Номер 11(80)  ноябрь 2016 года
mobile >>>
Владимир Лумельский

Владимир Лумельский Что произошло на Южном Полюсе?

Белеет снег, белеет лед,

Здесь южный полюс – Антарктида.

Среди снегов идет-бредет

Пингвин задумчивого вида.

S. Tokinava

Недавно в Associated Press, БибиСи и других источниках промелькнуло сообщение, что в результате сложной спасательной операции, в условиях антарктической ночи и рекордного холода, двое больных были эвакуированы с американской станции Амундсена-Скотта на Южном полюсе. Это событие и припомненная друзьями на недавней встрече моя полуторамесячная поездка в Антарктиду и на полюс – много всколыхнули. Воспоминания, беспокойство о месте, которое знаешь и помнишь – что же там произошло? – захлестнули, захотелось узнать больше об этой истории, и поделиться...

Некоторые из читающих этот текст припомнят мои послания с Южного полюса в декабре 2001 – январе 2002 г. Тогда я писал по-английски, рассчитывая на другую аудиторию. Они припомнят и «Новогоднюю сказку», которую я, готовясь к отлету с полюса, отправил к Новому году друзьям, семьям и детям, и остававшимся позади коллегам Polies. Учитывая жанр и географию места ее творения, сказка была по необходимости сентиментальной и об Антарктиде: более конкретно, о любви и преданности в семье пингвинов, родителей Мики и Аики и их маленьком пингвиненке Тити. Через три-четыре года после этого вышел и стал сенсацией фильм “March of the Penguins”. Сходство было слишком подробным, чтобы быть случайным – сценарий уж конечно слизан с моей сказки, решил я. Моё собственное соображение, что сходство нетрудно объяснить тем, что оба автора вдохновлялись тем же источником – скажем Британской Энциклопедией – меня не убедил. Но возбуждать судебного дела я не стал. (Если у кого есть англо-говорящие дети или внуки с интересом к Антарктиде, пишите, вышлю.)

Среди прочих ограничений мои послания с полюса ограничивались шириной канала связи и временем его доступности. В отличие от остальной планеты, наше общение с Большой Землей шло через единственный спутник, TDRS, с полярной орбитой. В прямой видимости станции он находился полтора часа в день; затем он скрывался за горизонтом, и связь обрывалась. (Об этом я писал по начальству грозные письма – станция Амундсена-Скотта не станет серьезным научным центром, пока не будет налажен 24-часовой канал связи; не уверен, что это помогло, но сегодня связь там лучше, чем тогда.) Ограничение на канал связи было важным, но если не драматизировать, ограничение на душ – две минуты, и кранты, струя «скрывалась за горизонтом» – было важнее. Как-никак, тексты можно готовить к отправке загодя, а загодя мылиться сложнее.

Антенна для отслеживания спутников Marisat[1]

Что же произошло с больными на Южном полюсе? Сообщения в прессе были не только кратки, но и невнятны. Я ждал – всякое бывает, через неделю будет больше информации – но после града практически идентичных сообщений в течение двух-трех дней после 21 июня наступила мертвая тишина; с тех пор я не видел ни одного сообщения об этом событии. Эта краткость, отсутствие деталей, и странное несообразие появившейся информации тому, что я знаю об этом месте, создают нехорошее чувство. Начинаешь думать, а не информативна ли эта неинформативность? Вот куски из одного такого текста; другие тексты схожи и практически ничего на добавили. Мои комментарии следуют ниже.

«Сантьяго, Чили (Asso.Press), июнь 23, 2016. – Благодаря смелому спасательному полету в условиях суровой зимы Антарктиды два заболевших сотрудника были эвакуированы с американской исследовательской станции на Южном полюсе.

Национальный научный фонд (National Science Foundation, NSF) сообщил, что двое больных благополучно прибыли поздно вечером в среду в Пунта-Аренас, самый южный город в Чили, после долгого путешествия со станции Амундсена-Скотта на Южном полюсе. До этого самолет сделал посадку на английской станции Ротера на побережье Антарктики, где больных пересадили в другой самолет для продолжения полета в Чили.

Эвакуация с Южного полюса (Robert Schwarz/NSF via AP)

На станции Ротера (British Antarctic Survey via AP)

Пациентка доставлена в клинику Пунта-Аренас (AP Photo/Joel Estay)

По заявлению на сайте NSF в социальной сети Facebook, “Из Пунта-Аренас оба пациента будут доставлены в медицинское учреждение, которое может обеспечить уровень обслуживания отсутствующий на станции Амундсена-Скотта”... Ссылаясь на медицинскую конфиденциальность, NSF отказалось назвать имена больных и детали их заболеваний. Сказано, что оба – сотрудники компании Lockheed Martin, главного подрядчика NSF в логистике и поддержке исследований в Антарктиде.

В клинике Магальянес в Пунта-Аренас медбрат Маурисио Сирон сообщил Associated Press, что пациентку “с болезнью желудка”, повидимому в тяжелом состоянии, внесли в клинику на носилках. Второй больной, мужчина, о котором было сказано, что он перенес сердечный приступ, вошел в клинику сам.

В течение двухдневного перелета спасательный экипаж пролетел 3000 миль в обе стороны, от британской станции Ротера до Южного полюса, и обратно в Ротер с больными, сказал Питер Уэст, пресс-секретарь Национального научного фонда (NSF). На станции Ротера больных пересадили на другой самолет, для перелета в Пунта-Аренас, Чили. Оба участвовавших в операции самолета, типа Twin Otter, принадлежат Канаде.

В день полета температура на станции Ротера была 27.5 градусов по Фаренгейту (2,5° по Цельсию) – т.е. жара по сравнению с Южным полюсом, где температура была минус 75°F (60°C)... Ввиду опасности полета в кромешной темноте и холоде, в период с февраля по октябрь полет самолетов на станцию прекращается... Включая этих двоих, группа зимующих в этом году на станции Амундсена-Скотта включает 48 человек – 39 мужчин и 9 женщин.

...Экстремальный холод влияет на разные системы в самолете. Чтобы взлететь, предварительно необходимо подогреть топливо, аккумуляторы, и гидравлику, сказал Уэст. Самолет Twin Otter может оперировать при температурах до минус 103 градусов F (75°C). “Антарктида – беспощадная среда; любую расслабленность она тут же наказывает”,– сказал Тим Стокингс, директор по операциям британской антарктической службы...

На станции Амундсена-Скотта есть врач и ассистент врача; при необходимости для консультаций подключаются врачи в США. Но иногда нужные медицинские средства могут отсутствовать на Южном полюсе. Всего на станции Амундсен-Скотт было три аварийных эвакуации, все с 1999 года. Весной 1999 года спасали врача станции Джерри Нильсен, у которой обнаружился рак груди. Она лечила себя сама. Спасательные миссии имели также место в 2001 и 2003 годах, оба раза в связи с болезнью желчного пузыря...»

Странности этой истории

Каждое из соображений высказанных ниже ничего не доказывает. Настораживает совпадение деталей, каждая из которых маловероятна, но ничего не доказывает. Из текста AP видно, что эвакуировать человека с Южного полюса – даже летом, когда светло и теплее (скажем, минус 2030 по Цельсию) – операция непростая, и уж конечно недешевая. Это одна из причин серьезной медицинской проверки, которую проходят кандидаты на работу на полюсе. Могу это сказать ответственно – я сам ее проходил. (Мои эмоции при этой проверке станут понятнее если добавить, что большинство членов коллектива станции Амундсена-Скотта – люди в возрасте 3545 лет; я уже тогда был самым старым членом группы, с серьезным отрывом.)

«...мужчина, о котором было сказано, что он перенес сердечный приступ»: Отсеивать потенциальных инфарктников не так трудно. Человек бежит на ленте тренажера, с увеличивающимся уклоном вверх, пока не обессилеет. Рядом стоят врач и медсестра – чуть что, спасут. Идея тут простая: доведя систему то экстремума, увидишь, где узкое место. Параллельно меряется кардиограмма и потоки крови через околосердечные сосуды. (Если это делается с подсветкой радиоактивным препаратом в крови, после теста несколько дней не рекомендуется летать – сканеры в аэропортах волнуются...)

Проскочить этот тест с сердечной недостаточностью трудно – поэтому сообщение, что один из больных на полюсе был инфарктник, обращает на себя внимание. Мы также знаем о важности времени доставки больного инфарктом в клинику. Знакомые слова – время оказания медицинской помощи есть вопрос жизни и смерти, минуты решают все. В США больной инфарктом доставленный в клинику в рабочий день имеет лучший шанс выжить, чем такой же больной в выходной день. А тут – самолеты два дня летели из Канады, полет с полюса в Пунта-Аренас занял еще два дня, больной сам вошел в клинику...

Два из 46 проверенно здоровых людей заболевают – это много. Да, условия там непростые – двое могут куда-то свалиться, их может придавить куском льда. Но тут – две очень разные, неплохо предсказуемые, «неполюсные» болезни. Странно.

МакМердо не просто американская база в Антарктиде. Там сконцентрировано все главное в Антарктиде – транспорт, склады, лаборатории, больница, специальное спасательное оборудование, ледокол для связи с кораблями с Большой Земли. Кроме американцев, станции других стран в Антарктике (сегодня их около 40) в серьезных случаях обращаются за помощью к МакМердо. Американские самолеты возят полярников из многих стран, тоже через МакМердо. А тут – американских больных повезли с полюса не в МакМердо, а в Чили, в Пунта-Аренас. Почему? Мало того, те, кто сопровождали больных, явно старались говорить поменьше в в Пунта-Аренас. В МакМердо так бы не было – там много народу, все друг друга знают если не лично, то через кого-то, информацию удержать трудно. Не потому ли больных не повезли через МакМердо? Куда больных отправили из Пунта-Аренас, неизвестно до сих пор. Сопровождавшие сказали журналистам, что не уполномочены об этом говорить. Что произошло?

Пунта-Аренас, Чили. На берегу Магелланова Пролива. Главное здесь не то, что видишь глазами, а то, что видит твое воображение: там, за помостом с птицами, за кораблями, совсем недалеко, в каких-то нескольких часах лета – Антарктика

(Два года назад, путешествуя по Патагонии, мы попали в Пунта-Аренас. Когда стоишь на берегу Магелланова пролива, и знаешь – почти видишь – что вон там, на юге, в каких-то трех часах лету, лежит Антарктика – трудно об этом не думать. Верно, это не «настоящая» Антарктика, это только ее длинный (эдак в тысячу километров) теплый отросточек-полуостров тянущийся к северу, и тем более это не полюс – и все равно, кажется, что оттуда пахнуло знакомым ветром.)

Как видно из этого наложения контуров, по территории Антарктида (белое) заметно больше США (темно-серое)

Конечно, не все потенциальные медицинские проблемы можно проверить и предсказать. Один хороший пример – нельзя предсказать высотную болезнь. Моим неожиданным преимуществом как кандидата на поездку на полюс оказалось, что я бывал на больших высотах на разных континентах. (Кто-то из врачей даже обнадежил – тебе это зачтется). Да, но тут полюс, при чем тут высота? Станция Амундсена-Скотта находится на высоте примерно 3000 метров. Это все лед. (Закройте глаза, представьте себе вертикальный разрез – наверху маленький вы, высотой поменьше двух метров, а далее вниз три тысячи метров сплошного льда). На высоте 3000 метров не так трудно акклиматизироваться. Но это не все: наша атмосфера образует над полюсом гигантскую воронку, из-за которой реальное давление там ниже, чем на той же высоте в других местах. Добавьте очень холодный сухой воздух. «Физиологическая высота» на полюсе скорее 4000 метров. Так или иначе, есть простой факт – акклиматизация на Южном полюсе проблема нетривиальная.

Станция Амундсена-Скотта в хорошую погоду

Станция Амундсена-Скотта, вид с самолета

Для этого у нас там даже был «измерительный прибор». Главное строение станции – необыкновенной красоты ярко-синяя полусфера диаметром 50 метров (The Dome – это и многое другое сейчас есть на интернете[2]), примерно в 100 метрах от географического полюса. Построенная еще в 1975 году, от постоянного тепла внутри ее полусфера постепенно уходила в лед. 

Главное здание станции, The Dome

The Dome. Время и метели делали его все менее заметным

Один из входов в полусферу представлял собой склон, дорогу с уплотненным снегом, для въезда внутрь грузовиков и тягачей. При мне склон был длиной метров 100, а уклоном 10-12 метров. Так вот, у этой дорожки было имя – Склон Инфарктов (Heart Attack Slope). Я поставил себе за правило каждый день ходить вверх-вниз по нему. Вопрос закрылся, когда я взбегал вверх, не запыхавшись.

The Dome, с видом на Склон Инфарктов

Склон Инфарктов (Heart Attack Slope)

(Уже при мне строилось новое здание станции, не столь эстетически впечатляющее, но более практичное – например, оно не уходит под лед – и комфортабельное. Частью моих обязанностей было осмотреть проект и слать замечания по начальству; посему я, что называется, облазил его подробно. Здание вошло в эксплуатацию с 2008 г. Любимой всеми аквамариновой полусферы уже нет – она была разобрана и вывезена тогда же).

Тоннель с прямоугольным сечением. Эти вогнутые стены

вначале были прямыми: лед течет, куда может

Тоннель с круглым сечением. Вода горячая и холодная, электричество, горючее, газ, отходы – все эти трубы проложены в тоннелях

Цена непредсказуемости привыкания человека к высоте выявилась быстро и драматически. Со мной на полюс летел молодой геолог, лет 35. Для большинства летевших в Антарктиду местом назначения был главная база МакМердо, на побережье материка. До полюса продолжали немногие, к нам относились почтительно, и мы быстро перезнакомились. Геолог тоже летел на полюс. Смотрелся он впечатляюще – атлет, высокий, быстрый, легкий на подъем. Я глядел и думал – если туда такие едут, каково же там будет мне? Так вот, по прибытию на полюс он практически все время лежал. Пытался ходить, надеялся, что акклиматизируется, переживал, очень хотел остаться – но через две недели его пришлось отправить в МакМердо, а оттуда на Большую Землю. Посчитаем: 7-8 дней, чтобы добраться до полюса; да там две недели, да обратно неделя. Примерно месяц. А ведь день такой командировки обходится National Science Foundation (NSF) недешево...

История Др. Нильсен

По статье AP, «...Всего на станции Амундсен-Скотт было три аварийных эвакуации, все с 1999 года. Весной 1999 года спасали врача станции, Джерри Нильсен, у которой обнаружился рак груди». Эти слова создают впечатление, что Джерри Нильсен эвакуировали так же, как больных в этом году. Это не так – эвакуации не было, потому что ее не могло быть.

Я был на полюсе через год после этой истории, поэтому слышал о ней много. Обнаружив у себя в груди опухоль, Джерри Нильсен сначала понадеялась, что пройдет, никому об этом не сказала, и продолжала жить как обычно. Но опухоль росла, появились боли; появилась опухоль под мышкой. Сообщили в курирующую группу врачей в Миннеаполисе. После быстрой проверки с помощью средств в наличии в медпункте станции пришли к выводу, что нужны тесты с оборудованием и материалами, которых на станции не было. Когда их доставили самолетом из США в МакМердо, оттуда на полюс вылетел самолет. О посадке не могло быть и речи. Ящики сбросили на парашютах, пользуясь подсветкой снизу, со станции. С темнотой и ветром даже это было опасно. Снег был глубокий, мело; ящики не нашли. К счастью, все необходимое было задублировано в МакМердо, самолет смог вернуться через несколько дней. На этот раз ящики нашли.

«Она лечила себя сама...» – не совсем так. Чтобы сделать биопсию, игла должна попасть точно в опухоль. Сделать это сама Джерри Нельсон не могла, нужна была помощь. Биопсию брал Big John, механик станции, ответственный за крупные машины. Он был на полюсе и в мою смену. У Большого Джона яркие губы, длиннющая рыжая борода, крупные голубые глаза, и ладони размером с мою грудь. Этакий эльф-переросток. На гигантских пальцах неотмываемая черная металлическая пыль. Я спрашивал, «Джон, как же ты мог? Ведь это начисто не по твоей части?» Джон улыбался, морщил лоб: «Ну как, как? Они по телефону объяснили: сожми грудь немного, так, чтобы опухоль была прямо напротив иглы – и, тык, коли. Я так и делал».

Я пытался представить себе ту психологическую обстановку. Уж наверняка пересмотрели всех. И среди людей самых разных специализаций и жизненного опыта лучшим – или психологически самым крепким? – сочли механика по крупным машинам. Отрыв от Большой Земли на станции не то чтобы чувствуется, но он всегда где-то в вашем мозгу, загнанный поглубже. Если кто-то заболевает, об этом все знают, в мыслях у каждого – дай бог обойдемся без внешней помощи. Есть врач, есть медпункт – это успокаивает. Но когда заболевает врач, непонятно, как думать...

После любой чрезвычайной ситуации администрация обязана провести расследование и доложить наверх, какие меры будут предприняты, чтобы подобное не повторилось в будущем. После истории с доктором Нильсен, начиная с моей смены, на станции появилась вторая медицинская единица – ассистент врача. Сейчас я думаю – а что изменится теперь, после недавней эвакуации двух больных полярной ночью?

Срезы Джерри Нильсен сканировали, послали в Миннеаполис. Пришел ответ – опухоль злокачественная. Курс химиотерапии Нильсен действительно администрировала себе сама. Она слабела; пыталась продолжать свои осмотры персонала и кухни, но скоро и это стало трудно. С первым весенним самолетом ее вывезли в МакМердо. Она выжила; ее история стала ее следующей карьерой. Она написала книгу-бестселлер, ездила по миру с лекциями; еще раз или два была на полюсе. Она умерла в 2009 г., в Бостоне, в возрасте 57 лет. После ремиссии наступившей в 2000 г., ее рак вернулся в 2005 г.

Доктор Джерри Нильсен (Jerri Nielsen), 1999 (фото из Википедии)

«На Южный полюс попасть труднее, чем на Международную Космическую Станцию». Это слова принадлежат доктору Шименски, врачу на полюсе в зимний сезон сразу после моей смены, в 2002 г. Он знал, что говорил. Надо же так случиться, что никогда до этого и после этого врачи на полюсе не болели, а тут заболели два, в два соседних сезона. Шименски рвало непрерывно. Он диагностировал себя сам – панкреатит. Понимая риск для всех в операции по эвакуации, он отказался от этой попытки. Его шанс выжить на месте оценили в 50 %. Вопрос решался «выше», как у военных – это не твой выбор, обязан подчиниться. Его эвакуация в условиях полярной ночи была первой в истории станции Амундсена-Скотта.

Разное

Путь на полюс. Кстати, почему так долго добираться до полюса? Посчитаем: сначала я летел коммерческими рейсами – из Вашингтона в Лос-Анджелес, оттуда в Веллингтон (Новая Зеландия), далее в Крайстчерч, на южном острове Новой Зеландии. (Помню, на обратном пути я пересек Линию перемены даты в Тихом Океане два раза. Когда я, пошатываясь, вышел из самолета в Бангкоке, Таиланд, и спросил у девушки на выходе: «Скажите, какой здесь сейчас час и число?» Она расхохоталась: «Да-да, понимаю – таких как вы, мы тут иногда видим».)

Церковь Христа в Крайстчерч (По-английски это звучит лучше – Church of Christ in Christchurch)

Синагога в Крайстчерч

В Крайстчерч было три дня остановки на базе обеспечения NSF – отдых, инструктаж, экипировка... Крайстчерч в переводе означает «Церковь Христа»; было забавно увидеть там синагогу; я ее специально сфотографировал, переслал друзьям, с надписью “Synagogue in Christchurch, New Zealand”. Это не место, куда попадаешь часто, но в 2009 г. я был там опять, на конференции, на этот раз с женой. Тогда мы с Надей много объездили, поднимались по склонам их главного пика МакКей, сделали довольно нелегкий трехдневный переход по заслуженно известной Milford Trail. А еще через два года мы услышали о землетрясении, которое чуть не сравняло Крайстчерч с землей...[3]

Антарктическая база США в Крайстчерч, Новая Зеландия. Часть базы на фото – музей-экспозиция Антарктики.

Музей открыт для публики и довольно интересен. Сама база является частью аэропорта города, со своим терминалом и самолетами C-130

Экипировка к полету в Антарктику. Всем выдается идентичный красный баул с одеждой и т.д. Антарктическая база в Крайстчерч

Готов к полету

Все, что я привез с собой, осталось на базе в Крайстчерч, до возвращения. Взять с собой на полюс любимую рубашку вам позволят, но все остальное там не годится. Запомнилась строка в списке – семь пар перчаток и варежек... Самые теплые варежки были размером с небольшой чемодан. Дальше коммерческих рейсов нет – из Крайстчерч в Антарктиду летели военным самолетом Геркулес C-130 – это те самые легендарные воздушные извозчики, о которых мы читали в сообщениях из Вьетнама, Афганистана, Сирии... Полет Крайстчерч – МакМердо занял 7-8 часов. C-130 сделан для перевозки грузов; люди в нем – побочный эффект, их располагают в объеме, оставшемся после укладки груза.

C-130, в полете к Антарктиде

C-130, в полете

Я сидел спиной к окну. Правой руке горячо, припекает какая-то труба; левая рука опиралась на ледовую корку. Грохот невозможный; в пакете с едой и питьем выданном нам перед отлетом были и ушные заглушки. Зато фото получались шикарные – экзотика Дикого Запада космического века. Поскольку в самолете «все свои», отношения упрощаются, очеловечиваются. В некий момент я приоткрыл дверь в кабину – нельзя ли посмотреть? Пилоты – ну конечно, заходи, садись. И то, летишь-летишь, все океан да льдины, а тут живой человек, можно поговорить, отвлечься. А для меня кабина – уйма интересного. Как и сами эти ребята, и то, что они делают в самых экзотических точках мира.

В кабине C-130

Подлетая к Антарктиде, вид с самолета

На посадочной полосе в МакМердо. На заднем плане – гора Эребус, самый южный активный вулкан на планете

Разгрузка в МакМердо

Разгрузка в МакМердо. Широкие шины автобусов Terra Bus позволяют им выживать на сложных поверхностях Антарктиды

Потом проводишь день-два в МакМердо – а если пурга, то и подольше. В МакМердо я посмотрел избушку Роберта Скотта, поднялся на горку позади городка. И, наконец, на полюс. Из нашей группы в 30-35 человек в самолете на МакМердо, пять-шесть летели на полюс. Это еще часов шесть, тоже на C-130. Самолет взлетал на колесах, садился на лыжах. C-130 большой самолет, примерно как Боинг-747, видеть его на лыжах было странно. Моторы не выключают – иначе потом не заведешь. Минут через 40 разгрузки-погрузки самолет взлетает – пора в обратный путь. Итого в сумме, от дома до полюса, где-то полторы недели в одну сторону.

Полет на полюс. Белая полоска на куртке – имя, фамилия.

Под ней – эмблема станции Южный Полюс

(На обратном пути в МакМердо было много интересного. Была поездка на ледоколе: слова «ледоход пробивает путь для других кораблей» в реальности есть нечто поразительное – гигантская посудина влезает всем телом на лед шестиметровой толщины, лед проламывается, и с двух сторон от вас из воды в воздух выпрыгивают многоэтажные куски льда... Был полет в двухместном вертолете по окрестностям – горы, ледники, каскады рек с них, тюлени и пингвины, маневрирование между айсбергами... Был визит на станцию Скотта Новой Зеландии. В МакМердо я мельком увидел русских полярников со станции Восток, они ждали самолета на Крайстчерч. Мне их вид показался нехорошим – худые, глаза воспаленные. На дворе шел 2002 год, поговаривали, что в Москве было не до полярников в Антарктиде. Я искал случая слетать на станцию Восток, но не получилось...)

Вид с вертолета в районе МакМердо

Айсберг

Тюлени на льду, вид с вертолета

Перед посадкой на полюсе предупредили – при выходе одеть темные очки (большие, вроде лыжных), прикрывать лицо от солнца. Я вроде так и сделал, но в суматохе объятий и обмена новостями с встречавшими не заметил открытую полоску кожи на лице. Эта полоска и обгорела, потом несколько дней болело...

Туристы на полюсе. Я знал о пути на полюс через Пунта-Аренас. Оттуда в Антарктиду летают маленькие пропеллерные самолеты, в том числе и коммерческие, с туристами. Можно за один день слетать туда и обратно на островок King George, у берега Антарктиды. А с King George можно лететь и на полюс. Пару раз я видел эти самолеты на полюсе: за 25 тысяч долларов вы могли провести на полюсе 3-4 часа. (Я сейчас посмотрел – виноват, инфляция, сегодня это стоит 48 тысяч.) Дольше нельзя, потом мотор не заведется. Да и незачем – кругом пустота. Администрация станции разрешает этим туристским компаниям пользоваться их посадочной полосой, а туристам отовариваться в крохотном магазинчике сувениров станции. (Где всё, разумеется, с надписью «Я был на Южном полюсе».) Один турист запомнился – американец, мультимиллионер, крепкий мужчина лет 45; его целью было подняться на все горы-семитысячники («Если сам не смогу, меня затащат, я заплачу») и посетить экзотические места вроде полюса.

В другой раз самолет сбросил на парашютах группу лыжников, километрах в десяти от полюса, и они шли к полюсу на лыжах – так сказать, повторяя путь Амундсена, но без собак и слегка покороче. Поставили у полюса палатки, готовили на примусах еду. Потом за ними прилетел самолет. Не все визитеры платят из своего кармана. Как-то прилетела китайская группа, большие чины, со свитой. Эти явно не платили сами. Развернули флаги, сказали речи, щелкали камерами.

На полюсе. На этой простенькой доске – две цитаты, от Руальда Аmундсена и Роберта Скотта. Группа Скотта (пять человек) достигла полюса пятью неделями позже Амундсена. Вернуться к побережью они не смогли, все замерзли. От Скотта осталась тетрадь с надписью «Моей вдове». Столбик в центре фото – географический полюс; похожий столбик невдалеке слева – прошлогодний полюс

Возможность появления визитеров на полюсе, кстати, объясняет, почему официально станция Амундсена-Скотта не покрывает географический полюс, а находится в нескольких метрах от него. Станция есть территория США, и значит, вход посторонним в нее запрещен. А полюс принадлежит всем, в принципе любой может прилететь. Со стороны тех, кто работает на станции, ситуация выглядит комично, об этом шутят. С великим трудом, добираясь неделями, прилетает группа на полюс. Они быстро фотографируются на фоне «церемониального» столбика полюса и флагов двенадцати стран-подписантов соглашения 1959 года об Антарктиде, и просятся в магазинчик сувениров – заодно и погреться. А через пару часов пора улетать. С другой стороны, не так ли альпинисты идут на вершину? Недели, а то и месяцы подготовки – а потом дай бог побыть двадцать минут на вершине...

Если на полюс попасть непросто, то попасть в МакМердо, хотя тоже недешево, все же проще. Многие круизы в Антарктику включают эту остановку. Останавливаться в гавани МакМердо им нельзя; пароход останавливается в 10-15 километрах, людей доставляют на базу на вертолетах. Такой способ прибытия жестко ограничивает их время на базе, и дает администрации станции некую гарантию, что по базе не будут бродить чужие люди. Однажды я видел там такую группу туристов, довольно большую, человек сто. Их время на базе было чуть побольше, чем у туриста на полюсе – часов пять. Я спросил у одного из них об их круизе: тогда, в 2001 г., их трехнедельная поездка стоила 15 тысяч долларов на человека. Он был очень доволен поездкой. Сытый голодному не товарищ – мне трудно было понять людей, которые платили такие деньги, чтобы пройти по покрытым складами улочкам МакМердо.

Вид на МакМердо с Observation Hill

С пилотом вертолета у ледника у подножия горы Эребус

Там же, у ледника

В Антарктике айсберги выглядят не так красочно как в фильмах о Титанике, с угрожающе торчащим вверх пиком.

Будучи обломками континентального льда, они обычно много больше тех, красочных, и с плоским верхом.

Эта горизонтальность скрадывает масштаб их стен. Вертолет, летящий между айсбергами, полностью скрыт от наблюдателя на берегу

На полюсе. Вокруг МакМердо много красивых мест – горы, ледники со стекающими с них реками, айсберги, тюлени, пингвины, масса птиц. С Observation Hill (туда можно подняться за час) открывается прекрасный вид на городок, океан, айсберги, вулкан Эребус невдалеке. Другое дело полюс. В плане фактов, мой эпиграф в заголовке, «Здесь южный полюс – Антарктида... идет-бредет пингвин задумчивого вида» не имеет смысла. Пингвинов там нет – как нет и ничего другого, что мы назвали бы живым. Там плоско и пусто. Вернее будет «...и птица не летит, и зверь нейдет: лишь вихорь черный...» Вихорь, правда, белый. Как-то в доставленном самолетом салате нашли белого живого червячка. Червячка положили в стеклянную банку, и все население станции продефилировало мимо этого экспоната – дивились, надо же, что-то живое. Выйдешь наружу – плоско, снег и небо. В плохую погоду снег и небо сливаются, неразличимы; нужно ходить осторожно, не отходить от специально для этого часто поставленным флажкам. Не потеряться бы. В хорошую погоду краски и линии чисты – ярко-синее, ярко-белое, отчерченный по линейке горизонт.

Вид на ландшафт в хорошую погоду. Кругом пустота

В плохую погоду. В эти дни лучше ходить вдоль флажков и веревок...

Факт отрыва от остального мира то забывается, то возвращается – не забывай, где ты... Однажды мне нужно было посетить бригаду по установке сейсмографов, в 10-15 км от станции. Мы слышим порой – сейсмографы отметили извержение вулкана в районе А, или ядерный тест в районе Б. Идеальное место для сейсмографа – в ледовой скважине на глубине 200-300 метров. Такие скважины и бурила бригада, которую мне надо было посетить. Но как до них добраться? Очень просто, сказали мне, на снегоходе (snowmobile); иди к Большому Джону, он научит и проведет инструктаж. До этого я со снегоходом и рядом не стоял. Джон широко улыбнулся: «Очень просто: там есть кнопка – нажал, мотор заведется. И поехал. Помни две вещи: мотор не останавливай, а то потом не заведешь; позвони по радиотелефону при выезде отсюда, при приезде туда, и то же на обратном пути». Это был весь мой инструктаж.

Кнопку я на снегоходе нашел. И поехал. Снег ровный, машина идет хорошо – приятно. Но постепенно от комбинации холода и ветра руки в моих гигантских варежках стали мерзнуть. Пришлось остановиться – размять пальцы, пока не отморозил. Взглянул назад – а там ничего, станция исчезла за горизонтом. Взглянул вперед – палатки моей бригады не видно, вокруг – бесконечный белый стол, глазу не за что зацепиться. И я знаю, что так можно проехать еще тысячу километров, и все будет так же – ничто, белый стол. Стало немного не по себе. Потом связал с чем-то, что было раньше – целина, казахские степи. Там тоже на сотни километров вокруг ничего нет. Это помогло; мозг любит параллели. Но и напоминает: да, но там видишь травинки, кустики, и не так холодно, и ты на земле, а не на льду толщиной в три километра...

Ландшафт на полюсе прост

Искусство на полюсе

Моя поездка к бурильщикам имела неожиданное последствие. Узнав о моей предстоящей поездке, один коллега, физик-швед, с которым я там сдружился, сказал: «А ты знаешь, что самый лучший лед для виски или коктейля это старый лед?» Я этого не знал. «Лед на глубине 250 метров имеет возраст примерно 30 тысяч лет – для коктейля идеально. Если сможешь, прихвати пару кернов на обратном пути». Тамошний керн это ледовый цилиндр диаметром сантиметров 20. Я привез ему мешок кернов. Все же удивительно, чем можно осчастливить некоторых людей. Сохранять керны было легко – мы выставили мешок снаружи. В тот же вечер он пригласил меня опробовать этот ценный лед. «Неужели ты не чувствуешь чудесный вкус виски с этим льдом? Ну как же, да ты еще попробуй...» Я не чувствовал, но верил.

Вскорости ему пришла пора уезжать домой, в Швецию. «Приеду как раз ко дню рождения жены. Лучшего подарка, чем этот лед, не придумаешь». Он убедил людей в лаборатории, ему подарили сосуд Дьюара; обложил ценный лед сухим льдом, запаковал, отбыл. Ехать ему надо было дня 4-5. Как он прошел через всякие проверки в аэропортах, ума не приложу. Потом написал – довез. У меня было чувство удовлетворения: с моей помощью муж привез жене ценный подарок с Южного полюса – куски льда.

Кросс вокруг света. Люди на полюсе работают в трудных условиях, поэтому их надо баловать и развлекать. Кормили нас великолепно. Какой шеф не согласится поехать на пару месяцев на Южный полюс? Тем не менее, я позавидовал следующей летней смене – через год после меня шефом была женщина из Франции, которая до этого была шефом у президента Миттерана. Ох, не в ту смену я попал...

Биллиардная команда. Комната отдыха – она же библиотека и многое другое. На станции большая коллекция фильмов,

дисков с музыкой, музыкальных инструментов; лыжи, небольшой спортзал с машинами

Полюс, станция, новогодний стол

Репетиция к новогоднему концерту и танцам

Новогодний тост

Помощь по кухне – хороший тон

Одно из развлечений подошло к Новому Году – объявили Кросс Вокруг Света (Race Around the World). Почему вокруг света? Как известно, на полюсе многое «не так»: компас не работает; все направления ведут на север; вышел наружу в 12 часов дня, солнце перед тобой, вышел в 12 ночи – оно за тобой, на той же высоте. Время на полюсе не определено; можно принять любой часовой пояс. Бросать монетку не стали: МакМердо находится на том же поясе, что и Крайстчерч – это удобно, этот пояс и взят. Обошел вокруг точки обозначающей полюс – ты обошел все 24 часовых пояса. Полюс – это тоже нечто расплывчатое. В лед вбит столбик, на нем бронзовая круглая плата с датой: скажем, если дело происходит в 2002 г., на плате написано – Geographic South Pole, 1 January 2001 г. Очень хорошо – но потом метрах в десяти от этого столбика вы замечаете другой, подозрительно похожий столбик. Это прошлогодний столбик, на нем дата 1 January 2000 г. А в десяти метрах от этого еще один, 1999 г. Лед плывет, и с ним плывет вся станция, и столбик. На полюсе лед плывет медленно, но метров десять за год набегает, поэтому 1 января каждого года приходится вбивать в лед очередной столбик.

Кросс Вокруг Света проходил по двухкилометровому кольцу-трассе вокруг того самого столбика. Отсюда «вокруг света», кросс покрывает все 24 часовые пояса. В объявлении разъяснялось: «участники могут выбрать любой способ передвижения – бежать, идти, ехать на велосипеде, на лыжах...» Я решил – мне это непременно надо. На многоточие я не обратил внимания. На велосипеде по снегу – это я сразу забраковал. А вот лыжи, это стоит попробовать. За несколько дней до Кросса я взял пару лыж из тех, что были на станции. Стало ясно, это безумие – лыжи шли как по песку, за минуту моя грудная клетка вскипала. Как рыба на льду – буквально, не по пословице. Решил, я побегу; когда не в силах бежать, пойду быстрым шагом. В следующие пару дней я тренировался. Годится.

Race Аround the World. «Бегун» в красной куртке на заднем плане вроде бы я

Подготовка к Race around the World. Идея велосипеда была отвергнута как нереальная

В назначенный день участники кросса, примерно половина полюсников, выстроились на старте; остальные, болельщики, шумели по сторонам. По выстрелу мы побежали. Сначала все шло хорошо. Со свистом мимо меня пролетели два лыжника; через несколько минут они были на финише. Эти двое были известные сверхлюди; с такими я не соревнуюсь. Потом я с удовлетворением отметил – участник на велосипеде явно от меня отставал. Это было правильное решение. Но потом мимо меня с гиком пролетел трактор-тягач с санями. В санях, на ярком ковре, а ля московский боярин сотоварищи на выезде, развалились несколько участников кросса; в их руках поблескивало что-то напоминавшее бутылки с коньяком и стаканы. Потом мимо просвистела пара снегоходов; некоторые «бегуны» предпочли этот метод передвижения. Я тяжело дышал и соображал медленно: Ну да, многоточие в объявлении, «на велосипеде, на лыжах...»

Race Аround the World. Один из вариантов «бежать на лыжах»

Race Аround the World. Один из предпочтенных методов передвижения

Дальше было не лучше: я увидел впереди себя двух-трех участников, которые еще недавно были позади меня. Я мог поклясться, что они меня не обгоняли. Теперь я соображал быстрее – ну да, зачем бежать по кругу, гораздо проще пересечь круг по диаметру... Иначе говоря, не все участники отнеслись к Кроссу так же серьезно, как я. Тем не менее – я честно пробежал и прошел всю трассу, и был на финише первым в моей возрастной группе. (О размере группы см. выше.) Я получил и гордо храню рубашку участника, с соответствующей надписью.

Моя уютная спальня. То, что постель находится заметно выше обычной кровати, результат компромисса:

ближе к полу слишком холодно, самое теплое место под потолком. Хоть и крохотная, комнатка имеет два выхода, на случай пожара

Это я (лишнее удалено)

Мой кабинет на станции – вид из коридора

Скандал или недоразумение? Все группы, которые планируют посетить полюс, хорошо знакомы с важным условием: поскольку привозить что бы то ни было на полюс трудно и дорого, рассчитывать на пополнение своих запасов на станции нельзя. Это, разумеется, относится и к горючему для самолета. Именно это условие вызвало неприятный международный скандал – и не с кем-нибудь, а с Россией – когда я там находился. В первых числах января 2002 г., где-то за неделю до моего отлета с полюса в МакМердо, ко мне в офис (да-да, у меня даже был свой офис, метра два на три, см. фото выше) зашел начальник станции: «Что будем делать?» Он рассказал: за пару недель до этого он получил письмо из Москвы, за подписью А.Н. Чилингарова, известного русского полярника, членкора Академии наук, заместителя председателя Думы, героя труда, и прочая и прочая – о том, что как часть испытания нового полярного самолета Ан-3 его экспедиция планирует прилететь на полюс, и просит разрешения заправить самолет на станции горючим для обратного пути.

В прессе потом писали, что в связи с вниманием на самом высшем уровне, т. е. в Кремле, экспедиция имела статус VIP. Кто дал этот статус и что это означало, не объяснялось. Для американцев тот факт, что новый самолет не мог нести достаточно топлива для пути в обе стороны был информативен: самолет к полету на полюс не готов, значит, затея с экспедицией есть попросту способ для высоких чинов побывать на полюсе за государственный счет. Коррупция, такое там видели раньше. Ответ начальника станции был – гостям, дескать, всегда рады, посадочную полосу мы вам предоставим, но по давно установленным правилам горючее идет только в одну сторону, на полюс, так что удовлетворить просьбу о заправке не сможем. В ответ пришло второе письмо, с угрозой, что в случае отказа в заправке вопрос перейдет на уровень президентов – т. е. Буша-сына и Путина – и тогда, дескать, пеняйте на себя.

Это второе письмо мне начальник и показал. Звучало оно на редкость некрасиво. Между российскими и американскими полярниками всегда были хорошие отношения. Ничего подобного раньше не бывало. В свое время русские полярники сделали важные открытия в Антарктиде, их там уважают. Жизнь в Антарктиде трудная, взаимная выручка бывает нужна, люди об этом помнят. Русских полярников привозили и увозили на станцию Восток американские самолеты. А тут такое письмо. «Ты их вроде лучше понимаешь, – говорил начальник станции, – что бы это значило?» Я развел руками – что тут скажешь. Прилет группы ожидался еще при мне, но что-то их задержало, и они прилетели через пару дней после моего отлета с полюса. (Чему я был, честно признаюсь, эгоистически рад.)

Остальное я знаю по рассказам коллег. Группа Чилингарова, 14 человек, прилетела на своем Ан-3 из Пунта-Аренас, через частную посадочную полосу на базовом лагере Patriot Hills в Антарктиде. Приземлившись на полюсе, журналисты и операторы развернули флаги и камеры, Чилингаров сказал речь о мощном прорыве в российском авиастроении, венцом которого был полярный самолет Ан-3, и о совершенном беспрецедентном перелете. Члены группы отметились в магазинчике сувениров, и группа собралась улетать. Горючее, как я понял, им все же дали – а куда денешься, не оставлять же их на станции!

Ан-3 приземляется на Южном полюсе (это и следующие фото отсюда)

Артур Чилингаров (с красным баулом) выходит из самолета

Ан-3 заправляют горючим на Южном полюсе

(Ан-3 – биплан с одним центральным пропеллером. Насколько я знаю, сегодня на Западе для серьезной задач одномоторные самолеты запрещены; требуется как минимум два мотора. До развала СССР конструкторское бюро Антонова находилось в Киеве, поэтому позже оно осталось за Украиной. Где конструировался и собирался Ан-3 мне неизвестно[4]).

Но самолет не смог взлететь. Люди на станции скрежетали зубами. Дальше все развивалось по тому же тезису «а куда денешься». Взлетная полоса должна быть свободна, поэтому самолет срочно оттащили в сторону и подальше от проходных путей.

Ан-3 тащат бульдозером

Ан-3 – брошенный на Южном полюсе

На пару ночей, пока организовывали транспорт, уважаемую экспедицию устроили на полу в спортзале станции. Там не разбежишься, но вокруг машин-тренажеров по-своему уютно. VIP – Чилингарова и свиту – вывезли на C-130 в МакМердо и оттуда в Крайстчерч, в Новой Зеландии. Далее они летели на родину коммерческими рейсами. Членов экспедиции попроще вывозил коммерческий туристский самолет через Пунта-Аренас, Чили. По 25 тысяч долларов на нос это должно было обойтись российской казне в копеечку. С другой стороны, это были копейки по сравнению с остальными затратами экспедиции, включая самолет Ан-3.

Было и продолжение. Вскоре после отлета с полюса Чилингаров в речи объявил о решении российского правительства подарить американскому правительству ценный полярный самолет Ан-3 – тот самый, что в тот момент одиноко лежал на полюсе, недалеко от взлетной полосы. Тут кажется информативной следующая деталь: по Соглашению об Антарктике от 1959 г. страны-подписанты обязались не оставлять на материке мусора. Все должно вывозиться на Большую Землю. Но кто будет вывозить российский Ан-3? Есть подозрение, что идея подарка позволяла обойти этот деликатный вопрос. Как я слышал, этот Ан-3 потихоньку занесло снегом.

Но и это не все. Вскоре Associated Press сообщило из Москвы об официальном протесте А.Н. Чилингарова на счет в 80 тысяч долларов, предъявленный российскому правительству американской авиакомпанией-подрядчиком по перевозкам в Антарктиде, за расходы по перевозке экспедиции с Южного полюса в Крайстчерч. Сумма эта до смешного маленькая по сравнению с реальными затратами – по официальным данным час полета C-130 стоит 14 тысяч долларов; отсюда гипотеза, что счет представлял собой мягкий демарш: дескать, вы поступили нехорошо, постарайтесь больше такого не делать. В своем протесте Чилингаров обвинял США в черствости и скряжничестве. Насколько я знаю, Россия по счету так и не заплатила. Вот такая драма на Южном полюсе...

Примечания

[1] Все фотографии, кроме нескольких (чьё происхождения явно указывается), сделаны автором, Владимиром Лумельским (прим. ред.)

[2] См. большую статью в Википедии и замечательный сайт Билла Спиндлера (Bill Spindler), посвященный истории исследований Южного полюса и, в частности, истории строительства The Dome (прим. ред.).

[3] Краткий очерк истории еврейской общины Крайстчерча можно прочитать (по-английски) здесь; подборку фотографий синагоги можно посмотреть здесь, редкую фотографию 1901 года — здесь (прим. ред.).

[4] В статье на сайте mk.ru утверждается, что Ан-3 — это модернизированный старый «кукурузник» Ан-2. Статья 2014 года умиляет пропагандистскими клише, не менее древними, чем упомянутый «кукурузник»: «Иное дело англичане. Видимо, им очень не хотелось, чтобы русские еще более укрепили свои позиции в Антарктике, а потому эти господа занялись фактически саботажем...» (прим. ред.)


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:2
Всего посещений: 4762




Convert this page - http://7iskusstv.com/2016/Nomer11/Lumelsky1.php - to PDF file

Комментарии:

Майя
- at 2016-11-23 13:35:26 EDT
Пошлите, прожалуйста, на мой e-male maribak2001@yahoo.com
Соплеменник - В.Лумельскому
- at 2016-11-23 08:46:36 EDT
В. Лумельский
- at 2016-11-23 04:46:46 EDT
============================
О пингвинах был интересный фильм А.Згуриди "Аборигены Антарктиды".
Там, по-моему, тоже эпизод про пингвинёнка-сироту.

В. Лумельский
- at 2016-11-23 04:46:46 EDT
Майе и Элиэзару:
Мою сказку о пингвинах я бы рад сюда добавить. Но есть проблема - написана она по-английски, не вписывается в этот сайт. Сказка была расчитана на другую аудиторию (например, команду станции Южный Полюс), да и вообще я тогда, если что писал, писал по-английски. А переводить - пока занимает другое. Согласен с вами - фильм ´Марш Пингвинов´ меня тоже впечатлил.
Элиэзеру, на замечание, "´Марш пингвинов´... фильм документальный... как же он мог быть заимствован у автора этой статьи?" --- Виноват - я пошутил, видимо это там неясно. Дело в том, что хотя фильм документальный, но как вы наверняка заметили, в нем есть нечто вроде фабулы: он о том, как трудна жизнь одной крохотной семьи - папа и мамa и сынок-пингвиненок. Трудна до невозможности; но они тянут, и вытягивают. Потому-то, как сказала Майа, от него и не хочешь да плачешь. В моей сказке, хоть она и новогодняя, та же фабула. А сказка появилась года на три раньше фильма. Вот я и пошутил - украли идею, дескать. Это я, конечно, исключаю - всё проще: научные детали, которые вдохновили и меня и авторов фильма, пришли из тех же источников, и по самой природе своей толкали к той же сердце щиплющей фабуле...
В. Лумельский

Сэм
Израиль - at 2016-11-22 15:29:10 EDT
Несмотря на замечание автора, не могу не присоединиться к одобрительным откликам.
Очень интересно о практически не известном.
По поводу замечания уважаемого Элиэзера в отношении Мыса Доброй Надежды. Точно также не производит особое впечатление самая западная точка Европы - мыс Рока в Португалии. Ну а мыс Доброй Надежды вообще не самая южная точка Африки, и в нескольких километров от него находится намного более впечатляющий Кейп Пойнт.
Ну а самая южная точка Африки находится где то в 150 километров на юго-восток - мыс Агульяс. Но про него ничего не могу сказать – не был

Элиэзер
- at 2016-11-22 05:43:26 EDT
Спасибо, очень необычно и интересно, и автору можно позавидовать. Но фильм "Марш пингвинов", если не ошибаюсь, документальный, с потрясающими съемками на месте. Как же он мог быть заимствован у автора этой статьи?

Конечно, интересно прочитать и окончание истории с вывозом больных. Небольшая неточность источника автора:

Национальный научный фонд (National Science Foundation, NSF) сообщил, что двое больных благополучно прибыли поздно вечером в среду в Пунта-Аренас, самый южный город в Чили...

Пуэрто Уильямс на острове Наварино - самый южный город Чили и мира.

Пунта-Аренас, Чили. На берегу Магелланова Пролива. Главное здесь не то, что видишь глазами, а то, что видит твое воображение: там, за помостом с птицами, за кораблями, совсем недалеко, в каких-то нескольких часах лета – Антарктика

Ну, воображением можно представить себе Антарктиду и сидя дома, тем более автору, которому довелось там побывать и поработать. Но Пунта-Аренас стоит не на океане, а не северном берегу широкого в этом месте Магелланова Пролива, как автор и указывает. В хорошую погоду виден и второй берег, но не океан. Дух захватывает на мысе Горн, с острия которого сверху видны сразу два океана, а воображение рисует недалекую Антарктиду. Интересно, что аналогичное место в Африке не производит ни малейшего впечатления: ты идешь прямо по берегу океана и вдруг ни с того, ни с сего, табличка с надписью на английском: "Мыс Доброй Надежды". Нет видного глазу загиба справа и слева от таблички.

Майя
- at 2016-11-21 01:02:45 EDT
Замечательно интересно.
Где можно прочитать вашу сказку о пингвинах?
Когда я смотрела "Марш пингвинов", я плакала.
А я не из плаксивых.
Этот фильм меня просто потряс.

В. Лумельский
- at 2016-11-20 05:57:40 EDT
Ответы на вопросы А. Бархавина:
1. Что если Станция Амундсена-Скотта "наплывет" на полюс?
Толщина ледника там около 3000 метров; его скорость, около 10 м в год, и направление движения стабильны и известны. (Есть карта движения льда по всей Антарктиде.) При строительстве зданий - кроме главного, есть научные, подсобные и т.д. здания - ваш вопрос принимался во внимание. Так что дипломатический конфликт там не из главных опасностей. Важнее, например, то, что разные полосы льда текут с разной скоростью и могут начать "рвать" здание, которое на них стоит. Или, скажем, пробурили во льду вертикальную скважину - а верх ледника течет быстрее, чем нижние слои, и вот через какое-то время ваша скважина уже не вертикальна, а то и разрезается разнотекущими пластами льда. Последняя опасность была в одном проекте с участием робота, который я пытался там запустить.
2. Будет ли продолжение статьи, с попыткой ответа на вопрос, вынесенный в название статьи?
К сожалению, пока ничего не могу добавить к рассказу.
3. Чем объясняется название "Склон инфарктов"? Не было ли каких-то случаев, подсказавших его?
Думаю, я бы знал о таких случаях. Не было. Название скорее грустная шутка: в первые дни по приезде на полюс новичку стоит усилий подняться по этому склону; он тяжело дышит, и за обедом делится, "Ну думаю, не хватил бы инфаркт".
ВЛ

Соплеменник
- at 2016-11-19 04:20:32 EDT
Завидно!
...
А.Чилингаров - некий ремейк О.Ю.Шмидта 30-х годов.

Б.Тененбаум
- at 2016-11-18 23:15:44 EDT
Понятно само собой, что мало кому довелось не то что побывать, а даже и поработать в Антарктиде. Уникальный материал. Но даже и на теком фоне история с "экспедицией Чилингарова" - отдельная мини-повесть. Может рассматриваться как "портрет жулья, сделанный штрихами" - особенно умилила идея с "подарком уникального самолета".
Фаина Петрова
- at 2016-11-18 07:27:01 EDT
Очень интересный и совершенно невероятный опыт. Спасибо, что поделились им.
Александр Бархавин
- at 2016-11-18 04:53:39 EDT
Спасибо за интересную статью.
Есть вопросы:
1. Станция Амундсена-Скотта находится в нескольких метрах от географического полюса, в связи с его международным статусом. Что произойдёт, если станция - вместе со льдом - "наплывет" на полюс?
2. Будет ли продолжение статьи, с попыткой ответа на вопрос, вынесенный в название статьи?
3. Чем объясняется название "Склон инфарктов"? Не было ли каких-то случаев, подсказавших его?

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//