Номер 10(35) - октябрь 2012 | |
Легче жить со сверхзадачей
Философия – царская дорога к Богу Рамбам Идея Бога есть доказательство
бытия Бога. Рене Декарт Приведенные высказывания
известных мыслителей выражают как эмоциональное, так и интеллектуальное начало
в стремлении осознать себя перед лицом Творца. Поиски Бога в настоящем
контексте - поиски самого себя, это дорога длиною в жизнь, своеобразная
сверхзадача. Не потому ли у евреев символом веры является уходящая в небо
лестница Иакова, на которой нельзя останавливаться; можно или спускаться, или
подниматься. В одной из легенд рассказывается, как некий усопший дух вечно
странствует от дома к дому, от одних людей к другим. Вдруг останавливается и не
может идти дальше, тут он замечает старика, который спрашивает его: «Почему ты
здесь стоишь?» Тот отвечает: «Я не могу идти дальше». На это старик говорит:
«Плохо твое дело. Если ты промедлишь здесь, и не будешь двигаться всё дальше и
дальше, ты утратишь свойство духа и остановишься на этом месте как бессловесный
камень». Окаменелость души – это утрата духовного поиска. Желание написать
настоящую статью возникло у автора после неудавшейся лекции в аудитории,
которая думала с точностью наоборот, то есть, ни о каком духовном поиске и речи
не могло быть. Лектора обвинили в отсутствии профессионализма и незнании
основных положений иудаизма, согласно которым, евреи, дескать, давно ничего не
ищут, потому, как уже всё нашли: «В Торе всё сказано». К уверениям лектора о
значимости мировой культуры в осмыслении себя, своего индивидуального - творческого
начала слушатели отнеслись агрессивно, в лучшем случае безучастно. Стремление к
образованию, знанию, случается, расценивают как измену Торе, или объясняют
«гордыней, которая хуже невежества». О связи иудаизма с просвещением и наукой правомерней
мнение Рамбама: «Я считаю, что сделать людей лучше поможет только знание, а не
слепая вера, и только этим объясняется, что мой народ, призвание которого
знать, не имеет равных себе в мире». И далее: «Верующий непрестанно ищет
истину, подвластный судьбе и смерти, он стоит перед неизвестностью в
растерянности и страхе... Бессмертен разум, разумна часть души», - говорил
средневековый теолог. Следует вспомнить: выдающиеся мудрецы Торы были образованы
в разных областях; если бессмертен разум, то приобретенные в жизни естественные
и метафизические знания подготовляют душу к будущему миру. Рай, где растет
древо познания, Хорхе Луиз Борхес представлял похожим на библиотеку. ( См.
«Поэма даров») Вернемся на землю - образование
в широком смысле помогает познать самого себя, развить и реализовать свои
способности. Любой дар небес требует участия человека – правильного выбора,
мужества, последовательности. Попытки наших религиозных мыслителей соотнести
иудаизм с мировой культурой и в, частности, с философскими учениями относятся
ко времени контакта евреев с окружающими народами. Первый пытался найти точки
соприкосновения еврейского мировоззрения и греческой философии - Филон
Александрийский, далее Рамбам, и в современную эпоху – Герман Коген. В наши дни
наиболее адекватна настоящей задаче философия экзистенциализма; в центре
внимания религиозной веры и философии экзистенциализма - человек с его поиском,
сомнением, упованием. Именно эти проблемы находят отражение в гуманитарной
культуре, искусстве, и в частности, в художественной литературе. Вспомним слова
И.Канта о том, что он мечтал найти художественную натуру, дабы воплотить свои
идеи чистого разума: идею Бога, Бессмертия, Свободы в художественные образы. Осмысление своего
интеллектуального «я», поиск своих духовных путей – своеобразная логотерапия,
то есть терапия словом, смыслом. В отличие от эмоциональных бессознательных
влечений логотерапия акцентирует внимание на личностных осознанных установках.
Индивидуальность формируется в процессе познания, интеллект и желание знать - первичны.
Альфред Адлер – основоположник системы индивидуальной психологии, в отличие от
своего коллеги З.Фрейда утверждал примат разума; бесконечно не либидо (сексуальное
бессознательное влечение), а интеллектуальная потребность. О значимости осознанного
постижения себя перед лицом Творца пишет современный еврейский религиозный
мыслитель Авраам Иехошуа Хешель (профессор этики и мистики): «Иудаизм не
душевное качество, а духовная жизнь. С душой мы рождаемся, дух же должны
приобрести». («Земля Господня», Библиотека-Алия, стр. 82). Авраам Иехошуа
Хешель наш современник (1907-1973), получил традиционное еврейское образование;
по отцовской линии он из рода Дова Бера бен-Якова Магида. Заметим, что первые
магидим проповедовали, отвечая на обращенные к ним вопросы слушателей, учили
методом Сократа, способствующему рождению мысли. Книга Хешеля «Страсть к
истине» - попытка создать религиозную автобиографию - своеобразный мистический
опыт. Именно осознание мистического опыта наполняет духовным содержанием
спекулятивные формы познания. О том же читаем у рабби Шнеура Залмана в «Тании»
- «Книге средних», где освещаются моральные и философские проблемы природы
человека: «В желании мудрости, постижении, знании – вся жизненная сила. Отсюда
любовь, доброта, милосердие и всё остальное». (См. Тания, Иерусалим 1998, стр. 311)
И далее: «Первое достоинство и ступень у творений – это мудрость, и потому она
называется началом. Она начало и источник всей жизни». (Там же. Стр. 402). Можно говорить, что и
чувство одиночества, различные комплексы в большей степени обусловлены не
отсутствием физического партнера, а невозможностью реализовать свой духовный
потенциал. Интеллектуальная близость часто является условием прочных личных
отношений. Духовное, интеллектуальное начало создает личность, дает ей
устойчивый центр; знание помогает понять свое предназначение. Если в буддизме
карма (заданность судьбы), у античных греков рок (неотвратимость судьбы), то у
евреев – предназначение. Два с половиной года спорили школа Шамая и школа Гиллеля.
Одни говорили: «Человеку лучше не быть созданным, а другие – человеку лучше,
что он создан. Посчитали голоса и решили: человеку лучше не быть созданным, ибо
страданий больше, чем радостей. Но теперь, когда он уже создан, пусть подумает
о своих деяниях». Стремление к всестороннему образованию – один из доминирующих
мотивов становления творческого самосознания. Здесь правомерен свой
индивидуальный путь – автономия разума. Иудейская вера не исключает и сомнение,
что предполагает самостоятельное начало в познании мира и себя в нем. Смелость
сомнения, возможность вопроса предполагают поиск истины. Дерзость ума Менахем
Мендл из Коцка превратил в добродетель, слепая вера раздражала его так же, как
посредственность. «Об одном прошу вас, - обращался рабби к ученикам, - будьте
сильными, даже если для этого вам придется противиться судьбе. И если в поисках
истины вам придется противостоять Богу, да будет так!» (Цитируем по кн. Эли
Визеля, «Рассыпанные искры», Иерусалим, 1987, стр. 192). Кризис веры, осознание
Бога и себя в Нем – естественные проявления человеческой мысли. В работе рабби
Соловейчика «Одинокий верующий человек» читаем: «Я буду исповедоваться перед
вами, делясь с вами тревогами, тем, что беспокоит меня больше всего и нередко
перерастает в осознание кризиса. Религиозному переживанию верующего присущи
внутренние конфликты и противоречия, он мечется между двумя полюсами – между
восторженной приверженностью Богу и отчаяньем. Когда он чувствует, что покинут
Богом, он страдает из-за непримиримого противоречия между сознанием
собственного достоинства и самоотрицанием». (Из книги «Катарсис», Иерусалим
1991, стр. 96). Рабби Соловейчик Иосеф Дов ха-Леви (1903-1993) лидер
ортодоксального еврейства, один из крупнейших мыслителей двадцатого века,
изучал философию, логику, математику. Выступал за активное участие евреев в
жизни современного общества. Галахические проблемы изучал с философской точки
зрения. Именно потому, что
человек может усомниться, деяние, действие в иудаизме становится выше веры;
поступать ты должен сообразно Закону. Настоящее положение И.Кант сформулировал
как категорический императив – общезначимое нравственное предписание,
безусловный принцип человеческого поведения – закон. Вера на уровне догмы
ведет к фанатизму, напротив, осмысление своей личной причастности к вере
является стимулом развития интеллекта. «Блажен человек, который снискал
мудрость и приобрел разум». (Притчи, 3, 3). Маймонид учил: «Бессмертие дано
только познающей части души. Только приобретший разум переживет тело, только та
благородная часть души, которая честно и успешно трудилась над познанием
истины». Авторитарный или
гуманистический принцип религии не может не сказаться на формировании нашего
самосознания. Мы не разделяем посылку христианской теологии о том, что для
спасения души разум и наука не только не нужны, но могут быть вредны, ибо
внушают «умственную гордость», препятствуют смирению. Не согласны и с тем, что
человек сознает себя нравственной личностью, поскольку чувствует себя созданным
для другого царства. Единство божественного и человеческого разума предполагает
не уход от жизни в другое царство, а утверждение жизни, полноту бытия здесь –
на земле. В иудаизме царство земное и царство небесное нераздельны, равно как
сущность и существование. Исключается противоречие между религией и
практической жизнью; достаточно вспомнить слова р. Гиллеля: «Кто может
вычислить ход небесных светил и не делает этого – творение Божье они не
созерцают, дело рук его не видят». Образование, интерес к
тем или иным наукам стимулирует мыслительную деятельность. «Если человек
учится, исследует что-то и у него возникают вопросы, на которые он сам не в
состоянии дать ответ, то только тогда ответ и объяснения представляют для него
ценность» (См. Тания. Стр. 730). Чтобы получить ответ, надо спросить. Многие узнают
себя в рассказе о юном ешиботнике, который бежал за бричкой знаменитого рабби
посетившего ешиву. Рабби обещал отдать в жены свою красавицу-дочь любому из
учеников, кто ответит на заданный им вопрос. Таковых в ешиве не нашлось. «Мне
не нужно никакой награды, только скажи ответ!» - кричал мальчик вслед
уезжающему мудрецу. «Ты-то и будешь моим зятем!» - воскликнул ребе. Альберт Эйнштейн
мотивацию своей научной деятельности во многом объяснял тем, что когда он
возвращался из школы, мать спрашивала его: «Сколько умных вопросов ты сегодня
задал учителю?» То есть мышление будущего ученого было ориентировано на поиск,
а не на стереотип. Он же говорил о том, что недостаточно родиться евреем, нужно
выбрать свое еврейство, приобщиться к миру сущностных идей. Люди сами, в зависимости
от склонности ума и души, ставят перед собой своеобразную сверхзадачу: кто-то
ищет философский камень; кто-то изобретает вечный двигатель; Икар, мечтая
взлететь, надел крылья. Алхимики не нашли философского камня; оказался химерой
вечный двигатель; разбился Икар – жар восходящего солнца растопил воск,
скрепивший перья на его крыльях. Но мечта предварила многие научные открытия.
Колумб во времена изгнания евреев из Испании отправился в кругосветное
путешествие, мечтая найти рай для своих соплеменников, а нашел Америку. Тоже не
плохо. Именно на поиск
ориентировано еврейское религиозное воспитание. Комментарии к текстам Талмуда,
будучи не догмой, а уяснением истины, стимулируют интеллектуальную активность,
самостоятельный подход к жизни. Может быть, именно свободомыслием,
независимостью мышления евреи были так ненавистны тоталитарным режимам. Свобода
воли составляет основу иудейского самосознания; божественная природа человека в
том и состоит, что он выбирает и отвечает за свои поступки. Есть мнение мудрецов
по поводу того, что Бог простил бы Адама, если бы тот взял грех на себя и на
вопрос Создателя: «Кто сказал тебе, что ты наг? Не от дерева ли, о котором я
заповедовал тебе не есть от него, ел ты?» не сослался на Хаву: «Жена, которую
Ты дал мне, она мне дала от дерева, и я ел». Испытание человека состоит в
возможности выбора, но может быть и обратное явление – нежелание выбирать и
отвечать за свой выбор. «Бегство от свободы» - назвал свою работу Э.Фромм, где
дает анализ состояния человека до индивидуалистического общества, в котором, будучи
ограниченным в реализации своих способностей, он был в безопасности и покое. Свобода от сообщества дала
независимость и в то же время породила чувство бессилия и тревоги. Человек
оказывается перед выбором: либо вернуться в первоначальное состояние с помощью
новой зависимости, нового подчинения, либо дорасти до полной реализации своей
личности. Если этого не происходит, свобода становится бременем, источником
страданий. Возникает желание снова примкнуть к стае, и таким образом избавиться
от чувства ответственности и одиночества. Фромм он же Зелигман (1900-1980) –
психолог, психоаналитик, изучал философию, знал Тору, Талмуд – утверждал, что
Тора и мессианская идея вдохновили его на исследование природы человека. По поводу одиночества
общеизвестен факт: чем больше развита личность, тем острее трагическое сознание
обособленности. Рабби Соловейчик в вышеозначенной работе спрашивал: «Кто больше
чувствует одиночество: первый астронавт, высадившийся на луне, перед которым
открылась фантастическая устрашающая панорама, или человек, увлекаемый толпой,
который обменивается со знакомыми новогодними пожеланиями?» Есть резон согласиться
с тем, что будучи одним на луне, где есть новые впечатления, нечто
таинственное, неизвестное лучше, чем быть в окружении чуждых по духу людей. В плане понимания
свободы как прорыва из стадного сознания Сэлинджер (отец из рода раввинов) –
очень еврейский писатель. В романе «Над пропастью во ржи» он дает образ
ищущего, не идущего на компромисс мальчика-подростка. По поводу осознания и
формирования себя актуальны слова Гершома Шолема: «Сценарий жизни, который
предлагает иудаизм человеку, настолько тесно связан с развитием личности, что в
определенном смысле его можно рассматривать как пьесу для одного актера». (См.
Основные течения в еврейской мистике, Иерусалим, 2004). Каждый сам выбирает себя, при этом причастность
к общечеловеческой культуре, не уничтожает личностное начало, а наоборот –
стимулирует к творческому труду, развитию способностей. Здесь важно уяснить
вопрос не «от чего ты свободен», а «для чего ты свободен». Анализируя
творчество немецкого еврея Франца Кафки, в частности обращаясь к его романам
«Замок» и «Процесс», Э. Фромм акцентирует внимание на ответственности
каждого за самого себя. Э. Фромм рассматривает творчество Ф. Кафки как
стремление понять, прорваться к сущности мироздания – к Богу. Герман Гессе
назвал Франца Кафку талмудически мыслящим богописателем. С одной стороны, нам
дано право выбора, с другой – мы расплачиваемся за свой выбор судьбой.
Например, если художник посвящает своему искусству жизнь и не получает
признания, то в глазах современников он выглядит чудаком и невротиком. Так же
революционер: если революция победит, он станет государственным деятелем, в
противном случае окажется преступником. В любом раскладе проявление личности,
выбор предполагает риск; люди стаи не выбирают. Настоящие отношения между
людьми – тоже выбор и могут быть между индивидуальностями, ибо основаны на
признании права другого на своеобразие. «В гуманистической религии, - пишет
Эрих Фромм, - Бог – образ высшей человеческой самости, символ того, чем человек
потенциально является, или каким должен стать. В авторитарной религии Бог
единственный обладатель того, что первоначально принадлежит человеку: он ведает
его разумом и любовью». (Статья «Психоанализ и религия». В сб. «Сумерки богов».
М.1989, стр. 176). В основе иудаизма –
свобода и творческая реализация личности. У рабби Соловейчика читаем: «Понятие
образ Божий в первом описании сотворения человека относится к Боговдохновенному
таланту человека-творца. Человек как бы уподобляется Богу в своем стремлении и
способности быть творцом». («Одинокий верующий человек», в кн. «Катарсис»,
Иерусалим, 1991, стр. 102) При этом представление о
должном, мечта, которая казалось бы не имеет никакого практического основания,
часто оказывается реальней действительности. О еврейском иррационализме писал
Амос Оз: «Великие дела совершаются именно мечтателями; если бы малочисленные
мечтатели и борцы были бы реалистами, не состоялось бы возрождение Израиля».
Мечтательность – своеобразный инстинкт самосохранения. Может быть в этом и
состоит одна из особенностей нашего национального самосознания. Иудаизм – творческая
религия. Закон не на небе, а на земле. Авраам Иехошуа Хешель в книге «Израиль –
эхо вечности» (Иерусалим, 1982 г.) пишет: «Быть живым человеком – значит
быть открытым всем противоречиям и изъянам; противостоять многим вызовам и
разочарованиям. …Жизнь в Израиле сегодня – испытание, эксперимент для всех нас.
Жизнь за пределами Израиля – уклонение от участия в драме, источник
растерянности и бесчестия». (стр. 57-58) В книге Авраама Хешеля «Страсть к
истине» (в Израиле вышла под названием «Коцк») дается биография Менахема Мендла
Моргенштерна из Коцка – талмудиста, главы польских хасидов. Авраам Хешель
представляет Менахема Мендла мятежником, бунтарем в отстаивании справедливости.
Так, узнав о новых погромах, опустошающих еврейские общины Польши и России,
рабби гневно стукнул кулаком по столу и вскричал: «Я требую, чтобы
справедливость восторжествовала, я требую, чтобы Высший Судия повиновался своим
собственным законам! …Неужели я должен поверить, что эта история без судьи и
справедливости?» (Цитируем по кн. Эли Визеля «Рассыпанные искры», Иерусалим,
1987, стр. 188). Трагическое мироощущение человека, видящего
несоответствие между должным и действительностью, выражено следующими словами:
«Одной ногой я стою на седьмом небе, другая проваливается в бездну». (Там же,
стр. 192) В течение всей жизни Авраама Хешеля преследовали две идеи из
хасидского наследия. Часть его существа влеклась к Баал Шем-Тову, у которого он
учился любви к простому человеку, состраданию к заурядному еврею, заботе и
интересу ко всем. Другая часть его души влеклась к суровой фигуре Менахема
Мендла, который ратовал за истину, бескомпромиссную честность, ненавидел
ханжество и ужасался при мысли о том, на какое огромное зло и самообман
способны даже хорошие люди. Именно благодаря упорному бескомпромиссному поиску,
труду совершается в мире духовное обновление. Творец в нашей религии хочет
соучастника, достойного партнера, а не рабского безответного исполнителя.
Настоящее положение отмечается не только в русской литературе, но и в философии.
В.Соловьев самосознание в иудаизме понимает следующим образом: религия не
уничтожение человека в универсальном божестве, а личное взаимодействие между
божеским и человеческим «я». «Именно потому, что еврейский народ был способен к
такому пониманию Бога и религии, он мог стать избранным народом Божьим». (Вл. Соловьев.
Еврейство и христианский вопрос. В кн. Тайна Израиля. СПБ 1993, стр. 39) И
далее: «Та истинная религия, которую мы находим у народа израильского, не
исключает, а напротив, требует развития свободной творческой личности, её
самочувствия, самосознания и самодеятельности». (Там же, стр. 41)
Еврейская нация, самая древняя из ныне существующих, выжила за счет
экзистенциальной причастности Богу, нераздельности религиозного сознания и
морали. Суть философии иудаизма выражена М. Бубером в книге «Я и Ты» -
бытие как диалог между Богом и человеком. Религия Израиля, где
человек ведет разговор с Богом один на один, диалог без посредника является
свободной творческой религией. В познании мира и Бога два пути: путь интеллекта
и путь чувств. Иудаизм подчеркивает приоритет рационального постижения мира; интеллект
более значим, нежели эмоции. При этом разум развивается в процессе познания.
«Любовь к познанию – любовь к Творцу» - один из основных принципов иудаизма. Всесторонне
образованный р.Кук соединяет интеллектуальный и мистический подход; здесь нет
противоречия, ибо мысль рождается чувством, а мистика включает и разум и волю. Образование
должно быть всесторонним. Опасность, грозящая еврейству, не в образовании, а в
его отсутствии. Вспомним слова, сказанные Виленским гаоном переводчику
геометрии Эвклида на иврит: «Изъян в знании математики влечет стократный изъян
в знании Торы». Вспомним так же, что ешиботники Литвы ездили в Кенигсберг
слушать лекции И. Канта. «Отдельный человек в
этом мире – новшество, и приходит в мир, чтобы реализовать свою
неповторимость»,
– говорил М. Бубер. Мы понимаем творческую самореализацию
в аспекте самостроительства – созидания самого себя и окружающего мира – то
своеобразная сверхзадача, которая дает чувство пути. При этом правомерны разнообразные
способности; в Талмуде читаем: «Спросили у Ильи-пророка, есть ли на базарной
площади кто-нибудь, кому отведено место в будущем мире? – Да, - сказал пророк,
- вон тем двум шутам, которые веселят людей». (Талмуд, Таанит) Не искусство, наука и
философия угрожают религии, а незнание их… |
|
|||
|