бесшумно; он понял, что флюгер — символ этого дома; он поражён догадкой, что этот флюгер всё это время над ним насмехался.

3. «а вот её мамаша вовсе не о любви думает, а только чтоб дочку замуж выдать! Вот, мол, сперва вы обвенчайтесь, а потом любитесь на здоровье! А это мне оочччень не нравится!..»»

Не-а. Свет, внезапно наступивший в музыке и, главное — второе звено секвенции, продолжающее и развивающее первое («Девушка говорила о любви») есть знак того, что разговоры и о любви, и о свадьбе были дарами того же мая, внушивщими тогда поэту сладкую надежду. Смыслово разбивать и противопоставлять то, что объединяется воедино музыкальной фразировкой — противоестественно и есть знак зауми. В любом случае это «не сработает».

Кроме того, ««Любовь» - ты говорила, а мать — «законный брак» крайне неудачен и с точки зрения поэзии, и с точки зрения замысла авторов: к девушке поэт долго не обращается вовсе. Первое обращение к ней — «Fein Liebchen, gute Nacht!». Это верно поняли и отразили обе переводчицы — но не Э.Левин.

4. «Наверно, полгода отбивался парень, а потом всё же удрал. Ну, они всё-таки трахались втихаря – вот же он прямо из её спальни ночью рванул, но сколько можно тянуть с «законным браком»!». «Жалко девку... Ну да свет на ней клином не сошёлся. Пора смываться потихоньку»

Не-а!
Он ушёл тихо, чтобы она не видела его горя, к тому же, понимал бессмысленность объяснений. Он боялся разбудить её хлопком входной двери (а не двери «их общей спальни»). Нет, он не «удрал»!
Слова, наподобие «девка», «удрал», «рванул», «трахались втихаря» или «смываться» отражают духовный плебейский мирок переводчика и не имеют никакого касательства ни с поэзией Мюллера, ни с музыкой Шуберта, ни с культурным пластом, к которому оба принадлежали.

5. «Но я-то знаю, что его гонит! Я ведь сам назначил этого парня на должность легкомысленного повесы... А кроме того, он знает, что легко найдёт себе и другую красотку, и третью...».

Не-а. Назначение «этого парня» Э.Левиным на должность легкомысленного повесы достойно его назначения профессором в Литературный институт Ю.Герцманом.

Ну и как, искал юноша другую «красотку»? Или же он, уйдя в никуда, мечтал целовать снег и лёд, в надежде, что они растают от его нескончаемых слёз — и под ними, на земле проступят Её следы? Или же его сердце непрошено, судорожно билось при звуке гудка почтальона, хотя знал он, что никакого письма от Неё нет и не будет? Или же он завидовал земле, которая поседела от снега, в то время, как его голова бессильна побелеть? Или же он видел в снах Её и только Её — и пробуждался от крика этого проклятого петуха?


Александр Туманов
Лондон, Канада - at 2010-03-20 23:48:21 EDT
Боюсь, что мне придется согласиться с Софьей Гильмсон. Ваша работа с текстом Мюллера, может быть, и интересное упражнение, но она сделана в полном отрыве от музыки Шуберта и смысла всего цикла "Зимний путь". Вокальный цикл в эпоху романтизма состоял не из песенок, а из песен — Lieder,— которые были связаны общим настроением, общим смыслом и образом лирического героя. Вы задаетесь целью представить в переводе Ваше отношение к герою. А ведь отношение переводчика к герою не требуется, его задача понять, почувствовать и передать то, что хотел автор (в данном случае - два автора: Шуберт и Мюллер). Придумывать этот образ не нужно, его нужно прочитать: Шуберт все это уже сделал. И, конечно, поэт,герой цикла, не имеет никакого отношения к Финдлею, он одинокий странник, романтик, ищущий в своих странствиях неосуществимую мечту. Ваш перевод находится в одном ряду с двумя другими, приведенными Вами переводами, хотя он, наверное, технически лучше них, кроме конца, в котором Ваш Финдлей обнаруживает истинные мотивы своего ухода:

«Прощай, спокойной ночи!» –
чтоб знала: я тебя
Любил, милашка, очень
и ухожу любя...

Позволю себе еще одно замечание, на этот раз синтаксического порядка. Вот одна из последних строф перевода:

Зачем, как пёс дворовый,
стареть, ваш дом храня,
покуда в день суровый
не выгонят меня?

В приведенной выше строфе есть два возможных толкования связей между словами. Первое: Зачем (мне — пропущенное, но подразумевающееся), как псу дворовому, стареть..?
Второе: Зачем (я), как пес дворовый, (буду) стареть ваш дом храня? Тут нужно выбрать одно или другое.

В заключение, не могу не согласиться с Вашим высказыванием о нашем снисходительном отношении к качеству вокальных переводов. Как справедливо Вы пишете:
"как много всё-таки прощается авторам текстов к прекрасным музыкальным произведениям – песням вплоть до гимнов, либретто опер и оперетт... И к старым, и к новым... Слишком мы снисходительны к небрежности."

Желаю успехов.

Б.Тененбаум :)
- at 2010-03-20 15:15:26 EDT
Эрнст, вы - лучшее на свете доказательство того, что человек с мозгами, талантом и энтузиазмом не нуждается в официальном штампе. Hу, скажем - филолога :)
Софья Гильмсон
Austin, Texas, USA - at 2010-03-19 23:50:01 EDT
Уважаемый Господин Левин, восхищаюсь Вашим описанием загадочного процесса, именуемого стихосложением. Но соответствует ли Ваш перевод музыке Шуберта? Вы предвидели подобное возражение: "А читателям безразлично – и на меня, и на Вильгельма Мюллера им начхать. Для них ведь главный – Шуберт: чтобы пелось гладко." Простите, но не это главное, а эмоциональное единение музыки и слов, создающее замечательное произведение искусства. Послушайте и судите сами:

http://www.youtube.com/watch?v=kfIsjKRJfMw&feature=related

http://www.youtube.com/watch?v=KKRTI6j1oqM&feature=related

Надеюсь, Вы услышите, что Шуберт и его герой поют о безмерном одиночестве и глубокой печали последнего зимнего пути. Недаром весь цикл назван Winterreise. Ваш герой поёт совсем о другом. (И как Вы с Вашей поэтической чуткостью могли назвать шубертовский шедевр песенкой?!)

Желаю Вам радостной весны.




Юлий Герцман
- at 2010-03-19 14:22:38 EDT
"Если бы директором был я" - то немедля пригласил бы Эрнста Левина профессором в Литературный институт. Он замечательно подробно и адекватно преподает литературное мастерство. Конечно, его перевод значительно лучше принадлежащих Воскресенской и Шульц, хотя бы потому, что он - живой, не кокетливый и очень естественен. Мне бы хотелось отметить еще одно: владение и умение преподать, как все мы знаем, далеко не всегда сосуществуют, особенно - в литературе. У Левина же - счастливое соединение мастера и учителя.
Не могу, однако, изменить собственной натуре и не добавить пару ложечек дегтя. Выражение: "Любовь движенья хочет" - хотя и соответствует жизненой правде, но, очевидно, не той ее странице, которую излагает переводчик. Ну а рифма "любя - тебя" украсила бы стихи какого-нибудь Сергея Острового, но абсолютно не соответствует высокому уровню левинского перевода.

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//