Номер 3-4(61)  март-апрель 2015 года
Игорь Ефимов

Игорь ЕфимовЗакат Америки
Саркома благих намерений

(продолжение. Начало в №1/2015 и сл.)

 

 

 3. В ФИРМЕ

Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом.
        
Михаил Лермонтов

Переходя со студенческой скамьи на инженерную должность в Советском Союзе, я и все мои сверстники должны были поспешно переучиваться, овладевая жаргоном, на котором власти отдавали команды в промышленной сфере. Ни на каких лекциях, ни в каких учебниках нас не предупреждали, что социалистическое производство не просто управляется идолом по имени План, а что тысячи раз этому идолу надо будет приносить в жертву здравый смысл. План только притворялся, будто его можно измерять строгими цифрами, обозначающими число единиц выпускаемой продукции или её общий вес. На самом деле, отбросив рыночное регулирование производства, советские руководители были вынуждены изобретать свой особый слэнг для отдачи команд заводам и фабрикам, в котором ключевым словом являлось слово «показатель».

Изобретением, внедрением и измерением показателей занимался тот отдел интеллектуальной элиты страны, который носил название «экономисты». Это им приходилось ломать голову над тем, как увязывать все нелепости, порождаемые отказом от рынка. Конечно, задать угольной шахте план, измеряемый количеством тонн добытого угля, было несложно. Но что делать, например, с заводом, выпускающим стальной прокат самых различных форм и профилей?

Ага, ему мы зададим план в цифрах суммарного веса продукции.

Что-что? Завод тогда будет стремиться выпускать только тяжёлые балки, двутавры и швеллеры, уворачиваясь от введения прогрессивных облегчённых сплавов? Тогда мы введём новый показатель, оценивающий процент внедрения научных достижений, или экономии отходов производства, или объёма реализованной продукции, или повышения производительности, или... Всё это открывало бескрайнее поле для умственной, словесной и цифровой эквилибристики, которой и занимались бюрократы в заводских бухгалтериях и в надзиравших за ними ведомствах и министерствах.

Выпускника американского университета или колледжа тоже ожидает немало сюрпризов, когда он начнёт заниматься своей профессией. Ему тоже придётся срочно приспосабливаться к необходимости приносить жертвы здравому смыслу, о чём никто не предупреждал его в учебных аудиториях. Вторая мировая война и последовавшая за ней гонка вооружений сделали правительственные организации мощнейшим участником экономической жизни страны. В роли заказчика и владельца они оперируют в военной сфере и космической, в строительстве дорог и портов, в авиаперевозках и почтовой связи, и многом, многом другом. Деловой мир Америки всегда относился к социалистическому планированию с пренебрежением. Но именно поэтому он оказался совершенно не готов к замаскированному массовому вторжению вируса социализма с тыла. Невероятное возрастание и расширение участия государства в экономике неизбежно вело к ослаблению рыночных рычагов регулирования, к замене их государственным планированием со всеми его пороками.

Бывшие советские инженеры были изумлены, когда им пришлось в американских фирмах, выполнявших государственные заказы, сталкиваться с такими же случаями массового очковтирательства и расточительства рессурсов, как и в СССР. Много раз мне доводилось слышать от эмигрантов одни и те же истории. «Получили большой заказ на проектирование атомной электростанции. Исходные данные должна поставлять другая организация, которая запаздывает с ними. Наша проектная фирма в ожидании не пытается занять нас какой-то другой работой. Ведь она выписывает государству счёт за потраченные нами рабочие часы. Нас заставляют сидеть без дела за столами, у кульманов и компьютеров. Причём категорически запрещают читать или отвлекаться на интернет. От скуки и безнадёжности хочется иногда завыть».

Или взять такого гиганта как Почтовое ведомство США (USPS). С одной стороны, оно обладает полной монополией внутри рыночной структуры страны. С другой стороны, чиновникам запрещено вздувать цены на почтовые отправления без достаточных оснований. С третьей стороны, понятие «прибыль» остаётся критерием успеха их деятельности. В результате половина чиновничьего аппарата занята изысканием аргументов для вздувания цен, другая половина – поисками нововведений для растрачивания полученных непомерных доходов.

Будучи независимым издателем, я должен был постоянно пользоваться услугами почтовой службы для рассылки выпущенных нами книг в магазины, библиотеки и индивидуальным заказчикам. Меня поражало, что, при постоянных жалобах на убыточность почтового ведомства, клерки взвешивали мои пакеты на дорогих компьютерных весах, заменявшихся чуть ли не каждый год всё более и более сложными.

В середине 1990-х Почтовое управление заказало и получило тысячи автомобилей для развозки почты, этакие бело-сине-красные кубики, не годящиеся ни для чего другого. Фантазии не хватает, чтобы представить, сколько ему это должно было стоить. Зато оно отменило отправку книжных пакетов морем за границу – только по воздуху, втридорога. Зарубежная продажа наших книг резко пошла вниз, европейские магазины отказывались оплачивать непомерно дорогую пересылку. Уверен, что и большие издательства вынуждены были сократить свои отправки. То, что при этом торговый дисбаланс Америки только ухудшался, почтовых социалистов не заботило.

Независимый предприниматель, оперируя на свободном рынке, расплачивается за свои ошибки убытками или полным разорением. Когда государственный чиновник является на рынок со своими заказами, он знает, что разорение ему не грозит. Каким же образом можно стимулировать его, контролировать правильность его решений? Ведь многомиллионная армия штатных и государственных чиновников распоряжается сотнями миллиардов долларов, получаемых от налого-плательщиков на прокладку дорог и каналов, строительство школ и тюрем, ремонт мостов и общественных зданий, образование и медицинское обслуживание. Как заставить чиновника тратить эти деньги осмотрительно и разумно, не допустить, чтобы на распределение заказов влияли взятки, взаимные услуги, кумовство?

О, для этой цели другие чиновники вырабатывают строжайшие правила, нарушение которых будет чревато тяжёлыми последствиями для карьеры бюрократа – распределителя заказов.

Прежде всего составляется подробное описание требуемой работы. Оно рассылается фирмам соответствующего профиля. Наверное, в первую очередь пытаются привлечь те фирмы, которые уже хорошо зарекомендовали себя высоким качеством работ и деловой честностью? Ни в коем случае! Это будет называться «фаворитизм». Нет, участие в конкурсе на получение заказа каждый раз должно быть окутано полной анонимностью.

Допустим, требуется провести серьёзные ремонтные работы на каком-то объекте. Из списка строительных контракторов наугад выбираются восемь или десять, но так, чтобы среди них обязательно был хотя бы один представитель этнических меньшинств и одна женщина. Им рассылаются заказы на составление плана работ и смету. Личные контакты между заказчиком и потенциальным исполнителем запрещены, все переговоры фиксируются на бумаге. Кроме сметы контрактор должен представить документы, подтверждающие, что он соблюдает все правила расового равноправия при приёме на работу и не имеет деловых отношений с государствами, на которые американским правительством были наложены экономические санкции.

Наконец, сметы и все нужные документы получены – можно выбрать из них самую выгодную и начинать работу?

Ишь, разогнались!

Нет, теперь создаётся комиссия из трёх-пяти бюрократов, которые будут анализировать полученные материалы, выискивать, не закралась ли в них какая-нибудь ошибка или дезинформация. Нужно учитывать, что на этом этапе конкуренты легко могут подбросить членам комиссии достоверные или клеветнические сведения, дискредитирующие соперников. Сколько недель или месяцев уйдёт у комиссии на расследование? О, это несущественно. Главное, чтобы проверка была осуществлена с максимальной тщательностью.

В 1990-е годы возникла необходимость отремонтировать один из мостов в городе Нью-Йорк (Carroll Street bridge in Brooklyn). Предварительные расчёты показывали, что это будет стоить 3,5 миллиона и займёт около трёх лет. Помощник директора строительного отдела, мистер Сэм Шварц, решил, что было бы славно закончить ремонт к дате столетия постройки моста. Он предложил проигнорировать предписанные этапы подготовительного процесса и поручил подчинённым ему инженерам самим составить план и смету. В результате мост был отремонтирован за 11 месяцев, и затраты составили 2,5 миллиона долларов. Мистер Шварц получил строгий выговор за невыполнение тридцати пяти положенных шагов, которые потребовали бы участия шести различных бюрократических агентств.1

Фактор затрачиваемого времени, как правило, не играет большой роли в бюрократическом планировании. В 1992 году в Чикаго были замечены протечки воды в потолке железнодорожного туннеля, проложенного под рекой Чикаго. Соответствующий чиновник обратился к знакомой ему фирме, и та предложила устранить протечку за 75 тысяч долларов. Это показалось чиновнику дороговато, и, чтобы обезопасить себя от обвинений в коррупции, он решил пойти обычным путём: выставить ремонтный заказ на конкурс. Увы, он не успел получить ни одного нового предложения, потому что через семь недель, 13 апреля 1992 года, потолок туннеля рухнул, воды реки и озера Мичиган хлынули в подвалы деловых зданий в центре города, в трансформаторные подстанции, в котельные, причинив убытков на миллиард долларов.2

Даже наше маленькое издательство «Эрмитаж» в какой-то момент попало под ножи бюрократических правил. Старинный ленинградский друг нашей семьи, журналист и переводчик Кирилл Косцинский, был отправлен в лагерь при Хрущёве за слишком смелые высказывания. Просидев там четыре года, он увлёкся собиранием жаргонных слов, и его коллекция стала основой для собранного им словаря ненормативной русской речи. После эмиграции в 1978 году американские друзья-слависты помогли ему попасть в Гарвардский университет и там получить грант на завершение и издание его словаря в 20 тысяч слов.

Заказ на смету был разослан разным издательствам, включая «Эрмитаж». Я потратил несколько недель, готовя образцы набора с различными шрифтами и финансовые расчёты, отправил всё в администрацию университета. Через год спросил у Косцинского, есть ли какое-нибудь движение со словарём. Он смущённо признался, что декан объяснил ему их правила. Они должны разложить присланные сметы в ряд, от самой низкой до самой высокой, и потом, не утруждая себя анализом, начать с того, что отбросить самую дорогую и самую дешёвую как несерьёзные.

Оказалось, что «Эрмитаж» предложил самую низкую сумму и был, соответственно, вычеркнут из конкурса. «И вы не сказали чиновникам, что знаете Ефимова двадцать лет и что он обычно выполняет обещанное?» – «Я сказал, – ответил Косцинский, – но мне объяснили, что факт нашего знакомства только ухудшает ваши шансы, ибо на сцену выходит фактор “фаворитизма”». Дело тянулось ещё несколько лет, но вскоре Косцинский умер, и словарь его так и не был опубликован.

Вторжение государства в рыночную экономику не ограничивается ролью заказчика-покупателя. Гигантская чиновничья сеть создана для выпуска всевозможных правил, ограничений и запретов, за нарушение которых на фирму могут обрушиться серьёзные кары. Конечно, все эти правила диктуются самыми благими намерениями, все направлены на улучшение жизни и здоровья американских граждан. Но, пытаясь исключить ошибки, некомптентность и злонамеренность, они одновременно подавляют инициативу и чувство личной ответственности каждого служащего.

Например, давно было замечено, что различные производственные процессы могут обернуться травмами, болезнями или даже смертью работников. Могло ли цивилизованное общество мириться с подобным положением дел? Конечно, нет. И в 1970 году Конгресс постановил создать при Министерстве труда (Department of Labor DOL) специальный отдел по технике безопасности (Occupational Safety and Health Administration OSHA).3 Тысячи инспекторов этого отдела могут явиться в любой момент на любой завод, фабрику, строительную площадку и проверить, как выполняются 4000 инструкций по безопасности.

На кирпичную фабрику Глен-Гери в городе Рединг, штат Пенсильвания, инспекторы OSHA являются не реже двух раз в год и всегда что-нибудь находят. «Особенно их интересуют ограждения. На старых участках фабрики они обнаружили ограждения высотой 39 и 40 дюймов, вместо положенных 42 дюймов, и внесли нарушение в протокол осмотра... Также они вынудили владельцев потратить несколько тысяч долларов на механизм автоматического отключения конвейерной ленты, в случае если зазевавшийся рабочий наступит на неё. Предупредительные плакаты развшены повсюду. Большой плакат ЯД висит на стене склада с песком. Ибо научные исследования показали, что вещество silica, содержащееся в песке и выделяющееся при некоторых дробильных операциях, может стать причиной рака».4

Судьба инвалида в коляске вызывает импульс сострадания в сердце нормального человека, особенно в стране, которой двенадцать лет успешно управлял полупарализованный президент. Компания по созданию условий, облегчающих жизнь таких людей, охватила все штаты. Все учреждения, все магазины, все библиотеки, все кинотеатры обязаны были устроить рядом с входными ступеньками гладкие въезды дли инвалидных кресел. В Бостоне я своими глазами видел такой въезд на входе в пожарное депо. (А вдруг инвалиду понадобится зачем-то нанести визит пожарникам?!) Миллиарды долларов были потрачены на все эти перестройки. В автобусных дверях были устроены подъёмники для колясок.

Но что делать с уличными туалетами? Оказалось, что туалет со специальным въездом занимал бы слишком много места и это нарушало бы кодексы устройства уличных тротуаров. Несколько комиссий бюрократических доброхотов в Нью-Йорке обсуждали эту проблему с разных сторон в течение нескольких лет, сравнивали различные модели и проекты, включая канадские, французские, немецкие. В конце концов, пришли к решению, что нельзя унижать инвалидов зрелищем туалетов, в которых им не оставлено места. Лучше мы оставим восемь миллионов жителей и миллионы визитёров вообще без уличных туалетов – ведь высокие идеалы гуманизма важнее низменных нужд.

Государственное регулирование мощно вторгается также в отношения между тружеником и работодателем. Вопрос о допустимой минимальной заработной плате постоянно обсуждается в Конгрессе, лево-либеральный хор постоянно требует её повышения. Она доползла уже до уровня 7.50 долларов в час. Но недавно прошла забастовка работников сети ресторанов «Мак-Дональдс», которые требовали поднять им плату до 15 долларов. «Кто может прожить в Нью-Йорке на нашу зарплату?!», восклицали бастующие и поддерживавшие их политки. Робкие возражения, указывающие на то, что владельцы закусочных разорятся и вы останетесь совсем без работы, отметались как пропаганда эксплуататоров, рвачей и кровососов.

 «Обзор показал, что 85% канадских экономистов и 90% американских считают, что законы о минимальной заработной плате увеличивают безработицу. Не нужно быть доктором экономики, чтобы понимать: увеличивая цену, вы уменьшаете число возможных покупателей товара. Это относится и к работодателям, которые нанимают меньше работников, когда цена на их труд искусственно вздувается. Подобные процессы происходили во Франции, в Южной Африке, в Новой Зеландии. Стоит ли удивляться тому, что это случилось и в Чикаго?»5

Также устанавливаются строгие правила, усложняющие увольнения нанятых сотрудников. Эта мера объявляется средством борьбы с безработицей. На самом деле она приводит к тому, что работодатели боятся нанимать молодых людей с низкой квалификацией на постоянную работу с выплатой бенефитов, стараются оставить их в статусе рабочих по контракту. Сравнение показало, что во многих странах Европы, где социалистическое регулирование зашло ещё дальше, чем в Америке, проблема безработицы только обострилась.6

Огромную роль в экономике Америки играют профсоюзы. Мне не довелось лично сталкиваться с проблемами, создаваемыми этими организациями. Знакомый инженер, получивший работу в кампании «Форд», со смехом рассказывал мне, как он попытался перенести свой компьютер из одного кабинета в другой и как испуганные коллеги остановили его, шепча: «Что вы делаете?! Это работа обслуживающего персонала. Их профсоюз может поднять скандал и обвинить вас в том, что вы лишаете работы их членов».

В середине 1930-х президент Франклин Рузвельт поддержал расширение прав профсоюзов в коммерческом секторе. Но разрешить государственным служащим тоже создавать свои профсоюзы и грозить правительству забастовкой большинству политиков тогда казалось просто нелепостью. Это отдавало бы всё население страны на милость какой-то одной профессии. Однако постепенно такие профсоюзы стали возникать на штатном уровне. Они активно поддерживали партию демократов на местных выборах, а те, победив и придя к власти, охотно поднимали зарплаты и пенсии государственным служащим. Численность членов постепенно росла и в 2009 году достигла почти восьми миллионов.7

Государственным служащим не разрешается устраивать забастовки, но они могут оказывать давление на правительства штатов другими методами: демонстрациями, обструкциями, массовой неявкой на работу под предлогом болезни. На сегодняшний день средняя зарплата государственного служащего достигла 130 тысяч долларов, что вдвое превышает зарплату в частном секторе. Когда в 2011 году губернатор штата Висконсин – республиканец – призвал учителей и других штатных работников согласится на некоторые сокращения пенсий, чтобы спасти штат от банкротства, это было встречено бурей протестов. Законодателей обзывали фашистами, посылали письма с угрозами, а одному подсунули под дверь листовку, озаглавленную: ХОРОШИЙ РЕСПУБЛИКАНЕЦ – ЭТО МЁРТВЫЙ РЕСПУБЛИКАНЕЦ.8

Довольно сильное впечатление оставили фильмы, описывающие захват профсоюзов мафиозными кланами: «В доках», «Хоффа», «Крёстный отец». То, как профсоюз рабочих автомобильной промышленности довёл своими непомерными требованиями американских автостроителей до кризиса, я мог видеть своими глазами, гуляя по наполовину сожжённым улицам бывшей автомобильной столицы – Детройта. Однако и сегодня американский журналист поостережётся выступить с критикой этих организаций, боясь обвинений в политической некорректности.

Так как граница между рыночным регулированием и социализмом в Америке остаётся размытой, очень часто одним чиновникам приходится изворачиваться, преодолевая рогатки, установленные другими. Например, радиостанция «Голос Америки», будучи ответвлением Министерства информации, обязана строго выполнять правила выплаты своим сотрудникам пенсий, медицинской страховки и прочих бенефитов. С другой стороны, когда в Конгрессе начинается очередная компания за экономию, от дирекции требуют снижения расходов. Что остаётся делать? «Голос Америки» начинает подталкивать старшее поколение к уходу на пенсию, а их работу передаёт сотрудникам по контракту, не получающим никаких бенефитов.

Перетекание рабочей силы из сферы рыночного производства в сферу государственно-административную идёт неостановимо. В 2011 году госслужащих стало вдвое больше: 22 миллиона против 11 миллионов в частном секторе. При этом Госдепартамент каждый год выпускает по миллиону «зелёных карточек», дающих иностранцам право состязаться с местными за рабочие места и в итоге получить американское гражданство.9

Вмешательство государства в экономическую жизнь часто оказывает парализующее или искажающее воздействие. Но и рынок, оставленный без присмотра, часто выкидывает фокусы с последствиями катастрофическими. Ярче всего это продемонстрировало падение энергетического гиганта «Энрон» в 2001 году.

Компания бурно развивалась, торгуя газом и электричеством, а в конце 1990-х перешла и к торговле ценными бумагами на бирже. К тому времени в ней насчитывалось около двадцати тысяч работников в сорока странах мира. Руководством компании, для сокрытия истинного положения дел, были созданы тысячи фиктивных дочерних предприятий, располагавшихся за пределами США. Так на Каймановых островах «разместились» 692 филиала «Энрона».

Принцип действия схемы был прост: через дочерние компании проводились сделки с электроэнергией, позволяющие раздуть стоимость всего конгломерата, на них же перекладывались те долги, которые не попадали в официальную отчётность. В результате показатели «Энрона» росли, руководство получало многомиллионные премии, росла стоимость акций и их пакетов. Налоговому же управлению компания показывала столько убытков, что получила налоговых возмещений на 380 миллионов долларов.

Однако долги не переставали расти, накапливались в геометрической прогрессии. В 2001 году руководство компании начало тайно продавать свои пакеты акций, хотя сотрудникам обещали блестящие перспективы. В октябре компания объявила об убытках в 640 миллионов долларов. Акции «Энрона» стали стремительно падать. Уже в ноябре долг вырос на 2,5 миллиарда долларов. Цена акций упала с 80 долларов до одного. В декабре компания объявила о банкротстве, которое оказалось крупнейшим в истории страны. Уволены были около пяти тысяч сотрудников в США и Европе.10

Прожить без постоянного заработка человеку нелегко. Но прожить без крыши над головой ещё труднее. Проблемы бездомных вызывают не меньшее сострадание в сердцах американцев, чем проблемы безработных. А там, где есть сострадание, безотказно появляются политики, обещающие применить новые, ещё никем не испытанные способы покончить с очередным бедствием. «Каждый человек имеет право на достойное обиталище! Мы живём не в пещерном веке! Садовая скамейка – не место для ночлега!» В течение последних десятилетий строительство домов сделалось любимым поприщем для доброхотов, верящих в то, что правильное регулирование может решить все социальные проблемы.

Здесь мы незаметно подошли к теме следующей главы, которой дадим название «В доме».

Примечания:

1.              Howard, Philip K. The Death of Common Sense New York: Random House, 1995), pp. 64-65.

2.              Ibid, p. 60.

3.              Ibid., p. 12.

4.              Ibid., p. 13.

5.              Sowell, Thomas. Dismantling America (New York: Basic Books, 2010), pp. 184-185.

6.              Sowell, Thomas. Intellectuals and Society (New York: Basic Books, 2009), p. 58.

7.              Horowitz, David, & Laksin, Jacob. The New Leviathan (New York: Crown Forum, 2012), p. 164.

8.              Ibid., p. 159.

9.              Buchanan, Patrick J. Suicide of a Superpower (New York: St. Martin Press, 2011), pp. 14, 16.

   10.      http://www.molomo.ru/inquiry/enron.html.

 

4. В ДОМЕ

Я строю, строю, строю,

И всё не Рим, а Трою...

      Наталья Горбаневская

 

   Кажется, ни одна сфера деловой активности в Америке не окутана такой густой и прочной сетью всевозможных правил и запретов, как жилищное строительство. Множество связанных с этим парадоксальных ситуаций приводит исследователь Филип Ховард в своей книге «Смерть здравого смысла».

В 1988 году монахини ордена «Миссионеры милосердия», возглавляемого знаменитой матерью Терезой, собрали 500 тысяч долларов для устройства ночлежного дома в Бронксе (северный район Нью-Йорка). На 148-ой улице они нашли два подходящих дома, разрушенных пожаром. Город согласился продать им эти остовы по доллару за каждый. Почти два года ушло на создание плана ремонтных работ и согласование его с мэрией. Наконец, в сентябре 1989 работа началась. Однако Провидение в этот момент отвернулось от монахинь, и их благие намерения столкнулись лоб в лоб с благими намерениями сочинителей строительного кода города Нью-Йорк.

Оказывается, этот код с недавнего времени включал в себя правило: в новых и перестраиваемых домах высотой больше четырёх этажей наличие лифта объявлялось обязательным условием. Включение лифта в рабочий план требовало дополнительно 100 тысяч долларов, которых у «Миссионеров милосердия» не было. Напрасно они пытались уговаривать городских чиновников и объяснять им, что отсутствие лифта не будет главной проблемой в жизни бездомных. Никто не обладал правом изменить раз принятое правило или хотя бы сделать исключение. Сгоревшие дома на 148-ой улице остались стоять в своём прежнем виде и давали приют только тем бездомным, которых не смущало отсутствие не только лифта, но также окон и дверей.1

Советские лидеры с самого начала решали проблему нехватки жилья, вселяя людей в общежития и коммунальные квартиры. Иметь одну комнату для семьи из трёх, четырёх, пяти человек, с доступом к одному общему туалету и газовой горелке в общей кухне люди почитали подарком судьбы. Для американцев же 20-го века такой вариант казался недопустимым. На совместное проживание с чужими они соглашались разве что в студенческом общежитии или в солдатской казарме. Отдельная квартира или отдельный дом для каждой семьи сделались непременным требованием. Но как осуществить его на деле? Города начинали разрастаться в вышину – небоскрёбами – и в ширину – сливая бескрайние пригороды в многомиллионные мегаполисы.

Этот процесс сопровождался неуклонным и стремительным ростом цен на жильё. Оставить людей на волю рыночной стихии было, действительно, невозможно. Миллионы стариков, живших в арендованной квартире, не могли бы платить вздорожавшую ренту из своих пенсий. Не имея возможности снять отдельную недорогую комнату в мебелированной квартире (такая форма аренды была запрещена законом), они все превратились бы в бездомных. Городские власти в большинстве штатов были вынуждены вмешиваться и принимать какие-то меры. Чаще всего они выносили постановления, запрещающие поднимать арендную плату для старых обитателей, вводили так называемый rent-control.

Установление допустимого потолка арендной платы, конечно, представляло собой грубое нарушение свободы рыночных отношений. По сути оно являлось бессудным отнятием собственности домовладельцев в пользу государства – действие, запрещённое конституцией. Оно подверглось серьёзной критике со стороны таких мыслителей, как Милтон Фридман и Фридрих Хайек. Но и экономисты левого лагеря указывали на его серьёзные недостатки. Швед Ассар Линбек писал: «Во многих случаях контролирование ренты оказалось наиболее эффективным способом разрушить город – если, конечно, не считать бомбардировки».2

Но что было делать с новыми поколениями? Что было делать с миллионами небогатых людей, рвавшихся в большие города, потому что только там они могли найти работу? Миллионы людей, работавших в сфере обслуживания, не могли осилить взлетевшие цены на жильё – как обеспечить для них возможность являться на рабочие места?

Для них было решено строить специальные кварталы, составленные из недорогих домов, в которых квартиры сдавались бы только малоимущим. Как всегода, благонамеренные доброхоты, спонсировавшие эту программу (в Нью-Йорке она называлась «Программа № 8»), не хотели заглядывать вперёд и задумываться над неизбежными последствиями своих благородных порывов. Главным же следствием в данной ситуации стало то, что быть бедным сделалось выгодно, а слегка разбогатеть – просто губительно.

В знакомой мне эмигрантской среде я видел десятки примеров того, как это происходило. Небогатый журналист живёт в Квинсе с женой, матерью и дочерью в снимаемой квартире. Две спальни, гостиная и кухня – это роскошь, по сравнению с тем, что они имели в Советском Союзе. Потом у супругов рождается сын. При этом официально они не зарегистрированы. Значит жена получает права матери-одиночки. А таким, по 8-ой программе, полагается отдельная квартира в квартале для бедных. Она становится на очередь и очень скоро получает квартиру. Туда вселяется подросшая дочь, которая очень скоро уезжает искать счастья в других местах, а квартиру жена журналиста тайно и незаконно пересдаёт за очень приличные деньги.

Другой пример. Немолодая эмигрантка, никогда не работавшая в США и не платившая налогов, едва владеющая английским, хочет переехать из Мичигана в Нью-Йорк, чтобы оказаться поближе к родственникам. Она разузнаёт правила Восьмой программы, списывается с приятельницей, живущей в Квинсе, которая соглашается подыгрывать ей и объявить её жиличкой, снимающей у неё комнату.

Нет, добрый город Нью-Йорк не может допустить, чтобы старая женщина ютилась в комнатке у чужих людей!

Он ставит её на очередь и через полгода вселяет в односпальную квартиру в специальном квартале на юге Манхеттена. Платить за неё она будет в пять раз меньше рыночной цены. Плюс ей гарантируется медицинское обслуживание по программам Медикер и Медикейд, фудстемпы и оплаченная городом индивидуальная помощница. Как при этом город Нью-Йорк может преодолеть жилищный кризис и вообще сводить концы с концами, понять нелегко.

Правила для постройки нового жилья сильно отличаются от штата к штату, но все они так или иначе должны учитывать соображения пожарной безопасности, охраны окружающей среды, прав этнических меньшинств и прочего. Журналисты обратили внимание на то, что в новых городках Среднего Запада дома отстоят друг от друга неестественно далеко. Оказалось, что чиновники, выпускающие правила застройки, внесли в них пункт: ширина улицы должна быть такой, чтобы две пожарные машины, несущиеся на полной скорости навстречу друг другу, могли безопасно разъехаться. Это правило применялось даже в тех городках, которые были слишком малы, чтобы позволить себе иметь собственное пожарное депо хотя бы с одной машиной.3

По нашей семье эпидемия благих намерений застройщиков ударила с совершенно неожиданной стороны. В гостиной нашего дома в Нью-Джерси вдруг просел пол. Что могло случиться? Вызвали ремонтников, и те обнаружили вторжение термитов в подвале. Несущая деревянная балка была проедена ими до кружевного состояния.

  Не беспокойтесь, – успокаивал меня ремонтник. – Балку заменим, пол выровняем. Стоить это вам будет столько-то.

  А что помешает термитам вернуться и повторить разбой? – спросил я. – Нельзя ли поставить балку, пропитанную особыми химикалиями, которые, как я слышал, термитам не по вкусу?

   Оказалось, что нельзя. Что где-то когда-то суперзаботливый пожарный чиновник задумался: ведь в случае пожара пропитанная химикалиями балка будет испускать особенно ядовитый дым. Нет, с точки зрения пожарной безопасности, это недопустимо. И, видимо, добился внесения в строительный код соответствующего запрета. То, что в горящем доме человек погибнет и от обычного дыма так же быстро, как-то к рассмотрению не принималось. И то, что миллионы деревянных домов остаются беззащитными перед атаками термитов, было уже проблемой другого ведомства.

Мы вызывали бригады борцов с термитами, те сверлили дыры в грунте вокруг нашего дома, загоняли туда какие-то ядовитые смеси – ничего не помогало. Через два года балка была снова проедена. Пришёл тот же ремонтник, отколупнул коричнвую корочку туннеля на бетонной стене, по которому враг добирался до вкусной древесины. Цепочка беленьких разбойников, деловито ползущая по своим важным делам, вызвала у ремонтника ласковую улыбку.

  Кормильцы мои, – сказал он. – Как мне их не любить?

Когда нам пришло время продавать дом и переезжать, пришлось погрузиться в новую пучину ремонтных работ. Приходившие подрядчики называли такие цены, от которых у нас темнело в глазах. Один привёл с собой городского инспектора жилых зданий. Когда я заявил, что названная цена нам совершенно не по силам, инспектор негромко сказал:

  А вы знаете, что я могу объявить ваш дом опасно непригодным для жилья? (По-английски – condemned.) И вас выселят из него в 24 часа?

Пришлось залезать в долги и платить, платить, платить...

Повсеместный рост цен на жильё в городах приводил к тому, что многие семьи вынуждены были тратить половину своего дохода, чтобы иметь крышу над головой. Политики-доброхоты не могли смириться с таким положзением дел. Лозунг affordable housing («жильё по карману») начал набирать силу и в начале 1990-х реализовался в специальных постановлениях Министерства городского строительства (Department of Housing and Urban Development, HUD). Эти постановления требовали от банков выдавать определённый процент займов на дома и квартиры представителям этнических меньшинств, даже если эти представители не имели достаточного дохода. Банкам, не выполнявшим введённые квоты, Министерство юстиции вчиняло судебные иски, чреватые крупными штрафами.

К этому моменту зависимость банков от благорасположения штатных и государственных учреждений сделалась очень заметной. Для многих выгодных операций они должны были получать разрешение от соответствующих комиссий. Такие разрешения не выдавались, если банк находился под расследованием на предмет выполнения квот. Поневоле банкиры начинали снижать свои стандарты, выдавать займы, не требуя первичного взноса наличными (down payment), не проверяя кредитоспособность клиента.4

В октябре 2002 года президент Буш-младший выступил в Вашингтоне с речью: «У нас в Америке есть серьёзная проблема с неравенством. Меньше половины латино-американцев и афро-американцев имеют собственные дома. Мы должны вместе трудиться, чтобы разрушить барьеры, создавшие этот разрыв. Правительство выдвигает амбициозную задачу: к концу декады увеличить число домовладельцев из меньшинств по крайней мере на 5,5 миллионов».5

Давление на банки со стороны правительства возросло после этой речи. Их заставляли выдавать займы даже людям, успевшим разрушить свою финансовую репутацию. Среди афро-американцев число хронических неплательщиков долгов достигало 48%, тем не менее и таким выдавали займы. Сумма займов, выданных банками Фанни-Мэй, Фредди-Мэк и Федерал Хом Лоан Бэнк за период с 1998 по 2008 год возрастала на 184 миллиарда каждый год.6

Местные власти тоже включались в кампанию улучшения жилищных условий. Они накладывали на строителей всевозможные ограничения под красивыми лозунгами: «открытое пространство», «разумный рост», «охрана природы», «сохранение сельскохозяйственных угодий». «Как и большинство красиво звучащих политеческих лозунгов, эти тоже исключали непристойное слово из четырёх букв: цена».7

Цены же на дома при этом неуклонно росли. Например, в прибрежных районах Калифорнии относительно небольшой дом уже нельзя было купить дешевле, чем за полмиллиона. Но кризис не мог остаться в пределах одного штата. Повсеместно банки складывали эти сомнительные займы в некие пакеты ценных бумаг и продавали их на биржах так, будто это были реальные капиталы, обеспеченные солидной недвижимостью. Финансовый мыльный пузырь всё раздувался и наконец в 2008 году лопнул.

По всей стране тысячи домовладельцев, исчерпав свои денежные ресурсы, начали объявлять себя неплатёжеспособными, оставались без крыши над головой. Дома возвращались в собственность банков, но из-за возникшей паники продать их за изначальную цену было невозможно. Кризис рынка недвижимости потряс страну и потребовал вмешательства федерального резерва, что, в свою очередь, увеличило дефицит государственного бюджета.

Аналитики, вглядываясь в происшедшее, наводят обвиняющий палец на всех участников: на банки, выдававшие рискованные займы, на политиков, давивших на них, на Уолл-Стрит, торговавший бумагами весьма сомнительной ценности. Подводя итог, журналист и политический деятель Патрик Бьюкенен пишет: «Финансовая и политическая элита этого поколения показала себя неспособной вести великий народ... За случившейся катастрофой лежит жадность, глупость и некомпетентность огромных масштабов». И дальше приводит пророческие слова Джона Адамса: «Скупость и тщеславные амбиции могут прорвать крепчайшие ячейки нашей конституции, как кит прорывает рыболовную сеть. Американская конституция была создана для людей моральных и религиозных. Ни для какого другого правительства она не годится».8

Финансовая катастрофа, поразившая Детройт, подробно описана в книге Чарльза Ле-Даффа «Детройт. Американское вскрытие».9 В годы войны этот город называли «арсеналом демократии», потому что там изготавливался весь военный транспорт. Кроме автомобилей, здесь сосредоточилось производство холодильных установок, впервые в массовом порядке стали использовать кредитование, разрабатывались формы отношений между фирмами и профсоюзами. Город богател, рабочие получали очень высокую зарплату.

Но к началу 21-го века всё изменилось. Белое население, спасаясь от преступности и высоких налогов, разбежалось в пригороды, оставшаяся беднота не могла вносить в казну достаточные средства. Из столицы автомобилестроения Детройт превратился в столицу безработицы, столицу безграмотности, в которой дети приносили в школу свою туалетную бумагу, учителя не имели учебных пособий, полицейские – автомобилей. Банды подростков поджигали пустующие дома, чтобы согреться или развлечься. Ведь пожар – дешевле билета в кино, да и кинотеатров почти не осталось.

Большинство политологов считает, что главная причина упадка – близорукая жадность профсоюзов. Их непомерные требования вынуждали автомобильных гигантов Пакард, Форд, Дженерал Моторс, Крайслер переносить производство в южные штаты, в Канаду, за океан. Городские политики в погоне за голосами избирателей разбазаривали городскую казну или давали щедрые обещания, зная, что выполнять их достанется следующей команде чиновников.

В 1950 году население города насчитывало 1,8 миллиона жителей. Сейчас их осталось около семисот тысяч. Задолженность Детройта достигла двадцати миллиардов долларов, и в 2013 году он должен был объявить банкротство. Десятки тысяч пустых или полусгоревших зданий, огромные пустыри, неосвещённые улицы – трудно поверить, что город может когда-нибудь возродиться.

На одном из сайтов, посвящённых Детройту, были размещены две пары фотографий. Первая фотография изображала преуспевающий, цветущий Детройт в 1945 году и рядом – фотография Хиросимы после атомной бомбардировки. Дальше шли рядом две фотографии тех же городов в 2010 году. Подпись: «Кто выиграл войну?».10

Бездомных можно увидеть во всех крупных городах Америки. Среди них много пьяниц, наркоманов, душевнобольных или просто людей, утративших волю бороться за жизненные блага. Но есть и разряд чудаков, выбравших эту судьбу, как в старину люди выбирали отшельничество в скиту или в пустыне.

Мне довелось познакомиться с одним таким чудаком, ибо мы с ним арендовали соседние помещения в коммерческом складе. В своём я держал книги «Эрмитажа», не поместившиеся в подвале нашего дома, он – свой нехитрый скарб, состоявший из посуды, спальных мешков, палатки, бензинового примуса, старых книг, башмаков, одежды, журналов и прочих отживших вещей, с которыми у него не было сил расстаться. Ночевал он в автомобиле, пенсии ему хватало на еду и бензин. Речь его была спокойной и дружелюбной, но он никогда не заговаривал первым. Видимо, другие люди его не очень интересовали.

Однажды при встрече я спросил его:

  Давно не видел вас. Что-нибудь случилось?

  Нет, всё в порядке. Я просто ездил по южным штатам.

  Какова же была цель вашего путешествия?

  Цель? – переспросил он. Вопрос явно показался ему наивным. – Цель всегда может быть только одна: познание (knowledge).

Пристыженный мудростью автомобильного отшельника, я не нашёлся что ответить.

 

(продолжение следует)

 

Примечания:

1.              Howard, Philip K. The Death of Common Sense (New York: Random House, 1995), p. 4.

2.              Jackson, Gregory. Conservative Comebacks to Liberal Lies (Ramsey, NJ: JAJ Publishing, 2006), р. 76-77.

3.              Howard, op. cit., p. ?

4.              Sowell, Thomas. Dismantling America (New York: Basic Books, 2010), pp. 140-141.

5.              Buchanan, Patrick J. Suicide of a Superpower. Will America Survive to 2025? (New York: St. Martin Press, 2011), p. 22.

6.              Ibid., p. 23.

7.              Sowell, Dismantling, op. cit., p. 146.

8.              Buchanan, op. cit., p. 25.

   9. LeDuff, Charlie. Detroit: An American Autopsy. New York: Penguin Books, 2013.

10.      Buchanan, op. cit., p. 417.

 

 


К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:4
Всего посещений: 2343




Convert this page - http://7iskusstv.com/2015/Nomer3_4/Efimov1.php - to PDF file

Комментарии:

Американец
- at 2015-04-23 19:37:01 EDT
Для Benny
```````````````````
Суди,дружок не выше сапога.

Benny
Canada - at 2015-04-23 18:49:55 EDT
Benny at 2015-04-20 19:40:56 EDT 3) ... Например, скандал с IRS говорит о том, что "смена лояльности" работников IRS уже произошла: от служения обществу и охраны закона - к служению начальнику и охраны его привилегий ...
----------------------------
Конгресс со мной согласился:
House report: Cash-strapped IRS prioritized bonuses, union activity over helping taxpayers:
http://www.foxnews.com/politics/2015/04/22/house-report-cash-strapped-irs-prioritized-bonuses-union-activity-over-helping-412601281/
Конечно, это всего лишь отдельный факт, который ничего не может доказать - но ярко выраженная тенденция всё таки есть.

Дмитрий Бобышев
- at 2015-04-23 03:38:10 EDT
Наталья: "А что именно отвратительно: доить американское государство, то есть честных налогоплательщиков, или писать об этом?
*+*+*+
Я подумала, что речь идёт о Дмитрии Бобышеве. Он ведь тоже жил в Квинсе, прибыв к американской жене. "

Наталья, я не имею никакого отношения к жилищным, имущественным или финансовым махинациям. И у вас нет никаких оснований подозревать меня в этом.

KM
- at 2015-04-20 20:39:25 EDT
>Создатели мифа о нажиме на банки ни разу не подкрепили свои жалелки ссылкой хотя бы на один директивный документ. Если кто-то возьмет на себя труд прочесть все итерации "Fair housing" актов, он не найдет там ни одной строки о преференциях меньшинствам, там только говорится (а затем уточняется), что НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ИНЫХ, КРОМЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ, ограничений в финансировании быть не должно.

Герцману
Юлий, а как вы прокомментируете этот иск со стороны городского совета Лос-Ангелоса к JPMorgan bank.
FEUER SUES JP MORGAN CHASE, ALLEGING DISCRIMINATORY MORTGAGE LENDING
https://consumermediallc.files.wordpress.com/2014/05/lacityp_028287.pdf

Сэм
Израиль - at 2015-04-20 20:19:38 EDT
Очень интересная статья. Мой кой-никакой опыт, как давний, в условиях т.к. называемой "плановой экономики", так и теперешний, в условиях экономики рыночной, позволяет мне сказать, что в Америке действуют весьма разумные правила. Всё делается не "по понятиям", не по "знакомству", а по правилам, которые, судя по всему, разработаны высокопрофессиональными специалистами.
Так возмутившее автора правило исключения из тендера участников, предложивших самую высокую и самую низкую стоимость, широко распространёно. Очевидно победитель из оставшихся участников выбирается не только по более низкой цене, но и по критериям качества. (Иначе бы победителем автоматически становился предложивший 2-ю снизу цену).
В случае с мостом перепутаны пушка с лягушкой. Заказчик перед объявлением конкурса (тендера) ориентировочно, на основании укрупнённых показателей, аналогов, опыта, определяет ориентировочную стоимость проекта для получения необходимого бюджета. И тут главное – не промахнуться, не занизить стоимость. Увы, не знаю как в Америке, но у нас такое происходит часто. И каждый должен заниматься своим делом: городское управление должно заниматься эксплуатацией и заказом новых работ, конструкторы – конструировать, строители – строить. Конечно, в простых случаях можно обойтись и без достаточного профессионального опыта. Но выталкивания с рынка профессионалов рано или поздно скажется, когда надо будет решать действительно сложные инженерные задачи.
В случае с термитами можно сказать одно: с огнём не шутят. Запрет на использование в строительстве материалов, способных при нагревании выделять опасные для жизни человека вещества, элементарен. И можно только приветствовать наличие процедуры, направленной на защиту покупателя (в данном случае дефектного дома).
Как и имеющийся запрет на забастовки госслужащих. У нас к сожалению такого нет и госслужащие, чаще всего чиновники, бастуют. И ещё как бастуют! Но просто запретить им бастовать нельзя. Необходим эффективный механизм разрешения трудовых конфликтов, устраивающий обе стороны. Теперешний Суд по трудовым конфликтам вмешивается в основном, когда забастовка уже началась. И которая обязательно кончается на следующий, после присоединения к ней работников Бен Гуриона, день.

Наталья
- at 2015-04-20 19:59:03 EDT
Инна Ослон
- 2015-04-20 16:36:25(390)

Александр Ефимов
Москва, - at 2015-04-20 16:12:14 EDT
Я был очень разочарован, когда И. Ефимов опубликовал свой "Эпистолярный роман" с Довлатовым, куда вкропил еще пару писем, не
"Небогатый журналист живёт в Квинсе с женой, матерью и дочерью в снимаемой квартире..."
Это отвратительно!
--------------------------------------
А что именно отвратительно: доить американское государство, то есть честных налогоплательщиков, или писать об этом?
*+*+*+
Я подумала, что речь идёт о Дмитрии Бобышеве. Он ведь тоже жил в Квинсе, прибыв к американской жене.

Benny
Toronto, Canada - at 2015-04-20 19:40:56 EDT
Конструктивная критика:

1) Будущее мы знать не можем, поэтому нельзя говорить о "закате Америки", но только о понимании закономерностей, то есть о возможном "Закате" (если движение в том же направлении будет продолжено), но также и о новом "Рассвете" (если направление движения поменяется).

2) Крайне маловероятно, что экономические проблемы приведут великую страну к "Закату". Например, у Германии и Японии были ооооочень серьёзные экономические проблемы в конце 1945 года - и никакого "Заката".
То, что действительно может быть причиной "Заката" великой страны, так это исчезновение причины того, что подавляющее большинство добровольных усилий людей направленны к общей долгосрочной цели - но не друг против друга.
Не очень понятно что "это" именно такое (ментальность, мораль, доверие и уважение к друг другу или что то другое) - но это что то очень тонкое, психологическое и принадлежит не к отдельному индивидууму а именно к обществу в целом.

3) Важно говорить не о фактах, а о тенденциях изменения этих фактов, и особенно о "фазовых переходах": тех моментах времени, когда количество переходит в качество - и рождается принципиально новая реальность.
Например: служащие общественного сектора (полиция, бюрократы и т.д.) меняют лояльность: от служения обществу и охраны закона - к служению начальнику и охраны его привилегий. Или целые группы населения теряет доверие к тому, что власть действует в их интересах. Или большинство избирателей голосуют за чужие деньги и нуждаются в том, что бы власть принуждала других граждан. Или многие люди чувствуют свою беззащитность перед произволом властей (или других граждан) - и теряют надежду добиться справедливости законным путём. Есть много других примеров, одни из них супер важные а другие незначительные.
Эти тенденции и "фазовые переходы" можно качественно оценить (а иногда и количественно). Например, скандал с IRS говорит о том, что "смена лояльности" работников IRS уже произошла - и это уже очевидно всем этим работникам, их начальникам и политикам. В последние несколько лет есть слишком много именно таких, резко отрицательных фазовых переходов ("фундаментальных трансформаций" по Обамовски) - и лично мне это очень не нравится.

Инна Ослон
- at 2015-04-20 18:13:38 EDT
Я хорошо знаю биографию Довлатова, но мне даже не пришло в голову, что это он.
Но предположим, что жулики - известные люди. На них моральные нормы не распространяются?

Александр Ефимов
Москва, - at 2015-04-20 18:00:17 EDT
Отвратительно, Инна, приводить пример, в котором "под одним небогатым журналистом" прозрачно угадывается "заклятый друг" автора Сергей Довлатов, который, как известно, как раз и жил небогато в Квинсе с женой, дочкой и матерью. Полагаю, что в НЙ можно было отыскать другой пример с таким же сценарием, а мертвого "друга" лучше оставить в покое. Если совпадение случайное - приношу свои извинения Вам и автору.
Инна Ослон
- at 2015-04-20 16:36:25 EDT
Александр Ефимов
Москва, - at 2015-04-20 16:12:14 EDT
Я был очень разочарован, когда И. Ефимов опубликовал свой "Эпистолярный роман" с Довлатовым, куда вкропил еще пару писем, не
"Небогатый журналист живёт в Квинсе с женой, матерью и дочерью в снимаемой квартире..."
Это отвратительно!
--------------------------------------
А что именно отвратительно: доить американское государство, то есть честных налогоплательщиков, или писать об этом?

Александр Ефимов
Москва, - at 2015-04-20 16:12:14 EDT
Я был очень разочарован, когда И. Ефимов опубликовал свой "Эпистолярный роман" с Довлатовым, куда вкропил еще пару писем, не имеющих отношения к их "роману". И вот теперь:
"Небогатый журналист живёт в Квинсе с женой, матерью и дочерью в снимаемой квартире..."
Это отвратительно!

Майя
- at 2015-04-19 23:36:34 EDT
Совершенно согласна с Юлием Герцманом.
Анализ Игоря Ефимова не выдерживаети никакий критики. Чистый популизм.
"Далее идет долгий (и поэтому трудный для цитирования) стон по поводу всевластности бюрократии. Бюрократа не любит никто, его даже журнал "Крокодил" не любил, но от философа и писателя читатель вправе ожидать не перечня взаимных болей, бед и обид, а хотя бы осмысления, почему государственные расходы, достигшие в 1993 году 20.49% ВВП, стали затем снижаться, пока в 2000 году не стали 17.39% его же, а затем вновь стали расти с удручающей постоянностью. "
Писателю Ефимову Америка не нравится. Мне понятно, почему.


Юлий Герцман
- at 2015-04-19 22:54:42 EDT
— Свистнуто, не спорю, — снисходительно заметил Коровьев, — действительно свистнуто, но, если говорить беспристрастно, свистнуто очень средне! (М.Булгаков, если кто позабыл)

Я и рад бы восхититься, но мешают некоторые камешки в обуви:

"Или взять такого гиганта как Почтовое ведомство США (USPS). С одной стороны, оно обладает полной монополией внутри рыночной структуры страны. " - наряду с государственным почтовым ведомством в стране действуют частные компании FedEx, UPS и сотни более мелких. Именно их деятельность плюс Интернет привели к резкому снижению потребности в услугах государственной почты. Так как почта не может расширять рынок услуг (например, торговать бананами), то у нее нет другого выхода, кроме повышения цен, что, в свою очередь, еще более усеньшает ее сегмент на рынке. Явление это - отрадное, поскольку, в конце концов, эволюционно приведет к коллапсу устаревшей структуры.

2. Далее идет долгий (и поэтому трудный для цитирования) стон по поводу всевластности бюрократии. Бюрократа не любит никто, его даже журнал "Крокодил" не любил, но от философа и писателя читатель вправе ожидать не перечня взаимных болей, бед и обид, а хотя бы осмысления, почему государственные расходы, достигшие в 1993 году 20.49% ВВП, стали затем снижаться, пока в 2000 году не стали 17.39% его же, а затем вновь стали расти с удручающей постоянностью.

3. Нет также сомнения, что профсоюзы государственных служащих - натуральная саркома. Хорошо бы, однако, при этом покопаться и выяснить, как они стали ею, и какое к этой саркомизации народного хозяйства имеет отношение приравнивание денег к предвыборному голосу.

4. Скандал с "Энроном" описан чрезвычайно неадекватно. Не вдаваясь в подробности, нужно отметить, что провалилась сама бизнес-схема "Энрона", который не торговал на бирже ценными бумагами, как написано автором, а, наоборот, видел себя биржей, на которой производятся аукционные торги электричеством. Схема не сработала, но жить хотелось, и на свободных островах действительно организовывались дочерние компании, на балансах которых списывались расходы материнской компании. В то же время перекачка денег для покрытия этих расходов на книгах "Энрона" записывалась как инвестиции, то есть не расход, а актив, что поддерживало рыночную стоимость акций самого "Энрона".

5."В октябре 2002 года президент Буш-младший выступил в Вашингтоне с речью: «У нас в Америке есть серьёзная проблема с неравенством. Меньше половины латино-американцев и афро-американцев имеют собственные дома. Мы должны вместе трудиться, чтобы разрушить барьеры, создавшие этот разрыв. Правительство выдвигает амбициозную задачу: к концу декады увеличить число домовладельцев из меньшинств по крайней мере на 5,5 миллионов». - у меня есть чертова дюжина причин не любить президентство Буша-мл. Однако, при всем при том, он не Иосиф Виссарионович и даже не Никита Сергеевиич - в том смысле, что его выступления никак не являются руководством к действию. Они и не были. Создатели мифа о нажиме на банки ни разу не подкрепили свои жалелки ссылкой хотя бы на один директивный документ. Если кто-то возьмет на себя труд прочесть все итерации "Fair housing" актов, он не найдет там ни одной строки о преференциях меньшинствам, там только говорится (а затем уточняется), что НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ИНЫХ, КРОМЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ, ограничений в финансировании быть не должно. Я в эти годы был членом экспертного совета одного из банков, и когда мы рассматривали проекты изменения кредитной политики, выносимые впоследствии на утверждение директорам, то речь шла о ставке, о начальном взносе и т.д., не более того. Кризис был вызван иными причинами: давлением свободных денег, отсутствием ответственности директоров перед акционерами и т.д., но не любовью к неграм со стороны Президента Буша.

В общем, было свистнуто.

В.Ф.
- at 2015-04-19 21:45:12 EDT
Действительно, прекрасно написано. И интересно, и познавательно, и читается легко. Спасибо!
БЭА
- at 2015-04-19 21:24:54 EDT
Очень поучительный анализ.
Б.Тененбаум
- at 2015-04-19 20:30:35 EDT
Все, что здесь написано - правда, и ничего, кроме правды. Но в суде положено приносить клятву, что в показаниях будет правда, вся правда, и ничего, кроме правды. Ну, так вот, это - не вся правда. В сфере хай-тека тоже немало проблем, неизбежно связанных с госрегулированием и бегемотскими размерами крупных компаний, которые, опять-таки неизбежно, влекут за собой окостенение - но общая тенденция все-таки следует НЕ "правилам зоопарка" с содержанием в клетках и кормлением по часам, а "правилам джунглей", направленным на выживание наиболее приспособленного. Громадная фирма ´Wang" с годовым оборотом в три миллиарда вылетела с рынка, ошибочно грохнув все свои усилия в т.н. "мини-компьютер VS" вместо оказавшихся более нужными PC. Вслед за ней отправилась в небытие "Digital Equipment Corporation", с оборотом в 12 миллиардов и сотней тысяч сотрудников - и все по той же причине, потому что проворонила взлет персоналок. Но и та, и другая компании знали периоды бурного роста, сравнимые с тем, что мы видим сейчас у "Google" или "Facebook" - просто удачливые новички изобрели нечто новое, ставшее востребованным.
США, по-моему, вообще после окончания Второй Мировой Войны двигаются в направлении Европы - увеличение бюрократии, регулирования, заботы о социальном благе, и так далее - но пространство для классического капитализма все еще существует.

Элла
- at 2015-04-19 19:58:03 EDT
Спасибо, очень по делу.
Олег Колобов
Минск, Белорус& - at 2015-04-19 18:40:14 EDT
Спасибо, про банковский и ипотечный кризис 2008 живее объяснено, Роберт Шиллер из Йеллля поскучнее будет, переписка с Довлатовым и версия по убийству Кеннеди, издательский бизнес картинки с натуры, спасибо за всё, очевидно, Игорь Ефимов, живой человек, ещё что-то скажет... Экстерриториальная русская культура в Америке живёт, и дай бог ещё... Доброго здоровья и крепкого духа, спасибо...

_Ðåêëàìà_




Яндекс цитирования


//