Посвящение. Переводы из западно-европейской поэзии

От редакции. По инициативе Эрнста Левина редакция сетевого портала "Заметки по еврейской истории" организовала на форуме "Поэзия" конкурс переводчиков одного стихотворения Райнера Марии Рильке "Пантера". Было представлено 12 переводов, и читатели голосованием выбрали лучший. Победителем этого конкурса оказался Дмитрий Вайншельбаум, набравший наибольшее число голосов. Он награжден дипломом Победителя и правом настоящей публикации. Желаем Дмитрию новых творческих успехов и надеемся на продолжение сотрудничества.

Hugo von Hofmannsthal

(1874-1929)

Widmung

Ich glaube, aller Dinge Harmonien

Und was von Schönheit auf dem Leben ruht,

Das ist der Dichter ausgegoss’nes Blut

Und Schönheit, die ihr Sinn der Welt geliehen:

Da schufen die aus ihres innern Glut

Des Ringens und des Lebens Poesien,-

Und jene stillen Leidens leises Ziehen

Verklärend, was beklemmend auf uns ruht.

Doch wo des Abends zitternd zarte Töne

Unnennbar schmerzlich singen vom Entsagen,

Und wo die Dinge, die verschwimmen, tragen

Die rührendste, die nächstverwandte Schöne:

Die Stimmung nenn’ ich, Herr, mit deinem Namen

Und glaube, dass du sie geschaffen. Amen.

Посвящение

Секрет гармонии явлений мира

И всё прекрасное, что жизнь сулит,

Поэтов кровь излитая хранит,

И дарит людям красоту их лира:

В них творчества, я знаю, жар пылал,

Борьба и страсть поэзию рождали,

И с ней к страданью тягу побеждали,

Преображая тёмных чувств накал.

Но звуки, что вечернею порою

Нас к самоотреченью призывают

И с грустью нам о вечном напевают,

Несут особую красу, не скрою,

Мы не признать той красоты не можем,

Я верю, Ты её творец, о, Боже.

Reiner Maria Rilke

(1875-1926)

Der Panther

Sein Blick ist vom Vorübergehn der Stäbe

So müd geworden, dass er nichts mehr hält.

Ihm ist, als ob es tausend Stäbe gäbe

Und hinter tausend Stäben keine Welt.

Der weiche Gang geschmeidig starker Schritte,

der sich im allerkleinsten Kreise dreht,

ist wie ein Tanz von Kraft um eine Mitte,

in der betäubt ein großer Wille steht.

Nur manchmal schiebt der Vorhang der Pupille

Sich lautlos auf – Dann geht ein Bild hinein,

geht durch der Glieder angespannte Stille –

und hört im Herzen auf zu sein.

Пантера

Усталый взгляд мельканье прутьев клетки

Не в состоянии преодолеть.

Ей кажется, что кроме этой сетки

Другого мира там, снаружи, нет.

Изящны и сильны её движенья,

Но путь по кругу безнадёжно мал,

То танца силы вечное круженье,

А в центре – воли спящей пьедестал.

Лишь иногда случается такое:

Завеса с глаз – и снова мир открыт,

По телу движется волна покоя,

Покуда сердце дверь не затворит.

Gottfried Keller

(1819-1890)

Die Zeit geht nicht

Die Zeit geht nicht, sie stehet still,

Wir ziehen durch sie hin;

Sie ist ein Karawanserei,

Wir sind die Pilger drin.

Ein Etwas, form- und farbenlos,

Das nur Gestalt gewinnt,

Wo ihr drin auf und nieder taucht,

Bis wieder ihr zerrinnt.

Es blitzt ein Tropfen Morgentau

Im Strahl des Sonnenlichts;

Ein Tag kann eine Perle sein

Und ein Jahrhundert nichts.

Es ist ein weißes Pergament

Die Zeit, und jeder schreibt

Mit seinem roten Blut darauf,

Bis ihn der Strom vertreibt.

An dich, du wunderbare Welt,

Du Schönheit ohne End,

Auch ich schreib meinen Liebesbrief

Auf dieses Pergament.

Froh bin ich, dass ich aufgeblüht

In deinem runden Kranz;

Zum Dank trüb ich die Quelle nicht

Und lobe deinen Glanz.

Время

О, время, неподвижно ты,

Мы сквозь тебя идём;

Ты словно караван-сарай,

Мы – пилигримы в нём.

Нет цвета, формы у тебя,

Расплывчат образ твой,

В нём тонем и всплываем мы,

Чтоб сгинуть под водой.

Так капля утренней росы

Блестит под солнцем миг,

Так радость дарит день один,

Век целый – хмурый лик.

Да, время, ты бумаги лист,

И жребий наш жесток:

Мы кровью алой пишем в нём,

Пока не смыл поток.

К тебе, о чудный, дивный мир,

К любви и красоте

И я пишу своё письмо

На этом же листе.

Я рад в венок цветов твоих

Вплести судьбу свою,

Источника не замутив,

Я блеск их воспою.

Hans Christian Andersen

(1805-1875)

Der Spielmann

Im Städtchen gibt es des Jubels viel,

Da halten sie Hochzeit mit Tanz und mit Spiel,

Dem Fröhlichen blinket der Wein so rot,

Die Braut nur gleicht dem getünchten Tod.

Ja tot für den, den nicht sie vergisst,

Der doch beim Fest nicht Bräutigam ist:

Da steht er inmitten der Gäste im Krug,

Und streichelt die Geige lustig genug.

Er streichelt die geige, sei Haar ergraut,

Es schwingen die Saiten gellend und laut,

Er drückt sie ans Herz und achtet es nicht,

Ob auch sie in tausend Stücken zerbricht.

Es ist gar grausig, wenn einer so stirbt,

Wenn jung sein Herz um Freude noch wirbt,

Ich mag und will nicht länger es sehn!

Das möchte den Kopf mir schwindelnd verdrehn!

Wer heißt euch mit Fingern zeigen auf mich?

O Gott ß bewahr uns gnädiglich,

Dass keinen der Wahnsinn übermannt.

Bin selber ein armer Musikant.

Музыкант

Веселья и радости пробил час,

Играют свадьбу сегодня у нас,

Алеют в руках бокалы вина,

Лишь только невеста как смерть бледна.

Она мертва от мыслей своих,

О том, другом, кто, увы, не жених:

Он здесь, среди весёлых гостей,

Он их развлекает скрипкой своей.

Сверкает в его волосах седина,

Смеётся и плачет послушно струна,

И кажется, скрипка под игом тревог

Расколется так же, как сердце его.

На деву младую больно смотреть,

Ведь сердцу от радости надо бы петь,

Я видеть не в силах мученья её!

Меня эта пытка, я знаю, убьёт!

Но что это – явь иль болезненный сон?

Я слышу вокруг – это он, это он.

Открылась, к несчастию, тайна моя,

О Боже, ведь бедный скрипач – это я.

 Комбикормовый завод смотрите здесь.