Простор лабиринта

Марек Краевский. «Голова Минотавра»,

пер. с польского Сергея Подражанского

Ну, наконец-то – прочитал я аж до самого конца нынешний переводной детектив, свершилось! И, книжку переворошив, хочу грешным делом хрестоматийно вскричать (воспеть!): «Новый Конан народился!» Кыш, гуннявые саксонские варвары, издавна захватившие дойлов газон (ау, сэр Артур!) для выпаса убогих дойных коров! Брысь врассыпную и родимая чудь, методично костряющая на кирилло-мефодице убойные саги про коров в законе!

Польский писатель Марек Краевский сотворил (а Сергей Подражанский адекватно переложил) на диво читабельную книгу. Да, казалось бы не чудо, скромная похвала, но ведь сегодня это редкость, раритетный рудимент – детектив, который просто хочется читать, догоняя тающие страницы и разгадывая тайны текста. Потому как – придумано захватывающе интересно, а заодно написано хорошо. Свежо, вкусно, сочно сочинено – натуральный литературный продукт.

Увы, в продаже все реже встречается творог, но превалирует «творожное изделие» - рыхлая масса, набитая всякой бякой. При торговле творчеством, пищей худо-бедно духовной та же щемящая желудочки ситуация – есть книги, а есть «книжные изделия» - и сие печально. Ибо задолбали уже издательские зомби (лезут, как из-под земли!) – фандоринские фанерки, марининские дурилки картонные и прочий мордоворотный «женский батальон» с розовоперстым порханьем над клавиатурой (эх, ковырялки!) – примахались уже стилизованные тирсы плюс мускулистые торсы – всё это даже в глубокую глотку не лезет! До того я от этого постылого варева озверел, что задумал и сам (а чаво!) навалять черноватый детектив «Съесть селянку» - развёрнутое полотно голодомора на Большой Ордынке, да поостыл...

Вообще, наткнувшись на Краевского, впервые за последние годы прочёл нечто живое, - шелестящее листвой, шевелящее извилинами. Марек Краевский – писатель, который оказывается (каюсь, не знал) покорил современную Европу не хуже Переса-Реверте – переводы, фильмы, экскурсии «по следам героев книг» - всё заверте!.. И наконец, как апофеоз – пришёл по-настоящему и к нам, на языке родных берёз.

«Голова Минотавра» - первый из романов так называемого «львовского цикла». Действие происходит в межвоенное время, в конце 30-х годов во Львове (естественно, польском) и немного во Вроцлаве (тогда – немецком Бреслау). Участвуют в действе два постоянных героя Краевского – орлы-сыщики поляк Эдвард Попельский и немец Эберхард Мокк. Уж это не жалкие бесплотные персонажи, а пышущие жизнью жовиальные мужики, знающие толк в пышных женщинах и тонком пиве! По ходу розыскного дела они то и дело прихлёбывают, жуют, жуируют, с наслаждением читают сложные книжки, решают шахматные задачи, а попутно – выслеживают злыдней.

В настоящей книге этими мастерами сыска отлавливается Минотавр – матёрый монстр, насильник и убийца девственниц, на закуску (неаппетитная подробность) выгрызающий им щёки. Я б рассказывал ещё, да детективы надо самим читать, в одиночку бродить по лабиринту, заполняя крестословицу. В данном случае это занимательно, но далеко не просто. Марек Краевский – человек учёный, университетский преподаватель в недавнем прошлом, классический филолог, грамотей борхесовой закваски (явно абонемент в Вавилонской библиотеке!), стилист умбертова склада (криминальная экология) – эдакий завлаб Лабиринта. Краевский дорожит словом, не хуже Джойса отсылая текст подальше, на край ночи, к краеугольным мифам (где своя мафия – гидры да горгоны), рассыпает пригоршнями реминисценции (для тех, кто понимает в эриниях и минотаврах), ставит тавро «литература» (а не чтиво) на своих книгах.

Эта проза, на мой взгляд, сварганена по лекалам Эко – розы-ломброзы! – тот же интеллектуальный накал, похожий котёл католичества и каша из топора наравне с теоремой Коши... Филология на математике едет и дактилоскопией погоняет!

Короче, кропает Краевский для сапиенсов, дошедших до физики Краевича, но любящих погорячее – так сказать, для простессуры. Ведь ежели читатель не ханжа, то жанр ему неважен – любой, кроме скучного – абы написано талантливо. Настоящий детектив, как ладно скроенный лабиринт, предполагает простор для метания мыслей и версий, а автор лишь ненавязчиво подбрасывает ариадно-путеводный клубок – до дна аида. Эх, жизни-смерти спутанные нити!..

Удивительно любопытно, поверьте – и неотложно проверьте! – наблюдать за лабиринтными похождениями двух блистательно-брутальных интеллектуалов-раздолбаев. И тезаурус у них, здешних тезеев, соответствующий – академическая латынь вперемешку с полицейским жаргоном. Эдвард Попельский и Эберхард Мокк как бы неустанно обсуждают знаменитую картину Эдварда Мунка «Крик» - в книге хватает и пьяного гвалта в кабачках, и брани в участках, и блатного арго польско-еврейских бандюков-налётчиков, по-львовски – батяров, чей нездоровый быт и неподражаемая феня переданы смачно, как у Бени – прямо «Крик-2»! Тут надо поднять и хлопнуть отдельный виват за перевод Подражанского – он умудрился найти брод и перетащить на наш берег действительно тяжкий воз текста. Воистину, как говаривал Иероним Стридонский – «толмач не корпит над мёртвой буквой, а судом победителя переводит пленные мысли на свой язык». При этой пересадке на русскую языковую почву бережно сохраняется луб древа детектива, сиречь фабула, внешняя канва, сюжетная жуть, извечная борьба добра и зла, ратная тяжба героев с роем злодеев... И пусть наши славные тезеи-витязи местами тучны и лысы, и стезя их крива и запутанна – ан бьются они умело и сражаются не на шутку. И утешением им является не покой, а новые и новые заковыристые подвиги. Во славу того, что они называют законом и справедливостью. Что ж, им видней, люди опытные... У них особый дедуктивный метод – в обнимку с бабами, выпивкой и рефлексией – очень красочно и конструктивно.

Известно, что детективы – недетские сказки. На нашей памяти Ниро Вульф спасал несчитанных козлят с поросятами, а бабушка Марпл освобождала из затвора Красную Шапочку. Пришла, видно, пора и польско-немецким шерлокам показать, что закон есть порядок, а прыть ещё не згинела. Сыщики-загонщики старательно гоняются за зверем – азартный гон спозаранку, гоньба в ночи – всяко льётся преступная пся крев, курвы в притонах занимаются присущим, а на арене текста оттиснут символ: дрессировщики – Львов.

Город вольно или нежданно – чуть ли не самый важный персонаж книги. И пейзаж романа – отнюдь не бумажный, топографически отточенный, этнографически зримый. Оживают заснеженные улицы и бронзовые памятники, случайные прохожие и точные координаты... Биография города – с датами событий и поддатыми особями. Аура тамошнего времени и тогдашнего пространства, маршруты передвижения героев и дотошные детали реальности – переданы фантазией автора с чувством и расстановкой. Да, Львов – это тут особая песня! Много ли во внедетективной даже литературе столь досконально-пиитических описаний сего города! Не могу смолчать и о «Кратких комментариях переводчика для любознательного читателя» на последях книги – это целое отменное «эссе» Сергея Подражанского на десерт вдумчивому ценителю, ностальгический экскурс во Львов, прогулка по опавшему прошлому, по скрипящему снегу и хрустящей листве мест и дат, хронотоп в постскриптуме. Словом, глотайте роман от пуза и одновременно зачарованно погружайтесь в него, странствуйте запросто по вольготно-готическим просторам страниц Краевского. Автор, как картавый киплинговский гостеприимный Каа радушно приглашает – пшепрашам! Что ж, закончу заманчиво-вкрадчиво (хорошо ли вам слыш-ш-шно?) – добро пожаловать в лабиринт!

«Гешарим – Мосты культуры», 2012, Москва-Иерусалим, 330 с., ISBN: 978-5-93273-363-9)